I
Из открытого окна доносились звуки города – шуршащий свист воздушного движения, ритмичный лязг пешеходной движущейся ленты на эстакаде под окном, хриплый гул нижних городских уровней. Кардейл сидел у окна, изучая объявление, содержавшее фотографию и несколько строк печатного текста:
«В РОЗЫСКЕ!
Изабель Мэй. Возраст: 21 год. Рост: 165 сантиметров. Телосложение: пропорциональное. Волосы: черные (могут быть выкрашены в другой цвет). Глаза: голубые. Особые приметы: отсутствуют»
Кардейл внимательно рассмотрел фотографию: гневное выражение глаз не вязалось с миловидностью лица. На табличке, висящей поперек груди, значился номер: 94E-627. Кардейл вернулся к чтению текста:
«Приговорена к трем годам содержания в женской исправительной колонии в Неваде. На протяжении первых шести месяцев допустила ряд нарушений, в связи с чем срок ее наказания продлен на 22 месяца. При задержании рекомендуется соблюдать осторожность».
На взгляд Кардейла, внешность девушки свидетельствовала о дерзком, опрометчивом и бунтарском характере – но не о вульгарности и не о глупости. Напротив, она производила впечатление умной и чувствительной особы. «На преступницу она не похожа», – подумал Кардейл.
Он нажал кнопку: телеэкран резко засветился. «Соедините меня с Лунной Обсерваторией», – сказал Кардейл.
На экране появилось изображение лишенного украшений кабинета с лунным пейзажем за окном. Человек в светло-розовом комбинезоне поднял голову: «Привет, Кардейл».
«Что-нибудь слышно по поводу Мэй?»
«Она успела наследить. Сплошная головная боль – не буду докучать тебе подробностями. Но у меня к тебе большая просьба: впредь, когда потребуется выследить беглеца, прикажи диспетчерам, чтобы грузовые суда держались в другом секторе. Она шесть раз сбивала нас с толку».
«Но вы у нее на хвосте?»
«Конечно».
«Не сводите с нее глаз. Я пришлю кого-нибудь, кто займется этим делом», – Кардейл выключил экран и поразмышлял немного, после чего снова вызвал секретаршу: «Соедините меня с Дитерингом из Центрального разведывательного управления».
На экране закружился многоцветный спиральный вихрь, после чего появилась розовеющая нездоровым румянцем физиономия Дитеринга: «Кардейл, если вам нужен персонал…»
«Мне нужна бригада смешанного состава, из нескольких мужчин и женщин, на быстроходном корабле, способная задержать опасную беглянку. Ее зовут Изабель Мэй. Капризная, необузданная, неисправимая девчонка. Но я не хочу, чтобы ей нанесли вред».
«Вы меня прервали. Я пытался объяснить, Кардейл – если вам нужен персонал, вам не повезло. Сегодня у нас буквально никого не осталось, кроме меня».
«Значит, займитесь этим сами».
«Вы хотите, чтобы я гонялся за истеричкой, которая вцепится в остатки моих волос и надает мне пощечин? Нет уж, увольте… Минутку! В коридоре, за дверью, ждет дисциплинарного выговора один из наших агентов. Я могу натравить на него трибунал – или отправить его к вам».
«В чем его обвиняют?»
«В неподчинении. В несоблюдении этикета. В невыполнении приказов. Он – одиночка. Делает, что хочет, и плевать хотел на правила».
«Как насчет результатов?»
«Он вполне результативен – в каком-то смысле. Если вас устраивают результаты такого рода».
«Вполне может быть, что именно такой человек сумеет задержать Изабель Мэй. Как его зовут?»
«Ланарк. Он в чине капитана, но отказывается кем-либо командовать».
«Вольнодумец, значит… Что ж, пришлите его ко мне».
Ламарк прибыл незамедлительно. Секретарша провела его в кабинет Кардейла.
«Будьте добры, присаживайтесь. Меня зовут Кардейл. А вы, если не ошибаюсь – Ланарк?»
«Так точно».
Кардейл разглядывал посетителя с нескрываемым любопытством: на первый взгляд внешность Ланарка не соответствовала его репутации. Он не был ни высоким, ни грузным – напротив, скорее держался незаметно. В его лице, покрытом глубоким космическим загаром, тоже не было ничего необычного – оно отличалось разве что дерзко выступающим носом и холодным, пристальным взглядом серых глаз. Голос у Ланарка был тихий и приятный: «Майор Дитеринг откомандировал меня в ваше распоряжение».
