Эпилог

Визит к Лидии Николаевне дался тяжело. Оба шли к ней как на эшафот, испытывая жалость и стыд, хотя к трагедии несчастной женщины не имели ни малейшего отношения. Но не исполнить своего долга перед ней они не имели права.

- Дело вашего мужа - Протасова Егора Васильевича в июне 1944 года было пересмотрено, - рассказывал Старцев. - Все тяжкие обвинения с него сняли, 58 статья из обвинения убрана. За халатность при исполнении служебных обязанностей ему предстояло отбыть в заключении всего четыре года, три из которых он к этому моменту уже отбыл. При переводе из одного лагеря в другой, в августе того же года, он скончался от остановки сердца.

Плотно сжав бледные губы и глядя на угасавший день, вдова молчала. Васильков вынул из кармана клетчатый платок, шагнув к Лидии Николаевне, он развернул его - на ладони лежал бронзовый лев.

Заиграв в лучах заходящего солнца, талисман заставил женщину очнутся словно не веря в происходящее, она бережно приняла его, удивлённо осмотрела со всех сторон, затем нащупала на столе очки, надела их и медленно прочла, начертанный на льве, девиз старинного дворянского рода Протасовых: «Отечеству принесу славу и богатство, себе же оставлю только имя». Прижав талисман груди, она снова повернулась к окну - по лицу её текли слёзы.

Покинув барак, друзья шли по Хомутовскому в сторону Садового кольца.

- Эх, Ванька, давно хотел тебе сказать, - приобнял Старцева Васильков.

– Что?

- Если ты случаем помрёшь, мне будет очень скучно на этом свете.

- А мне будет скучно там! - задрав голову Иван посмотрел в темнеющее небо. - Но нам ещё рано об этом, потому что работы здесь, Саня, непочатый край.