Доктор Хокай Пирс – онколог, работающий в клинике высокого класса неподалеку от нью-йоркской Уолл-стрит. Герман, один из его пациентов, лечится от рака головного мозга последней стадии и при этом является генеральным директором крупной американской корпорации, с которой еще более крупная американская компания недавно согласилась объединиться. Широкой публике было объявлено, что Герман, общепризнанный гений в своей сфере, возглавит объединенную компанию.

Все обсуждают здоровье Германа, который выглядит болезненным и истощенным, но заявляет, что такой внешний вид обусловлен давней анемией. «В остальном я здоров как бык, – говорит Герман СМИ. – Со мной все в порядке. Врачи утверждают, что я проживу еще лет пятьдесят». После слов Германа акции обеих компаний подорожали более чем на двадцать процентов. Доктор Пирс знает, что Герман своими заявлениями способствует мошенническим манипуляциям с акциями.

Должен ли доктор Пирс поделиться своими знаниями с Комиссией по ценным бумагам и биржам?

Объем медицинской информации, которую американские бизнес-лидеры сообщают своим акционерам, существенно отличается в разных случаях. Так, сооснователь Google Сергей Брин в 2008 году заявил, что у него выявлена генетическая мутация, которая повышает риск развития болезни Паркинсона в далеком будущем. Сооснователь Apple, наоборот, делал все возможное, чтобы общественность не узнала о его борьбе с нейроэндокринной опухолью поджелудочной железы, которая в итоге убила его в 2011 году. Некоторые высокопоставленные руководители предпочли (насколько нам известно) сообщить общественности о своих проблемах со здоровьем сразу и в полном объеме. Среди таких руководителей Гарри Дж. Пирс из General Motors, Джейми Даймон из JPMorgan Chase и Уоррен Баффетт из Berkshire Hathaway. Концерн Kraft Foods, напротив, первоначально отказывался раскрывать причины, по которым его тогдашний исполнительный директор Роджер Деромеди взял больничный в 2004 году. Банк Bear Sterns ничего не сообщил о том, что его директор Джимми Кейн был госпитализирован с опасным для жизни сепсисом в 2007 году.

Существует множество споров о том, следует ли сообщать о заболеваниях крупных бизнесменов в Комиссию по ценным бумагам и биржам. Юрист Аллан Хорвич заявил, что, согласно пункту 10б-5.3 Закона о торговле ценными бумагами 1934 года, делать «заведомо ложные заявления о состоянии здоровья главы корпорации» незаконно.

Американские суды в основном придерживаются такого же мнения. Мало кто не согласится с тем, что заявления Германа, умирающего от опухоли мозга, не нарушают данный закон.

И все же вопрос в этом сценарии заключается не в том, обязан ли Герман сообщить о своем диагнозе инвесторам, а в том, этично ли со стороны доктора Пирса рассказать о болезни Германа Комиссии по ценным бумагам и биржам. И федеральное правительство, и многие штаты ограничивают число ситуаций, в которых врачи имеют право нарушать конфиденциальность в отношениях врача и пациента. Это допустимо лишь тогда, когда поведение пациента представляет «серьезную и неминуемую угрозу здоровью и безопасности человека или общественности». К таким ситуациям относится, например, предупреждение потенциальной жертвы жестокого преступления, и многие штаты требуют от врачей так поступать. Федеральный закон предусматривает и другие исключения. Например, он позволяет врачам сообщать о сбежавших преступниках и заявлять о преступлениях, произошедших на их территории. В остальных случаях врачи обычно не могут нарушать конфиденциальность.

Неизвестно, сочтет ли судья или присяжные нечестность Германа серьезной угрозой общественности, все же подобное кажется маловероятным. Поскольку эта конфиденциальная информация носит медицинский характер, врачу нежелательно ее разглашать. Тем не менее можно представить себе крупные случаи финансового мошенничества, в которых у врача есть веская причина нарушить конфиденциальность его отношений с пациентом. В качестве примера можно привести врача, который, возможно, знал о финансовых схемах Берни Мейдоффа. Интересно, что, хотя суды штатов предоставляют привилегию на сохранение врачебной тайны, федеральные суды этого не делают.

Таким образом, если Герману все же предъявят обвинение в нарушении Закона о торговле ценными бумагами, доктору Пирсу, возможно, придется свидетельствовать против него.

В настоящее время принято считать, что сохранение доверительных отношений между врачом и пациентом важнее какой бы то ни было социальной выгоды, которую можно получить в результате финансовых махинаций. Получается, что юридически руки доктора Пирса связаны. Вопрос о том, правильно ли это, особенно в контексте множества случаев финансового мошенничества, раскрытых за последнее десятилетие, является спорным. Разумеется, доктор Пирс может воспользоваться своим даром убеждения и объяснить Герману, что он должен сам рассказать правду. Если у Германа есть возможность лечиться в другом месте, доктор Пирс имеет полное право отказаться работать с ним до тех пор, пока тот не расскажет публике правду. И да, если вам интересно, то со стороны доктора Пирса было бы неэтично и незаконно совершать короткую продажу акций компании Германа.