Глава 21. Эксперт по поверхностным повреждениям

Работа на должности штатного фотографа отдела судебно-медицинской экспертизы стала катализатором моего постепенного становления в качестве эксперта по поверхностным повреждениям и возможности их идентификации по морфологическим признакам, возникающим при воздействии оружия на кожу. Первоначально меня вызывали в морг делать фотографии травм в случае смерти при подозрительных обстоятельствах, если патологу требовались визуальные подтверждения полученных результатов. Я очень хорошо запомнил два таких случая. Один из них касался травм, полученных бейсджампером, когда при прыжке с крыши одной из самых высоких гостиниц Лондона его парашют не раскрылся. А другой — двух убитых бездомных, которые спали на пороге магазина и были заколоты случайным прохожим.

Один из моих ранних случаев наложения снимков для установления личности произошел, когда к нам поступило уже изрядно разложившееся тело из Бленхеймского дворца в Оксфордшире. Оно принадлежало молодой женщине, которую, по-видимому, задушили ее собственной одеждой. На теле были видны следы нападения животных: когда тело обнаружили, ее кости были разбросаны по округе. Поскольку в этом районе не поступало заявлений о пропаже человека, личность женщины осталась неустановленной. Полиция осмотрела одежду жертвы и пришла к выводу, что девушка была норвежкой. Согласно полицейским записям, она числилась пропавшей и последний раз ее видели путешествующей автостопом по Великобритании.

Чтобы помочь формальной идентификации тела, профессор Мэнт попросил меня наложить негатив черепа женщины на черно-белую фотографию, сделанную при жизни. В области нижней челюсти обнаружилась сильная асимметрия, которая указывала на полное совпадение: неровности на черепе были точно такими же, как на фотографии. На этом основании мы получили подтверждение от опознавших ее родственников. До этого момента девушка считалась пропавшей без вести, но теперь родители узнали, что стало с их дочерью, и хотя бы перестали тяготиться неизвестностью.

В начале я пользовался техниками наложения, которые заключались в сопоставлении прозрачного негативного снимка умершего человека с его фотографией при жизни. Я подкладывал фото под негатив и сравнивал черты лица, а именно определял углы челюсти и скул. Затем я выделял цветом все обнаруженные в строении костей совпадения. Я изучал высоту лба, ширину челюсти, и если в лице была асимметрия или нарушение нормы, то эти особенности сразу же выделялись. При наличии уникальной асимметричной области было гораздо легче найти сходства. Но самым надежным ключом к установлению личности были зубы, если они были видны на фотографии.

Возможно, эта техника вам показалась очень простой, но она давала удивительно достоверные результаты. В 1970-х годах я обрабатывал фотографии в специальной темной комнате, и мне всегда нравилось заниматься такой работой. Хотя в то время она была очень медленной и трудоемкой: нужно было часами снимать, делать множество фотографий и негативов разного размера, работать с фотоувеличителем и химическими проявителями. Постоянно находиться в темноте тоже было тяжело, и, когда я выбирался из комнаты, большая часть дня уже успевала пройти. Еще меня очень расстраивало, когда я почти добивался сходства, но, если прокрадывалась малейшая ошибка, мне приходилось начинать весь процесс с начала. Убедительное доказательство могло получиться только при 100-процентном совпадении между двумя фотографическими изображениями, так как на судебном разбирательстве требовалось предоставлять материалы высокой точности.

Однажды мне пришло в голову воспользоваться системой видеонаблюдения. Таким образом я мог сопоставлять изображения с помощью микшера, что значительно ускоряло мою работу. Я делал наложение с помощью двух видеокамер: одну направлял на череп, а другую — на фотографию погибшего и потом снимал наложенные друг на друга изображения. Я применял этот способ несколько раз до тех пор, пока не появились компьютеры.

Как только у меня появился компьютер, моя работа обрела наконец законченный вид. Изначально эту процедуру выполняли только для установления личности, но теперь я знал, что ее можно применять для анализа поверхностных травм на коже и определения предположительного оружия, которым они были нанесены.

