Глава 28. Картирование тела и сценарии нанесения ран
Сначала мне показалось, что передо мной сравнительно простой подлежащий картированию случай. Мне прислали отчет патолога вместе с несколькими фотографиями из полиции. На снимках был запечатлен водитель такси, которого застрелили во время вождения праворульного автомобиля. Это произошло средь бела дня в центре одного из городов на севере при нескольких свидетелях. Тем не менее, когда я начал рисовать траекторию прохождения пули сквозь тело, дело приняло неожиданный поворот.
Входное отверстие пули располагалось на задней поверхности руки, на правом локте жертвы. Когда пуля попала в тело, она не прошла грудную клетку насквозь, как ожидалось, а направилась вверх, к плечу. Пуля вышла из руки на уровне правой подмышки и вошла в стенку грудной клетки на том же уровне. Оттуда она прошла через грудь и достигла правого легкого, а миновав его, дошла до плечеголовного ствола, в том месте, где он отходит от аорты (главного сосуда сердца). Длина траектории пули внутри тела составила 25 см, и когда она прошла почти через всю грудную клетку, то попала в верхнюю долю левого легкого, где и остановилась. В результате такого количества внутренних повреждений мужчина потерял много крови и умер.
На суде мне нужно было представить все детали повреждений — не только поверхностные, но и внутренние входные и выходные отверстия, чтобы присяжные поняли, каким образом выстрел привел к смерти от потери крови. Я начал приводить компьютерную модель тела (или аватар) в позу сидящего водителя, но без машины, чтобы работать только с телом в положении сидя. Я знал, что в идеале его нужно расположить спиной вперед, так как траектория движения пули, вошедшей в тело справа, лучше видна с этого ракурса. Я планировал с помощью стрелочки показать, как она прошла через грудную клетку после того, как вышла из руки.
И вдруг, несмотря на то что патолог подробно описал все повреждения, у меня появилась проблема. Когда мне потребовалось выровнять все внешние входные и выходные отверстия на коже аватара, я увидел, что они совершенно не согласуются друг с другом. Значит, предположение о том, что водитель сидел в момент выстрела, было неверным. Вхождение пули с задней стороны локтя и последующее движение вверх говорили о том, что выстрел производили с уровня поверхности земли или ниже. Это звучало невероятно, к тому же не соответствовало показаниям очевидцев, которые говорили о двух выстрелах с уровня пола.
Я занялся созданием трехмерного аватара таким образом, чтобы придать ему нужное положение для вхождения пули. Затем я подключил внутреннюю программу, которая совсем недавно расширила наш «репертуар». Изучая предоставленные полицией различные фотографии, я обратил внимание на входное и выходное отверстия в легких. Затем я нашел кадр поврежденной брахиоцефальной артерии, которую хорошо было видно на снимке сердца. Пока я изучал положение тела убитого, я понял, что руку следует поднять, и довольно высоко, чтобы внутренняя траектория пули стала соответствовать внешним повреждениям на руке и грудной клетке. Когда рука аватара достигла нужной высоты, я заключил, что в момент выстрела водитель такси сидел, высунув локоть в открытое окно автомобиля.
Тут у меня появилась еще одна проблема: внутренние входные и выходные отверстия на легких в месте соединения брахиоцефальной артерии все равно не совпадали. Мне снова пришлось сменить положение аватара, чтобы сопоставить внутренние травмы. И когда я отклонил торс влево, все повреждения стали выглядеть согласованно. Мне удалось установить, что жертва в момент нападения держала руку поднятой и наклонилась влево.
На основании судебно-медицинского картирования телесных повреждений можно было сделать предположение, что водитель такси успел услышать первый выстрел, который его не задел, и сделал защитное движение, отклонившись от окна внутрь машины.
Таким образом, я смог четко восстановить цепь событий и представить изображение с наклоном влево и поднятой рукой. В данном случае умение читать описание травм в отчете о вскрытии сыграло решающую роль. Мне удалось продемонстрировать присяжным, что водитель такси пытался прикрыться от второй пули, которая вошла в его тело по горизонтальной траектории справа налево и разорвала крупную артерию.
Я был рад, когда мне удавалось воссоздавать реальный ход событий перед присяжными и указывать на несоответствия в показаниях. Я считаю, что это один из важнейших аспектов моей работы. В следующем деле были две версии развития событий: обвиняемого и патолога. Я воссоздал два противоположных сценария, на которых продемонстрировал обе версии и указал, в чем их различия.
Меня попросили воссоздать весьма нетипичный сценарий: человек размахивал в воздухе пистолетом в общественном месте с явным намерением им воспользоваться. На место происшествия прибыл вооруженный отряд полиции. Когда нарушитель заметил полицейских, он влез на ближайшие строительные леса у входа в церковь, которая находилась на реконструкции. Его взяли на прицел, и, так как поведение человека становилось непредсказуемым, полицейские произвели выстрел с намерением обездвижить мужчину.
