Глава пятнадцатая

Лежа на правом боку, господин Алекс Гринберг обливался крупными каплями пота, сползавшими из-под пробкового шлема. Четверо засрундийцев, тащивших на себе носилки с высокопоставленным гостем, одновременно вспоминали за аналогичную работу в прошлом месяце, когда Верховный Жрец соизволил охотиться у реки, лично заботясь о пропитании всей страны. Бегемот, которого засрундийцы едва доволокли к подножью трона Хупы, был еще тем подарком в сравнении с не столько высоким, как жирным гостем Верховного Жреца.

Алекс судорожно хватал пересохшими губами воздух, медленно продвигаясь на могучих плечах граждан независимой страны по направлению к ультрасовременному бунгало Тарана, отгроханного специально приглашенными голландскими строителями неподалеку от Хижины Съездов.

Если скопытившийся Большой Друг гарантировал засрундийцам электрификацию всей страны исключительно транспарантом со словами своего давнего вождя, приколоченного к пальме над троном, так Верховный Жрец справился с этой задачей вовсе не с помощью колдовства при непременном цитировании заклинаний, изреченных в начале века тем самым предводителем. Таран запросто прикупил дюжину разнообразных генераторов, и электрификация страны была безоговорочно завершена.

Кроме генераторов и прочих свидетельств, что независимая Засрундия скорее погибнет, чем свернет с избранного Тараном пути, в стране появились другие материальные блага, убедительно доказывающие: нынешнее поколение будет жить при коммунизме под руководством Генерального секретаря ЦК Ы-Гаго, который лично и строго следил за пунктами раздачи гражданам всего необходимого для счастливой жизни.

Верховный Жрец Таран в свое время изрек: от каждого по способностям, каждому по потребностям. Так оно и стало. Если какому-то засрундийцу требовались новые шорты, набор пластмассовых колец, сигареты или банка из-под пива — он с ходу получал необходимое, лишний раз благодаря судьбу, Генсека и Председателя Верховного Совета Хупу, благодаря которым страна достигла небывалых экономических высот, выстояв в борьбе с внешними врагами, подстрекаемыми Американским Империализмом, а также победив бандитские формирования самозванца У-Рюка, пытавшегося отбросить Засрундию в прошлое, когда гражданам этой страны приходилось работать.

Исключением оставалось только огненная вода, выдававшаяся сверх нормы за заслуги перед родиной вместо прежних Почетных грамот. Выслужиться перед отчизной было легче легкого, хотя четверо военнослужащих, волочивших господина Гринберга к жилищу Верховного Жреца, так не считали. В прошлый раз они заслужили огненную воду, устроив перед Тараном образцово-показательный древний ритуал «Танец охотников перед выслеживанием слона у водопоя». Верховный Жрец остался доволен и за высокий вклад в развитие искусства Засрундии присвоил всей четверке звание заслуженных артистов, а вместо бумажек, дающих уму не больше, чем сердцу, щедро выделил ансамблю пляски Краснознаменного военного баобабского округа кубинский ром «Негро», который, кроме подданных Тарана и Фиделя, никто не рискует пить.

Верховный Жрец проявлял постоянную заботу о своей родине и ее гражданах, научив засрундийцев ходить в обуви не только во время торжественных приемов за границей, куда самого Тарана не отпускали важные дела внутренней политики. Узнав за то, что Большой Друг уделял недостаточно внимания образованию, Верховный Жрец провозгласил лозунг «Учиться и еще раз, в натуре, тоже!», причем это имело отношение не только к устройству модных автоматов «Скорпион», но и до древней науки арифметики.

Севшие за удобные пластмассовые столики в тени пальм школьники среднего возраста были просто счастливы, когда узнали: если к двум бананам прибавить три кокоса, то получится полный желудок. Кроме арифметики и других наук, добрые духи Верховного Жреца обучали засрундийцев искусству рукопашного боя, и те ходили счастливыми до невозможности с донельзя разбитыми мордами, потому что стали похожи фонарями на героя Чака. Правда, этот Чак не был просто тезкой великого зулусского вождя, однако он все равно очень хорошо дрался на палках и босыми ногами.

