Эпизод 21

— Итак, тёмные отбр-р-росы! — Это первое, что сказал профессор Соломон Спиро, когда шагнул через порог лекционного зала.

Голос у него был громкий и командный, а движения — резкими и нервными. На звуке «р» он будто рычал и вибрировал всем телом.

К тому же, непонятно, кого именно он назвал отбросами: врагов или студентов. Судя по лицу, именно студентов.

Похоже, за свою долгую карьеру он успел их возненавидеть.

Мужчина был низкого роста, болезненно худой и бледный. Очки, аккуратная рыжеватая бородка, седая шевелюра, костюм с бабочкой — с виду он не представлял угрозы. Но когда начинал говорить, то сразу становилось не по себе.

Он встал у стола, навалился на него ладонями и внимательно оглядел ряды учеников, будто выбирал, кого бы прикончить первым.

— Итак, тёмные отбр-росы, твар-ри с чёрным р-райфу, — повторил он уже тише, но при этом не переставая порыкивать. — Кто это, что они собой представляют, где находятся, какая угр-роза от них исходит, и как с ними бор-роться. Уверен, вы знаете о них не так уж и мало. От своих отцов и матерей, от старших сестёр и братьев. Тёмных отбросов много, они разные, но цель у них одна. Уничтожение магов как вид. Окончательный прорыв границ всех уцелевших государств Содружества.

В его руке неизвестно откуда появился острозаточенный карандаш. Профессор будто вынул его из рукава, как фокусник.

Он ещё раз пробежался взглядом по лицам студентов.

— Кто из вас встречался с тёмными отбросами? Кто из вас видел их в лицо? Хоть одного из них.

Тишина в зале стала ещё напряжённее, чем была до этого.

Руку неожиданно поднял Мямля Обри.

— Я видел мертвоеда… видел, как бы, несколько лет назад… в своём фрактате, в период мародёрства…

— Во-от! — Профессор одобрительно кивнул и указал карандашом на Обри. — В период мар-родёрства! Самые массовые атаки тёмных отбросов в нашей стране были отмечены именно в период мародёрства, после ур-рагана. До сих пор восстанавливаем силы. Но теперь эти твари атакуют скрыто, исподтишка, мелкими группами, оставшимися после урагана. А кто знает, какой сегодня день?

На этот раз с кресла привстала Триш Лаван.

— Десятилетний юбилей со дня освобождения Диона.

— Вер-рно, эвен Лаван! — Профессор указал остриём карандаша на девушку. — И ваш отец знает об этих событиях не понаслышке! Сегодня пр-раздник. Десять лет со дня освобождения Диона. Солдаты Содружества освободили Дион от тёмных отбросов. Да, есть ещё недобитые и не отловленные. Они до сих пор рыщут по стране, прячутся и нападают. Да, солдат не хватает, границы ненадёжны. Да, наша империя хромает на обе ноги, но всё ещё борется! Она бор-р-рется, и вы будете бор-р-р-оться вместе с ней!

Мне показалось, что от натуги и рычанья профессор сейчас лопнет.

Но он вдруг выдохнул, аккуратно поправил очки пальцем и обернулся на плакаты. Они висели на штанге-держателе позади стола.

Спиро ткнул карандашом в первый плакат. На нём была изображена карта: континент, сильно вытянутый на Север и Юг, окружённый морями, а на Востоке соседствующий с длинным архипелагом островов.

— Импер-рия Атлас! — Спиро очертил рукой часть континента с западной стороны, по извилистой полосе границы.

Потом обозначил внутренние территории, тоже выделенные границами.

— Четыре фрактата. Самый крупный — Армдор. Самый мелкий — Сольвейг. Оба принадлежат к центральному северному региону. Остальные два, Оримэй и Хегльсвим — к периферийному южному. Но не столь важно, где находится фрактат. Любой из них может подвергнуться нападению, потому что все они гр-раничат вот с этим!

