Глава 2

Раздавался неприятный монотонный звук.

Мужчина, сидевший скрестив ноги на стуле с красным сиденьем, тыкал кончиком ручки с логотипом газеты в бумажную коробку. Комната для совещаний отдела городских новостей редакции газеты «Дайнити», как всегда, выглядела очень прозаично. В центре стоял белый длинный прямоугольный стол, по углам были расставлены дополнительные стулья.

«Я не против однообразия, — подумал Акуцу Эйдзи. — Меня больше беспокоит отсутствие окон».

Когда-то, будучи новичком, он отвечал за освещение в газете работы полиции. Однажды на месте пожара один нетрезвый гражданин из толпы зевак напал на него и был арестован по подозрению в совершении хулиганских действий. Тогда, в качестве потерпевшего, в течение трёх часов Акуцу давал свидетельские показания в полиции. Протокол в то время составлялся от руки, и молодой следователь вёл с ним неспешный диалог, переписывая всё заново каждый раз, когда делал ошибку. Акуцу не был подозреваемым, но комната размером в три татами, где имелась только входная дверь, а остальные три стены были глухими, психологически сильно давила на него.

— Ну что, в итоге всё безрезультатно? — Тории печально покачал головой и нарочито вздохнул.

Акуцу выпрямился.

— Я только одно хочу уточнить… — Тории, продолжавший невозмутимо тыкать в коробку с йоркширским чаем — сувениром из Англии, — был для Акуцу не живым человеком, а скорее призраком, на установление взаимопонимания с которым можно и не рассчитывать. — Ты в Англию ездил материал собрать или чаю купить?

Акуцу сидел не шелохнувшись и молчал. Глядя на стену, на которой не было ни одной приличной картины, он опять подумал, что если б было хоть одно маленькое окно, он чувствовал бы себя спокойнее.

— Ну так что, за материалом или за чаем?

Акуцу в отчаянии подумал, что, может быть, следует ответить Тории, который, вращая глазами, смотрел на подчинённого: «За чаем», но не мог пошевелить губами, они как будто покрылись льдом.

— За материалом, — выдавил он, на что Тории пренебрежительно произнёс:

— Неужели? Что ж, в таком случае ты готов что-то написать?

Не прекращая движений левой рукой, державшей ручку, правой он швырнул на белый стол тонкую пачку бумаги, состоящую из пяти листов формата А4. Это был представленный Акуцу отчёт о командировке. Большую часть составляли краткое изложение истории похищения иностранного предпринимателя, которую он услышал в пабе в Сохо, и описание техники ведения переговоров по освобождению заложников. Как ни старайся, всё это было сложно привязать к делу «Гин-Ман».

Встреча с Софи Морис не принесла никаких результатов, и Акуцу с вокзала Шеффилда позвонил Колину, выразив ему своё негодование. Однако тот сначала пустил ему пыль в глаза, сказав: «Я буду и дальше собирать информацию, так что ты можешь рассчитывать на меня, — а потом продолжил: — Я собираюсь поехать в Японию, ты будешь моим гидом?». От такой наглости Акуцу растерялся, но, несмотря на это, ничего не возразив, согласился — и был поражён собственной добротой.

Днём следующего дня после возвращения из Шеффилда Акуцу отправился в аэропорт Хитроу, и когда, проделав такой же длинный путь с пересадкой в Дохе, наконец-то вернулся в Японию, он был совершенно опустошён. Несмотря на тяжёлую командировку, он не только не нашёл загадочного азиата, но даже не напал на его след. Для профессионала важно предоставить результат, а единственным его подарком оказалась пачка чая, что было ужасно стыдно.

— Ну, из всего этого получится выжать пять-шесть строчек, самое большее. Столько расходов!.. Сколько стоит одна твоя строчка? Ты что, возомнил себя Отиаем перед завершением карьеры?