За многолетний период работы в больнице Гая я бессчетное количество раз осматривал поверхностные телесные повреждения. Патологи возвращались в отделение, показывали мне фотографии травм и ждали, пока я сделаю наблюдения и выдвину свои предположения. Регулярное взаимодействие с такими материалами позволило мне развить навык анализа травм и определения оружия, которым они были нанесены. Вскоре я научился узнавать «шаблоны» поверхностных повреждений и подмечать детали, которые неопытному глазу могли показаться незначительными. Часто мельчайшие признаки оказывались той связующей ниточкой, которую требовалось отыскать.

Мои знания о травмах основывались на понимании реакции кожи человека на любое резкое и сильное воздействие. Самые значимые изменения происходят под поверхностью, глубоко во внутренних слоях кожи. Об этом я узнал от Иэна и нашего нового заведующего отделением доктора Ната Кэри, который пришел к нам в 1998 году, когда Иэн вышел на пенсию. Нат любезно объяснил мне глубинные механизмы появления гематом с точки зрения патолога, обогатив мои знания в этой области исследований, которая постепенно становилась моим приоритетным направлением.

Обстоятельства, приводящие к появлению травм под поверхностью кожи, не так широко известны за пределами судебно-медицинских кругов, вследствие чего могли возникать ложные предположения и путаница. Следователь без медицинского образования мог запросто ошибочно распознать некоторые элементы, которые возникают при появлении гематом. Это приводит к расхождениям между вещественными доказательствами и дальнейшему предоставлению несогласованных улик суду. Кроме того, этот вопрос осложнялся тем, что некоторые характеристики подкожных гематом иногда расходились с ожиданиями.

Каждый человек, которому по несчастливой случайности доводилось биться о твердую поверхность, знает: когда с силой ударяешься о твердый объект, на коже появляется синяк. Трудности начинаются с того, что синяки невозможно однозначно классифицировать. Существуют отличия как в самой коже (например, толщина и упругость), так и в коже на разных участках тела. Например, имеет значение, находится ли под кожей кость. Но к самым распространенным заблуждениям относится оценка глубины гематомы. Когда объект ударяется о тело со значительной силой, повреждаются расположенные в нижних слоях мелкие кровеносные сосуды, и кровь проникает в глубинные слои кожи, вызывая глубокие гематомы.

Также вызывают замешательство и удары об абразивную поверхность, когда кожа покрывается ссадинами. Технически их не классифицируют как гематомы, но мне они интересны, если по их поверхностным свойствам можно определить «рельеф» повреждения.

В основном я работаю с отметинами на верхних, или интрадермальных, слоях кожи. Здесь гематомы образуются, когда предметом наносят точный удар, быстрый и четкий, одним движением. Если на оружии окажутся какие-либо неровности, то они сместят тончайшие кровеносные сосуды (капилляры) в поверхностных слоях кожи. Капилляры обладают таким же диаметром, что и человеческие волосы. При сильном ударе кровь из этих сосудиков выбрасывается по крутой траектории изнутри наружу. Внезапно высвободившаяся кровь оказывает давление на окружающие ткани, и мелкие сосуды в них тоже разрываются. Таким образом они принимают форму поверхности объекта, с которым контактировали. Если кожу ударили под углом, то внешний край обычно четко виден. Если удар нанесен прямо сверху, то весь внешний периметр объекта отпечатается в повреждении.

Теперь давайте представим, что предмет, которым был нанесен удар, оказался подошвой ботинка. Например, у кроссовок на подошве всегда есть выраженные канавки и выемки. Если удар нанесли припечатывающим движением, то рисунок с подошвы проступит под кожей с отдельными элементами четко прорисованных деталей. Однако здесь также необходимо учитывать несколько переменных, в том числе тип кожи, силу удара, угол воздействия, особенно если мы имеем дело с изогнутой поверхностью. Иногда мне удавалось обнаружить все мельчайшие детали, а иногда ни одной.

