Томас Уайтсайд
НЕЙТРАЛЬНЫЙ АТТАШЕ

Стиг Веннерстрём, полковник шведских военно-воздушных сил, был в мае 1964 года за измену родине и шпионаж в пользу Советского Союза приговорен к пожизненному заключению. По его собственному признанию, он какое-то время являлся своеобразным агентом-двойником. В то время когда Советы полагали, что он работает на них, он стал сотрудничать с американцами против тех же Советов. Вполне возможно, что Веннерстрём намеревался этим своим признанием в ходе следствия судебного процесса смягчить в глазах шведских судей степень своей вины. Я же со своей стороны могу засвидетельствовать, что он значительно преувеличил степень своего сотрудничества с американской стороной и в целом ряде случаев отобразил его неверно:

Томас Уайтсайд, автор книги, исчерпывающе излагает дело Веннерстрёма и в публикуемом ниже рассказе раскрывает ту роль, которую приписывал себе Веннерстрём в качестве агента-двойника, в то же время выражая сомнение в правомерности некоторых утверждений шведского полковника.

Упоминаемый в рассказе «генерал» являлся высокопоставленным офицером советской секретной службы, который координировал деятельность Веннерстрёма. Автор, в частности, пишет о методах «генерала», нацеленных на то, чтобы сделать Веннерстрёма еще более послушным, часто применяя премиальную систему и выплату значительных денежных сумм. И это в немалой степени подогревало его тщеславие и сказывалось на толщине кошелька. Веннерстрёму даже сообщили, что ему присвоено звание генерал-майора разведывательной службы Красной армии (в Швеции звание генерала он так и не получил). Негласно ему также вручили высокий советский орден и открыли внушительный счет в Советском Союзе. К этим поощрениям он отнесся необычайно серьезно, чувствуя себя весьма польщенным.

Под руководством «генерала» Веннерстрём предпринял попытки расширить свои контакты с американским посольством, чтобы получать нужную информацию. Несмотря на глубокое уважение, которое он испытывал к своему советскому руководителю, он не информировал его полностью о своих контактах с американцами. Во время допросов он показал, что, восстановив свое сотрудничество с советской разведкой, он осуществил принятое им в Стокгольме решение «самостоятельно установить контакт с американцами, чтобы стать независимым». Вскоре после возвращения в Москву его посетил американский военно-воздушный атташе и сообщил, что в Вашингтоне прослышали об открытии им ценного советского источника и хотели бы знать, что это за источник. Веннерстрём утверждал, что не раскрыл свой источник, а вместо этого установил связь с разведслужбой американских ВВС. Было достигнуто, в частности, следующее соглашение: Веннерстрём взял на себя обязательство снабжать американскую сторону информацией о Советском Союзе, которую он будет получать через свое доверенное лицо в Москве, американцы же должны были выплачивать ему определенные суммы в итальянских лирах. В связи с этим Веннерстрём заявил:

«Что касается лично меня, то я достиг своей цели: я стал самостоятельным агентом».

Задания, которые Веннерстрём получал от американцев, должны были восполнить пробелы в громадной шпионской сети, которую те раскинули вокруг Советского Союза. Судя по высказываниям Веннерстрёма, американцы использовали для этих целей прежде всего самолеты со специальным радиооборудованием, которые летали вдоль советских границ и осуществляли связь с заброшенными туда агентами; осуществляли разведывательные полеты над территорией Советского Союза на самолетах типа РБ-36 и У-2 на больших высотах; запускали из Западной Европы воздушные шары, которые, пролетая над советской территорией, производили аэрофотосъемку и опускались в водах Тихого океана, где многие затем удавалось выловить, а самое главное – в самом Советском Союзе и вне его собиралось огромное количество различных материалов, которые подвергались анализу и оценке. Одно из его заданий – выбор целей на территории Советского Союза для бомбовых ударов, исходя из его почти неограниченных возможностей ездить по стране в качестве представителя нейтрального государства.

