Шпион-герой, образ которого создан в приключенческих романах, в реальной жизни встречается редко по обе стороны «железного занавеса». Кадровый офицер разведки, по крайней мере в мирное время, вряд ли будет нелегально заброшен на чужую территорию для выполнения опасных, но доблестных заданий. За исключением советских нелегалов, которые внедряются за рубежом на длительный период времени, разведывательной службе нет никакого резона подвергать своего офицера риску быть арестованным и осужденным на длительные сроки тюремного заключения, а то и на смерть. Нет смысла ставить под угрозу разоблачения агентов, связанных с нелегалом, и операции, в которых он участвовал.

По сути, очень мало сходства между героическими похождениями несравненного Джеймса Бонда — героя романа «На секретной службе ее королевского величества» Яна Флеминга, который я прочитал с удовольствием, и скромным образом жизни и очень осторожным поведением советского полковника Рудольфа Абеля в Соединенных Штатах.

Офицер разведки, в отличие от агента, обычно не имеет оружия, не носит с собой скрытую минифотокамеру и не вшивает в складки своих брюк зашифрованных донесений. И вообще у него нет с собой ничего такого, что могло бы его выдать при случайном или преднамеренном задержании полицейскими властями. Он не должен допускать и того, чтобы стать объектом внимания девиц легкого поведения, с которыми может столкнуться в барах или у гостиничных туалетов. Если возникнет подозрение, что за ним установлена слежка, разведчик обязан немедленно отключиться от своих дел и прервать контакты с агентурой. Главное, он должен всячески помешать тому, чтобы противник опознал его как офицера разведки. В этом качестве он может быть известен только самым доверенным своим сотрудникам, а лучше — никому.

Советскую новую линию, предусматривающую использование в качестве шпионов лиц, которые занимают видное положение в обществе, таких, как Иванов в Лондоне и Скрипов в Австралии, о чем я упоминал в предыдущей главе, можно рассматривать как исключение, подтверждающее правило. (Капитан II ранга Иванов был помощником военного атташе в Лозанне, а Скрипов — резидентом внешней разведки КГБ в Австралии, прикрывающимся должностью советника в Канберре. — Ред.)

После аферы Профьюмо (министр обороны Великобритании. — Ред.), имевшей катастрофические последствия для британского правительства, русские, весьма возможно, решили: вот она — золотая жила для советской разведки. Нужно только шире использовать методы шантажа в прогнившем «благородном обществе». Угроза оказаться опороченными заставит высших сановников свободного мира преданно служить Москве. Кроме того, русские полагали: таким путем можно будет решить и другую важную задачу — подорвать репутацию западных правительств в глазах их собственных народов. Со своей стороны, хочу заметить: с точки зрения профессионала, вряд ли можно серьезно рассчитывать на то, что «колгерлз» — проститутки — станут источником серьезной и надежной информации.

Человек, который нерасчетливо подвергает себя опасностям, занимается махинациями, участвует в заговорах, может быть лишь агентом, но не офицером разведки, задача которого — обеспечить надежное руководство агентом и его максимальную безопасность. Ныне от агента и его источников требуется высокое умение приспосабливаться к обстановке, быть незаметным, не привлекать к себе внимания. А это значит: никакой «сладкой жизни», никаких приключений с «привлекательными блондинками» и «роковыми брюнетками», никаких веселых развлечений.

Александр Фут, который работал на Советы в Швейцарии, описал в своей книге первую встречу во время Второй мировой войны с одним из наиболее ценных советских агентов. Это был Луци, об успешной деятельности которого я уже рассказывал.

«В кафе, — повествует Фут, — я пришел первым и с любопытством ждал появления агента, располагавшего доступом к самым сокровенным секретам Гитлера. Неожиданно к моему столику подсел невысокого роста, невзрачный человек. Это и был Луци собственной персоной. В его образе не было ничего похожего на шпиона, как последнего изображают в приключенческих романах. И именно поэтому он являл собой идеал настоящего тайного агента — неброская внешность, чуть ниже среднего роста, с кроткими глазами за стеклами очков. Он выглядел точно так, как тысячи пассажиров, которых можно встретить каждое утро в пригородных поездах в любой части земного шара».

