Глава 20

Процесс свержения магараджи с трона, даже в стране, где верховные правители нервничают и где имеется прецедент, совсем не такой простой, особенно когда рекомендующий его эмиссар имеет репутацию неблагоразумного и амбициозного человека. Власть победителей в покоренных странах почти настолько же зависит от того, умные ли люди посажены на места правителей, насколько и от организации разделения покоренных.

Так что, против своей воли, Сэмсону пришлось навестить верховного эмиссара, который на самом деле является весьма важной персоной, и в пространстве, ограниченном четырьмя стенами, устно убедить его в своей правоте. Ситу Рама он с собой не взял, так что о подробностях визита история умалчивает, но этот пробел отчасти восполняется кратким отчетом самого Сэмсона полковнику Уиллоуби де Уингу, подслушанному Карлосом де Суозой Браганца, дворецким клуба, и дошедшим до Ясмини через третьи руки.

В те времена не было самолетов или автомобилей, чтобы возить чиновников по неотложным делам на невероятной скорости. Но Сэмсон любил в свободное время изучать жизнь Юлия Цезаря, который путешествовал на большие расстояния, проходя в день более ста миль пешком, а он, наверное, страдал одышкой из-за своих кутежей. Сэмсон решил, что и он может не хуже великого Цезаря путешествовать; но, несмотря на хлыст, шпоры и на то, что он безжалостно отнимал у других путников предназначенных для них лошадей, дорога у него заняла семь дней и семь ночей. И пришлось еще задержаться из-за того, что верховному эмиссару нужно было давать срочную телеграмму в Симлу, чтобы получить разрешение на принятие решительных мер.

Телеграмма от секретаря штата, как и предвидел Сэмсон, выражала желание по возможности избежать вмешательства в туземные дела, так как это может вызвать недовольство в штате, а парламент на родине ни в коем случае не желает брать на себя ответственность за такое вмешательство.

– Заставьте его отречься, – к такой сути сводился длинный текст.

– Вы в состоянии это сделать? – спросил верховный эмиссар.

– Предоставьте это мне! – самоуверенно заявил Сэмсон. – И еще одно. Эти так называемые «островки». Слишком бессмысленно и дорого содержать форт на территории магараджи. Наши военные силы не получают преимущества, держа этот форт так близко к границе. Только лишние проблемы с администрированием. Я могу представить на ваше одобрение договор, его составил сэр Хукам Баннерджи, где говорится, что Ютирупа и его наследники, как правители штата Сиалпур должны дать согласие обменять его дворец и землю, расположенные на нашем берегу реки, на форт, расположенный на его стороне. Что вы об этом думаете?

– Не особенно хорошая сделка. За наш форт он должен отдать нам больше.

– Это в высшей степени замечательная сделка! – взорвался Сэмсон. – Если учесть, какую мы получаем финансовую выгоду, когда отпадает необходимость содержать гарнизон этого нелепого форта, – да это лучшая сделка, какую когда-либо можно было заключить в этой провинции!

– Это вы о чем?

Сэмсон прошептал, считая, что четыре плотные стены недостаточно надежны:

– На территории Речного дворца зарыта сокровищница Сиалпура! Миллионы! Подумайте только – миллионы!

Верховный эмиссар присвистнул.

– Это кое-что значит! Представьте мне ваши доказательства.

Как Сэмсон справился с тем, что никакими доказательствами он не располагал, он не сказал никому. Но он убедил верховного эмиссара, который тоже никому не признался, разве что кому-то в Симлу, а тот человек оставил тайну у себя в файлах.

– Я телеграфирую в Симлу, – сказал верховный эмиссар, – попрошу их разрешения уполномочить вас подписать этот договор от имени правительства. Как только получу ответ, я телеграфирую. А теперь вам лучше побыстрей вернуться на ваш пост. И не забывайте, в подобном случае трудно обеспечить молчание. Кому вам придется сказать?

– Никому, кроме Уиллоуби де Уинга. Я должен просить у него войска для охраны Речного дворца и его территории. Следует остановить Гангадхару, и это нужно чем-то объяснить.

– А что делает в Сиалпуре американец?

– У него контракт с Гангадхарой.

– Ммм… Этак с следующий раз мы будем иметь дело со «Стандарт Ойл»! Лучше бы указать Ютирупе, что контракты с иностранцами нежелательны.

– Это нетрудно, – заверил Сэмсон. – Он уж постарается угодить.

– Да, Ютирупа славный юноша. И, как мне говорили, хороший спортсмен.

– Это еще не причина, чтобы он признал контракт между Гангадхарой и этим американцем. Это же личный контракт – он не утвержден официально.

– Вот именно. Что ж – до свидания. Жду от вас благоприятного донесения.

Поездом, верхом и на двуколке Сэмсону удалось добраться до Сиалпура к утру накануне игры в поло. Он наскоро побрился и отправился навестить Дика Блейна. Как и ожидал, он нашел американца в конце тоннеля почти в сто ярдов длиной, который начинался от дворцовой стены с внутренней стороны и шел под ней. Стражник у ворот не осмелился препятствовать эмиссару войти.