Как правило, когда рельефный объект ударяется о кожу, то кровь из-под выпуклых частей под давлением перемещается в бороздки, где выпуклые элементы рельефа предмета не соприкасаются с кожей. Кроме того, кровь может собраться по краям раны. В любом случае оставшийся на коже отпечаток будет обладать выраженными характеристиками и, вполне возможно, отображать рельеф поверхности предмета, которым была нанесена травма.

Вы знакомы с процессом побледнения — появлением бледного отпечатка на коже, которого можно добиться, например, сильно нажав на руку большим пальцем и затем резко убрав его. На здоровой, живой ткани побледневшее пятно сразу принимает нормальный цвет, как только исчезает давление и кровь возвращается в эту область. В случае с подкожными гематомами кровь, как правило, не может вернуться в поврежденную область, так как в результате травмы повреждаются кровеносные сосуды во внутренних слоях кожи. Если в этот момент у жертвы останавливается сердце, кровоподтек останется и не побледнеет. Но у живого человека естественный процесс восстановления тела запускается практически мгновенно, и всего через несколько дней кровоподтек сходит.

Бывали случаи, когда характерный признак травмы оставался незамеченным, и тогда мой свежий взгляд помогал выявить новые доказательства. Сегодня я пользуюсь специальной программой для поиска образцов травм, могу сильно приближать изображения и изучать структуры кожи. Когда я нахожу что-то подозрительное, то посвящаю много времени тщательному изучению этой зоны. С появлением компьютеров в моей работе произошла настоящая революция. Теперь я даже создаю анимационные видеопрезентации, на которых демонстрирую наложение оружия на следы на коже.

Сопоставление оружия и травм обычно подразумевает просмотр серии фотографий предполагаемого оружия, но иногда мне предоставляют настоящее. К фотографиям есть одно очень важное требование: рядом с любым видом оружия нужно класть сантиметровую линейку для сравнения. Это простое правило облегчает процесс сопоставления оружия и травм и не дает скомпрометировать важнейшие вещественные доказательства из-за невозможности выяснить реальный размер травмы или самого орудия.

Отсутствие сантиметровой шкалы на полицейских фотографиях — явление очень частое. Проблема в том, что при отсутствии линейки повторно запросить серию фотографий телесных повреждений уже не получится. По прошествии времени отметины на коже бледнеют. Они даже могут полностью исчезнуть к тому моменту, как я получу фотографии. И тогда мне самому приходится придумывать, с чем сравнить следы на коже.

Мне показалось удачным сравнивать их с фотографиями частей тела. Удивительно, но ухо — очень ценный объект, во всяком случае если находится в кадре вместе с травмой и сантиметровой линейкой. Я накладываю изображение одного уха поверх другого, и, когда они совпадают, у меня получается масштабированная фотография уха. Я вырезаю и вставляю масштабированное изображение на снимок с травмой, сохраняя вместе совпавшие изображения ушей. Затем я убираю дополнительное изображение уха, и у меня остается многослойная масштабированная фотография оригинального уха с возможностью наложения сантиметровой шкалы. Но если на фото рядом с травмой сразу есть линейка, то мне не приходится тратить столько времени, рискуя упустить потенциальную улику.

Как я сопоставляю предполагаемое оружие и травму? В качестве примера рассмотрим подошву спортивной обуви, потому что на ней много деталей, так что процесс будет нагляднее. В целом можно сказать, что я ищу идентичные признаки. Сначала я визуально оцениваю травму, изучаю четкие линии и завитки. Я смотрю на кожу жертвы, а затем на предполагаемое оружие. Отчетливый рисунок на подошве кроссовок и их форма помогают мне найти соответствия не только с подошвой, но и с прострочкой по бокам и на верхней части. Когда я изучаю края отметин на коже, я ищу выпуклые участки и сравниваю их с западающими элементами оружия.

В отличие от обуви, другие объекты могут оставлять как чрезмерно большие, так и невероятно миниатюрные отметины. Например, как-то от меня требовалось изучить перекрещивающиеся линии, оставленные радиаторной решеткой. В другой раз я отыскивал следы от декоративных элементов кольца, которое было надето на нанесшую удар руку.

