Глава 43

Пока выселялся из гостиницы Бонги, успел вернуться Рубари. Я коротко пересказал ему всё, что приключилось. Гра Хорн ушёл проследить, чтобы неприятный гость не стал задерживаться в порту слишком долго. А Араэле и Манагор поднялись с нами в номер. Кесана девушка, как выяснилось, отослала привести к нам двух человек, которые ждали у входа в арх.

Едва поднявшись наверх, Манагор внимательно осмотрел меня и Рубари и, когда мы остались в номере вчетвером, приглашающе махнул рукой в сторону стола.

— Итак, Фант и Рубари… — скорее сказал, чем спросил он, разглядывая нас, когда все расселись. — Моё имя — Манагор, и я уже шесть десятков лет руковожу стражей на этой скале. Признаюсь честно, доводилось нам нелегально выдавать папиры, но не таким персонажам… Совсем не таким…

— Ман, ну мы же договорились! — возмутилась Араэле.

— Я хочу, Эли, чтобы и Фант, и Рубари знали, что про них слишком многое можно узнать, если возникнет такое желание! — жёстко оборвал её Манагор. — Вы двое умудрились ограбить Экори, сбежать и даже какое-то время скрываться. Удивлены?

— Нет, — ответил я так же спокойно, не дав Рубари признаться в том, что он всё же удивился. — В том, что вы легко могли нас отследить, ничего необычного нет. В моих яслях людей умеют по одной лишь походке выявлять в городах с населением в несколько миллионов человек. А тут у вас на руках были имена, знания о наших затруднениях и многое другое… Хотя справились вы, наверно, очень быстро.

— А вот ты, Фант, меня сильно удивляешь! — ничуть не смутившись, продолжил Манагор. — Едва попав на Терру, ты сразу принялся нарушать все мыслимые правила. Тебе самому не кажется, что это чересчур?

— Едва попав на Терру, я и сам стал жертвой нарушения правил, — заметил я. — Причём неоднократного. Больше половины года я прожил здесь, ничего не нарушая, и смотрел, как себя ведут местные жители. И знаете, что я заметил, Манагор?

— Что мы не слишком отличаемся от вас? — Манагор усмехнулся. — И это была твоя первая ошибка, Фант!

— В чём же мы отличаемся, Манагор? — поинтересовался я.

— Мы живём значительно дольше вас, Фант. Мы знаем значительно больше, чем вы. Мы помним дольше, а ещё у нас совсем иные правила, чем в твоих яслях!.. — ответил глава стражи.

Мне бы промолчать, но я уже не мог. Накипело, наболело — и теперь хотелось высказаться…

— Манагор, и в чём же вы углядели отличие-то? — поинтересовался я и, не дождавшись ответа, продолжил. — То, что вы дольше живёте, ещё ничего не значит. В моих яслях были времена, когда люди доживали лет до пятидесяти, а сейчас в среднем живут под семь десятков лет. Какая разница, сколько лет человеку, если он дурак, или подлец, или просто себялюбивый ханжа? Сколько лет гра Бонги? И сколько лет он является непроходимым хамом?

Манагор если и удивился тому, что я решил с ним спорить, то не подал виду.

— В моём мире говорят, что хоть мудрость приходит с возрастом, но иногда приходит только возраст. Судя по тому, что я слышал, то во времена второй терранской цивилизации вы вполне себе плотно общались с теми людьми, от которых пошли наши законы… И наши привычки эти законы нарушать…. Так вот, есть у меня подозрение, что вы гораздо больше похожи на выходцев из двадцать третьих яслей, чем сами думаете.

— Вот только выходцы их ваших яслей сами на себя не похожи в последнее время!.. — неожиданно ворчливо заметил Манагор.

— Это лишь потому, что за последние ваши полвека у нас так много всего изменилось, что вы даже представить себе не можете… — не стал спорить я. — За сто лет до моего рождения люди могли разве что такую, как у вас, скалу уничтожить, а к моменту моей смерти в родном мире — всю планету. За сто лет до моего рождения люди пользовались птицами, чтобы доставлять сообщения, а в момент моей смерти я мог позвонить своему другу на другом конце света и прислать ему пару книг, фильм…

— Я слышала про фильмы! Интересная вещь… — задумчиво сказала Араэле. — Но как вообще можно прислать этот ваш «фильм»?