Спиро перевёл остриё карандаша на другую сторону карты, на Восток.

— Это территория равнин, ураганов и тёмных отбросов. Империя Атлас — одно из трёх государств Содружества, ещё сохраняющее свои границы. На юге, через пролив, пока ещё держат оборону земли Юбриона, хотя за последние пять лет им достаётся больше, чем нам. Настолько достаётся, что они изъявили желание перенять опыт школы Трон-Стронг по обучению магов и ратников, как одно из самых эффективных. Однако есть проблема…

Профессор нахмурился и смолк.

Его мрачное молчание длилось около минуты, он снова оглядел зал и лишь потом продолжил:

— Есть пр-роблема, ученики. Каскады не дают согласие на контракт никому, кроме Трон-Стронга. Прошло не так много времени с момента первых крупных поставок, раньше были лишь единичные. Каскады не желают рисковать своими подопечными, они и к Альмагору ещё присматриваются. И ваша задача как студентов Факультета Ратников — не ударить в грязь лицом, сберечь своих воинов, помочь им возвыситься, а потом отправиться с ними в бой в составе армии Содружества. Помогите директору школы доказать Каскадам, что в борьбе с тёмными отбросами — это самое эффективное оружие. На Трон-Стронг тратится слишком много денег из казны, которая и так порядком исхудала.

Вот теперь мне хоть немного стало понятно, что тут к чему. Ещё я понял, что армия Содружества меня никак не касается. Я поклялся только помочь отбить школу и всё, но в желудке всё равно неприятно заныло.

Профессор продолжил:

— Тёмные отбросы имеют передвижные военные гарнизоны и мелкие поселения, однако и у них есть свой оплот — Гнездовье Зовущих. Этот город находится на восточном побережье и отлично защищён, уж поверьте. О защите Гнездовья мы поговорим на следующей лекции, а сейчас перейдём к видам тёмных отбросов. Пять разных рас! Целых пять рас объединены против магов!

Профессор Спиро рывком перевернул плакат и ткнул карандашом в изображение невысокого худощавого существа, похожего на истощённого подростка, с крупными грустными глазами и маленькими рожками, в милом костюмчике.

— Мер-ртвоед! — рявкнул профессор. — У них феноменальный нюх на тр-рупы. Вы можете встретить их на полях сражений, на кладбищах у свежих могил. Бодрствуют ночью, днём спят. Они не агрессивны, зато исполнительны и нападают толпой, как кровососы. Только в отличие от них, мертвоеды разумны. Они образуют семьи и живут кланами. Семья мертвоеда — это один самец и несколько самок, обычно пять-шесть. У них много детей и хорошо устроенный быт. Мертвоеды — самая многочисленная раса тёмных отбросов. Основное оружие — зубы и криптонные ножи. Аурой не обладают, поэтому от их убийства вы не получите духовный опыт. Однако убивать их всё равно придётся.

Мямля Обри, который сидел около меня, закивал.

— Те ещё твари, эти мертвоеды, — прошептал он. — Точно такой же у нас во дворе пожирал мёртвых после урагана. Я чуть не описался от страха, когда его случайно увидел…

Отлично, Обри. Нашёл, что вспомнить.

Профессор в это время перевернул плакат и указал на следующий. Этого тёмного отброса я узнал сразу.

— Горгун! — обозначил Спиро. — Основная таранная сила армии тёмных отбросов. Гордые и сильные воители. Немногословные, быстро меняют тактику боя, но при этом агрессивные и плохо управляемые. Преобразуют силу райфу во внешнюю энергию, обычно воплощают её в боевых кнутах. Убить горгуна сложно, особенно, если вы не поднялись хотя бы до второго уровня…

Из зала послышались многочисленные реплики.

— Нобу убил горгуна!

— А он только на нулевой высоте был.

Профессор резко развернулся к залу.

— Кто здесь Нобу?

Мне даже руку поднимать не пришлось, как на меня сразу же указали другие студенты.