– Не отойдете ли вы в сторонку поговорить? – Сэмсону пришлось перекрикивать стук и лязг лопат.

– Конечно.

Дик встал спиной к солнцу и вынудил Сэмсона занять самую неудобную позицию.

– Вы напрасно тратите деньги, Блейн. Я пришел вас предупредить.

– Ну что ж… Это очень мило с вашей стороны.

– Ваш контракт с Гангадхарой не стоит той бумаги, на которой он написан.

– Как это?

– Сегодня после полудня он уже не будет магараджей!

– Да что вы говорите!

– Информация конфиденциальна, но завтра новость будет объявлена. Британская администрация намерена взять себе все земли по эту сторону реки. Это тоже не для распространения. Между нами, наши власти никогда не признали бы контракта между вами и Гангадхарой. Однажды я уже предупреждал вас, а в другой раз говорил с вашей женой…

– Знаю, она мне передала.

– Ладно. Мы с вами были друзьями, Блейн. Не хочу, чтобы вы рассматривали это как личный выпад. Но…

– О, я вас понял. Я должен отозвать рабочих. Так?

– В любом случае – времени у вас только до завтра. Я бы на вашем месте расплатился с ними.

– Они хорошая команда.

– Не сомневаюсь. Мы все восхищались вашей способностью заставить людей работать. Но через день-два будет новый магараджа. Между нами, по-дружески, очень мало шансов на то, что вы будете иметь контракт от будущего магараджи, чтобы продолжать работы в холмах. Мне бы хотелось избавить вас от хлопот и затрат.

– Вы в самом деле очень добры.

– Эээ… нашли что-нибудь? – Сэмсон кивнул через плечо в сторону устья тоннеля.

– Пока нет.

Сэмсон вздохнул с облегчением.

– Между прочим. Вы как-то говорили насчет доказательства, относящегося к убийству Макхума Дасса.

– Говорил.

– Это что-то важное?

– Возможно. Мне так показалось.

– Вы бы не согласились изложить это мне?

– Вы в тот день упомянули, что вам известно, кто убил Макхума Дасса?

– Да. Когда я вошел сегодня в контору, на столе лежала записка от Норвуда, начальника полиции, что они арестовали вашего дворецкого, повара и убийцу Макхума Дасса, они все вместе прятались рядом с железнодорожной станцией. Убийца раскололся, как говорите вы, американцы. Они часто так делают, когда их поймают. Он выдал того, кто его подбил на убийство.

– Тогда я должен отдать вам эту карту, она из серебряного цилиндра, который Макхум Дасс украл из моего погреба. Гангадхара отдал ее мне вместе с инструкциями копать здесь. Заметьте, что на ней кровь.

Сэмсон не казался особенно заинтересованным. Но посмотрел – и глаза у него вспыхнули. Он поспешно спрятал карту во внутренний карман.

– Скверно, Блейн! – засмеялся он. – Значит, у вас даже была карта? Еще день-другой – и вы бы нас опередили! Наверно, у вас был контракт с Гангадхарой на долю из сокровищницы, а?

– Будьте уверены!

– Ну – он же не зарегистрирован. Сомневаюсь, что вы могли бы получить свои деньги. Гангадхара жуткий мошенник.

– Да что вы! – солгал Дик. – Вот бы никогда не подумал! Но другой мой контракт зарегистрирован, как положено, – у вас в конторе. Помните?

– Да. Я вас еще тогда предупреждал насчет Гангадхары.

– Предупреждали, теперь я вспомнил. Что ж, наверно, мы с женой вскоре отправимся в США, обогащенные опытом. Но все-таки – наверное, я подожду и посмотрю на нового магараджу в седле и узнаю, что из этого выйдет.

– Такой возможности у вас нет, Блейн, поверьте мне.

– Хорошо, я подумаю. А пока свистну своим рабочим.

Следующий, с кем побеседовал Сэмсон, был Уиллоуби де Уинг.

– Дайте мне сопровождающих, – потребовал эмиссар. – Теперь я навещу Гангадхару! А вы последуете со мной и с отрядом, чтобы снять стражников магараджи вокруг дворца. Мы не можем взять его под арест без обвинения, но дайте понять стражникам, что они защищают человека, который вот-вот отречется. Пусть никого не впускают и не выпускают, пока он не даст объяснений. И еще – мне нужно человек двадцать в Речной дворец – сейчас же. Чтобы никто не входил на территорию. Отошлите прочь стражу магараджи. Это немного преждевременно. Его офицеры постараются создать трудности. Но извинение в соответствующее время все исправит.

– Из-за чего новые волнения? – удивился полковник. – Опять убийства? Опять сбежавшие в ночь принцессы?

– Только между нами. Ни слова ни одной живой душе, де Уинг! – Сэмсон выдержал паузу, затем прошептал: – Сиалпурская сокровищница!

– Как – во дворце?

– На территории! Тоннель уже наполовину выкопан, он ведет с внутренней стороны стены. У меня в кармане доказательства местоположения!

– Зубы господа! – рявкнул Уиллоуби де Уинг. – Хорошо, будет вам эскорт. Выпейте же виски с содовой, мой мальчик, перед беседой с Гангадхарой!

