Думаю, господин Немченко, «вмешиваться» Вам не стоит. Судя по всему, Ваше возмущение объясняется тем, что Вы исходите из норм старого законодательства. Действительно, гражданские кодексы 1922 г. говорили о неправомерности завещания в пользу посторонних лиц при наличии какого-либо наследника по закону, принявшего наследство. Но законодательство принципиально изменилось. И последние изменения внесли существенные коррективы не просто в действующие нормы, но и во всю систему наследственного права.

Давайте обо всем по порядку.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1119 ГК РФ завещатель вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам, любым образом определить доли наследников в наследстве, лишить наследства одного, нескольких или всех наследников по закону, не указывая причин такого лишения, а в случаях, предусмотренных ГК РФ, включить в завещание иные распоряжения. При этом согласно части 1 статьи 1120 ГК РФ завещатель вправе совершить завещание, содержащее распоряжение о любом имуществе, в том числе о том, которое он может приобрести в будущем. Так что, уважаемый господин Немченко, независимо от прав наследования по закону, семейных уз и прочих обстоятельств, завещатель вправе распорядиться любым своим имуществом по своему усмотрению на случай смерти путем составления завещания.

Следует отметить, что действующее законодательство, подробно регламентируя наследование по завещанию, вместе с тем не содержит определения самого понятия «завещание». Еще со времен римского права завещание – это волевой акт собственника, устанавливающий, к кому и в каком объеме после его смерти должны перейти принадлежащие ему права и обязанности. И с той поры никаких принипиальных изменений это понятие не претерпело. Завещание при жизни завещателя не создает никаких прав и обязанностей ни для завещателя, ни для лиц, в интересах которых завещание составлено. Совершение завещания не связывает завещателя в праве распоряжения имуществом, включенным в завещание (пункт 5 статьи 1118 ГК РФ).

В предыдущем издании этой книги анализировались работы ведущих цивилистов по указанному вопросу. Рассматривая тогда существенные признаки завещания, я отмечал, что завещание является, по выражению П. С. Никитюка, единоличной сделкой, т. е. может быть составлено от одного лица. Более того, существовало разъяснение отдела нотариата Минюста России о том, что государственный нотариус не вправе удостоверить одно завещание от имени нескольких лиц. Этим обеспечивался не только личный характер завещания, но и его тайна. Как отмечалось светилами юридической науки, совершение завещаний с множественностью лиц на стороне завещателя не соответствовало бы характеру завещания как односторонней сделки на случай смерти, поскольку лишало бы завещателя возможности как свободно распоряжаться своим имуществом при жизни, так и изменить свое распоряжение о судьбе имущества на случай смерти.

Но сейчас с понятием «завещание» все стало гораздо сложнее. Дело в новеллах законодательства. Теперь в нашем законе появились такие «чудо чудное» и «диво дивное», как совместное завещание и наследственный договор соответственно. Почему использована такая метрафора, мы сейчас разберемся.

Сами по себе подобные институты известны мировой практике: например, они распространены в Германии. Но то, как эти институты вписаны в действующее российское законодательство, вызывает много вопросов. Поскольку с наследственным договором мы ранее уже познакомились (см. ответ на вопрос № 2), здесь подробнее остановимся на совместном завещании.

В отличие от ранее действовавшей редакции пункта 4 статьи 1118 ГК РФ, согласно которой в завещании могли содержаться распоряжения только одного гражданина, а совершение завещания двумя или более гражданами не допускалось, теперь завещание может быть совершено одним гражданином, а также гражданами, состоящими между собой в момент его совершения в браке (совместное завещание супругов). К супругам, совершившим совместное завещание, применяются правила ГК РФ о завещателе.

Важно подчеркнуть, что речь в указанной норме идет, видимо, все-таки о зарегистрированном браке. Это вытекает из содержания абзаца третьего того же пункта, согласно которому совместное завещание супругов утрачивает силу в случае расторжения брака или признания брака недействительным как до, так и после смерти одного из супругов. А расторгнуть или признать недействительным можно только официально зарегистрированный брак. Это важное уточнение для лиц, находящихся в так называемом гражданском браке, чтобы у них на этот счет не возникало заблуждений.