Невооруженным глазом невозможно заметить все соответствия, к тому же работу осложняет темный цвет кровоподтеков, которые закрывают собой рисунок травмы. Также не просто делать наблюдения, если была нанесена серия ударов в одно и то же место. Когда я обнаруживаю «двойной удар», то использую технику наложения из нескольких слоев.

Когда в элементах оружия и повреждения обнаруживаются совпадения, я создаю анимацию, начиная с базового слоя травмы. Поверх него я накладываю фотографию предполагаемого оружия. Затем я делаю короткий ролик с постепенным проявлением и затуханием верхнего слоя изображения (оружия), чтобы продемонстрировать все релевантные совпадения между оружием и травмой.

Анимированный ролик с наложением помогает обвинению увидеть совпадающие характеристики, а несовпадение признаков заставляет задуматься о слабости доводов в пользу связи оружия и ранения. Если я не нахожу достаточного количества совпадений для сравнительного анализа, я пишу отрицательный отчет. Хотя отрицательные результаты редко рассматриваются в дальнейшем, потому что требуются достаточно убедительные улики.

По моему опыту, самые сложные элементы остаются на коже после шлепков руками, которые чаще всего встречаются в делах по жестокому обращению с детьми. Мне много раз приходилось разбираться со следами такого типа, но в них тяжелее всего было найти прямые доказательства.

Был один случай, который наглядно это иллюстрирует. На лице у ребенка оказался ряд четко различимых отпечатков пальцев. На момент снимка пальцы были видны по всей длине, в том числе закругленные кончики. Подозревали трех человек, которые могли оставить эти отпечатки: мать, ее сожитель и старший брат ребенка. По заявлению матери, ее не было рядом в момент нанесения травмы, и она подозревала своего сожителя в качестве обидчика. Ладони всех трех подозреваемых были сфотографированы, а затем снимки передали мне для сравнения методом наложения. Я обнаружил серьезные различия в размерах рук всех трех человек. Сильнее всего отличалась ладонь мужчины, который при росте 180 см имел огромные руки. Отпечаток его ладони намного превосходил отметину на лице ребенка, тогда как ладонь брата оказалась явно меньше, а рука матери была среднего размера. Таким образом с помощью наложения мне удалось доказать, что ее ладони лучше всего подходили под отметину, о чем свидетельствовали совпавшие контуры пальцев на коже ребенка, хотя по большому счету это были мои единственные объективные доказательства.

Работа по опознаванию рук крайне сложная. Причина тому — свойства кожи, которая является движущейся поверхностью. Это легко доказать, просто потерев пальцем кожу на руке. Акт сильного воздействия на кожу (удар о движущуюся поверхность рукой, которая тоже является движущейся поверхностью) создает ситуацию, при которой поверхности входят в контакт и следы получаются до какой-то степени растянутыми. В результате мне приходится изучать бесформенные отметины, по которым тяжело опознать руки конкретного человека, если на них не было дополнительного неподвижного маркера, например кольца, оставившего собственный след. Еще одной переменной выступает тот факт, что кожа каждого человека индивидуальна и уникальна, как и он сам.

В описанном выше случае, хотя мне и не удалось предоставить убедительных доказательств, после рассмотрения моих наблюдений, исключающих участие сожителя и другого ребенка, мать сама призналась, что сильно ударила малыша. Тот факт, что моя работа помогла добиться признания, тоже является положительным результатом расследования.

Как-то у меня было еще одно дело, связанное с наблюдательностью социального работника. На взгляд профессионала, который привык подмечать следы насилия над детьми, отметина на теле малыша очень походила на сигаретный ожог. Обоих родителей пригласили на беседу в полицейский участок, но они настаивали на своей невиновности. Тогда полиция опросила бабушку ребенка. Встав на защиту родителей, она припомнила, как малыш упал на игрушку, пока она с ним сидела.

Мне дали задание изучить фотографии игрушек ребенка и попытаться выяснить, нет ли среди них той, которая могла бы оставить на теле такой след. Я заметил, что одна из них была покрыта выступающими круглыми ручками и крутящимися регуляторами, которые по очертаниям идеально подходили под отметину на теле малыша.

