28
– Она еще не вернулась?
Девушка напрягается, сминая зажатые в руках документы.
Элин читает имя на бейдже, приколотом к темной блузке: «Сесиль Карон. Главный управляющий». Сестра застройщика. Это ее Элин видела вчера в бассейне.
Сходство определенно присутствует: гибкая и мускулистая фигура, те же светлые волосы, хотя Сесиль ниже ростом, даже ниже Элин. Короткая стрижка подчеркивает выступающие резкие скулы.
Все в ней четкое и хорошо очерченное. На ней нет косметики, но Сесиль и не нуждается в макияже. Любое украшательство будет выглядеть глупо. Избыточно.
Элин качает головой:
– Нет. И с Айзеком не связывалась. И ни с кем другим.
По лицу Сесиль мелькает тень.
– Он точно со всеми поговорил?
– Со всеми. С друзьями, родственниками, соседями. Они думают, что Лора здесь, с Айзеком. – Элин ненадолго умолкает. – Не знаю, упоминала ли Лора, но они собирались отпраздновать помолвку.
– Она мне говорила. – Сесиль выходит из-за стойки администратора, по-прежнему крепко сжимая в руке бумаги. – А еще она сказала, что вы работаете в британской полиции.
По ее лицу ничего невозможно прочитать. Элин чувствует себя не в своей тарелке.
– Да.
Элин краснеет. Почему она не поправила Сесиль, почему не сказала правду? Зачем приписывать себе полномочия, которыми она не обладает?
– Да. Айзек… он мой брат. Он позвонил в полицию. Там поставили дело на контроль, но считают, что еще слишком рано начинать расследование. И тогда я вызвалась поспрашивать людей.
Сесиль резко кивает и что-то шепчет администратору за стойкой. А потом снова поворачивается к Элин:
– Пойдемте в мой кабинет. Лучше поговорим там.
Элин едва успевает за уверенными шагами Сесиль, следуя за ней из вестибюля в главный коридор.
Брюки Сесиль плотно прилегают к ее фигуре, и при ходьбе видно, что у нее накачанные ноги. В отличие от остального персонала Сесиль нелепо выглядит в униформе, словно выброшенная из воды рыба.
Ей не идет сдержанный скандинавский стиль – черная блузка, зауженные брюки и серые туфли-лодочки. Ткань натягивается на широких плечах и крепкой мускулатуре, покрой униформы меняется. Как и Элин, Сесиль, вероятно, гораздо лучше чувствует себя в спортивном костюме.
Сесиль открывает первую дверь справа. Они проходят по еще одному короткому коридору. Офисные помещения находятся в конце, слева. Сесиль распахивает дверь.
– Прошу, входите. Садитесь.
Элин впервые замечает американский акцент в произношении Сесиль. Либо она получила образование в Америке, либо достаточно долго там жила.
В кабинете Сесиль Элин снова оказывается перед стеклянной стеной, но горы закрыты плотными черными тучами. Опять начался снегопад, крупные хлопья шлепаются на землю.
Стол Сесиль находится в центре кабинета, прямо перед стеклом. Как мишень, отмечает Элин, каменея. У всех на виду.
Она садится и обводит взглядом комнату. На столе стоят бок о бок два монитора и чашка с кофе, лежит кипа бумаг.
Прямо на нее смотрят несколько фотографий в рамках, стоящих на столе рядом.
Элин тут же узнает на одной из них Сесиль – та сжимает в руках кубок, на шее висит медаль. На другой фотографии она в бассейне, в одной руке – купальная шапочка, другую со сжатым кулаком она поднимает в победном жесте.
Сесиль следует за взглядом Элин.
– Раньше я участвовала в соревнованиях по плаванию. – Она издает короткий смешок. – Было время.
Элин вспыхивает, смутившись оттого, что ее застали за подглядыванием.
– Серьезная смена карьеры.
– Я не добилась особых успехов, – улыбается Сесиль. – Знаете, как это бывает. Чем серьезнее соревнования, тем сильнее конкуренция.
Несбывшаяся мечта, понимает Элин, видя, как Сесиль быстро смотрит на фотографию и отворачивается. Мечта значила для нее немало, раз она поставила на стол фотографию, какими бы болезненными ни были воспоминания.
Но у кого не было подобной мечты? Кто не задумывался о том, как бы сложилась жизнь, если бы он избрал другой путь?
Она меняет тему:
– Так вы не видели Лору?
– Нет, со вчерашнего дня. Она обедала в столовой, – хмурится Сесиль. – Вы уверены, что она никому не звонила?
– Уверена.
– И никто не мог ее отсюда увезти? Кто-нибудь, с кем незнаком Айзек?
– Это возможно, но все равно не объясняет, почему она не вышла на связь, почему не взяла вещи. Телефон, сумка, кошелек… Все здесь.
– Она точно не уехала домой?
– Точно. У соседа есть ключ, он вошел в квартиру. Там никого нет.
– Но она все равно могла уехать по своей воле, просто не хотела, чтобы кто-нибудь знал. Может, испугалась помолвки? – Сесиль поводит плечами. – Я вполне на такое способна.
Элин смотрит на пальцы Сесиль. Обручального кольца нет.
Сесиль перехватывает ее взгляд.
– Я в разводе.
Уловив в ее голосе нотку вызова, Элин проникается к ней сочувствием. Обычно в таких случаях люди ожидают привычной банальности – мол, ничего, еще найдешь того самого, не волнуйся, еще не поздно.