Фильмы о подвигах Чака Норриса пользовались, как правило, повышенным спросом у мужского населения страны. Зато местные дамы больше предпочитали смотреть мелодрамы, что явно укладывалось в программу борьбы с повальной неграмотностью. До знакомства с важнейшим из искусств некоторые наивные засрундийки даже не подозревали, что одна дама может успешно обслуживать одновременно трех защитников родины. Учеба шла чересчур плодотворно; порой Председатель Верховного Совета Хупа был вынужден сбегать из-под трона к тому дереву, на котором в свое время скрывался ренегат У-Рюк, лишь бы не служить прокладкой в полюбившейся его избирательницам игре под названием «сэндвич».

Такое пристрастие говорило за многое и, в частности, про выполнение Продовольственной программы на территории всей страны. В отличие от предпоследней родины Верховного Жреца, Засрундия была самой настоящей банановой республикой. И не стеснялась объявлять об этом во всеуслышание.

Да, учил своих сограждан мудрый наследник Большого Брата Таран, мы банановая республика, а потому — гордитесь. У нас есть бананы, а также ананасы, кокосы и прочие бегемоты, если не считать невкусных от поголовной зажратости бабуинов. А у других придурков, которые недовольно визжат — мы были великая страна, а превратились типа в банановую республику, что у них есть? Ни хрена, кроме дерзновенно-малохольных планов возрождения. Так что они могут только мечтать приблизиться до состояния нашей экономики. Тем более возрождение у тех нищих фраеров уже было перед целиной после Малой земли, ртом божусь.

Вы хоть знаете, до чего счастливо живете? Те малоразвитые, что каких-то десять лет назад, на нас, засрундийцев, свысока посматривали, теперь по-черному завидуют, хотя сами белые. Бля буду, торжественно клянусь. Ихние вожди на радость проклятущего Американского Империализма по всему миру с протянутой рукой швендяют, пока остальное племя дожирает запасы предков. Это мы на них, убогих, теперь не то что с пальмы, а с болотной кочки сверху вниз смотреть можем, мамой отвечаю. Вы прикиньте, как ихним старикам живется, словно гиены, объедки по помойкам рыщут. А у нас? Сплошная лафа, что старикам, что молодым, которым при социализме везде дорога. Не захотят ходить — тоже еще событие. Нехай лежат под деревьями со стариками, жрать захотят, пяткой по стволу шваркнут — и собирай бананы, кокосы и прочие радости, если они мимо грызла пролетели.

Вы тут мне пену гнали, что вас иногда от бананов уже воротит. Зажрались от рассчастливой жизни, вот как имею заметить. Зато ихнее племя почти поголовно от вида лушпаек с-под бананов слюной исходит… В общем, да здравствует мир во всем мире, и спасибо за это Генеральному секретарю ЦК товарищу Ы-Гаго, усекли? Кричите «уря!» и не забудьте отвести до нашего народного любимца красавицу У-My для ее же поощрения, а то приелась хуже горькой киви.

Генеральный секретарь ЦК Ы-Гаго принимал женщин в меру своего высокого служебного положения, однако по-прежнему оставался недоволен тем, что Верховный Жрец отбил у него нелегкую обязанность. Чтобы Ы-Гаго не сильно вздыхал о прошлом, Таран приказал Генеральному секретарю лично контролировать работу на перепрофилированном металлургическом комбинате имени самого себя.

Господин Гринберг перед тем, как попасть в покои Великого Жреца, убедился — в некогда отсталой стране наступила поголовная грамотность. Больше того, население Засрундии уделяет немало внимание иностранным языкам и свежевырезанная надпись «Жопа» на стволе баобаба — лишнее тому подтверждение.

Алекс также понял — искусство уже явно принадлежит народу. Оттирая крупные горошины пота, адвокат узрел картину местного художника, намалеванную помадой на одной из палаток. Картина свидетельствовала о многом: от экономического положения страны до культурного развития ее народа под предводительством Верховного Жреца. Кроме того, работа говорила за образное мышление живописца, изобразившего засрундийку, насилующую крокодила. Наверняка этот деятель искусств хотел лишний раз подчеркнуть, что станет с любым агрессором, если тот рискнет щелкать зубами в сторону его социалистической отчизны.

Несчастная рептилия слегка походила на изменника родины, заочно приговоренного к высшей мере военным трибуналом именем засрундийского народа, проклявшего предателя Джульбарса. Ныне этот прислужник капитализма изредка почесывал своим зазубренным хвостом спину гнусного провокатора У-Рюка, которого продолжал финансировать Американский Империализм. Теперь У-Рюк продолжал свое грязное дело исключительно теоретически. Подкравшись к границе, он оставлял изменника Джульбарса на шухере, а сам по-быстрому залазил на близлежащий баобаб и орал во все горло: «Говорит радио „Свобода“.