Во время беседы с полицией выяснилось, что ребенок страдал от экземы, и тут все кусочки мозаики сложились вместе. Упав на игрушку, ребенок повредил кожу и спровоцировал воспаление вокруг ранки. В результате наложения фотографий обвинения с родных были сняты.

Когда труп находят с прикрывающим лицо объектом, полиция сразу начинает подозревать близких жертвы. Однажды наше отделение тоже столкнулось с таким случаем: женщину нашли на кухне мертвой с колотыми ранами, и ее лицо было прикрыто полотенцем. Как предполагалось, его там оставил убийца.

В то время во дворе на лужайке находился муж, которого, по его словам, избил до потери сознания взломщик. Пострадавший мужчина требовал выплаты пособия по инвалидности, так как мог передвигаться только в инвалидном кресле. Когда полицейские обыскали дом, они обнаружили составленные друг на друга видеомагнитофон и телевизор, которые как будто были подготовлены к краже. По-видимому, планы грабителей изменились, и они бросили эти вещи, спасаясь бегством.

Травмы мужа было решено осмотреть в больнице. Туда его сопровождал полицейский, который сделал фотографии всех телесных повреждений, догадавшись положить рядом линейку.

Изучая фотографии, я обратил внимание на отчетливый рисунок на ладони мужчины: перевернутая буква V с длинными «ножками», указывавшая вершиной к месту соединения большого и указательного пальцев. Кроме того, на ладони были видны два кружочка диаметром полсантиметра. На рукоятке одного из ножей, найденных на месте преступления, обнаружились вдавленные заклепки. Когда я изучил их под увеличением и сравнил с кружками на ладони мужчины, то обнаружил, что расстояние между двумя элементами идентично. Все доказательства вели к тому, что мужчина очень крепко сжимал рукоятку ножа.

Когда ему предоставили эти находки, он признался, что у них с женой вышла на кухне ссора. По его словам, во время перепалки он сильно ударил по лезвию ножа, чтобы не дать жене поднять его со стола. Предположительно, это объясняло появление V-образной отметины на коже между пальцами. Тем не менее отпечатки заклепок на ладони указывали на то, что он с силой сжимал рукоятку. Таким образом удалось доказать, что он воспользовался ножом для убийства жены.

В этом случае были и другие интересные детали. Мужчина пытался убедить окружающих, что он больше ограничен в передвижениях, чем было на самом деле. Он совершил попытку инсценировать ограбление с целью замаскировать убийство. И наконец, из чувства вины он накрыл жене лицо полотенцем. На основании таких убедительных улик ему было предъявлено обвинение в убийстве.

Еще одна просьба выполнить наложение фотографий касалась случая с женщиной, которая была жива и здорова. Тем не менее ее вопрос требовал разъяснений, потому что, прежде чем я получил фотографии, прошло уже много времени.

Пострадавшая обвиняла мужчину в нанесении ей телесных повреждений. Обвиняемый работал хиропрактиком, а для эротических забав пользовался старомодными учительскими розгами. Бамбуковый прут с большим крюком на конце напоминал огромный рождественский леденец.

Измерив розгу, полиция предоставила мне фотографии больших изогнутых отметин на ягодицах женщины. На момент съемки эти поверхностные травмы были красными и воспаленными. Конечно, на первый взгляд (если говорить о сопоставлении ран и оружия) все выглядело как заранее решенное дело… Недоставало только сантиметровой шкалы, которая подтверждала бы размеры отметин.

Это усложняло дело, но была и проблема посерьезнее. Женщина была жива и дала согласие сфотографировать травмы еще раз, но с момента ее обращения прошло несколько недель, и повреждения уже были на последней стадии заживления. Они стали почти не заметны невооруженному глазу, что исключало возможность наложения новых фотографий. Все имеющие значение детали исчезли, так что результаты оказались бы неубедительными.

