В 1811 году у Георга III усилились приступы душевной болезни, и регентом был провозглашен его сын – Георг, принц Уэльский. Он был неоднозначной фигурой; его либеральные взгляды и дилетантский вкус меркли перед необузданным характером. Он был очарован Наполеоном, хотя звезда последнего уже была близка к закату, следил за каждым шагом французского императора и приказал скопировать для себя его коронационное одеяние. Но прежде всего принц-регент, как до него Карл II, чувствовал, что Британия заслуживает столицы, способной сравниться с наполеоновским Парижем.

Интересно, что принца привлекали не величественные архитектурные ансамбли, характерные для континентальных столиц, а идея, давно облюбованная лондонскими буржуа, – идея все более и более изящного пригорода. К северу от Нью-роуд за Мэрилебоном была и возможность воплотить ее в жизнь – в бывших королевских охотничьих угодьях, отданных герцогу Портленду в аренду, срок которой истекал в 1811 году. Принц задумал проложить бульвар наподобие Елисейских Полей от своего нового дворца на улице Мэлл – Карлтон-хауса, а на другом конце бульвара разбить парк, застроенный виллами. У принца были союзники в парламенте, имелись пока что и средства. Не хватало только плана.

Джон Нэш, происходивший из семьи валлийцев, воспитывался в Ламбете и был отдан в учение к архитектору Сити сэру Роберту Тэйлору. От учителя он унаследовал любовь к палладианству, в противовес декоративным изыскам Роберта Адама. В 1783 году Нэш разорился и уехал в Уэльс строить дома для представителей джентри в партнерстве с ландшафтным дизайнером Хамфри Рептоном. Он строил здания на заказ – в классическом, итальянском, готическом стиле или наподобие средневековых замков, а партнер помог ему развить вкус в области проектирования ландшафта.

В 1798 году в карьере Нэша произошел резкий и необъяснимый поворот. Ему было уже 48 лет, он был вдовцом, необычайно малого роста и «с лицом как у обезьяны, однако учтивым и в высшей степени добродушным». Как именно он познакомился с прелестной двадцатипятилетней Мэри-Энн Брэдли, остается загадкой. Проживая на острове Уйат, она «воспитывала» пятерых детей по фамилии Пеннеторн; по слухам, их отцом был принц-регент. Биографы Нэша не в силах установить, то ли Нэш своим браком с Мэри-Энн прикрыл грех принца, то ли принц соблазнил жену Нэша и сделал ее своей любовницей. Мы также знаем, что Нэш был близким другом своего адвоката Джона Эдвардса, который был двадцатью годами его младше, и оставил свое имение в наследство сыну своего протеже, названному Нэшем в его честь. Два друга были неразлучны, и их семьи жили в одном и том же доме – лондонском особняке Нэша на Ватерлоо-плейс.

Так или иначе, в 1806 году архитектор, до того перебивавшийся сдельными заказами, внезапно стал фактическим главой Комиссии лесов, парков и охотничьих угодий – предтечей нынешнего Совета по собственности короны. Он приобрел дома в Лондоне и на острове Уайт, и у него появились ресурсы для инвестиций в собственные проекты. Что еще важнее, Нэш стал архитектурным гением принца. Прежний план расширить застройку Мэрилебона на север через нынешний Риджентс-парк был отвергнут, и Нэш принялся воплощать замысел принца – Королевскую дорогу от Карлтон-хауса на север через Вест-Энд, к заново распланированному большому землевладению.