У-Рюк успевал выкрикнуть несколько гадостей через границу своей по натуре процветающей родины еще до того, как гнусный наймит Джульбарс начинал молотить хвостом по дереву, унюхав приближающихся пограничников.

После сигнала предателя родины У-Рюк слетал с баобаба со скоростью перезрелого кокоса и трусливо уносился вслед Джульбарсу под крыло вонючего от своей гнили Империализма.

Наглые провокации У-Рюка не поколебали веру Засрундии в то, что она выбрала единственно верный путь исторического развития. Поэтому пограничники особо не напрягались для погони за предводителем доблестно разбитого национально-патриотического фронта и своим бывшим четырехлапым сослуживцем, ставшим на тропу предательства.

Кряхтя так, словно он нес самого себя, господин Гринберг слез с носилок и приблизился к трону, возле которого ошивался туземец с важным видом при пустой банке на голове. Алекс взглянул в сторону толмача, и тот с ходу приготовил рот для трудовых свершений.

— Спроси его, где Тимур? — несколько нервно бросил адвокат, слегка раздраженный тем, что Верховный Жрец лично не приперся встречать своего подчиненного.

Переводчик быстро затараторил каких-то фраз на непонятном языке, отчего-то тыкая пальцем в сторону господина Гринберга. Абориген торжественно поправил пустую банку над ушами, в меру приличия улыбнулся и ответил:

— Салуд, кореж!

Блеснув своими познаниями в языке международного общения из уважения к гостю, обладатель пустой банки перешел на государственный язык.

— Председатель Верховного Совета товарищ Хупа приветствует вас, — переводил толмач. — В настоящее время Верховный Жрец немного занят внутренними проблемами государства. Он принимает министра внутренних дел Ваппу и председателя Комитета Государственной Безопасности Крю-Ка…

— Крю-Ка — поц, — радостно поведал товарищ Хупа на понятном Алексу языке. — Опаный рот!

По лицу переводчика господин адвокат догадался, что услышанные им сведения не являются государственной тайной. Алекс не стал затягивать свой разговор с видным государственным деятелем и легко сориентировался, какая именно постройка по всем параметрам должна принадлежать Тарану.

Возле дверей бунгало стояли воины явно европейского происхождения, всю одежду которых составляли белоснежные береты, шорты и крупнокалиберные пулеметы.

— Тимур! — громко заорал господин Гринберг. — Прими меня! Иначе я сейчас на этой жаре дам дуба возле пальмы!

— Заваливай, — раздался из глубины помещения голос Верховного Жреца. — Ребята! Пропустите человека до хазы!

Охрана ласково кивнула стволами пулеметов в сторону дверного проема, и господин Гринберг при радости на морде вошел в помещение с мощными кондиционерами.

— Минуточку, Сашка, — заорал Таран, важно восседающий на троне ручной работы. — Сейчас я внутренние дела дорешаю, и мы займемся международными политическими мансами.

Господин Гринберг с благодарностью кивнул и, оттирая пот о лба, рухнул в громадное плетеное кресло поближе к вентилятору „Филипс“.

— Значит так, — продолжил заботу о государстве Таран, глядя со своего возвышения на стоящих по стойке „смирно“ министров и небрежно курящего рядом с ними полномочного представителя Засрундии в ООН, подрабатывающего по совместительству личным переводчиком Верховного Жреца. — Слушайте сюда ушами…

Вообще-то засрундийцы начали изучать русский язык потому, что на нем разговаривал Ленин, еще когда их под покровительство прихватил Большой Друг. Однако иногда Таран в разговоре вставлял такие слова, которых вряд ли знал великий пролетарский вождь, а также его усатый последователь, несмотря на их богатое тюремное прошлое.

— Ты, Ваппа, прямо-таки козырь, — отметил деятельность министерства внутренних дел Верховный Жрец. — Наладил работу, тут базара нет. Слышь, Сашка! У меня все, даже заказные убийства раскрываются…

— А кого замочили? — поинтересовался адвокат. — Банкира?

— Ну да, придумывай, — заржал Таран. — На кой они мне? Чтобы их грохали, как в совке? Страна маленькая, где столько банкиров напасешься? Тут, понимаешь, один козел много на себя взял, сотворил мокруху в несознанке… Попугая грохнул, мудак такой. Так… Значит, как замоченный попугай был государственный служащий, так это отягощает вину. Но когда это летячее падло вкрало у кента банку пива… Да, может, вытрезвитель организовать? Сашка, ты как мерекаешь?