Я еще раз пересмотрел старые снимки в надежде (но уже многого не ожидая) найти хоть какие-то признаки, по которым мне удалось бы воссоздать реальный размер предмета, нанесшего повреждения. Разглядывая кожу, я обратил внимание на мелкие родинки на ягодицах. Когда изучаешь травмы, обычно редко учитываешь такие вещи, как родинки, но в этот раз они оказались именно теми признаками, которые я искал.

Я запросил новую серию фотографий женщины в той же позе, но на этот раз в фокусе должны были оказаться родинки. И конечно, рядом с ними поместили сантиметровую шкалу.

Я наложил новые фотографии поверх старых с травмами. Когда родинки на всех снимках совпали, я смог измерить повреждения на коже. При наложении стало очевидным идеальное совпадение ручки бамбуковой розги, и мои вещественные доказательства были приняты судом. Обвиняемому назначили наказание в виде лишения свободы.

Даже спустя много лет постоянного взаимодействия с преднамеренно нанесенными травмами у меня бывают случаи, когда откровенная жестокость нападавшего по отношению к жертве вызывает шок и приводит в ярость. К сожалению, следующий случай как раз оказался одним из таких.

Безобидное объявление о продаже портативного игрового устройства Gameboy в небольшом магазинчике едва не стоило женщине жизни. Молодого человека заинтересовало предложение. По договоренности с женщиной он пришел к ней домой под предлогом осмотра товара, но затем заявил, что передумал делать покупку, и ушел.

Через несколько часов, уже ближе к вечеру, женщина услышала стук в дверь и пошла открывать. Как только она распахнула дверь, тот же самый мужчина с силой втолкнул ее в дом. Он вытолкал ее из коридора на кухню и там ударил кулаком в лицо, отчего женщина потеряла равновесие. Она упала на выложенный плиткой кухонный пол, и у нее из носа хлынула кровь. Поразительно, но затем мужчина наступил ей на шею с такой силой, что женщина потеряла сознание. Когда она пришла в себя, ни молодого человека, ни устройства Gameboy уже не было.

Преступник сбежал и унес с собой ценный предмет, но он также оставил после себя не менее ценные вещественные доказательства. Хотя жертва не смогла предоставить о нападавшем дополнительную информацию, так как она его совсем не знала, полиция обнаружила кровавый след кроссовка на плиточном полу. В кроссовке легко угадывалась модель популярной марки и приблизительный размер обуви. Жестокость нападавшего определила решение полицейских продолжить расследование и передать мне улики для сопоставления оружия и травмы.

Агрессия мужчины тем более шокировала, что серьезное повреждение шеи женщина получила, когда уже лежала на полу, не в силах пошевелиться. Важно отметить, что из-за силы удара на шее жертвы отпечатался след обуви.

На отпечатке я обнаружил четко ограниченный ярко-красный след, состоявший из нескольких кружков, линий и петелек. Отчетливых мелких деталей было очень много, и мне стало ясно, что женщина едва избежала смертельных повреждений, ведь удар был очень сильным. В результате кожа на шее немного сместилась, и поверхностное повреждение вытянулось по направлению резкого движения ноги сверху вниз.

В процессе наложения я изучил изогнутую поверхность кровоподтека и его слегка вытянутую форму. У меня не было при себе кроссовка с рисунком на подошве, чтобы сопоставить его с травмой, и полиция еще не задержала подозреваемого. Зато у меня были отчетливые следы, составлявшие неоспоримые доказательства, которые можно было сравнить с искомой обувью. Хотя мне и удалось отыскать отличные вещественные доказательства, даже при наличии нужного кроссовка их нельзя было связать с подозреваемым.

Прорыв в расследовании случился лишь спустя несколько месяцев. Молодого человека арестовали за взлом с проникновением через окно. Он оставил на подоконнике безошибочный след от спортивной обуви. Отпечаток был настолько четким, что полицейские смогли поднять старые записи и сравнить его с моими наложениями. Анализ ДНК с подошв грабителя показал, что в протекторе до сих пор оставались частички крови, вытекшей из носа жертвы. С учетом результатов фотосовмещения подошвы, травмы женщины и анализов ДНК с кроссовками грабителя его удалось посадить за воровство и нападение.