Книга: Наука Шерлока Холмса: методы знаменитого сыщика в расследовании преступлений прошлого и настоящего
Назад: Мышление Холмса
Дальше: Научное знание
Холмс, интуиция и воображение
Разговоры о дедукции, индукции и абдукции, а также параллели с искусственным интеллектом могут завести нас в ловушку, в которую попал Стэмфорд, сказав, что Холмс «слишком одержим наукой» и «это у него граничит с бездушием» (см. с. 20). Ватсон совершает ту же самую ошибку, когда восклицает: «Вы [Холмс] на самом деле авто-матон, считающая машина! Иногда в вас есть определенно нечто совершенно нечеловеческое».
Но сам доктор не стал бы делить жилище с автоматоном, и детектив Конан Дойла никогда не получил бы всемирной известности, будь он просто механизмом, делающим логические выводы. Гений автора состоял в том, чтобы скомбинировать разум и науку с эксцентричностью и богемностью эпохи, чтобы получить сурового логика, который принимает наркотики и совершенно иррациональным образом держит сигары в ведерке для угля, табак насыпает в персидскую шлепанцу, а письма, на которые не отвечает, использует как цель для метания ножа. Подобный человек может покраснеть от удовольствия, когда его хвалят, и это выдает его «человеческую любовь к восхищению и поклонению» (рассказ «Шесть Наполеонов»).
Все это имеет смысл, когда мы ближе смотрим на собственное изложение Холмса, которое он использует, описывая свои методы. Когда в «Собаке Баскервилей» доктор Мортимер предполагает – как могли предположить мы сами, учитывая случай с версией насчет Афганистана, описанный выше, – что дедукция Холмса просто «догадки», детектив в ответ терпеливо объясняет, что он лишь «взвешивает все возможности, с тем чтобы выбрать из них наиболее правдоподобную». Конечно, он «научно использует воображение» на регулярной основе, но всегда имеет для него «твердую материальную основу».
Этот метод нам описывают очень рано, когда в заключении «Этюда в багровых тонах» Холмс объясняет Ватсону, что его метод «ретроспективного рассуждения» начинается с того, что детектив именует «собственным внутренним сознанием», и он переходит к изучению следов, ведущих к начальной точке. Примерно такое же утверждение он делает в «Серебряном», где подчеркивает «ценность воображения», и в «Долине ужаса» (1914), когда риторически вопрошает: «Как часто воображение становится матерью истины?»
В его случае достаточно часто.
Ватсон часто отмечает и комментирует смесь логики и воображения, которую он наблюдает в характере друга. В «Союзерыжих» (1891) он, например, описывает, как «двойственную натуру» Холмса качает от «предельной точности и проницательности» к «поэтическому и созерцательному настроению»; в иных ситуациях он обращается от «крайней прострации к невероятной энергичности» и «его блестящие умственные способности поднимаются до уровня интуиции». Эта двойственность будет изучена нами далее, когда мы посмотрим ближе на характер Холмса на с. 179.
Дуальность – вот в чем загвоздка: Ватсон признает, что Холмс поднимается над разумом и логикой, парит в мире таинственной интуиции, куда помимо него никто не может проникнуть. Метод великого детектива не является ни дедукцией, ни индукцией, и абдукцией его можно назвать только условно. С определенной точностью его поименовали «Ретроспективным пророчеством» (см. Andrew Lycett, Conan Doyle, p. 122), поскольку на основе внешне не связанных между собой доказательств Холмс провозглашает то, что оказывается захватывающим дух пророчеством, правда, по отношению к тому, что уже свершилось.
Болезнь доктора Ватсона
Будучи в Индии, доктор Ватсон переболел «кишечной лихорадкой», которую сейчас чаще всего называют брюшным тифом. Когда герои впервые встречаются, Холмс немедленно понимает по «изможденному лицу» собеседника («Этюд в багровых тонах»), что тот перенес серьезную хворь. Тиф поражает только людей, он передается через воду или пищу, зараженную человеческими выделениями. Эффективную вакцину против этой болезни впервые получили в Германии в 1896 году.
Именно в этом месте необходимо сделать оговорку. В более поздних историях Конан Дойл, очевидно, хотел уменьшить роль интуиции в работе Холмса и подчеркнуть, что последний опирается только на разум. Откровеннее всего эта тенденция выражена в рассказе «Человек с побелевшим лицом», где детектив объясняет: «Когда вы убираете все, что невозможно, то оставшееся, сколь бы невероятным оно ни выглядело, должно быть истиной» (высказывание исходно принадлежит Огюсту Дюпену Эдгара Аллана По). И если «остается несколько вариантов объяснения», то необходимо проводить «проверку за проверкой», пока не останется только один вариант, обладающий «максимальной убедительностью».
Эта непредсказуемая смесь интуиции и аналитического разума – то, что делает Шерлока Холмса полностью человечным, столь привлекательным и запоминающимся: он человек науки, который думает, как поэт. И он, подобно всем нам, вовсе не образец постоянства в делах и мыслях.
Назад: Мышление Холмса
Дальше: Научное знание
