Философ будущего Станислав Лем
Станислав Лем считал себя реалистическим писателем, не умеющим и не желающим писать произведения, которые были бы выдуманными, имели бы беспроблемный характер, были бы какой-то игрой воображения, исключающей связь с сегодняшними или будущими делами. И он соглашался с тем, что занимается не футурологией в чистом виде, а тем, что может называться «философией будущего». Само понятие «философия будущего» использовалось давно. Иногда просто как синоним понятия «будущее философии», иногда как «новая философия» (в сороковых годах девятнадцатого века), а в сороковых годах двадцатого века это понятие применялось как синоним понятию «футурология», иногда как составная часть «футурологии», но не прижилось. Лем писал: «В то же время “философия будущего” как любая “обычная нормальная” системная философская школа должна иметь разделы: онтологию, эпистемологию, а также этику. И потому толкования должны показывать онтологические, познавательные и, в конце концов, морально-этические последствия, как производные изменений, которые в момент их объявления нисколько не были для всех вероятны. Более того, они не могут быть даже поняты, не могут быть приняты за высказывания, которые, быть может, в другой форме, но в самом корне похожи на тождественности, и могут исполниться, причём быстрее, чем думает тот, кто их родил в своей голове и хочет ими попотчевать других. Словно всё уже было сказано, но ничего не было понято, следовательно, ни за прогноз возможной фальсификации, ни за логическое доказательство определённой “невозможности реализации чего-нибудь” не могло быть принято. (…) Философия будущего должна заниматься последствиями открытий, которые не открыли, хотя уже где-то, в какой-то основе науки, они начинают прорастать, и над ними уже стоят инвесторы большого капитала. (…) Философия будущего должна готовить человечество к тому, что будет с его судьбой, то есть с ним самим в XXI веке и в третьем тысячелетии» («Мой взгляд на литературу», с. 638–641).
Объясняя свои успехи в прогнозировании, Лем говорил, что он старался предсказать уровень развития науки и техники, рассматривая альтернативные пути, выделяя из них прогрессирующие. Он взял за образец не видение «с потолка», а эволюционные процессы и технологию, которой эволюция оперирует в наших телах, он старался присматриваться к тому, что закономерно и возможно в мире природы, предполагая, что туда, где непреодолимых барьеров нет, можно вторгнуться. Тем самым предсказания Лема – это чаще всего его чисто научные гипотезы. В творчестве Лема можно выделить три основные разрабатываемые им всю жизнь как в художественных, так и в философских произведениях темы: КОСМОС, ЖИЗНЬ и РАЗУМ, их зарождение и эволюция. И в создании гипотез в этих направлениях он преуспел. Можно утверждать, что успехи Лема в прогнозировании (в футурологии) (см., например, его статью «Повторение сказанного» в настоящем сборнике) объясняются не только тщательным изучением и анализом направлений развития науки и техники, но и тем, что именно в рамках «философии будущего» в своих философских и беллетристических произведениях он анализировал онтологические, эпистемологические, эстетические и, в конце концов, морально-этические последствия внедрения предполагаемых достижений.
