Гармония из хаоса
В последние годы размножились гипотетические концепции, пытающиеся охватить и понять совокупность всего, что существует, а именно космос. Поочерёдно и параллельно возникали различные космогонические варианты, как например, Поливерсум, называемый также Мультиверсум, то есть такое скопление вселенных, которое выросло, словно целая связка мыльных пузырей, выдуваемых из соломки. Появилась также идея космосов, появляющихся последовательно друг за другом, и тем самым представили время, которое как будто бы возвышается над очередными возникающими и проходящими универсами. Здесь в качестве простейшей модели напрашивается нитка жемчуга. Самая модная вариация, любимая космологами, это плоские миры, путешествующие рядом друг с другом, параллельно, словно мембраны, и потому называемые сокращённо бранами. Когда одна такая брана сталкивается с другой, тогда и возникает вселенная, подобная нашей.
Но ненасытным космогоникам всех этих вариантов было ещё недостаточно, пока, наконец, один математически подкованный физик по фамилии Вольфрам не выступил с новой теорией. Её можно изложить двумя словами: КОСМОС ЭТО КОМПЬЮТЕР. Причём это компьютер с чрезвычайно дальновидной программой, которую Вольфрам редукционно моделирует, ссылаясь на так называемые целлюлярные, то есть клеточные автоматы. По сути дела происходит так, что первоначально, исходно хаотически разбросанные клетки проявляют склонность к постепенному объединению в организованные формы. Приходится принять возможным многообразие компьютеров-космосов, которые генерируют системы и подсистемы различной формы и рода, вплоть может быть до жизнеподобных форм.
Идея, лежащая в основании всей этой гипотезы, не является абсолютно новой, поскольку известно, что различные стихийно разбросанные материальные элементы с течением времени имеют склонность к созданию упорядочиваний. Критики Вольфрама говорят, что столь простым методом нельзя объяснить все события и явления в любом масштабе, поскольку, например, существующее даже миллиарды лет смешивание музыкальных ключей, нотного стана, а также нот никогда не сгенерирует нам мазурок Шопена. Если бы даже в каком-то микроскопическом объёме воздуха его атомы сложились в партитуру, то и так сразу же вновь разлетелись бы в абсолютный беспорядок. Излагая вышесказанное, я вспомнил, не без улыбки, мой гротескный рассказ из книги «Кибериада», в котором речь идёт о смыслах, значащих нечто понятное, которые возникают благодаря абсолютно случайным столкновениям атомных частиц, но которые сразу же распадаются в абсолютные бессмысленности.