И действительно, Веннерстрёму было нетрудно получить разрешение на поездку в желаемый район. Для этого ему надо было лишь обратиться к Никитушеву, с которым он ранее поддерживал связь и который имел указание оказывать ему всемерную помощь для облегчения его официальной работы, чтобы у него оставалось больше времени на агентурную деятельность в интересах советской стороны. Якобы по заданиям шведского руководства он совершал поездки в Сибирь, на Кавказ и Украину, где собирал информацию для американцев. По его заявлению как-то по дороге в Новосибирск самолет совершил промежуточную посадку не на гражданском аэродроме в Казани, а на военном восточнее города. Он в особенности интересовал американцев, так как они предполагали, что именно оттуда могут стартовать стратегические бомбардировщики, нацеленные на американские объекты и базы, расположенные вдоль советских границ. На этом аэродроме Веннерстрём увидел новейшие стратегические бомбардировщики.

«Мне удалось сфотографировать их из окна туалета с помощью телеобъектива, – похвастался он. – Пленку я потом передал американскому связнику. Благодаря телеобъективу было отчетливо видно все подробности».

Кроме того, заметив на доске объявлений в административном здании аэропорта записку, в которой сообщалось, что требуются на работу на аэродром в бухте Варламово вблизи от Мурманска метеорологи (с предложениями следовало обращаться в штаб стратегического авиационного командования в Москве), он сделал вывод о наличии в этой бухте новой базы стратегической авиации, которая оттуда могла совершать полеты через Северный полюс в сторону США и Канады. Это было новостью для американцев.

Естественно, Веннерстрём ничего не говорил русским, что работает на американцев, как и американцам о своей работе на русских. Ничего об этом не знало и его непосредственное начальство в Швеции. О том, какие задания он выполнял для шведского руководства, он ничего не сообщал даже своим коллегам по посольству в Москве.

Как он сам признался, очень скоро ему стало ясно, что поручения американцев он мог запросто подгонять под задания советской разведки. Советский Союз был заинтересован в том, чтобы получать как можно больше информации о военном планировании американцев. Новый его советский руководитель, «генерал», похвалил Веннерстрёма за то, что тому удалось за короткое время установить хорошие отношения с дипломатическими представителями стран НАТО, и сказал, что его интересует, как в них ведется разведка под эгидой американцев, на что она направлена. Увязав эти данные с имеющейся информацией, можно было бы составить себе представление о военном планировании НАТО против Советского Союза. Необходимо было также уточнить, собираются ли США ограничиться бомбовыми ударами своей авиации и применением атомного оружия по определенным целям или же они предусматривают и вторжение войск. Данные эти требуются для совещания по стратегическому планированию, которое состоится в ближайшее время. Учитывая связи и возможности Веннерстрёма, он мог бы с таким заданием вполне справиться.

Вот как Веннерстрём отреагировал на это поручение:

«Выполнить мне это было гораздо проще, нежели себе представлял «генерал». Поскольку я, как агент, работал на обе стороны, дело выглядело подчас комически… На вопрос, поставленный передо мной моим советским руководителем, я получал прямой, незавуалированный ответ от американцев и в свою очередь – задание от них».

Получив, например, задачу выяснить цели, по которым американцы намеревались нанести бомбовые удары в первую очередь, он легко мог назвать русским запланированные для уничтожения цели. Когда же появился со своей «мозаичной картиной», как он ее назвал, американцы в свою очередь сообщили ему, что после сравнения с другими данными цели наносятся на специальную карту. Информацию, передаваемую ему Веннерстрёмом, «генерал» тоже наносил – уже на свою карту.

Но вот однажды Веннерстрём предпринял поездку в Одессу по заданию американцев, которое, как на первый взгляд, показалось ему смешным. Их интересовало, покрыты ли крыши зданий расположенного неподалеку местечка черепицей или железом. Уже позже он узнал, что имевшиеся у американцев авиационные радарные бомбовые прицелы более отчетливо реагировали на металлические крыши зданий. Выполнив задание, он сообщил «генералу», что американцы интересуются железными крышами, по всей видимости как вспомогательными ориентирами. «Генерал» задумался, затем нанес на карту Украины скопления домов с железными крышами. Проанализировав обстановку, он пришел к выводу: поскольку такие крыши не могут служить как целеуказания определенных объектов, видимо, американцы намерены использовать бактериологические средства для уничтожения посевов в зерновых районах Украины и Кубани – житницах России, используя железные крыши в качестве навигационных ориентиров.