Акуцу вспомнил, как подтрунивали над Отиаем Хиромицу, когда тот был игроком «Ниппон-Хэм файтерс»: «100 миллионов иен за один хоум-ран», и, оценив юмор Тории, чуть не рассмеялся.

— И каковы дальнейшие перспективы?

— Что? Дальнейшие?

— Ты что, действительно думаешь, что отделаешься таким ни на что не годным отчётом?

Глядя на Тории, поменявшего перекрест тонких ног, Акуцу пробубнил:

— Нет… — и, подумав, что, похоже, он в ловушке до окончания проекта, впал в отчаяние.

— Раз не получилось с Хайнекеном, двигайся дальше. Найди что-нибудь во что бы то ни стало.

Сказав это, Тории зажал под мышкой пачку с йоркширским чаем и, как обычно, не говоря ни слова, выключил свет и вышел из комнаты. Акуцу сидел в тёмной комнате, куда не проникают солнечные лучи, и с ужасом думал о том, что теперь придётся начинать всё сначала.

Чтобы глотнуть свежего воздуха, он вернулся в отдел культуры — и не успел подойти к столу, как раздался звонок по внутренней линии.

— Акуцу-сан? Это Окада из бухгалтерии.

Акуцу пробубнил что-то невнятное в ответ, и Окада деловым тоном сообщил, что он звонит по поводу покупки мобильного телефона в Англии. По его словам, чем покупать телефон, было бы, наверное, дешевле воспользоваться своим смартфоном, изменив в нём настройки.

— Я слышал, что если использовать свой смартфон за границей, расходы на связь будут запредельными.

— Вот поэтому и нужно менять настройки. Если сложить стоимость мобильного и оплату звонков, получается довольно дорого.

— Вот оно что…

— Сейчас уже ничего нельзя поделать, но в следующий раз, пожалуйста, посоветуйтесь заранее.

Закончив свой монолог, Окада отключился. «Неприятный тип», — подумал Акуцу, вешая трубку, и оглядел комнату, в которой во второй половине дня царило затишье.

— Да, похоже, нелегко тебе… — потянувшись на стуле, подал голос Томита из отдела шоу-бизнеса.

— Это всё из-за вас, Томита-сан. Почему вы тогда не отказались?

— Ничего не поделаешь. Перед Тории-саном мы с тобой равны. Кошки, которых одолжили для ловли мышей.

Услышав слово «кошка», Акуцу вспомнил, как Тории сказал: «Настолько, что хочется попросить помощи не только у кошки, но и у иваси». С самого начала идея отправить «иваси» в Лондон была ошибочной.

— Акуцу-кун тут?

В дверях стоял абсолютно лысый мужчина маленького роста и, вытянув шею, оглядывался по сторонам. Это же… Чтобы вспомнить, понадобилось несколько секунд.

— Мидзусима-сан, — воскликнул Акуцу и направился к входу.

— Извини, что отвлекаю. Хотел кое-что спросить…

«Бывают же такие редкие гости», — подумал Акуцу. Насколько он помнил, Мидзусима был заместителем главного редактора отдела городских новостей семь-восемь лет назад. О его дальнейшей карьере точно известно не было, но сейчас Мидзусима перешёл в компанию-партнёра. Когда Акуцу только начинал и работал в филиале редакции в Химэдзи, для подготовки репортажа о чемпионате мира по футболу он обратился за помощью в отдел городских новостей в Осаке, и Мидзусима очень помог ему тогда. И потом, каждый раз, когда он обращался в главную редакцию в Осаке во время инцидента со сходом с рельсов, произошедшего на линии JR Фукутияма, и других происшествий, Акуцу встречался с Мидзусимой. Нельзя сказать, что они очень близки, но точно не совсем чужие.

— Я слышал, ты ездил в Англию в связи с делом «Гин-Ман»?

— Д-да…

Акуцу встревожило то, что человек из компании-партнёра в курсе этого. Он заволновался, подумав о том, что об этом уже ходят слухи.

