С момента прибытия в Прагу я столкнулся с явлением, которое поначалу меня поразило, хотя со временем я к нему привык и принимал как само собой разумеющееся, — необычайное ощущение безопасности, которое передавалось мне от людей группы Бриха. Все мы знали, что в Европе имеется великолепно организованная и необычайно эффективная ячейка, которая позаботится о каждом, поможет выполнить любое задание, обеспечит ему способы передвижения, ночевку, а в случае опасности — пути к отступлению и надежное укрытие. Короче, как мы говаривали в шутку, мы прямо-таки царили в Европе.

Во главе Брихи стоял тогда Эфраим Декель (Карснер). Группа опиралась вначале на опыт и связи членов Еврейской бригады, а затем получила поддержку Джойнта, который предоставил в ее распоряжение свои транспортные средства, а люди Джойнта помогли группе наладить работу в условиях царившего в Европе послевоенного хаоса.

Ступив на землю Европы, я сразу двинулся вперед по четко намеченной, хотя и изобилующей минами и ловушками, тропе. Если бы не пионерская деятельность членов Еврейской бригады, эмиссаров из Палестины и работников Брихи, вряд ли нам удалось бы осуществить те задачи по организации алии, по приобретению оружия и боеприпасов и по диверсионным актам, о которых я хочу рассказать.

Итак, самолет приземляется в пражском аэропорту. Автобус везет пассажиров в город, в офис авиакомпании. Я выхожу из автобуса и не успеваю даже оглядеться по сторонам, как ко мне подходит молодой человек и спрашивает на иврите: «Вы — Амнон Йона?»

Почему он подошел именно ко мне? Тогда я, помнится, нисколько не удивился, мне показалось это естественным. Всю эту замечательно четкую организацию я принимал как должное.

Молодой человек проводил нас в гостиницу «Централь», и мы сразу очутились в теплой компании. Все здесь говорили на иврите, в том числе и официанты. Мы почувствовали себя как дома. В те времена, пока коммунистический режим еще не дал о себе как следует знать в Праге, отношение властей к нам было очень дружественным. Прага была центром деятельности Хаганы, и мы гуляли по городу с ощущением полной свободы. Если бы не странный облик улиц и не чужой язык, можно было бы подумать, что мы дома. Такое отношение власти и присутствие множества своих людей придавали нам бодрости и укрепляли уверенность в себе.