В общем и целом выходило, что НАТО планировало нанесение воздушных ударов по Советскому Союзу без вторжения на его территорию. Убедить в этом советское руководство было нелегко, так как оно исходило из концепции ведения войны наземными силами и средствами. Поэтому на предстоявшем совещании правительства надо было представить неопровержимые доказательства намерений американцев. В решении этой задачи Веннерстрём мог оказать действенную помощь. Узнав о наличии в американском посольстве карты целей, он проинформировал об этом «генерала», высказав сожаление, что не может на нее даже взглянуть. Через несколько дней он сообщил «генералу», что случайно узнал – копию этой карты в ближайшие дни курьером направят в Висбаден, в штаб американских военно-воздушных сил в Европе. Это известие крайне заинтересовало «генерала», и он стал уточнять, кто будет этим курьером, как и когда он отправится в путь и тому подобное. Веннерстрём смог ответить на поставленные вопросы. Примерно через неделю, возвращаясь пешком с работы в свою квартиру, он увидел остановившуюся прямо перед ним у тротуара черную легковую автомашину. В соответствии с полученными ранее инструкциями, к автомашине он не подошел, а направился к ближайшей телефонной будке и набрал обусловленный номер. Ему ответили, что встреча состоится на знакомой ему вилле за городом. Прибыв туда, он встретил «генерала», который, присев к столу, достал географическую карту и, развернув ее, спросил, американская ли это карта целей. Присмотревшись к обозначениям, Веннерстрём ответил, что это, по-видимому, она и есть. Когда он спросил «генерала», каким образом тому удалось заполучить ее, тот ответил, усмехнувшись, что она была «одолжена» у курьера и перефотографирована.

На основании представленных Веннерстрёмом данных на состоявшемся вскоре правительственном совещании было принято решение об усилении средств противовоздушной обороны Советского Союза. «Генерал» сказал, что средства ПВО будут строиться с учетом опыта англичан, поэтому Веннерстрёму пришлось собирать материалы и по этому вопросу. Вместе с тем ему было поручено уточнить состояние и развитие стратегической бомбардировочной авиации США, организацию их стратегического авиационного командования, дислокацию авиационных баз, с которых можно было ожидать ударов по Советскому Союзу, и подробности стратегического планирования. Информацию о системе противовоздушной обороны Великобритании Веннерстрём получил у английского военно-воздушного атташе в Москве, присовокупив к ней материалы, имевшиеся у него со времени поездки в Стокгольм и взятые из специальной литературы. Чтобы ответить на вопросы о стратегическом авиационном командовании США и американских авиационных базах, он усилил свои контакты с американским посольством и представителями стран НАТО, выполнив и это задание.

Параллельно «самостоятельный агент» продолжал снабжать американцев военной информацией о Советском Союзе – во всяком случае, так он заявил на допросе, хотя и был сильно перегружен работой. В начале 50-х годов он провел отпуск вместе с женой в Тбилиси – в Грузии, чтобы убедиться в правильности полученной американцами информации. И действительно, между Тбилиси и Баку появился новый авиастроительный завод, выпускавший новейшие реактивные истребители. Американцам удалось зафиксировать испытательные полеты этих истребителей по времени и курсу. Веннерстрёму поручили оказаться в определенное время в указанном месте западнее Тбилиси, понаблюдать за пролетающим реактивным истребителем и засечь время. За выполнение этого задания американцы оплатили ему отпуск. Оплачивали они и другие его поездки. Иных денег, как он заявил, Веннерстрём от них не получал, если не считать первой суммы в итальянских лирах. В то же время в протоколе допроса записано о полученной им «валюте» в 1950-1951 годах.

Не вызывает сомнений тот факт, что советской стороне Веннерстрём передал больше информации, чем американцам. С течением времени у него все более возрастало «чувство лояльности» по отношению к «генералу» и советской разведке. «Генерал» не раз подчеркивал, что испытывает доверие к Веннерстрёму, и, поручая ему то или иное задание, подчас делился своими стратегическими соображениями. Как мы уже отмечали, благодаря Веннерстрёму русские в то время сделали упор на усиление противовоздушной обороны. А на очередном совещании было отмечено, что советские военно-воздушные силы уступают американским как в количественном, так и в качественном отношениях. К тому же с авиабаз, расположенных вдоль границ Советского Союза, американцы могли наносить удары по его территории, используя не только дальнебомбардировочную авиацию, но и самолеты со средним и даже ближним радиусом действия. Создать подобный же пояс военных баз вокруг Америки русским было не под силу. У Советского Союза не было даже программы создания дальнебомбардировочной авиации, поскольку гонку вооружений на этом направлении он все равно проигрывал. Поэтому-то приоритет отдали созданию межконтинентальных ракет с ядерными боеголовками, которых в ту пору у русских тоже не было.