— Встаньте! — велел мне Спиро. Когда я поднялся, он спросил у меня только одно: — Как вы это сделали?

— Кулаком, — ответил я негромко.

— Кулаком? Каким кулаком?..

— Левым.

Мне очень не хотелось говорить о своём кулаке, но в разговор неожиданно встрял Марко Лаван.

— Говорят, у него какое-то супероружие есть. Ни у кого нет, а у него есть. Так ведь, Нобу? Он у нас любимчик директора. С таким оружием любой бы смог горгуна прикончить, даже не напрягаясь.

Я бы сейчас с удовольствием воспользовался своим кулаком, чтобы заткнуть эту длинноволосую сволочь. Если он полумаг, то уж слишком выставляется напоказ и привлекает внимание.

Профессор хмыкнул и отвернулся к плакатам. Он будто обо мне забыл.

На следующем рисунке была изображена женщина в лёгкой тунике. Красивая и хрупкая. Белые волосы, крутые бёдра, высокая грудь, загорелая кожа.

Единственное, что отличало её от обычной женщины — это широкие заострённые уши, чуть опущенные вниз и в стороны, но и они смотрелись мило.

— Это сильфа, — сказал профессор. — В обычном состоянии.

Он перевернул плакат и показал другой.

— А это сильфа в состоянии боевого клича.

Существо на изображении имело мало общего с той женщиной в тунике. Это была ведьма с голубой кожей, вся в татуировках и со светящимся луком. Фигура осталась женской, и уши те же, но они уже не вызывали умиления.

— Сильфы опасны своей непредсказуемостью, — продолжил Спиро. — Они ловкие, бесшумные и гибкие. Они меткие лучники, и стрелы у них — из энергии райфу, как кнут у горгунов. А ещё они соблазнительные. Встретив сильфу, лучше не вступать с ней в беседу, а вспомнить вот этот плакат. — Профессор постучал карандашом по изображению. — Сильфы рождают только женских особей, поэтому для продолжения рода им всегда требуются мужские особи другой расы. В этих целях они обычно используют людей, однако кровь у них сильная, и они почти не вырождаются. Редко когда полукровки теряют состояние боевого клича, но бывали случаи.

Рядом с Обри вздохнул Балб, парень с Квартала Флаво.

— Красивые заразы… Говорят, была такая сильфа-полукровка, которая не входила в состояние боевого клича. Давно, много лет назад. Тогда Юбрион процветал ещё, а тёмные отбросы только набирали силу. Ту сильфу солдаты поймали и продали в рабство какому-то аристократу из Юбриона. Она поклялась отомстить. И вот Юбрион в разрухе, а сильфа, говорят, сбежала, прирезав того аристократа и всю его семью. Потом она нашла каждого из тех солдат и тоже прирезала. Говорят, теперь она предводительница сильф. Но это слухи всё…

Он печально посмотрел на плакат синекожей ведьмы.

Я тоже на него посмотрел и именно сейчас осознал, что тёмные отбросы — это не просто тупая обезличенная масса, это разный народ со своими устоями, сильными и слабыми сторонами, со своей историей. И со своей единой целью.

От того было ещё хуже.

— А полумаги? — спросил я громко. — Расскажите о полумагах.

Весь зал опять уставился на меня.

Я заметил, как Марко Лаван заметно напрягся. Нахмурился и поджал губы.

Профессор ничего мне не ответил, но быстро убрал несколько плакатов и остановился на последнем.

На нём был изображён обычный человек, лысый мужчина. Почти полностью голый — в набедренной повязке, как туземец.