«Он с похвалой отозвался о ваших способностях, – покривил душой Кардейл. – У меня есть для вас щекотливое поручение. Взгляните на это объявление». Он передал Ланарку описание примет Изабель Мэй с фотографией. Ланарк внимательно рассмотрел этот документ, не высказывая никаких замечаний, и вернул его.
«Полгода тому назад эту девушку посадили в колонию за нападение с применением оружия. Позавчера она сбежала в космос – что само по себе неудивительно. Но она имеет при себе важную информацию, необходимую для обеспечения экономического благополучия Земли. Это утверждение может показаться экстравагантным преувеличением, но, уверяю вас, дело обстоит именно таким образом».
Ланарк терпеливо сказал: «Господин Кардейл! Как правило, мне удается эффективно выполнять задания, когда я располагаю фактическими сведениями. Посвятите меня в подробности этого дела. Если вы считаете, что мой уровень допуска для этого недостаточен, отклоните мою кандидатуру и найдите более квалифицированного агента».
Кардейл раздраженно ответил: «Отец этой девушки – выдающийся математик, работавший на Казначейство. Под его руководством спроектирована сложная система защиты информации, контролирующая перечисление финансовых средств. В качестве меры предосторожности на случай возникновения чрезвычайной ситуации, он предусмотрел пароль, предоставляющий приоритетный доступ к этой системе – определенную последовательность слов. Преступник, узнавший этот пароль, может подойти к телефону, позвонить в Казначейство и, пользуясь исключительно речевыми командами, перечислить на свой личный счет миллиарды долларов».
«Почему бы не заменить этот пароль другим?»
«Потому что Артур Мэй придумал дьявольски хитрый трюк. Пароль спрятан в компьютере, глубоко и совершенно недоступно – так, чтобы никто не мог ввести команды, позволяющие его узнать. Единственный способ изменить пароль заключается в том, чтобы сначала ввести его, а потом уже дать соответствующие указания».
«Продолжайте».
«Пароль был известен Артуру Мэю. Он согласился сообщить его канцлеру, а затем подвергнуться гипнотическому внушению, стирающему пароль из его памяти. Тем временем возник пренеприятнейший конфликт, связанный с вознаграждением Мэя – причем, на мой взгляд, претензии Мэя совершенно справедливы».
«Хорошо его понимаю, – заметил Ланарк. – Мне не раз приходилось сталкиваться с ухищрениями чиновников. Только мертвый чиновник не лжет».
«Так или иначе, последовала невероятная кутерьма – переговоры, предложения, сметы, интриги, встречные предложения, разоблачения интриг, круговая порука. Все это вызвало у Артура Мэя нервный припадок, и он забыл пароль. Но математик ожидал, что произойдет нечто в этом роде, и оставил памятную записку своей дочери, Изабель. Когда представители властей пришли к ее отцу, она отказалась их впустить и прибегла к насилию, в связи с чем ее поместили в исправительную колонию, откуда она сбежала. Независимо от того, на чьей стороне правда и справедливость, ее необходимо задержать, более или менее щадящими методами, и вернуть на Землю – пароль теперь известен только ей. Надеюсь, вы понимаете возможные последствия возникшей ситуации».
«Непростое дело, – почесал в затылке Ланарк. – Но я отправлюсь за этой девушкой – и, если повезет, привезу ее».
Через шесть часов Ланарк прибыл в Лунную Обсерваторию. Впускная диафрагма раскрылась, и его корабль проскользнул внутрь.
Как только корабль прикоснулся к площадке под куполом, Ланарк высвободил зажимы люка и спустился по трапу. К нему приблизился главный астроном. За ним следовали механики; один из них нес небольшую металлическую коробку, которую тут же стали приваривать к корпусу корабля Ланарка.
«Это датчик слежения, – пояснил астроном. – В данный момент он регистрирует координаты звездолета, на котором летит беглянка. Если стрелка индикатора на вашем пульте управления будет оставаться в нейтральной зоне, значит, вы на правильном пути».
«И куда, судя по показаниям этого датчика, направляется ее звездолет?»