Вместе с тем было также решено приступить к строительству стратегических бомбардировщиков для нанесения ударов по американским военным базам в Европе и Азии, а также и по другим целям.

После этого совещания Веннерстрём получил от «генерала» новые инструкции. Ему надлежало выяснить технические характеристики американских военно-воздушных сил. Веннерстрём приступил к выполнению этого задания, но оно оказалось не из легких. В это время он продолжал встречаться с «генералом». Если у него имелось обстоятельное сообщение, то он садился в автомашину «генерала», и тот записывал весь разговор на магнитофон. В отдельных случаях к ним присоединялся стенографист.

О своих контактах с американцами он «генералу» так и не сказал. Продолжать сотрудничество с ними ему становилось все труднее, так как он все более и более проникался симпатией к Советскому Союзу. Так, например, в 1951 году он был по заданию американцев в гостях у одного иностранного журналиста, дом которого находился в одиннадцати километрах от испытательного полигона, где производилась проверка реактивных агрегатов и ракетных двигателей, и должен был по звуку определить, что там происходило. Сначала был запущен двигатель немецкой ракеты Фау-2, который работал ровно 55 секунд. После этого раздался оглушительный рев, от которого зазвенели стекла в окнах домов. Как потом рассказывал Веннерстрём:

«Я сразу же понял, что это – двигатель первой межконтинентальной ракеты русских. К этому времени мои симпатии были целиком на их стороне, поэтому о своем открытии я американцам ничего не сказал».

Побочные занятия Веннерстрёма в Москве нисколько не мешали ему выполнять свои обязанности военно-воздушного атташе. Шведское руководство было им вполне довольно. Во время очередного отпуска он сказал генералу Густафу Адольфу Вестрингу из штаба шведских военно-воздушных сил, что доволен своей работой в Москве и с удовольствием останется еще на пару лет, в то же время намекнув, что не возражал бы против назначения в Лондон или Вашингтон, предпочтительнее в Вашингтон. Вскоре после этой беседы шведский военно-воздушный атташе в Вашингтоне заболел, и генерал Вестринг предложил Веннерстрёму в начале 1952 года этот пост. Веннерстрём выразил свое согласие и проинформировал своего советского руководителя о предстоявшем перемещении:

«Мое сообщение было для русских неожиданным, но они повели себя так, будто бы им выпал большой выигрыш в лотерее».

Радость понятна: их агент получит в Вашингтоне более широкие возможности для своей деятельности и принесет больше пользы.

В оставшиеся до нового назначения дни Веннерстрём получил подробные инструкции о том, что от него ожидалось в Вашингтоне. Во время одной из последних встреч произошло нечто ужасное: русские открылись ему, сообщив, что знают о его сотрудничестве с американцами. По мнению Веннерстрёма, это произошло не по его вине, а из-за небрежности американцев. Если русские запрещают называть настоящее имя своего агента в любой переписке или сообщении, то американцы этому золотому правилу не всегда следуют. Его имя было упомянуто в зашифрованном донесении, отправленном из американского посольства. Русские специалисты его расшифровали. Речь в нем шла об информации, которую он передал американцам после одной из своих поездок. Проверив и сопоставив данные, они без труда определили, что он работал и на американцев.

Когда ему об этом сказали, он прежде всего возмутился оплошностью американцев, и в то же время он не знал, как ему после такого обвинения держаться. Ему показалось странным, что «генерал» на эту встречу пригласил еще четырех человек, одного из Которых представил ему как своего начальника, а в другом Веннерстрём узнал лицо, ответственное за наблюдение и контроль за всеми зарубежными дипломатами в Москве.