— Скажи хоть, что случилось? — мягко спросил разомлевший от прохлады адвокат.

— А, ну да… Короче, этот попугаец вкалывал у меня будильником. То есть не у меня, а у всей страны. Как открою зенки, он уже наготове. Горготал — не хер делать. Только не как в той блядской, то есть империалистической Америке „С добрым утром, страна!“, а по-простки орал: „Вставайте, пидарасы!“ И все просыпались. А потом он потянул на себя, решил, раз почти начальник агентства информации, имеет на чужое пиво клюв раскатать. Не с общака, правда, но все равно. Тот штымп его и замочил. Может, сделать ему вышак? Или помиловать? Давай, Сашка, становись, как тот траханый суд присяжных обормотов.

— Пускай убийца вместо попугая народ будит! — присоветовал адвокат.

— Не годится! — проявил мудрость Верховный Жрец. — Нехай это падло вину искупает. Только не кровью, а нового попугая научит. На время обучения, чтоб не тянул, лишить огненной воды. И изъять у него зажигалку. Пускай паскуда добывает огонь народным методом. Потрет в ладонях пару часов деревянную палку, сразу догонит, как в следующий раз лапы распускать. Ваппа, под твою личную ответственность, усек, иначе рога, то есть погоны посбиваю!

— Так точно! — заорал министр внутренних дел.

— Теперь ты, Крю-Ка. Вообще-то ты поц на всю голову, но сейчас сработал не хер делать грамотно. Значит, чтоб и дальше граница у меня была на замке! Как какая-то падло снова попросит политического убежища — взашей его, шаровика гнилого. Пускай сосет лапу! Будут знать, как в мою страну за материальными благами бегать. Хотят пособиев, нехай гонят в свою любимую факаную Америку! Ишь, повадились… Крю-Ка, все блага — только вам, остальным странам — во, видел? Хер сосать и жрать опилки, я директор лесопилки… То есть Верховный Жрец. Если каждый начнет сюда за счастливой жизнью гонять, мне самому жрать будет нечего. Харчи — они не резиновые! А я тебе не фраер захарчеванный, а Верховный Жрец. Усекли все? Жрец! Жратву надо экономить вместе с экономикой, как призывал другой, чем ты Крю-Ка, мудак… Тот, что раньше с грязным рылом на пальме висел, а вы при евойном недоразвитом социализме лапу сосали. Зато мой социализм — самый грамотный. Кто отличился при задержании иностранного врага нашего народа? Крю-Ка, я это тебе говорю…

Председатель Комитета Государственной Безопасности сперва подергал кольцо в носу и лишь затем ответил с помощью переводчика:

— Старший лейтенант запаса полка Независимости из дивизии имени Двадцать девятого съезда Социалистической партии Засрундии кавалер ордена Желтого Банана Фляк, товарищ Верховный Жрец!

— Молодец! Не ты, козел, чего залыбился, а он. Ладно, хрен с тобой, ты тоже, как есть руководитель, воспитатель наших побед и направляющая до границы сила… Значит этого Фляка — на Доску Почета. Страна должна знать своих героев и местами гордиться с них. А вы оба помните, что плоть от плоти, и еще четче служите, как вам сказано руководящей и направляющей силой. В общем, вяжу внутренние разборки, меня тут международный уровень ждет. Вам обоим премия — бутылка огненной воды, а если что, так, может, и присвою ордена Зеленого Друга Мудрого Змея. Старайтесь, суки немытые!

— Служим независимой Засрундии! — отчеканили министры хорошо поставленными голосами.

— Все, идите в жопу, — царственным жестом завершил совещание Таран и слез с трона.

— Сашка, выпить хочешь? — предложил адвокату Верховный Жрец, гостеприимным жестом распахивая дверцу холодильника. — Или пожрать?

— Если можно, сперва о деле… Пиво, надеюсь, не все попугаи выпили?