В соответствии с пунктом 4 статьи 1118 ГК РФ в совместном завещании супруги вправе по обоюдному усмотрению определить следующие последствия смерти каждого из них, в том числе наступившей одновременно: завещать общее имущество супругов, а равно имущество каждого из них любым лицам; любым образом определить доли наследников в соответствующей наследственной массе; определить имущество, входящее в наследственную массу каждого из супругов, если определение имущества, входящего в наследственную массу каждого из супругов, не нарушает прав третьих лиц; лишить наследства одного, нескольких или всех наследников по закону, не указывая причин такого лишения; включить в совместное завещание супругов иные завещательные распоряжения, возможность совершения которых предусмотрена ГК РФ. Условия совместного завещания супругов действуют в части, не противоречащей правилам ГК РФ об обязательной доле в наследстве (в том числе об обязательной доле в наследстве, право на которую появилось после составления совместного завещания супругов), а также о запрете наследования недостойными наследниками (статья 1117 ГК РФ).

Для составления совместного завещания супругов необходимо согласованное волеизъявление, или, как говорится в законе, «обоюдное усмотрение», как минимум двух человек. Однако при этом согласно пункту 5 статьи 1118 ГК РФ завещание является односторонней сделкой. Возникает ощущение, что здесь есть нестыковка. Можно было бы теоретически допустить, что мы сталкиваемся с ситуацией множественности лиц, выступающих как одна сторона сделки, как на то и указывается в пункте 4 статьи 1118 ГК РФ (супруги выступают как один завещатель). Но ситуация осложняется рядом следующих обстоятельств.

В соответствии с пунктами 2 и 3 статьи 154 ГК РФ односторонней считается сделка, для совершения которой в соответствии с законом, иными правовыми актами или соглашением сторон необходимо и достаточно выражения воли одной стороны, а для заключения договора необходимо выражение согласованной воли двух сторон (двусторонняя сделка). Раз завещание – сделка односторонняя, то получается, что при составлении совместного завещания супруги выступают как одна сторона. При этом должны согласовать свою волю по поводу распоряжения имуществом – ведь воля каждого должна быть учтена. Однако их мнения относительно имущества могут очень сильно разниться. Значит, между супругами уже возникает самостоятельное правоотношение? А если все-таки юридически они одна сторона, так сказать, единое целое, то разве может целое менять сделку только решением своей составной части? Ведь абзац четвертый пункта 4 статьи 1118 ГК РФ предусматривает, что один из супругов в любое время, в том числе после смерти другого супруга, вправе совершить последующее завещание, а также отменить совместное завещание супругов. Таким образом, получается, что в одностороннем порядке один из супругов вправе отменить ранее согласованное волеизъявления обоих супругов (а следовательно и права второго супруга).

А как можно отменить совместное завещание после смерти супруга? Ведь завещание есть сделка, правовые последствия которой наступают после смерти наследодателя. То есть человека уже нет, а его волю будут менять. И если это не так, то получается, что тогда совместное завещание можно менять лишь частично?

Отсюда возникает и вопрос о том, как будут наступать последствия совместного завещания в случае смерти лишь одного супруга, если это прямо не прописано в совместном завещании (обязанности предусматривать это в совместном завещании в законе нет). Будут ли со смертью одного из супругов возникать правовые последствия по такому совместному завещанию и для пережившего супруга? Для него-то момент «активации» его завещания не наступил, ведь согласно пункту 5 статьи 1118 ГК РФ завещание создает права и обязанности после открытия наследства, а наследство открывается со смертью гражданина (статья 1113 ГК РФ).

Отмечу еще, что согласно абзацу третьему пункта 2 статьи 1131 ГК РФ совместное завещание супругов может быть оспорено по иску любого из супругов при их жизни. В случае признания волеизъявления одного из супругов при совершении ими совместного завещания не соответствующим требованиям закона к такому завещанию подлежат применению нормы ГК РФ об оспоримых или ничтожных сделках в зависимости от оснований недействительности волеизъявления одного из супругов (пункт 4 статьи 1118 ГК РФ). Значит, между супругами, выступающими совместно как один завещатель, всетаки существует самостоятельная сделка? Ведь согласно ГК РФ сделка – это действия граждан, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей (статья 153 ГК РФ). А каждый из супругов при совершении совместного завещания совершает такое действие.