— Очень долго объяснять, — признался я ей. — Но если коротко, то он пересылается как набор знаков, расшифровка которых покажет сам фильм, а не знаки…

Я реально задумался, как бы объяснить работу наших компьютеров, и понял, что никак не могу этого сделать. Я бы мог объяснить это людям из начала двадцатого века, но людям из другого мира, которые местами ещё болтались в средневековье, а местами осваивали пар…

— Я не могу даже объяснить вам нормально, а вы говорите, что знаете больше нас? — я покачал головой и вздохнул. — Манагор, вот вы можете видеть, что происходит на соседней скале?

— Нет, — с некоторым сожалением ответил глава стражи. — Но знаю, что есть и такие логосы.

— А в моих яслях люди так все новости узнают, — объяснил ему я. — Не хочу вас расстраивать, но люди из моих яслей про окружающий мир знают куда больше вас. Возможно, этот мир, двадцать третьи ясли — и не совсем настоящий мир. Зато мы его хорошо изучили. И если бы те люди, которые занимаются наукой в яслях, попали сюда — они бы не хуже изучили и этот мир. И, поверьте, незнание логосов их бы не смутило…

Повисшее молчание заставило меня продолжить, потому что мне постоянно казалось, что сейчас Манагор откроет рот и разнесёт меня в пух и прах каким-нибудь здешним бескомпромиссным утверждением, после которого спора вообще не будет.

— В моих яслях теперь тоже долго помнят. И даже дольше, чем тут. И в моих яслях правил больше, чем наберётся во всех тех землях здесь, которые освоили люди. И это только в одной стране. А стран у нас почти две сотни — и в каждой, считайте, есть и свои правила. Я немного ознакомился с вашими правилами — и ещё успел понаблюдать, как вам на них наплевать. А если бы было не наплевать, никто бы не защищал кошельки и накопители, никто бы не ставил замки на двери и решётки на окна… Может, пятьдесят местных лет назад в моих яслях и легче было избежать наказания за проступки, но даже это давно изменилось. Когда я украл имущество Экори из-под носа крадущих его мародёров, поверьте, я знал, на что шёл…

— Хорошая речь!.. Вот только меньше преступником ты из-за неё не стал, — весомо заметил Манагор.

— Если честно, то мне наплевать на то, кем меня здесь считают, — ответил я. — Если хотите, можете считать меня преступником. Мэру Экори это вообще ни разу не мешает быть мэром.

— И ты считаешь, что поступил правильно, обворовывая жителей города? — поинтересовался глава стражи.

— Сначала я хотел просто убраться со скалы, Манагор. Улететь, отдать дирижабль и продолжить жить. Грабить я никого не собирался.

— Но получилось-то иначе! — возразил глава стража.

— Иначе получилось уже после того, как я увидел, как мэр Экори присылает торговый дирижабль добить выживших, а мародёры обносят всю скалу, — жёстко ответил я. — Кстати, напомните мне, окончательное убийство у вас разве не является тяжким преступлением?

— Является, — кивнул Манагор.

— Так почему же мэр Экори до сих пор не наказан? — уточнил я.

— Правителям часто приходится принимать тяжёлые решения… — заметил Манагор, улыбаясь в седые усы.

— Отличное оправдание для массовых убийств! — кивнул я. — В моих яслях его тоже любили использовать.

— Ман, хватит! — проговорила Араэле. — Ты прекрасно знаешь, что делают люди ради собственной выгоды. Фант хотя бы хотел спасти себя и ещё двух человек…

И мне сразу захотелось погладить себя по голове.

— Да, сделать гадость ради высших целей! — Манагор, наконец, рассмеялся. — Такое оправдание и у нас часто находят для неблаговидных поступков.