Астроном пожал плечами: «Никуда, в сущности. В теллурийское пространство. Она давно миновала Фомальгаут и летит дальше».
Ланарк молчал. Изабель Мэй приближалась к опасному сектору. Примерно через сутки она оказалась бы на границе владений клантлаланов, где космический патруль их скрытной и враждебной империи уничтожал без предупреждения любые внесистемные корабли. Дальше начинался пояс так называемых «черных звезд», населенный еще менее известными существами с пиратскими наклонностями. Еще дальше находились совершенно неизведанные и, следовательно, подозрительные галактические области.
Механики закончили работу. Ланарк взобрался обратно в корабль. Выпускная диафрагма раскрылась, и он вылетел в космос.
Прошла скучная неделя, звездолет покрывал расстояние. Земная империя – россыпь немногочисленных звезд – осталась за кормой. Светила системы клантлаланов становились все ярче. Когда Ланарк пролетал мимо, клантлаланские сферические корабли попытались к нему приблизиться. Ланарк включил аварийные генераторы, и его легкий боевой звездолет намного опередил их. Ланарк рассчитывал когда-нибудь незаметно ускользнуть от пограничного патруля и навестить систему двойной красной звезды клантлаланов, чтобы узнать, какую тайну они так бдительно охраняли. Но пока что он следил за тем, чтобы стрелка датчика слежения находилась точно в центре индикатора: с каждым днем сигнал корабля беглянки становился все отчетливее.
Они пролетели через кишевший разбойниками пояс «черных звезд» и углубились в область космоса, о которой не было известно ничего, кроме не заслуживающей доверия болтовни пьяных перебежчиков-клантлаланов о планетах, усеянных величественными руинами, и об астероидах, покрытых обломками тысяч погибших космических кораблей. Ходили еще более невероятные слухи – например, о том, что в этих местах водился дракон, разрывавший звездолеты зубами. Поговаривали также о том, что на заброшенной планете за поясом «черных звезд» обитало божество, создававшее миры по своей прихоти.
Сигналы датчика слежения наконец настолько усилились, что Ланарк сбавил скорость, опасаясь того, что перегонит беглянку и потеряет радиоактивный след ее корабля. Теперь Изабель Мэй поворачивала в сторону солнечных систем, проплывавших мимо подобно светлячкам – так, словно она искала какой-то ориентир. При этом Ланарк, судя по показаниям датчика, продолжал к ней приближаться.
Прямо впереди становилась все ярче желтая звезда. Ланарк знал, что звездолет беглянки был уже недалеко. Он последовал за ней в систему желтой звезды – след ее корабля вел к единственной планете этого светила. Через некоторое время, когда звездолет Ланарка занял орбиту вокруг этой планеты, датчик перестал улавливать сигналы.
Корабль Ланарка тормозил в прозрачных верхних слоях атмосферы. Под ним была серовато-коричневая, выжженная солнцем поверхность. В телескопическом увеличении она выглядела как плоская каменистая пустыня. Пылевые облака свидетельствовали о наличии сильных ветров.
Ланарк без труда нашел корабль Изабель Мэй. В телескоп он заметил единственный ориентир посреди бескрайней равнины – кубическое белое строение. Рядом с этим зданием приземлился небольшой серебристый звездолет беглянки. Ланарк стремительно приближался к той же площадке, будучи почти уверен в том, что Изабель попытается обстрелять его из лазерного пистолета. Люк ее звездолета был открыт, но она не появилась, когда амортизирующий киль его корабля опустился рядом.
Местным воздухом можно было дышать. Пристегнув к поясу свой собственный лазерный пистолет, Ланарк вышел на каменистую поверхность. Шквал горячего пыльного воздуха едва не свалил его с ног; глаза сразу начали слезиться. Отскакивая от земли, гонимые ветром камешки больно ударяли по ногам, солнце жгло плечи и спину.
Глядя вокруг, Ланарк не замечал никаких признаков жизни – в том числе в белом здании и в звездолете Изабель Мэй. Обнаженная, пышущая жаром каменная пустыня простиралась в пыльные дали. Ланарк сосредоточил внимание на одиноком белом строении. Изабель должна была быть внутри. Здесь, в затерянном уголке Галактики, закончилась утомительная погоня.
