Крупномасштабное исследование показало, что люди, которые имеют определенные генетические маркеры на пятнадцатой хромосоме и курят сигареты, гораздо более склонны к развитию рака легких, чем те, кто не имеет таких маркеров. Это исследование привлекает внимание Ирвина, владельца компании Happy & Healthy Tobacco, производящей сигареты. Ирвин боится, что у его сотрудников, многие из которых курят, разовьется рак легких, что негативно скажется как на затратах компании на здравоохранение, так и на ее репутации в обществе. Он хочет, чтобы все будущие сотрудники проходили тест на эти генетические маркеры, и планирует брать на работу только тех, у кого результат теста будет отрицательным.

Стоит ли обществу позволить ему требовать от будущих сотрудников прохождения такого теста?

В 2008 году Конгресс при поддержке двух партий принял Закон о недискриминации генетической информации. И Билл Клинтон, и Джордж У. Буш выдвигали такой законопроект. В Сенате он получил 95 голосов из 95, а в Палате представителей – 414 из 415 (против проголосовал только конгрессмен-либертарианец Рон Пол). Закон запрещает дискриминацию по генетическому признаку в сфере занятости населения и страхования здоровья (в РФ такого нет в правовом поле) (примечательно, однако, что это не касается страхования жизни и страхования доходов на случай нетрудоспособности, из-за чего генетическое тестирование продолжает проводиться). Цель закона заключалась в том, чтобы побороть «геноизм». Этот термин придумал кинорежиссер Эндрю Никкол для описания дискриминации человека на основании генетического резюме. Хотя работодатели могут проверить работников на болезни, способные принести вред в настоящем, они не могут проверить их на заболевания, которые, возможно, разовьются в будущем. Таким образом, автобусная компания могла бы получить разрешение проверять работников на генную мутацию, способную вызывать внезапные сердечные приступы или припадки в настоящем, но ей не позволили бы провести тест на мутацию, грозящую слепотой в будущем.

Противники закона сравнивают генетическую дискриминацию с расовыми предрассудками. Его сторонники, однако, опровергают эту аналогию. Колумнист Эндрю Салливан написал в «The New York Times»: «Смысл законов против расовых предрассудков связан с искоренением иррациональной предвзятости на основе нерелевантных характеристик. Смысл законов против генетической дискриминации – искоренить рациональную предвзятость, основанную на релевантной информации». [Курсив добавлен.] Хотя Салливан соглашается с тем, что генетическая информация «спекулятивна», он утверждает, что результаты вступительных экзаменов не менее спекулятивны: некоторые люди, получившие низкую отметку, могут вполне успешно учиться в университете, однако это не значит, что экзамены не имеют прогностической ценности. Таким образом, план Ирвина нанимать на работу только тех соискателей, у которых результат теста на маркеры на пятнадцатой хромосоме отрицательный, можно назвать абсолютно рациональным, независимо от его справедливости.

Многие люди считают дискриминацию, основанную на генетических рисках, способных проявиться в будущем, несправедливой, но действительно ли она более несправедлива, чем дискриминация, основанная на уже проявившихся признаках? Никто не ждет, что автобусная компания наймет на работу слепого водителя, так зачем ждать, что она наймет водителя с генной мутацией, из-за которой его вероятность ослепнуть в течение пяти лет – 99 процентов? Компания будет растрачивать ресурсы на обучение сотрудника, который не сможет работать в ближайшем будущем, а сотрудник лишится возможности овладеть навыками, которые будут ему полезны и после того, как он ослепнет, а не только в настоящем.

Тем не менее беспокойство вызывают потенциальные сотрудники, имеющие заболевание, которое помешает их трудоустройству в любом другом месте. Легко представить себе ситуацию, когда компании за пределами табачной промышленности также отказываются нанимать работников с положительным результатом теста на маркеры рака легких на пятнадцатой хромосоме. Закон предусматривает общие меры защиты от дискриминации при устройстве на работу таких генетически несчастливых людей. Как разрешить рациональную генетическую дискриминацию, не лишая возможностей тех, кто проиграл в так называемую генетическую лотерею, остается неразрешенной этической дилеммой.