Уел, гад!.. Хотя я и не мог не улыбнуться. Уел он меня красиво, почти моими же словами…

— Ладно, хорошо, что ты на это, Фант, сам не давил. Иначе бы я попросил тебя навсегда покинуть скалу, — заметил Манагор. — Вот только, прошу тебя, помни: какое бы преступление ни совершалось, оно остаётся преступлением. И да, этот принцип мы как раз позаимствовали у вас, из двадцать третьих яслей. Терра — вовсе не идеальный мир. И люди, ты прав, здесь ничем не лучше людей в яслях. А местами и хуже. Однако не надо плодить зло. А ты сразу покатился по наклонной — воровство, контрабанда…

— Если бы зла не было в вашем мире, то сидел бы я до сих пор на Экори, таскал бы на складе грузы и не пытался бы заниматься ничем, из того что ты перечислил!.. — буркнул я, немного разозлившись из-за его нравоучений. — Может, не с меня стоит начинать проповедь добрых дел?

— Чтобы проповедовать добро тем, с кого стоит начинать, надо получить на это у них же разрешение… — Манагор достал из кармана лист бумаги, маленькую чернильницу и перьевую ручку. — А они почему-то не согласны это слушать… Так, давайте-ка всё запишем. Вы — подобрыши. Два года назад вас подобрал на своём дирижабле Перкон рао Гант о Сари Мольген. Поэтому фамилия у вас будет временная — Керито-о-Перконе.

Дословно это переводилось как «Подобран Перконом», но как я понял из того, что слышал, всем подобрышам давались подобные фамилии. И свою собственную ещё надо было заслужить.

— Что дальше? — спросил Манагор у Араэле.

— Дальше нужны будут договора, в которых я нанимаю их на несколько задач, — сказала девушка. — Ещё нужны документы на материалы к дирижаблю. Делай полную легенду. Если мы сумеем проникнуть в Город Молний, то внимание к нам будет такое, что эти двое должны быть белее снега на северных скалах.

— Имена бы вам обоим сменить! — вздохнул Манагор. — Да уже ладно… За тучами не скрыть, куда дует ветер. Кто-нибудь однажды докопается до ваших грешков, и с этим мы будем разбираться по ходу дела. Так вы думаете, что у вас и вправду получится попасть в Город Молний?

— Фант говорит, что да, — вздохнула Араэле. — Только я надеялась, что у нас будет достаточно времени. А теперь…

— Что не так? — поинтересовался я.

— Тот стражник, старший по порту… — пояснила Араэле. — Его отец назначил, так что, можно сказать, он один из его соглядатаев. Я так долго не рассказывала ему, как дела на скале, что ему уже надоело. Стражник сейчас нажалуется отцу, что произошло, и отец получит весомый повод приехать сюда с проверкой. А бюджет скалы — одна сплошная дыра…

— И сколько у нас есть времени? — уточнил я.

— Ну, месяц, может… — уныло ответила девушка. — Проклятье, сколько проектов в планах…

— Ладно, не переживай… Месяц — это целая куча времени, — соврал я, понимая, что моя задача сильно усложняется, потому что всё делать придётся очень быстро.

Я вот совсем не был уверен, что когда папа Араэле узнает, как его дочка накосячила в управлении скалой, он не отменит наши с Рубари папиры. Придётся опять из кожи вон лезть, чтобы в последний момент всё не потерять… У меня, знаете ли, тоже были проекты и планы…

Вскоре вернулся Кесан и привёл с собой трёх молодых ребят. Мы как раз закончили обсуждать папиры, так что плавно перешли к знакомству. Ребята были местные и так похожи друг на друга, что я сразу заподозрил, будто они родственники. Самый младший из них выглядел совсем ещё подростком. Что и подтвердила Араэле, очень разозлившаяся из-за того, что их трое, а не двое.

— Рип и Дик, вы можете остаться, а вот Таби я не найму ни при каких условиях! — сказала она, нахмурившись.

— Эй! А куда мы его денем?

— Грани Араэле, да не надо его нанимать!

— Просто возьмите меня с собой!