Большинство шпионских романов написаны для аудитории, которая желает скорее развлечься, нежели получить представление о реальной работе разведки. Профессионал не обнаружит там для себя чего-либо действительно достойного внимания. Коренные проблемы настоящего шпионажа (успешная вербовка важного агента, добыча ценной информации), точнее, конкретные примеры их позитивного решения по соображениям безопасности попадают в популярную литературу лишь по истечении длительного времени.

Невольно напрашивается сравнение разведки с ужением рыбы. Я, например, нахожу, что у хороших рыболовов больше шансов стать хорошими офицерами разведки. Подготовка к рыбалке, тщательный учет погодных условий, освещенности места ловли, скорости течения и глубины водоема, выбор приманки — муха или червяк? — все это важные компоненты успешной рыбной ловли. Мгновение, когда рыба подсекается, это момент особого волнения и искренней радости, который может понять и оценить даже не рыболов-спортсмен, а рядовой любитель. Правда, последнего не заинтересует подготовка к ловле. Но для истинного спортсмена подготовка и сам процесс ловли — суть единое целое, две важные составные части рыболовецкого искусства, без чего и рыбку-то не поймаешь.

Меня всегда интересовал вопрос, почему Даниель Дефо — шпион и писатель в одном лице — никогда ни слова не упомянул о шпионаже в своих романах. В глазах многих людей Дефо — один из немногих профессиональных агентов в ранний период становления британской разведки. Он был не только удачливым оперативным сотрудником, успешно выполнявшим самостоятельные задания, но и стал позднее первым руководителем разведывательной службы Великобритании. Этот факт получил известность лишь через много лет после его смерти. Знамениты на весь мир романы Дефо «Робинзон Крузо», «Молль Флендерс» и «Дневник чумных лет». Но попробуйте найти в любой из этих книг хотя бы малейшую ссылку на шпионаж или упоминание о шпионах. Вне сомнения, Дефо тщательно избегал писать о прекрасно ему известных шпионских заговорах и интригах из боязни нарушить секретность. Но ведь человек с его умом и богатой фантазией мог бы придумать сюжет интересной шпионской истории, перенеся ее в другое время и другую обстановку. Тем не менее, я не могу избавиться от мысли, что Дефо никогда не сделал бы этого, поскольку интуитивно чувствовал: по соображениям безопасности он не мог изложить подлинный случай из собственной практики, а как настоящему писателю ему претило придумать оторванную от жизни и целиком высосанную из пальца шпионскую историю…

Своеобразно писал о разведывательном ремесле Джозеф Конрад. Я почти уверен в том, что польское происхождение Конрада наложило отпечаток на его проникновение в сущность заговора и образ мыслей шпиона. Ведь его отец был отправлен в ссылку, а два его дяди казнены за участие в заговоре против русских. У поляков большой опыт по части крамольных заговоров, и за это они должны благодарить русских: последние долгие годы пытались поработить Польшу. Нельзя было ожидать, что Конрад, будучи человеком таких качеств, напишет стандартный шпионский или приключенческий роман. Его интересовала моральная сторона разведывательного ремесла, побудительные мотивы, которые заставляли людей стать шпионами, доносчиками, предателями.

В последнее время стало выходить значительно больше книг о разведке. Но меня в первую очередь привлекают такие произведения, в которых (как у Конрада), рассматриваются причинные связи, заставившие людей посвятить свою жизнь разведке или контрразведке. Особенно трудно понять лиц, решившихся шпионить против своей родины. Среди них различают: шпионов, завербованных на идейной базе; шпионов заговорщиков, готовых оказать услуги другому государству в обмен на помощь в захвате власти, шпионов, продавшихся исключительно ради денег и, наконец, шпионов, которых заставили работать под угрозой шантажа.

В различные периоды истории преобладал, как правило, один из перечисленных побудительных мотивов к разведывательной работе. Но иногда с равным успехом отмечалось действие сразу всех этих причин. Клаус Фукс — типичный пример идейного шпиона, Гай Берджесс — заговорщика, шведский полковник Стиг Веннерстрём работал из-за денег, а Джона Вассала взяли шантажом. И наконец, есть еще один тип шпиона — тот, что встает со страниц шпионских романов. Это самая многочисленная разновидность, и она неистребима, как сама литература. Пока мы находим удовольствие в чтении историй о приключениях выдуманного шпиона, сохраним его таким, какой он есть, хотя это — лишь миф.