— Полумаг! — Спиро ткнул в плакат карандашом. — От мага вы можете отличить его по чёрной метке райфу, необычным глазам и треугольной форме зубов. У полумагов зубы заострённые, в два ряда. Глаза полностью чёрные, без радужной оболочки, но с белым зрачком. Волос на теле нет вообще, даже ресниц и бровей. Основное оружие полумага — маскировка, создание псевдо-образа. Они берут хитростью, слаженностью действий и стратегическим мышлением. Они хорошие бойцы и первоклассные разведчики, умеют ставить псионные ловушки, умеют воспламенять предметы. Они пожирают ауру мага вместе с телом, становясь сильнее, однако способны долго голодать, не теряя сил. Их сознание не подвержено воздействию просмотра медиумами, как у магов…

— Короче говоря, у них нет слабых мест, — внезапно прокомментировал Марко.

Профессор вскинул брови.

— Почему же, адами Лаван? У них есть слабое место. Это их райфу. Оно не такое сильное, как им бы хотелось. Они не могут читать заклинания, как маги-словесники. Не способны создавать яды и смолы, не умеют призывать ратников. Они не умеют порабощать монстров, делиться аурой, поглощать её на расстоянии или управлять ею, как доноры силы. Из-за того, что они владеют искусством воспламенения, они плохо контролируют себя в воде. Только тренированный полумаг способен сохранять свою маскировку в неизменном виде при соприкосновении с водой.

— А что такое псионные ловушки? — спросил один из парней Кэрулима.

Профессор Спиро бросил карандаш на стол.

— Псионные ловушки — коварная вещь. Полумаг на некоторое время может создать область пространства небольшого размера, попав в которую, жертва получает удар ментальной дезориентации. Обычно такое пространство имеет чуть розоватый оттенок, выглядит как прозрачное марево, но в темноте его почти невозможно различить. В этом полумаги мастера.

Марко кивнул и усмехнулся, будто одобрял слова профессора.

Глядя на Марко я уже представлял, как вливаю ему сироп в стакан с шампанским, и как он лихо от него дуреет, теряя маскировку и становясь лысым полумагом с треугольными зубами…

Внезапно дверь в лекционный зал распахнулась, и вошёл директор.

Все студенты разом встали, приветствуя его.

— Простите, Соломон, но вынужден прервать вашу лекцию! — сказал он, обращаясь к профессору, потом добавил уже тише: — Вы нужны сегодня на торжестве. Там будет один из князей Юбриона. Обсудим один вопрос.

Профессор закивал и махнул рукой залу, давая понять, что можно выметаться.

Я прихватил «Теорию уровней» и вышел вместе со всеми в коридор. Там я заметил, что Марко Лаван подошёл к Триш и что-то начал ей быстро говорить. Сестра ему возражала, качая головой, но он упорно ей что-то доказывал, даже покраснел от напряжения.

Я решил подойти поближе, чтобы краем уха услышать их разговор.

— …никому я ничего не говорила, — прошипела Триш.

— Врёшь, я вижу. Ты ему сказала.

— Нет. Никому…

— Но если я узнаю, что ты ему сказала…

Триш оттолкнула брата и выкрикнула:

— Хватит!! Он мне просто нравится! Ещё с арены!

Все, кто был в коридоре, повернули головы в её сторону. Заметив, что и я наблюдаю, девушка прикусила губу. Марко тоже меня заметил. Он прищурился, покачал головой, но больше к Триш не лез.

Возможно, её признание на время отвело от меня подозрения.

Девушка, растолкав студентов, ринулась по коридору в сторону женского туалета. Марко хмуро посмотрел ей вслед и подошёл к своей компании. Они дружно рассмеялись.

Рядом со мной забормотал Мямля Обри.

— Эта Триш такая красивая, да? И как бы ничего, что истеричка. Таким красивым обычно прощают все недостатки. — Он вздохнул, с тоской и обречённостью.

Я тоже вздохнул. Мне с Триш ещё сегодня вечер проводить.

После лекции у профессора Спиро прошло ещё два совместных занятия. Оба у учителя Сато, того старика с посохом, который твердил про то, как «входить и прощупывать» микронизмы.

