Глава 17
— Владимир, — обратилась Эльвира к Зотову, указывая одним движением глаз на кучерявого блондина, — кто этот героический юноша? Как его фамилия?
— Эльвира, извините, забыл, как вас по батюшке.
— Леонидовна.
— Ну, так вот, Эльвира Леонидовна. Прошу извинить меня, но мне казалось, что вы здесь сторонний аудитор, временно нанятый для службы персонала, и мне не очень понятен ваш тон и наезд на нас.
Она могла бы им, конечно, сказать, что покажет сейчас им стороннего аудитора, что такие вот шушуканья в коридорах ничего более не означают, что они как раз и есть те «кроты», которых она здесь ищет, но по понятным причинам так ответить она не могла. Оставалось только прикусить язык и попробовать зайти с другого входа.
— Я передам Игорю Сергеевичу все ваши доводы и непонимания. Я передам.
— Да ради бога.
Эльвира, вся трясясь от злости, пошла к Завьялову, но его не оказалось на месте.
— Уехал полчаса назад, — сказала ей Людмила, когда увидела ее голову с пышно уложенными волосами в дверях приемной.
Тогда она отправилась к Федосееву. В коридоре на повороте она нос к носу столкнулась с главным инженером Баранцевым.
— Олег Петрович, выберите удобное время, давайте поговорим с вами, — улыбаясь своей лучшей улыбкой, пропела Эльвира.
— Я сейчас уезжаю, — отрывисто ответил он. — Возможно, позже.
— Буду ждать вашего звонка.
Бывший самбист кивнул ей в ответ.
Федосеев, к ее радости, был на месте. Увидев взбудораженную Эльвиру в дверях своего кабинета, начальник службы безопасности очень удивился. Он не ожидал, что кто-то или что-то может так вывести ее из состояния душевного равновесия, что она может так нервничать. Его самого вывести из себя было практически невозможно. Федосеев внимательно ее выслушал, после чего, многозначительно помолчав, сказал:
— Возьмем этих пацанов на заметку.
— Я вот тут подумала, может, еще в бухгалтерию сходить мне? Посмотреть, кто третий?
— В бухгалтерию свернул наверняка Николай Васильченко. — Он остановил ее порыв широким жестом. — Он один там мужчина. А кучерявый блондин, судя по описанию, — Цымдянкин, он входит как раз в наш круг подозреваемых.
— Очень самонадеянный юноша, — прошипела Эльвира. Она, похоже, имела теперь на него зуб.
— Будем вести за ними наблюдение активно. Странно, что с ними Николай там делает? — задумчиво, с присущей ему медлительностью, сказал Федосеев.
— Да.
— Ну, будем искать доказательства. Как сказал Амброз Бирс, доказательство — свидетельство, более похожее на правдоподобное, чем на сомнительное.
— Ну да, — сказала довольная Эльвира, а потом, вдруг спохватившись, спросила: — А кто это такой, этот Бирс?
— Американский писатель и журналист.
— А-аа, — протянула она. — Не знаю такого.
Федосеев развел руками, что означало «мало ли, чего вы не знаете».
Эльвира решила при случае, может быть, как-нибудь, если удастся, если будет время, повысить свою эрудицию. Или просто промолчать в следующий раз и не показывать своей неосведомленности.
Эльвира покинула кабинет Федосеева спокойно и с достоинством.
В это время Ольга, вся на нервах, пыталась делать свою работу. Она весь день до самого вечера так была поглощена своими коэффициентами эффективности, что даже не обратила внимание, что за окном постепенно начало темнеть — сумерки медленно ложились на город. Она заметила, что стемнело, только тогда, когда в ее кабинет вошла Людмила и включила свет.
— Ты как сегодня, с ночевкой, похоже? — всплеснула она руками.
— Думаю, что на последний поезд метро еще успею.
Люда весело рассмеялась:
— Ну, раз шутишь, значит, все в порядке.
— А что остается делать? — Ольга отвлеклась от монитора компьютера и посмотрела на подругу.
Забежала Ирина:
— Ой, можно? — Сегодня к Ольге все бегали без звонка. — Я скинула в общую папку все свои расчеты, посмотрите?
— Да, Ириш, спасибо.
Девушка скрылась за дверью.
— Весело тут у вас, смотрю, — проводила взглядом Ирину Люда.
— Да, прям обхохочешься.
— Может, чайку или кофе хочешь? Будешь? Я сделаю, — с готовностью посмотрела Люда на Ольгу.
— Сейчас не обеденный перерыв уже, вдруг кто зайдет.
— Ты чего вдруг? Кто зайдет? Ирина твоя? Или, может, Тамару Яковлевну свою боишься? — Люда смешливо фыркнула. — И когда тебя останавливало, что не обеденный перерыв?
— Когда-то, может, и не останавливало, а сегодня очень даже останавливает.
— И что же сегодня такого произошло, интересно? — Люда закинула ногу на ногу, готовая слушать.
— Сегодня я на заметке у Завьялова. Явился сегодня собственной персоной ко мне в кабинет. — Ольга вспомнила сегодняшнее утро, и сердце у нее подскочило и поскакало галопом.
— Серьезно?
— Серьезнее не бывает.
— Чего хотел?
— Сама не поняла. Главное то, чего не хотела я! А я не хотела, чтобы он меня застукал за тем, как я волосы укладываю. А он, как ты понимаешь…
— …Застукал.
— Да. Еще как застукал, — обиженно посмотрела в темноту окна Ольга.
— Вашу мамашу… — вытаращила глаза Мила.
Она так смешно это сказала, что обе прыснули со смеху.
— Поэтому, сама понимаешь, обжегся на молоке — на воду дуешь.
— И надолго это у тебя? — вздыхает Люда.
— Что?
— Желание дуть на воду и боязнь отвлечься от работы.
— Наверное, пока не доделаю этот треклятый отчет и не представлю его Завьялову.
— Ладно, тогда не буду тебе мешать. Делай свой отчет. Пойду к себе. Я исчезаю, как сказало бы солнце, — добавила она, сделав изысканный жест ладонью в воздухе, и покинула Ольгин кабинет.
А Ольга снова уткнулась в свой монитор. Хотя, конечно, и не мешало бы размяться — ноги и руки совсем затекли. Сделать гимнастику производственную… Ее воображение быстро нарисовало картину, где она стоит посередине своего кабинета, изгибается в наклоне, вытянув вперед руки, и в этот момент входит… Завьялов. Тьфу ты, не будем искушать судьбу.