— Расскажи-ка мне, пожалуйста…

— Но, кроме как про фиш-энд-чипс, мне рассказывать особо нечего.

— Это что ещё? Рыбные картофельные чипсы?.. Пойдём-ка ко мне в офис. Хотя бы пивом тебя угощу.

Хотя Акуцу не был в восторге от идеи выпивать средь бела дня, но, возможно, ему удастся добыть какую-нибудь информацию. Он взял блокнот и ручку и последовал за Мидзусимой.

Рекламный отдел «Дайнити Осака» находился на третьем этаже главного корпуса. Это был небольшой офис, где от силы стояло десять столов. Сейчас там оставалась лишь одна сотрудница. Мидзусима поприветствовал её и вошёл в находящийся в глубине «кабинет главы компании». Акуцу, поздоровавшись с женщиной, прошёл следом.

— Мидзусима-сан, вы глава компании?

— Да. После того как ушёл из отдела городских новостей, я был главой региональной редакции, потом попал в рекламный отдел. В общем, после шестидесяти стал амакудари.

— Даже и после шестидесяти не очень-то расслабишься, верно?

Акуцу не знал, как лучше прокомментировать карьеру Мидзусимы — похвала или сочувствие казались ему в равной степени неуместными, — поэтому он сказал первое, что пришло в голову. В тесном кабинете довольно сложно было почувствовать себя непринуждённо.

— И в рекламе тоже есть разные способы заработать, так что всё интересно. Правда, приходится подсчитывать прибыль и убытки, и это довольно тяжело… Ну, в общем, если подробно, придётся рассказывать до темноты, так что садись-ка сюда.

Мидзусима, забыв про субординацию, сказал: «Я пошёл за пивом» и весело вышел из кабинета. Похоже, ему ужасно хотелось поговорить о деле «Гин-Ман». Спустя некоторое время он вернулся с двумя банками пива и с тарелкой, на которой лежали сардины в масле. Акуцу, поблагодарив, взял одну банку, и они, чокнувшись, выпили.

— Боишься Тории?

— Да.

Мидзусима засмеялся, услышав мгновенный ответ Акуцу.

— Даже этот свирепый человек во времена «Гин-Ман» был всего лишь учеником старшей школы, так что это дело совсем древнее.

Акуцу не мог представить Тории старшим школьником. Несомненно, тот был наглым мальчишкой, и даже если б Акуцу тогда вступил с ним в словесную перепалку, он оказался бы беспомощным и вряд ли смог бы одержать победу.

— Ведь прошло уже больше тридцати лет, и тем не менее люди продолжают помнить… так что дело действительно поразительное. С того момента, как всё началось, и до конца года я отдыхал лишь один раз в августе. Даже первого января пытался звонить кому-то и искать информацию…

Мидзусима начал хвалиться своей чудовищной занятостью: это было любимой темой журналистов, работающих в газетах. Подумав, что вот поэтому-то он и не любит отдел городских новостей, Акуцу вздохнул, но вдруг услышал слова «помощник редактора первого отдела», и потянувшаяся было к сардинам рука, держащая палочки, застыла.

— Помощник редактора первого отдела? Мидзусима-сан, вы тогда входили в журналистский пул полиции префектуры?

Да. Правда, я занимал самую низкую позицию. Был в подчинении у Мифунэ-сана.

Мифунэ являлся легендарным главным редактором первого отдела, который по делу «Гин-Ман» выдавал один сенсационный материал за другим. Акуцу не был знаком с ним, но и сейчас его имя гремело и было известно даже молодым журналистам других изданий. История о том, как он ходил с заявлением об увольнении со словами: «Если кто-то опередит меня, сообщив об аресте преступника, я покину редакцию», — действительно героический рассказ о настоящем криминальном репортёре эпохи Сёва. И если даже такому человеку не удалось приблизиться к преступникам, на что может быть способен сейчас, по прошествии более тридцати лет, никчёмный журналистишко из отдела культуры?