Не прошло и получаса, как Сэмсон ехал в ландо через мост, сопровождаемый офицером, джемадаром, наиком и восемью солдатами из кавалерии сикхов де Уинга. Уиллоуби де Уинг ехал за ним в экипаже как свидетель. Они вошли во дворец вместе, и их заставили ждать так долго, что Сэмсон отправил мажордома вторично со скрытой угрозой:

– Скажи, что дело срочное, и что я не отвечаю за последствия, если он не примет меня сейчас же!

– Черт! – выругался де Уинг, вертя свой монокль. – Я бы выпил еще виски с содовой. Терпеть не могу смотреть на поверженного, даже на такого подлеца!

Наконец, Гангадхара принял их, сидя в официальном зале для дурбара. Бинты исчезли у него с лица, но от глаза к губе шла полоска свежего пластыря, придавая магарадже почти комический вид; он прислонился к трону спиной и опустил голову, хмурясь, как делает человек, предвидящий, к чему может привести разговор.

Сэмсон прочистил горло и прочел то, что должен был сказать, держа бумагу прямо перед собой:

– На мне лежит неприятная обязанность известить ваше высочество, что ваша переписка с племенем махсуди известна правительству его величества.

Гангадхара нахмурился сильнее, но не ответил.

– Ваши действия равносильны измене, а в такое время, когда правительство его величества занято внутренними беспорядками, они не могут остаться без внимания.

Гангадхара сделал движение, как бы собираясь возразить, но передумал.

– В данных обстоятельствах я имею честь дать совет вашему высочеству. Самое разумное, что можно сделать, чтобы избежать обвинения, – это отречение.

– Я могу объяснить, – Гангадхара энергично затряс головой. – У меня есть доказательства…

Сэмсон перевернул лист и прочитал на обороте бумаги:

– Стало известно, кто убил Макхума Дасса. Убийца схвачен – и сознался.

Глаза Гангадхары, до сих пор тусклые, вспыхнули, как у зверя.

– У меня здесь, – Сэмсон сунул руку в карман, – некий кусок пергамента – карта, она украдена с трупа Макхума Дасса. Быть может, ваше высочество ее узнает. Взгляните!

Гангадхара взглянул – и вздрогнул, как будто его ужалили. Сэмсон вернул карту в карман, потому что магараджа чуть ли не попытался выхватить ее, но вместо этого снова упал на сиденье трона.

– А если я отрекусь? – спросил он, слова с трудом сходили с его губ.

– Этого будет достаточно. Тогда убийце будет предъявлено другое обвинение, а это дело будет закрыто.

– Я отрекаюсь!

– От имени правительства Его Величества принимаю отречение. Подпишите здесь, пожалуйста.

Сэмсон положил на столик возле трона официальный акт об отречении. Гангадхара его подписал. Уиллоуби де Уинг поставил свою подпись как свидетель. Сэмсон взял документ и сложил его.

– Завтра утром будут сделаны все приготовления для вашего высочества, чтобы вы могли покинуть Сиалпур с эскортом. Вы можете выехать в любую свою частную резиденцию.

– Но мой сын! – воскликнул Гангадхара. – Я ведь отрекаюсь в пользу сына!

– В случае отречения правящего принца или смещения правящего принца, – сказал Сэмсон, – власти Индии располагают правом назначить его наследника из числа подходящих членов его семейства. Существует прецедент.

– А мой сын?

– Безусловно, не будет принят во внимание.

Гангадхара оглядел комнату, затем откинулся назад в состоянии, близком к обмороку. Сэмсон с де Уингом вышли.

– Бедняга! – вздохнул де Уинг. – Мне его жаль.

– Не будете ли вы так добры, – проговорил Сэмсон, – и не отправите ли для меня телеграмму? Сейчас – я добавил точное время отречения. Теперь мне надо идти и собрать дурбар чиновников Гангадхары – сообщить им конфиденциально о происшедшем. Намекну, что наш человек – Ютирупа, а потом спрошу их, кого бы они хотели выбрать.

– Хорошо, – одобрил его де Уинг. – Почему бы нам не встретиться после в клубе и не выпить виски с содовой?

Гангадхара сидел один в зале дурбара – до тех пор, пока не раздался звук захлопывающейся двери в знак окончания заседания. Тут же открылась другая дверь, рядом с троном, и вошла Патали. Она поглядела на него с жалостью и любопытством.

– Этот американец тебя продал, – выдала она через минуту.

– А?

– Я говорю, продал тебя этот американец англичанам – и тебя, и карту, и сокровищницу!

– Знаю! Знаю!

– Была бы я мужчиной… – Она подождала, но он не проявил признаков мужественности. – Была бы я мужчиной, я бы знала, что делать!

– Спокойно, Патали! Я человек конченый. Все меня покинут, как только новость станет известна. Они уже уходят, я чувствую. У меня нет никого, чтобы послать.

– Послать? Посылает только магараджа. Мужчины выполняют свою работу сами. Я-то знаю, что надо делать с американцем или с любым мужчиной, который меня продал!