На этом можно было бы закончить рассказ, но было одно «но»: у мужчины обнаружились два входных пулевых отверстия, а значит, в него выстрелили двое полицейских, или стрелял один, но дважды. И в том и в другом случае можно было выдвигать обвинения в злоупотреблении стрелковым оружием, и мужчина подал официальную жалобу.
Одно входное отверстие находилось на левой голени, а другое — на левой ягодице. Ранение на голени указывало на движение пули от передней поверхности голени до задней поверхности икроножной мышцы поперек ноги. Рана на ягодице указывала на то, что пуля вошла в переднюю поверхность левой ноги и остановилась в задней части ягодичной мышцы.
Мужчина заявлял, что первая пуля прошла сквозь деревянную подножку на строительных лесах, за которой он стоял, вошла в голень, вышла из икроножной мышцы и продолжила лететь в пространство позади нее. Гильза не обнаружилась, поэтому следствие пришло к выводу, что она исчезла где-то в окрестностях. Далее мужчина настаивал на том, что второй выстрел произвели ему в ногу, но пуля не попала в цель, а вошла в ягодицу и осталась там.
Стрелявший полицейский стоял на том, что стрелял всего один раз. Он говорил, что целился в голень мужчины с намерением его обездвижить. Исходя из его теории о единственном выстреле, пуля прошла через левую голень и вышла из нее прямо в ягодицу, что было возможно только в том случае, если нарушитель в этот момент сидел на корточках.
Патологи попросили меня разработать модели тел по этим двум сценариям.
Если появятся доказательства, что в человека выпустили две пули, то расследование приобретет статус публичного с потенциально негативными последствиями. В конце концов, размахивавший пистолетом человек так и не выстрелил, и выпущенную пулю (или пули) со стороны полиции нельзя было расценивать как самозащиту.
Во время демонстрации модели тела мужчине предложили рассказать правду о том, при каких обстоятельствах он получил ранение. Он признался, что лгал насчет второго выстрела, а его собственный пистолет был ненастоящим.
В судебно-медицинских кругах можно услышать самые невероятные заявления. Например, время от времени в расследованиях домашнего насилия всплывают претензии со стороны женщин, которые нанесли смертельные ножевые ранения мужьям или сожителям. Прикрываясь самообороной, женщина заявляет, что ранение было неизбежно, потому что убитый «сам напоролся на нож». Сложно представить, что человек сознательно кинется на смертельное оружие, но подобные заявления настолько часто поступали от свидетелей защиты, что я решил готовить анимированные модели по двум версиям развития событий и демонстрировать их присяжным. Анимация помогает расставить все на свои места, что крайне важно при установлении достоверности заявления женщины: если погибший муж действительно сам напоролся на нож, то подозреваемую обвинят в убийстве по неосторожности, но если она намеренно зарезала человека во время ссоры, то ей предъявят обвинения в умышленном убийстве.
Приведу в качестве примера один случай, где мне пришлось создать анимацию. Женщина ругалась с мужем (который значительно превосходил ее ростом), и он, по ее словам, бросился на нее с ножом. Дальше ей пришлось в борьбе отобрать у него нож и выставить его высоко перед собой, чтобы заставить мужчину отойти подальше. Но муж, как сообщила женщина, не обратил на это внимание и пошел прямо на нее. В этот момент он напоролся на нож.
На допросе ее попросили продемонстрировать, в каком положении она держала нож, и с помощью линейки измерили угол наклона руки. Она показала, что держала нож горизонтально на уровне плеча под прямым углом. Смертельное ножевое ранение, которое получил муж, находилось довольно высоко на груди, что вполне соответствовало ее показаниям.
Но у патолога были весьма любопытные новости: внутренние повреждения говорили совершенно о другом развитии событий. Прокол действительно находился в верхней части груди, но оружие вошло сверху вниз под углом 45° по направлению слева направо. Лезвие ножа попало в сердце, разрезало аорту (главную артерию сердца), вышло через правую камеру сердца и попало в правое легкое, где путь оружия закончился.
Женщина настаивала на самозащите, а также на том, что она не прилагала усилий в момент нанесения ножевого ранения, но полученные на вскрытии доказательства полностью опровергали ее слова. Внутренние повреждения указывали на то, что удар ножом был нанесен преднамеренно, резким движением сверху вниз, а значит, оружием специально замахнулись на жертву.
В чем мораль этой истории? Даже в пылу самого ожесточенного спора человек не станет рисковать собой и набрасываться на острое лезвие ножа. Инстинкт самосохранения пересилит все остальные эмоции.