— Что ты думаешь про кассету семьдесят восьмого года?

— Да, было что-то…

— Слушай, тебе нужно побольше работать.

Сморщивший лицо наподобие мопса, Мидзусима пошёл к письменному столу в форме знака катаканы «ко» и присел на корточки. Из скрипучего ящика он достал два больших бумажных пакета и вернулся обратно.

— Это… — Акуцу показал на раздувшиеся пакеты, и Мидзусима, будто только этого и ждал, вытряхнул из них всё содержимое. Документы, файлы, брошюры, вырезки, подобно снежной лавине, обрушились на стол.

— Это всё материалы по делу «Гин-Ман». Есть ещё кое-что дома, но самое важное собрано здесь.

— Почему всё это хранится у вас в кабинете?

— Я ведь слышал о проекте. И подумал, что ко мне могут обратиться.

Мидзусима специально принёс из дома эти тяжёлые материалы и, подобно девице, ожидающей, когда её снимут, сидел в кабинете в полной готовности. Однако, не дождавшись обращения, но не испытывая особого желания неожиданно заявиться в отдел городских новостей, он, видимо, решил действовать через журналиста из отдела культуры, которому когда-то помогал…

— В семьдесят восьмом году руководству компании «Гинга» была отправлена кассета. Мужской голос на кансайском диалекте угрожал: «Собирайте средства для моих знакомых радикалов», «Если не выполните мои требования, буду добавлять яд в ваши продукты и разбрасывать их», говорил о подкупе «Гинга» своих партнёров…

Внимательно слушая рассказ Мидзусимы, Акуцу просматривал материалы: может быть, найдётся что-то, что он мог бы использовать. В основном там были записи, сделанные от руки, и тетради, поэтому читать, разбирая корявые знаки, вопреки ожиданиям, оказалось нелёгким делом.

— Акуцу-кун, ты слушаешь?

Услышав недовольный голос Мидзусимы, Акуцу рассеянно ответил: «Да, конечно» и взял в руки копию газетной статьи. Это было издание, посвящённое рынку акций под названием «Биржевой журнал». Акуцу обратил внимание на заголовок «Продолжается покупка акций биржевыми спекулянтами из Европы». Выпуск — январь 1984 года. В статье шла речь о том, что акции «Гинга» дорожают. Акуцу бросилась в глаза фраза: «Учащаются факты покупки акций иностранцами, прежде всего в Лондоне». От слов «покупки иностранцами» тоже веяло эпохой, но всё-таки особый интерес вызывал Лондон.

— Мидзусима-сан, посмотрите, здесь говорится об акциях; это имеет отношение к Лондону?

Мидзусима взял копию статьи, пробежал глазами и со словами: «Совсем не помню» почесал висок с остатками волос.

— Да, ведь рассказывали, что преступник разбогател на акциях…

Бывший редактор первого отдела пробормотал то, что давно было известно всем криминальным репортёрам. «Вот как», — вяло отреагировал Акуцу и опять взял в руки статью. Газета вышла за два месяца до похищения главы «Гинга» Кикути. За два месяца до преступления акции потерпевшей компании выросли, и, вероятно, здесь замешан Лондон.

Что-то тут есть…

— Это тебя так сильно взволновало?

Наверное, скучно было смотреть на кохая, который из такого количества материалов, усыпавших стол, обратил внимание на статью, не представлявшую никакой важности. Мидзусима с безразличным видом откинулся на спинку стула.

— У вас в компании есть кто-нибудь, разбирающийся в акциях?

— Наверное, есть, но быстрее будет связаться с редакцией этой газеты напрямую.

Подумав, что, наверное, это правильно, Акуцу допил пиво и со словами: «Не буду откладывать, попробую узнать», поднялся.

— Это ведь произошло больше тридцати лет назад, поэтому можно так не торопиться…

Хотя Акуцу и было неловко оставлять загрустившего Мидзусиму одного, он, поклонившись, решительно закрыл за собой дверь.