Тедди

Тедди еще немного поработал, пока солнце, поднявшееся уже прямо над головой, не начало неприятно жарить. Он запихивал рукопись в свою наплечную сумку, когда на террасу вернулся Линкольн, переодевшийся в чиносы, рубашку поло от Ральфа Лорена и мокасины. Тедди заметил, как он глянул вниз по склону, на дом Троера, и лицо у него омрачилось, хотя сосед с женщиной уже скрылись внутри.

— Ты это куда? — осведомился Тедди.

— В Эдгартаун, — ответил Линкольн. — Поехали со мной, если хочешь.

Но он перебирал ключи в руке так, что видно было — ему не терпится уехать. Хотел бы общества — позвал бы раньше.

— Я пас, но спасибо. А Мик там что?

— Уснул на диване, — хмыкнул Линкольн. — Одна рука под головой, под подушкой.

— Он всегда так спал. — Тедди улыбнулся. — Он изменился меньше всех нас, не находишь?

— Это хорошо или плохо?

— Кто ж его знает, — уступил Тедди, хотя замечание свое имел в виду как комплимент. Раньше, когда он увидел Мики верхом на «харлее», в нем это вызвало… что? Нежность? Да, но не только. Нечто эгоистичнее. Типа, как бы все стало на самом деле, будь Мики бодр и свеж, оставаясь собой прежним, самоуверенным, не разбирающимся в политике и текущих событиях, но готовым устраивать им разносы из-за их музыкальных вкусов. Не того ли хотим мы от старых друзей? Заверений в том, что мир, который мы так тепло вспоминаем, до сих пор существует? Что его не сменила реальность, в которой мы почти чужаки? — Вообще-то мне кажется, мы все не так уж сильно изменились.

— Мы постарели, — возразил Линкольн. — Будь честен. Ты сам вот можешь вообразить, что играешь рок-н-ролл до двух часов ночи? В нашем-то возрасте?

— Ох, не знаю, — ответил Тедди. — Я в два просыпаюсь частенько. И потом опять — в четыре.

Линкольн на это хмыкнул, хотя Тедди понимал, что мысли его куда-то унесло. Линкольн рассматривал дом Троера, как будто тот задал ему какую-то загадку. Но мгновенье спустя очнулся.

— Если проголодаешься, в холодильнике мясная нарезка и сыр для сэндвичей.

— Ладно, — ответил Тедди. — А у тебя тут велосипеда случайно нет?

— В сарае стоит. Сейчас отопру.

— Спасибо. Проедусь, наверное. — Когда друг начал спускаться по ступенькам, Тедди окликнул его: — Линкольн?

— Ну?

— Мне, наверное, с острова придется уехать пораньше.

Линкольн склонил к плечу голову:

— Все в порядке?

— Помнишь, те… припадки, я рассказывал?

— У тебя они еще не прошли?

— Изредка бывают. Вообще-то давно уже не было. Я вроде хорошенько научился их распознавать и могу иногда их отвращать. Но не всегда.

Линкольн кивнул.

— И как оно бывает? Когда они случаются?

— Да по-разному. Иногда постепенно, как аура мигрени. Цвета становятся ярче. Все ощущается чуть съехавшим. А в другие разы — бабах, все сразу и вдруг. — Накануне, когда на причале Оук-Блаффс ему привиделась Джейси, он подумал, не начинается ли опять, но, похоже, нет. Скорее всего, с ним случился тремор — мелкая подвижка эмоциональных тектонических плит, вызванная сменой привычного распорядка, на который он привык полагаться для поддержания равновесия. — Они могут быть довольно зловещими. Иногда у меня даже бывают… предчувствия? О том, что произойдет дальше?

— Значит, в такие моменты надо ставить на бегах, — предложил Линкольн.