«У меня тут же мелькнула мысль, что меня могут сразу же пристрелить на месте, так как мы находились за пределами Москвы и никто не знал, где я нахожусь, – подумал тогда Веннерстрём, но ошибся. – О чем шел разговор «генерала» с его начальником перед этой встречей, я, конечно, не знал, однако заметил, что он был на моей стороне. Русские не сделали мне никакого упрека… До того «генерал» неоднократно спрашивал, как это мне удалось получить ту или иную информацию от американцев. На этот раз он произнес: «Вот и объяснение ваших успехов».

Обращаясь к своему начальнику, «генерал» подчеркнул, что в симпатиях Веннерстрёма к Советскому Союзу сомневаться не приходится. Веннерстрёму же сказал:

– Если бы мы сделали это открытие намного ранее, то оно повлекло бы за собой определенные последствия, о которых мы сейчас говорить не будем.

Далее он отметил, что при сложившихся обстоятельствах наличие контактов с американской разведывательной службой дает советской стороне явные преимущества. Поэтому, находясь на новой должности, Веннерстрёму следует продолжить прежние отношения с ней и при возможности даже углубить их. Затем «генерал» высказал пожелание – им хотелось бы знать, что Веннерстрём станет передавать американцам о Советском Союзе, и они договорились, что тот будет сообщать и об этом. Веннерстрём почувствовал большое облегчение от такого исхода неприятной для него ситуации:

«С этого момента я окончательно встал на сторону Советов… Таким образом я сделался не чужим агентом в советской секретной службе, а агентом противной стороны – американской… В Вашингтоне для меня открылись действительно большие возможности…»

То, что Веннерстрём во время пребывания в Москве не только намеревался, но и стал осуществлять двойную игру, сотрудникам ГРУ, по-видимому, было известно, что они и использовали в нужный момент.

Видимо, не случайно драматическое разоблачение Веннерстрёма произошло как раз накануне его назначения в Вашингтон. «Генерал», прекрасно понимавший, что в Вашингтоне Веннерстрём будет избавлен от постоянного психологического воздействия со стороны ГРУ, избрал момент перед самым отъездом того в США, чтобы показать, что советская разведка – не та организация, которую можно водить за нос. Когда Веннерстрёму сообщили, что американский код будто бы раскрыт и что американцы упомянули о нем как своем информаторе, то тем самым просто-напросто разыграли спектакль с самим Веннерстрёмом в главной роли.

Утверждение «генерала», что американский код якобы расшифрован, вызывает сомнение, так как о таких вещах сообщать кому бы то ни было, даже собственным офицерам, строжайшим образом запрещено. (Сталин приказал расстрелять людей, узнавших нечто подобное, а семьи их сослать в Сибирь.) Известен случай, когда сотрудники секретной службы оказались в Сибири только за то, что забыли запереть сейф перед уходом из кабинета.

Один из американцев, знакомый с подобными делами, сказал по этому поводу:

«История с расшифрованным кодом типична для агентурных руководителей Веннерстрёма, постоянно прибегающих к различным трюкам. Чтобы убедить своего агента во всезнании, придумываются самые невероятные вещи. Конечно же Веннерстрем не знал, действительно ли был раскрыт американский код и упомянуто ли его имя в радиограмме (по нашим данным, его имя нигде не упоминалось). Веннерстрем слепо верил всему, что ему рассказывал «генерал». Доказательства того, что Веннерстрем действительно передавал американцам в Москве какую-то информацию, были наверняка получены ГРУ с помощью подслушивающих устройств, установленных в кабинетах американского посольства и квартирах сотрудников. Полученный компрометирующий материал был ГРУ, по всей видимости, использован не сразу. Руководители Веннерстрёма с большим терпением поджидали подходящего случая, прежде чем раскрыть свои карты. Чтобы подготовить и воспитать агента, действующего строго по намеченному плану, требуются большие способности и умение выждать наиболее подходящий момент».

Воздействие драматического разоблачения Веннерстрёма было хорошо рассчитано «генералом». Впоследствии Веннерстрем отмечал, что был ему бесконечно благодарен за то, что тот «поддерживал его всегда душой и телом». Веннерстрем не только целиком оправился от потрясения, но почувствовал громадное облегчение и безграничное уважение к советской разведке и стал служить ей с еще большим рвением, чем прежде.