Пацаны, перебивая друг друга, принялись уговаривать девушку.

— Нет! Его нельзя тащить в экспедицию! Он — ребёнок!

— Да как по бабам шляться — так он не ребёнок!

— Да вы гляньте на него — здоровый шарк!

— Грани Араэле, ну можно я хотя бы на кухне?

— Я же сказала — нет! — девушка даже по столу двинула кулаком. — Вы в своём уме вообще?

— Да возьми ты всех троих! — неожиданно вступился за парней Манагор. — Пускай они помрут в этой твоей экспедиции, меньше проблем будет на Меланге…

— Да мы лапочки! Какие проблемы?

— Гра Манагор, ну зачем вы так?

— Если что, овощи крал не я!

— Какие овощи? — нахмурился Манагор.

— Никакие! — сразу смутился Таби под осуждающими взглядами братьев.

— Да ладно тебе…. — неожиданно вступилась за парней Араэле, хотя улыбка её начальнику стражи ничего хорошего не предвещала. — Чего ты к ним привязался? Они и так на смерть идти собрались…

— На какую смерть?!

— Это же экспедиция!

— А можно я пойду отсюда? — жалобно спросил Таби. — Я ещё маленький, мне ни в какие экспедиции нельзя…

— Можно! — кивнул Манагор. — Иди сразу в арх и рассказывай моему заму всё, что знаешь про овощи.

Таби задумался, а потом замотал головой:

— Тогда лучше на смерть.

— Ну, тогда я пойду, — согласился глава стражи, поднимаясь. — Фант, Рубари, завтра вечером приходите ко мне.

Мы с Рубари синхронно кивнули.

— Я тогда тоже пойду, — решила Араэле. — Когда мы полетим?

— Послезавтра с утра! — ответил я. — А этих вы, что, на нас сваливаете, да?

— Да! — радостно закивал начальник стражи. — Раз ты умеешь хорошо убеждать, вот и попробуй перевоспитать эти криминальные элементы… Благодарен тебе будет и их дедушка, и я, и Эли, и вся Меланга.

Манагор с Араэле вышли из номера, а я сурово уставился на новых работников. Ну… Я надеялся, что получилось и впрямь сурово, а не смешно. Взгляд мой, каким бы он ни был, на парней никакого впечатления не произвёл. Рип немедленно завалился с ногами на диван, Дик принялся внимательно осматривать местные светильники, а Таби заглянул в ближайшую спальню и громко заявил:

— Чур моя!

— Чур я бью м-лк-го! — заметил Рубари, поднимаясь из кресла. — Он х-чет м-ю сп-льню з-нять!

— Ладно, уговорил! — подыграл я механику. — А я сломаю ноги старшему, раз он пачкает диван.

Таби отскочил от спальни, как от огня, а Рип тут же сел и принялся возмущаться:

— Эй, бить людей — нехорошо!

— Согласен! Битьё — это не выход! Так из них людей не воспитать! — вступился за парней Кесан. — Синяки останутся. Скажут ещё, что мы к ним плохо относимся… Я лучше один хитрый логос использую, чтобы им просто очень больно было. Начну с Дика, если он сейчас не достанет из кармана ночной фонарик, который взял с каминной полки…

— Звиняйте! Само получилось! — парень быстро вытащил фонарик и вернул его на законное место.

— Встали! — приказал я, понимая, что постоянно следить за этими горе-бойцами не получится. — Передо мной, в ряд!

Когда парни понуро выстроились передо мной, я встал, прошёлся перед ними туда-сюда, обвёл тяжёлым взглядом, вздохнул… Я всё ещё думал, чем бы их занять. В армии я, к несчастью, не был, но главный принцип знал: тот, кто загружен работой, нахулиганить не успеет. Заставить их, что ли, многократно закапывать и эксгумировать этот самый спёртый Диком фонарик?..

— Рубари!

— Да, кэп?

— В ангаре всё такой же бардак?

— Я что, д-лжен пр-бр-ться там?

— Ты — нет, зато теперь есть помощники! Пускай сегодня переносят весь хлам и сортируют его! — торжественно объявил я.