В голове у него тут же всплыло приятное воспоминание. Они вчетвером. Субботний вечер. Старший курс. Группа Мики должна была играть, но в последний миг выступление отменили, и все они болтались неприкаянными, а потому загрузились в рыдван Тедди и рванули на собачьи бега в Бриджпорт — в сомнительнейшее, унылейшее заведение из всех, куда вообще их нога ступала, включая Мики, который, будучи музыкантом, имел более широкий опыт по части сомнительных заведений. Ночь напролет они проигрывали ставку за ставкой — до последнего забега, когда Джейси, которую привлекли до нелепости неравные расклады, сделала добавочную ставку на два самых рискованных шанса на поле. Абсолютный фаворит пулей вылетел из воротец. Обычно на этом забег бы и закончился. Но на первом повороте собака вдруг с воем рухнула наземь — на трибунах слышно было, как бедолага визжит: лапа у пса сломалась, точно прутик. Тедди вспомнил, как ему от этого зрелища подурнело. Каждый вечер в новостях показывали что-нибудь намного хуже: мальчишек, его сверстников, рвало на лоскуты в джунглях, но жуткие страдания завывавшего животного происходили всего в пятидесяти ярдах от него, и от такой близости его замутило. А затем его внимание переключилось на Джейси, взобравшуюся на стол, чтобы лучше видеть. На последнем отрезке оба ее сомнительных ставленника неожиданно оказались впереди — не в нужном порядке, но все же. «Вперед! — орала Джейси во всю глотку. — Давай, засрррранец!»

Линкольн ухмыльнулся.

— Так и вижу тех старперов, пялящихся на нее, чуть слюни не текли.

— На ней лифчика не было, — сказал Тедди. — А то старичье? Того же возраста, как мы сейчас.

— Так и есть, — печально произнес Линкольн.

— Сколько она тогда выиграла? — спросил Тедди. — Не помнишь?

Линкольн покачал головой:

— Нет. Несколько сотен, наверное. Во всяком случае, для того времени много. — Он помолчал. — А ты что-нибудь принимаешь?

— Таблетки от тревожности. Но мне не нравится. Я от них глупею.

— Прости, Тедди. Я думал, все это в прошлом. Но поступай как знаешь. Мики поймет.

— Надеюсь, до такого дело не дойдет. Иногда разминки помогают.

«Сейчас он опять глянет на дом Троера», — подумал Тедди, и точно — Линкольн посмотрел. Считается ли это предчувствием, если знаешь человека уже сорок с лишним лет?

Странно, сообразил Тедди, когда Линкольн ушел, что он тоже помнит Тома Форда столько десятков лет спустя. «Непосредственные и отдаленные причины». На первые слишком не налегайте, предупреждал их Форд. Чем глубже и дольше что-то остается захороненным, тем больше в нем силы, когда наконец выйдет наружу. Так и с самим Фордом было — столько лет в чулане. Когда секрет наконец выволокли на свет, он оказался смертелен для его обладателя.

Тедди надел солнечные очки. Океан вдали был нереально синим.

«Ванс», — подумал Тедди, выкатываясь на дорогу с гравия. Вот как звали жениха Джейси. Либо так, либо Ланс. А может, и Шанс. На два года старше. Если не изменяет память, их с Джейси родители крепко дружили и ходили в один загородный клуб. Все как и полагается в Гринвиче, Коннектикут. Встречаться они начали только летом между ее вторым и предпоследним курсом, преимущественно — по крайней мере, в самом начале — в уступку родителям Джейси. Она курила много дури и протестовала против войны, и те опасались, что она совсем отобьется от рук. Ванс, только что закончивший Дартмут, осенью отправлялся в юридический институт Дьюка. Добропорядочный гражданин, прическу он носил короткую, с пробором, и, очевидно, циркуляр о том, чтоб не верить никому старше тридцати, не читал. Ко всем мужчинам поколения его родителей он обращался «сэр», а ко всем женщинам — «мэм». Парой они с Джейси уж точно выглядели странной, и все очень удивились, когда они к концу того лета объявили о помолвке.

А еще более странным он, Линкольн и Мики считали то, что Джейси, похоже, ничуть по нему не скучала, пока он был в Дареме, да и не навещала его, в отличие от прочих «тет», часто уезжавших к своим женихам. Несколько раз в неделю он ей звонил, но звонила ли ему хоть раз она? Имя его в разговорах обычно не всплывало, если только его не упоминала какая-нибудь из ее сестер, а такое случалось частенько: не особо тонко напоминали, что она уже занята и потому должна себя вести соответственно. В отсутствие ее жениха «теты» всерьез относились к обязанности оберегать честь сестры. На свидания ходить ей было нельзя, но почему-то разрешалось тусоваться с Мушкетерами по выходным, когда играла группа Мики, и даже петь с ними, если требовалась вокалистка. Особенно ей удавалась Грейс Слик.

