– Все ли в порядке?

Дедмэн посмотрел на Хартмэна, стоявшего рядом. Дефибриллятор объявил, что до остановки сердца осталась одна минута. Хартмэн перестал напряженно рассматривать карту материка, отображающуюся на мониторе, и лег на диван.

Монитор показывал изменения концентрации хиралия в режиме реального времени. Круги разной величины меняли цвет и размер с головокружительной скоростью. И в этом не наблюдалось никакой закономерности, просто кипела неконтролируемая энергия. Дедмэну это напомнило состояние Земли сразу после ее формирования. Такого не было до тех пор, пока все не оказались объединены сетью. Хартмэн объяснил это следующим образом:

– На этапе подключения городов-узлов связь осуществлялась на уровне островных вселенных, а после объединения всей сети эти вселенные начали сталкиваться.

Дефибриллятор издал электронный сигнал, сердце Хартмэна остановилось. «Где же находится Берег, к которому подключился Хартмэн?» – вздохнул Дедмэн, глядя на монитор.

Если концентрация хиралия так резко меняется, то это должно оказать соответствующий эффект и на Землю. Наверное, даже в местностях, где никогда не было хиральных осадков, сейчас поливает темпоральный дождь. Где-то могут образовываться территории Тварей. «Возможно, мы построили чудовищный мост, – подумал Дедмэн. – Все останется как есть, если мы не изменим мир, используя законы метауровня, который объединяет Берега». Он пытался понять то, о чем говорил Хартмэн, но все эти факты никак не укладывались в голове. В одной фазе Берег был только концепцией, а в другой – реально существовал? Возможно, ему не суждено понять, потому что у него нет Берега.

«Хартмэн сейчас бродит по какому-нибудь Берегу. Фрэджайл находится в коме из-за того, что слишком много перемещалась через Берег. Мне не понять Берег, они его чувствуют и воспринимают, а я нет». Дедмэна никто не пытался понять: ни Мама, соединенная с дочерью, превратившейся в Тварь, ни директор, имеющий славу бессмертного, и потому Дедмэну было очень грустно, и он нарочно подчеркивал свою уникальность, рассказывая о ней направо и налево. Хотя он больше всех хотел понять себя и других людей, но сам же утверждал, что это невозможно, поскольку он особенный. Так Дедмэн защищал себя. Говорил, что его тело на семьдесят процентов состоит из органов умерших людей, что он выращен из стволовых клеток. Более всего на свете он хотел контакта с другими людьми, но сам отрицал даже возможность формирования дружеской связи, оправдываясь своей легендой.

Такому как Дедмэн ББ казался особым существом. Он считал, что они похожи, что, поняв ББ, он сможет понять себя. С помощью ББ он, по-видимому, мог стать ближе к Сэму. Будучи неспособным отправиться на Берег, Дедмэн почувствовал, что встретил родственную душу, потому что Сэм мог дойти только до Шва. ББ стал для Дедмэна настоящим мостом.

Пока он об этом думал, его посетило нечто похожее на религиозное просветление. Может быть, закон метауровня, соединяющего Берега, похож на такой мост? Возможно, для связи между людьми символическое значение имеет тот факт, что они понимают друг друга или, по крайней мере, находятся во власти иллюзии, что могут понимать. Но как на самом деле – неважно.

Только Дедмэн осознал это, как Хартмэн вернулся к жизни. Он приподнялся, вытер слезы и с удивлением посмотрел на коронера. Только тогда Дедмэн заметил, что плачет, и, будто оправдываясь, начал быстро рассказывать о своем прозрении.

Хартмэн слушал Дедмэна, время от времени улыбаясь. Он смотрел на Дедмэна, который обливался потом и рассказывал свою теорию с видом учителя, поощряющего сообразительного ученика.