На этот раз мы тоже садились в позу маг-медитации, опять кто-то ржал, опять учитель орал, что это не смешно. Тренировались уже без медитационных ламп. Учитель зорко следил за выполнением заданий. Я аж вспотел от беспрерывной практики «прощупывания», хотя получалось всё намного быстрее, чем у остальных. Вероятно, дело было в полученном уровне.

Ратников мы не вызывали, всё для того, чтобы научиться определять их ауру на расстоянии. Как показало прощупывание, Сьюн находилась сейчас в отличной форме, её аура стала гуще и сильнее.

После занятий у учителя Сато ко мне в коридоре подошёл распорядитель школьного гардероба. Его я сразу узнал — он приносил мне форму ещё в Квартале.

Мужчина остановил меня и с невозмутимым видом начал снимать мерку прямо в коридоре.

— Это для костюма на торжество, адами Нобу, — пояснил он тихо. — Эвен Лаван попросила помочь.

Я позволил себя обмерить и поплёлся в Квартал.

Последним занятием на сегодня значилась тренировка у Буфа. Впервые он меня не тиранил, тренер будто забыл о моём существовании. Он гонял остальных до истерики, сначала просто по стадиону, потом заставил убить по одному кровососу.

Триш справилась с этим на удивление легко. Её ратник, здоровяк-викинг, зарубил монстра одним движением. На меня он больше не смотрел и не показывал мне средний палец.

А вот Пэт пришлось несладко, её ратник потратил слишком много времени на принятие боевого вида и не успел отбить атаку кровососа. Пэт пришлось убегать и спасаться, пока её лучник наконец не прошиб монстра стрелой.

Я смотрел на всё это и понимал, насколько я другой.

Ни один из магов в группе Рубрум не пытался драться вместе с ратником. Сражался лишь ратник. А я наоборот лез в атаку впереди Сьюн. Понятно, почему ей это не нравилось. Вряд ли её бывший доминат поступал так же.

В конце тренировки Буф наконец заметил моё существование и сказал, что через пару дней передаст меня в другие руки. Чьи это будут руки, он не пояснил.

Потом был поздний обед, а потом Майло с торжественным видом вручил мне сироп. Маленький пузырёк с тёмной жидкостью.

Вручая склянку, Зельевар завалил меня советами.

— Налей в какой-нибудь коктейль, можешь в амброзию. Тоже неплохо будет. Только соблюдай дозы. Хотя бы половину, потом вторую, но не сразу. Весь пузырёк в один момент пить нельзя, а то будет салют.

Со словом «салют» он изобразил рвотный рефлекс.

— Но это не всё, Нобу. Возрадуйся! Специально для тебя я добавил в сироп одно интересное свойство. Ты же ту красотку хотел угостить, да? Ну вот я и подобрал некоторые ингредиенты так, чтобы был ещё и эффект… э-э… любви.

Я был готов придушить этого придурка прямо сейчас. Когда до выхода осталась пара часов, он мне говорит об эффекте любви.

— Какой любви, Майло? Зачем? Я тебя не просил!

— А я догадливый, Киро, — ответил Майло, довольный собой. — У тебя должна быть сегодня любовь. Ну ты понимаешь, о чём я, да? Та девчонка полезет на тебя, как только попробует мой нектар. Главное, вовремя оказаться рядом, а то она полезет на кого-нибудь другого.

Я ухватил Зельевара за локоть и процедил:

— Убери этот эффект.

Майло посмотрел на меня как на больного.

— Убрать?.. Ты сдурел? Как я уберу? Сироп уже готов, а другого у меня нет.

— Надо было разрешить Сьюн тебя пришибить.

Майло закатил глаза.

— Вот только не надо меня пугать. Если ты сегодня не придёшь и не скажешь: «Майло, дружище, это был охренеть какой вечер! Она меня так вымотала!», то я зажую собственные носки.

Я стиснул пузырёк пальцами и сунул в карман.

Чем ближе время приближалось к вечеру, тем сильнее во мне нарастала тревога: всё уже начиналось не так, как я задумал…