Элин всего тридцать два, но до знакомства с Уиллом она выслушала массу таких фраз. Когда тебе ближе к тридцати, люди считают необходимым отнести тебя к какой-то категории, положить на нужную полку.
А если не получается, в тебе видят угрозу. Ты слишком выбиваешься из общей массы.
– Да, – говорит она, снова возвращаясь к теме Лоры. – Иногда люди просто уходят, такое случается куда чаще, чем можно себе представить. Родственники поднимают панику, а выясняется, что все было спланировано. Иногда люди не хотят объясняться, вот и сбегают. – Она подается вперед. – Так вы не слышали о каких-либо проблемах? Причинах, по которым она могла бы уехать?
– Нет. Лора всегда была безупречным сотрудником. Пунктуальна. Умна. – Сесиль теребит лежащую на столе ручку. – Слушайте, наверное, я мало что могу вам сообщить. У нас были хорошие отношения, но чисто профессиональные. Лора… она человек закрытый. Не стала бы делиться ничем личным. Если только в этом нет прямой необходимости.
– Вы не будете возражать, если я взгляну на ее рабочий стол? Вдруг она что-нибудь там оставила. Готовилась к поездке, что-нибудь в таком роде, – говорит Элин с намеренной небрежностью.
– Ее стол?
Что-то в лице Сесиль меняется, но Элин не может это расшифровать.
– В вашем присутствии, – добавляет Элин. – Мне неинтересно то, что касается работы.
Явно расслабившись, Сесиль толкает матовое стекло в правой стене.
– Конечно. Это здесь.
Дверь с мягким щелчком открывается вовнутрь.
Кабинет в точности такой же, как у Сесиль, только в два раза меньше. Сесиль останавливается у двери и утыкается в свой телефон.
Элин рассматривает стол. На нем все аккуратно прибрано: ноутбук, карандашница, телефон, маленький суккулент в горшке салатового цвета. Сбоку бесполезно болтается провод от телефонной зарядки. Все так безлико. Безобидно. Ни о чем не говорит.
Элин нагибается и открывает правый ящик. Он не заперт и легко выдвигается. Внутри почти пусто: заметки с деловых встреч, папка и бумаги для презентации. Элин листает их и отбрасывает, переходя к папке из синего картона. Внутри несколько сложенных листков бумаги. Распечатанная из интернета статья. Заголовок на французском: Dépression. К верхнему правому углу приколота визитка.
Амели Франс. Психотерапевт. Психолог. Ул. Лозанны, 24.
Элин украдкой бросает взгляд на Сесиль. Она по-прежнему не отрывается от смартфона. Элин сует визитку в карман и поворачивается к левому ящику.
Он пуст, не считая фиолетовой папки. В ней ежемесячные счета за мобильный телефон за весь год. На них значится фамилия Лоры, но адрес отеля.
– Нашли что-нибудь? – поднимает голову Сесиль.
– Пока не знаю. – Элин медлит. – Вы пользуетесь рабочими номерами мобильных?
– Нет. Все сотовые звонки по работе делаются за свой счет, а мы обычно пользуемся стационарными телефонами.
Она указывает на аппарат, стоящий на столе.
Значит, это счета за личный мобильник Лоры? Но зачем хранить личные счета здесь? И тут Элин кое-что замечает. Название сотового оператора – «Оранж». А разве мобильный, который дал ей Айзек, подключен не к «Свисском»?
Значит, у Лоры есть еще один телефон.
Элин берет последний счет и скользит взглядом по странице.
Один номер постоянно повторяется в списке звонков.
И в смс. Наверное, это номер Айзека, решает Элин и вытаскивает свой телефон, чтобы проверить.
Но это не так. Лора названивала не Айзеку. Вообще-то, замечает Элин, просматривая список, номера Айзека здесь нет. Она напрягается. Ей не нравится то, что она обнаружила.
Зачем хранить здесь счета?
Но Элин уже знает ответ: чтобы их не увидел Айзек.
Она тут же приходит к следующему выводу: а если Лора встречалась с кем-то еще? Если об этом узнал Айзек?
Она вспоминает звонок, который слышала вчера вечером. Лора наверняка говорила по этому телефону. Возможно, это номер того человека, с которым она разговаривала, поэтому номер и отсутствовал на другом Лорином телефоне.
Мобильник Элин вибрирует. Она смотрит на экран.
Сообщение от Уилла: «В новостях сплошь о погоде. Отели с другой стороны долины эвакуируют».
– Нашли, что хотели?
Оторвав глаза от экрана, Элин замечает нетерпение на лице Сесиль. Ей уже надоело, хочется вернуться к работе.
– Да. – Она показывает папку со счетами. – Ничего, если я ее заберу?
– Конечно, – отвечает Сесиль. – И если я еще чем-то могу помочь, обращайтесь.
Ее голос любезен, но лицо на удивление бесстрастно. Трудно судить, искренне она говорит или это просто холодный профессионализм.
– Я серьезно, – добавляет Сесиль, словно прочитав ее мысли. – Можете попросить о чем угодно. Лора – ценный член коллектива… – она осекается, не отрывая глаз от окна.
Элин следует за ее взглядом и видит парковку. Один из полицейских внедорожников уезжает. Машина едет быстро, колеса поднимают клубы снега.
Переведя взгляд на Сесиль, Элин ошарашенно замирает. Черты лица Сесиль искажены сильной тревогой.
И тут Элин вспоминает, как Лора упоминала о том, что Кароны с детства были знакомы с Даниэлем Леметром.
Она уже хочет выразить соболезнования, но осекается. Глядя на Сесиль, Элин не уверена, что это будет уместно.