— Понял, — заметил Верховный Жрец и бросил адвокату запотевшую ледяную бутылку. — Извини, баночного здесь не держу, пусть эти долбаные американцы свое пиво с глицерином сами жрут… Эх, Сашка, так „Жигулевского“ хочется… Но вставить этого мудилу — еще больше. Давай, не томи…

— Ситуация в Москве под контролем. Ребята вышли на определенный уровень, однако к основной фазе операции не приступили, рановато. Кстати, пока мне не удалось договориться, однако думаю, что ты станешь гражданином Великобритании еще до завершения операции… Если, конечно, не решил пожизненно руководить этой страной…

— Шапиро, не гони пену! Анализ сделал? Учти, Тимур и его команда — это, конечно, да, но твои мозги самые дорогие. Или ты мне рога крутишь? Не вышло, что ли?

— В другой стране, быть может, и не вышло, — откровенно признался Алекс, — Однако Боцман…

— Пидарас! Козел гребаный, батон пробитый, бекас траханый… Он у меня будет жрать говно и кричать, как оно смачнее кошерной свинины! Он покроется коростой и запищит перекошенном хавалом, что большей лафы в мире не бывает…

Господин Гринберг подождал, когда Верховный Жрец выдохнется пропагандировать, а затем тихо сказал:

— Я уже успел убедиться, что ты учишь местное население коренному языку американцев. Однако ты ведь знаешь, лично я изучил язык деловаров.

— Ладно, — буркнул Таран. — Молчу, как тот дохлый будильник…

Господин Гринберг допил пиво и аккуратно смахнул носовым платком мгновенно проступивший на лбу пот.

— Нам повезло, что Боцман торчит в Одессе. Там такое законодательство… В другой стране было бы гораздо тяжелее. А у них… Не хочу просто тебе заливать, но я проанализировал: задачка-то из простых.

— Вот за что тебя люблю, золотая пятерка, ты никогда понты не давишь, — похвалил иностранца Верховный Жрец Засрундии.

— А зачем? Я привык получал» бабки честно. За дело, а не разговоры… Значит так, в Украине существует понятие «временная регистрация медицинского препарата». Что это такое — никому толком не известно, зато нам — в самый раз. В других странах такое не практикуется. Мы сейчас активно внедрились на российский рынок. Там регистрация любого препарата обходится в десять тысяч, у нас, в Германии, в пять раз дороже, зато у них, не поверишь, всего-навсего пятьсот баксов. Фантастика! Но это только ягодки, и даже очень для нас сладкие. У меня есть данные… Так вот. Всего в Украину за пару лет было ввезено свыше двух тысяч импортных лекарств, и только один процент из них зарегистрировали по всем требованиям, с проведением научных и клинических испытаний. Разрешения на ввоз лекарства выдается зарубежным фирмам на основе так называемого отчетного досье, по бумажкам, другими словами…

— Понял, не дурак, — самодовольно потер ладони Таран. — Ну, эти фраера, понятно, почему так работают. Без бумажки ты какашка, а без зеленой — полный поц. Я правильно врубился?

— Или. Однако мне пришлось заняться специальной проверкой. Так вот, одного из заводов-изготовителей лекарств вообще в природе не существует. Завода нет, а его продукцию продают… Больше того, до сих пор действует практика так называемого одноразового ввоза. Это вообще полный абзац! Заплати один раз и ввози что хочешь, хоть дуст в таблетках под видом седуксена.

— Ты не гонишь? — Таран отчего-то не поверил в такие блестящие реалии на своей первой по счету родине.

Господин Гринберг усмехнулся и заметил:

— Помню, раньше на Привозе тоже продавали крахмал за сухое молоко, но фраер мог понюхать, помацать, прежде, чем купить. А здесь разрешение выдается против отчетного досье. Товара в глаза никто не видит. Больше того, этот самый дуст таки да везут под видом лекарственных препаратов. Есть информация, тщательно проверенная: под видом лекарственных препаратов выдавались сертификаты регистрации на пищевые добавки, косметику, средства от грызунов и моли. Так что насчет дуста я не сильно преувеличил…

— Они что там, совсем попухли? — возмутился Таран. — Может, всех перетравить захотели? Не дам! Мне Боцман и его шестые живыми нужны, с ног до головы обосранные…

— Не переживай, — успокоил своего клиента господин Гринберг. — У них, конечно, человеческая жизнь сейчас явно дешевле доллара, но пока никто никого нс травит. Эго точно.