– Все так, – подняв большой палец, кивнул довольный Хартмэн. – Можно немного дополнить? Считается, что мы, гомо сапиенс, произошли от общего с неандертальцами предка, которого называют гейдельбергским человеком. Но между двумя видами есть очевидная разница. Неандертальцы обладали крепким телосложением, охотились на крупных зверей и приспосабливались к холодному климату. У гомо сапиенс были тонкие и длинные конечности, они могли ловить только небольшую живность. Но мозг у них был больше, чем у неандертальцев. С точки зрения здравого смысла у неандертальцев было больше шансов выжить. Но вышло совсем по-другому.

Гомо сапиенс изобрели инструменты труда и смогли организовать групповую охоту. Часть неандертальцев тоже пользовалась примитивными инструментами, но они оставались одинаковыми на протяжении более двухсот тысяч лет. Считается, что так произошло из-за того, что они жили в небольших по численности группах. Даже если кто-то из них и изобретал революционное орудие, они не делились информацией о нем с другими семьями. Это привело их к вымиранию.

Почему же выжили гомо сапиенс? Наши предки открыли для себя религию, обладающую невероятной силой для объединения, и смогли создавать многочисленные коллективы. Помогая друг другу, они переживали даже голод. Другими словами, они создали общество и стали сильнее. Общество – это коллектив, объединенный разными идеями. Закон метауровня можно назвать такой идеей. У каждого человека свой Берег, поэтому для их объединения нужна общая идея.

Дедмэн внимательно слушал Хартмэна и снова посмотрел на карту материка на мониторе. Концентрация хиралия продолжала меняться с сумасшедшей скоростью. Какая идея, какая история нужна, чтобы устранить эти перепады?

– Существуют вещи, которые невозможно постичь, даже используя идеологию, религию, мифы, учения, благодаря которым появились все науки. Гомо сапиенс – слабые существа. В дикой природе без одежды и каких-либо инструментов человек умрет очень быстро. Поэтому мы стараемся держаться подальше от естественных условий и понимаем, что в мире существуют вещи, которые нам никогда не постичь. Человечество далеко от того, что кажется очевидным другим формам жизни, но все равно мы отчаянно пытаемся понять недоступное нам. В этом состоит наша жизнь. Я не смогу встретиться с умершей женой и дочерью, но ради этого умираю каждую двадцать одну минуту. – Хартмэн показал на дефибриллятор. – Эти области философы называют «оно», от немецкого es. Оно думает, оно существует. По-немецки «идет дождь» звучит как «es regnet». Они признают, что бессознательные области «оно», которое человечество не может контролировать, являются движущей силой мира. Из-за этого люди совершают жертвоприношения – чтобы хотя бы на миг прикоснуться к тому, до чего не могут дотянуться рукой. Ты знаешь песню про лондонский мост? Есть версия, что моей прекрасной леди называли человеческую жертву, зарытую в основание этого моста. Лондонский мост множество раз строили и разрушали. Чтобы это прекратить, при очередной постройке человека зарыли живьем. Думаешь, что это нелогичная и иррациональная глупость? Однако если все верят во что-то, оно приобретает смысл и начинает реально функционировать. Вот один из примеров закона метауровня под названием «идея».

– Осталось пять минут. – Электронный сигнал положил конец разглагольствованиям Хартмэна. Он пробормотал: – Наверное, слишком разговорился, – и лег. – Мое сердце тоже было сформировано «оно». – Хартмэн закрыл один глаз и показал на левую сторону груди. – «оно» ведет на Берег, а Берег появился из «оно». Возможно, «оно» и есть Берег. Действительно, Берег призвал Тварей и вызвал Выход смерти. Отвратительная, ужасающая территория, но мы можем использовать Берег. Для нас это новая реальность, идея нового измерения. Поэтому и у тебя, Дедмэн, должен быть свой Берег. Он может отличаться от тех, что есть у нас. Опять заболтался, уже скоро время. Я пошел!

Дефибриллятор заиграл мелодию похоронного марша, Хартмэн закрыл глаза.

Дедмэн остался один и снова уставился в монитор. Его переполняли эмоции и мысли. Дедмэну казалось, что картина на мониторе отражает происходящее у него в голове.