Специалисты отмечают, что независимо от того, ради чего использован этот прием законодательной техники (речь идет о том, что к лицам, совершающим совместное завещание, «применяются правила о завещателе» – М. Б.) – из соображений экономии текста ГК РФ или, что более вероятно, с целью создать представление о совершающих совместное завещание супругах как о «едином завещателе» – он не может устранить физическую и юридическую реальность: в совместном завещании участвуют два разных гражданина, два самостоятельных субъекта права. И далее отмечается, что в действительности между завещанием одного лица и совместным завещанием супругов существует кардинальное различие. Все без исключения нормы о совместном завещании, начиная с названия такого завещания («совместное») и неуклюжего указания на то, что его условия супруги определяют «по обоюдному усмотрению», свидетельствуют о том, что совместное завещание совершается по соглашению между супругами (созавещателями), т. е. оно представляет собой договор и для них, и для третьих лиц, чьи права и интересы могут быть затронуты таким завещанием.

Можно ли при таких специфических особенностях считать совместное завещание супругов односторонней сделкой? Вряд ли. Не слишком ли много вопросов для такого важного правового механизма, не находите? Словом, на мой взгляд, статья 1118 ГК РФ в этой части содержит неопределенность и внутреннее противоречие. Еще раз хотелось бы обратить внимание и на то, что один из супругов вправе в любое время совершить последующее завещание, отменяющее полностью или в части условия совместного завещания. Я когда-то где-то прочитал фразу о бессмысленности поиска пульса на протезе. По-моему, это в полной мере применимо и к поиску смысла заключения совместного завещания. В поддержку этого аргумента можно привести и содержание абзаца третьего пункта 5 статьи 1140¹ ГК РФ, согласно которому наследственный договор, в котором участвуют супруги, а также лица, которые могут призываться к наследованию за каждым из супругов, отменяет действие совершенного до его заключения совместного завещания супругов.

Отмечу, что изменения, внесенные в законодательство о совместном завещании, серьезно затронули и институт тайны завещания. Какая же это тайна, если о ней знает второй супруг и если нотариус уведомляет о факте совершения последующего завещания после совместного? Это точно уже совсем другая «тайна», и точно не друг перед другом. Ранее даже сам факт совершения завещания являлся тайной. Теперь это уже тайна на троих (два супруга и нотариус) и хорошо еще, что перед другими третьими лицами это все-таки тайна.

Кроме того, неясно, каким образом будут определяться сведения, допустимые к разглашению, относящиеся только к последствиям смерти одного из супругов, составивших совместное завещание. А ведь нарушение тайны завещания влечет право на компенсацию морального вреда и использование других способов защиты прав (часть вторая статьи 1123 ГК).

Вызывает вопросы и содержание пункта 5¹ статьи 1125 ГК РФ, согласно которому при удостоверении совместного завещания супругов нотариус обязан осуществлять видеофиксацию процедуры совершения совместного завещания, если супруги не заявили возражение против этого. Неясно, что именно должен или не должен фиксировать нотариус, будет ли при этом аудиофиксация. Если будет фиксироваться лишь факт присутствия людей в помещении без содержания подписываемых документов, то каков смысл подобной процедуры в принципе?

Итак, как мы видим, действующими нормами поставлены под сомнение базовые принципы наследственного права – свобода волеизъявления и тайна завещания.

«В отношении совместного завещания супругов (пункт 2 статьи 3 проекта). Данная новелла предлагает решительно порвать с многовековой традицией российского наследственного права, последовательно и принципиально не допускающего совместных завещаний. Оставляя в стороне концептуальную дискуссионность допустимости совместных завещаний, стесняющих единство воли и ограничивающих свободу завещания, следует отметить неприемлемость предлагаемого регулирования как по объему, так и по существу. Легальное определение совместного завещания не выдерживает критики. Оно вводит совершенно неопределенный предмет завещания – порядок перехода прав (в действующей редакции закона это замечание касается наследственного договора – М. Б.), тогда как сущность завещания составляет распоряжение своим имуществом in mortis cause. Из редакции этого определения можно сделать вывод, что совместное завещание должно определять «порядок перехода прав» как в случае одновременной смерти супругов, так и разновременной их кончины. Остается неясным, каковы последствия составления такого завещания, в котором упущено это обстоятельство. Ясно, что завещание может содержать особенности распоряжения в зависимости от того, наступает ли смерть одновременно или нет. Однако при отсутствии такого условия для подобающих случаев решение должно содержаться в законе.

Исключение из пункта 5 статьи 1118 ГК РФ указания на то, что завещание является односторонней сделкой (предпринятое, видимо, из-за введения совместных завещаний), приведет лишь к созданию неопределенности относительно юридической характеристики завещаний. Характеристика завещания как односторонней сделки должна быть сформулирована expressis verbis в самом законе».