Почему «теты» им доверяли? Тедди раздумывал об этом, крутя педали велика по грунтовке мимо дома Троера. Они вправду казались такими безобидными? Именно так Джейси представляла их своим сестрам, чтобы те ослабили бдительность? Или то, что их трое, как-то убавляло угрозу, какую представлял бы Одинокий Объездчик? Или все сводилось к классовым различиям? У Джейси, может, вожжа под хвост и попала, но вот псу под хвост она отнюдь не станет пускать такой улов, как Ванс… Ланс? Шанс? — только не ради халдея, нахер. Так они к этому относились?

В ту ночь, когда они вернулись с собачьих бегов, только соседка Джейси по комнате — девушка по имени Кристин, президент землячества, — что-то заподозрила: ждала их в общей комнате корпуса. На обратном пути из Бриджпорта, облагодетельствованные изобильным выигрышем Джейси, они заезжали в бары в Милфорде, Нью-Хейвене и Мэдисоне, и когда прибыли наконец в Минерву, изрядно окосели от выпитого.

— Так что у нас тут происходит? — вопросила Кристин, когда они ввалились в парадную дверь все четверо в ряд, сцепившись локтями, как будто ездили повидаться с волшебником. Халдеи Тедди, Линкольн и Мики обычно входили сзади, поэтому когда президент землячества осведомилась, что у нас тут происходит, Тедди первым делом подумал, что обращается она только к ним — ставит их тем самым на место. Но нет — спрашивала она у Джейси.

— Ты всех троих клоунов шпилишь или как?

При этих словах Мики напрягся, но Джейси сделала шаг вперед и оказалась нос к носу с Кристин.

— Неееет, — выдохнула она, — но до чего заебательская мысль!

Кристин отшатнулась, нарочито отмахиваясь от перегара.

— Твой жених очень огорчился бы, если бы увидел тебя сейчас.

— А тебе так хотелось бы его утешить! — ответила Джейси, тыча ее в грудь указательным пальцем.

— Эй, — Кристин шлепнула ее по руке, — это не я тут шлюха.

— Что правда, то правда! — сказала Джейси. — Так смотри и учись, сучка. — И, повернувшись к троице, спросила: — А вы куда это собрались?

Хотя Джейси пристыдить не удалось, слова Кристин возымели большее действие на Тедди, Линкольна и Мики — они дружно пятились к открытой двери.

— Идите-ка сюда, — приказала Джейси, и они, разумеется, повиновались и выстроились перед ней, точно на плацу, чтобы она проверила их форму.

Поцеловала она их по очереди, первым — Линкольна, прямо в губы, затем — Тедди, пахло от нее почему-то слаще, несмотря на все пиво, и, наконец, — Мики, у которого подогнулись колени. От выпитого, конечно, но не только.

— Держись, здоровяк, — велела Джейси, и Тедди до сих пор видел дурацкую блаженную ухмылку, расползшуюся по физиономии Мики.

— Какая мерзость, — произнесла Кристин. — Простите, если на минет я не останусь.

Потом, уже в машине, когда ключи Тедди болтались в замке, трое друзей сидели какое-то время молча, ошеломленные и протрезвевшие от поцелуев Джейси. Мики заговорил первым.

— Ладно, тянем соломинки, — сказал он. — Другого способа я не вижу. Кому-то из нас гаденыша придется укокошить.

— Отлично, — произнес Линкольн, похоже, лишь ради красного словца, — но потом-то что? Нас по-прежнему трое, а она по-прежнему одна.

— Верно подметил, — уступил Мики. — А знаете что? Будь ее три, я б хотел всех троих.

Правда все тогда так и было? — размышлял Тедди. Он сомневался из-за ясности воспоминания. Неужто такое давнее может быть сейчас таким отчетливым? Или же он, Мики и Линкольн надраили воспоминание о том вечере, с нежностью вызывая его к жизни все эти годы?

На развилке Стейт-роуд перед Тедди встал выбор. Свернет налево — направится в Менемшу, старомодную рыбацкую деревушку, где можно поесть жирных жареных моллюсков из бумажной лодочки. А направо — к утесам Гей-Хед, тому месту на острове, какого ему следует избегать любой ценой. К чему рисковать? — подумал он, уже поворачивая направо.