— Э-э-э! Мы так не договаривались! — закричал Рик.

— Зачем сортировать хлам? — возмутился Дик, стукнув в бок старшего.

— А можно мне поесть сначала? — жалобно спросил Таби.

— Кто не работает — тот не ест! — озвучил я старую мудрость из родных яслей. — В хламе есть много всего полезного, что ещё можно использовать. Вот и займётесь этим… Рубари, только дирижабль закрой так, чтобы они не ворвались внутрь раньше времени!..

— Сд-л-ю! — кивнул механик. — Вп-рёд р-б-тн-чки! Вр-мя не ждёт!

Когда уже ночью Рубари вернул новых работников в гостиницу, у них не было ни сил, ни времени воровать, хулиганить, спорить, галдеть и творить другие безобразия… Пока братьев не было, мы с Кесаном выбили из работников гостиницы три кушетки, которые поставили в столовой. После чего купили и приготовили еды, а ещё затарились припасами, которые трём охламонам и предстояло на следующий день таскать с рынка в ангар. После этого им ещё предстояло самим сколотить две двухъярусных кровати, на которых они и Кесан будут спать в дирижабле.

Мне было их жалко. Чуть-чуть. Пока я не вспоминал момент нашего знакомства… Вот тут жалость немедленно брала выходной, и на смену ей приходил трезвый расчёт. Три непоседливых существа были способны не просто довести до белого каления, но и вообще буквально довести нас до кладбища. Поэтому оставлять их без дела я не собирался ни на минуту. Хотя со временем собирался всё-таки снижать степень загруженности — иначе сбегут они от нас. А раз Араэле наняла именно их, то, видимо, работников лучше на Меланге просто не нашлось…

Следующий день прошёл в хлопотах и сборах. Поскольку первая разведка вышла короткой, то новый вылет должен был стать уже полноценной разведывательной операцией. Тем более что конкурентам в ближайшее время будет не до исследований: им бы дирижабли починить и новое место для проживания найти — а значит, беспокоить нас не будут. В общем, эти несколько дней я собирался провести с максимальной пользой…

А вечером мы с Рубари отправились получать заветные папиры. Арх встретил нас тишиной и торжественным спокойствием. Большая часть работников этого достойного заведения покинули его до следующего утра, и только немногие трудоголики ещё заканчивали с делами. Одним из них был и Манагор. В его кабинете сидел старик, который оказался тем самым Перконом рао Гантом о Сари Мольгеном, который нас якобы подобрал. Ну или просто Перком… Он подробно объяснил, где каждого из нас нашёл и как довёз.

— Вам оно не пригодится, но лучше бы знать, — заметил он. — У вас же есть эфирный корабль? Вот и слетайте как-нибудь в те места, чтобы хоть знать, как всё там выглядит. А вообще надо будет к вам зайти… А то нехорошо получается: я подобрал, я же и учил, а вы вдруг не знаете чего-то?

Я, конечно, заверил его, что учился хорошо — и вообще по жизни молодец. Он не поверил, но сразу проверять не стал, а я понадеялся, что потом он просто забудет о такой мелочи, как два бородатых и почти двухметровых лжеподобрыша.

Папир… Грёбаная бумажка, которая даже и не бумажка вовсе. Просто похожа. Я трогал пальцами этот удивительный материал, созданный пневматиками, и удивлялся, насколько он приятный на ощупь. А может быть, всё дело было в том, что я за него уже на что только не подписывался? Может быть, его ценность заключалась в том, что он наконец убирал тот дамоклов меч, что был занесён над моей головой с момента бегства с Экори? Я не знаю!.. Но свой документ я принял в руки с такой нежностью, что даже у невозмутимого Манагора брови на лоб поползли.

А утром, когда на борт «Шарка» поднялась Араэле, мы отдали швартовы и направились к Городу Молний… За славой и богатством. Или просто чтобы найти неприятностей на свою пятую точку. Это как фишка ляжет. И как она ляжет в моём случае — я даже не сомневался…