— Ну да, — возбудился Верховный Жрец. — А к чему вся эта единоразовая бодяга? Может, на них эксперименты ставят? Сам говоришь, что жизнь доллара не стоит, а обезьяна для опытов гораздо задороже. Иначе на хрен под видом лекарств яд для моли прут? Смотри, опоздаем, торопиться надо…

— Точно, но по другому поводу. Я же тебе говорю, хотя иди знай… В общем, отраву для тараканов и другие дела поставщики ввозят под видом лекарств, чтобы избежать оплаты налога на добавочную стоимость и таможенных пошлин. Значит так, если захочешь, мы не то что бармилон или супрастин… Да что мы? Твой этот, как его, с банкой на голове?

— Хупа…

— Ну и имя. Ты крестил? Ладно, так вот. Твой Хупа и без нашей помощи при такой постановке дела может прорываться прямо из ваших джунглей на их рынок. Снимет банку с головы, насрет в нее и продаст под видом нового лекарства. А чего нет, пятьсот баксов — в кассу, персонально витамин «В» — хорошим людям, тем более надлежащей базы для контроля качества лекарств у них нет и в ближайшее время быть не может… В общем, нужно только подловить Боцмана — и он приплывет. Будь уверен, ребята не подкачают. Один Барон чего стоит.

— Спасибо, Сашка, за добрую весть. Отлично сработал. Отдельное мерси за рассмешил меня с этой банкой…

— Какой смех? Ты знаешь, кто поставщики на их рынке? В основном слаборазвитые страны, которые при всем своем желании не могут даже раздувать щеки, что являются одними из лидеров мировой фармацевтической индустрии. Ну ты можешь себе представить солидную фирму, которая будет экономить на налогах после не пятидесятитысячной, а пятисотдолларовой регистрации? Между прочим, твоя Засрундия ничем не хуже этого Ливана или Сьерра-Лионе, а Хупа…

У него пятисот баксов нет, — довольно хлопнул по коленке адвоката Верховный Жрец. — У меня же социализм победил раз и навсегда, мы эту коммунизму почти что построили. На хрен Хупе бабки, у него банка есть.

И всего, чего хочет. Так что на налогах моей бывшей еще до этой траханой Америки родине экономить не буду… Сашка, давай обедать!

— Нет, Тимур, — с трудом поднялся из кресла господин Гринберг. — Мне теперь на твою предыдущую родину нужно спешить… Проверить, как там действует головное предприятие…

— Ну ты даешь, Сашка, — с искренней благодарностью сказал Верховный Жрец.

— Какие дела, Тимур? Я же у тебя на зарплате, — попрощался господин Гринберг и, выходя, столкнулся в двери с еще одним высокопоставленным чиновником.

В том, что это была неординарная личность, Алекс врубился мгновенно. На туземце висела шикарная львиная шкура со звездой Героя Советского Союза и, судя по погону, он был явно военным.

— Важный новост! — услышал Алекс голос незнакомца, стукнувшего для пущей важности об пол жезлом с засушенной головой змеи.

— Опять, — донесся сгон Тарана. — И сколько я еще могу изнывать от заботы за вас? Слушай, новость таки да важная или ты опять мне полову начнешь гнать, мудозвон старый?

— Кент фуфла не гонит! — торжественно поклялся Герой Советского Союза.

Господин Гринберг, явно не торопясь, возлег на носилки, хотя он спешил в Америку. Полномочный представитель Засрундии в ООН провожал тяжелого гостя, семеня пешкодралом рядом с лежащим Алексом.

Вытирая мгновенно выступивший пот, адвокат невольно приподнял голову и увидел здоровенного аборигена, застывшего с гордым видом на доске, приколоченной к двум ветвям баобаба.

— Это что, ваш часовой? — полюбопытствовал господин Гринберг у совместителя при Верховном Жреце.

— Нет; — с гордостью ответил тот, — у нас вместо часовых телекамеры. Это Доска Почета. Фляк будет на ней сидеть, а все, кому нечего больше делать — любоваться героем и брать с него пример.

— Интересно, сколько он должен там высидеть? — пробормотал адвокат, отмахиваясь от жары мокрым носовым платком.

— У нас — свободная страна, т еще с большей гордостью сказал переводчик. — Никто никому никогда ничего не должен. Кроме родине, социалистическим идеалам и лично Генеральному секретарю ЦК…

— А Верховному Жрецу?

— Ему мы не должны, а обязаны своим счастьем. Даже лично Генсек и Председатель Верховного Совета… Фляк будет сидеть на Доске Почета пока не надоест. Или жрать не захочется. Если, конечно, до того в обморок не свалится, как после присуждения ордена Желтого Банана. Тогда с него двое суток пример брали…