Боголепов прервал рассказ, задумался:

- Скажите, вы ведь оба из этих мест? Верно?

- Вы не ошиблись, - ответил Зверев.

- Печеры это же совсем рядом.

- Бывал.

- Тогда, возможно вы слышали что в сорок первом, прямо перед началом войны, был ограблен Псково-Печерский монастырь? - Корнев отрицательно покачал.

Зверев спросил:

- Это имеет отношение к делу?

- Самое непосредственное! - суверенном видом заявил Андрей Алексеевич, - а теперь я хочу вам рассказать весьма занимательную историю, связанную с одной старинной иконой, которая несколько сот лет хранилась в Спасо-Андрониковом монастыре в Москве.

Икону почитали как чудотворную, и тысячи паломников шли поклониться святыне. После революции, когда в стране бушевала гражданская война, творилось невообрази что, нашлись святотатствы, которые покусились на великое творение. Трижды воры пытались похитить икону Божьей Матери. Божьими Молитвами икона осталась при монастыре. Не исключая новые похищения, настоятель монастыря все же решил подстраховаться, святыню перевезли из печеры и передали на хранение настоятелю Псково-Печерского монастыря, укрыв на долгие годы от общего обозрения. И тут случилась ужасное. Если мне не изменяет память, в 1925 в Псково-Печерском монастыре случился пожар. Было во всеуслышание объявлено что знаменитая икона сгорела. И вот спустя ещё какое-то время, насколько я помню это было перед самым началом войны, случилось ещё одна напасть. Как я уже вам говорил, кто-то пробрался в монастырь и ограбил его. Узнав о случившемся, милиция не особо ретиво взялась за расследование - подумаешь украли какую-то церковную рухлядь, но спустя какое-то время, данное событие произвело настоящий фурор. Кто-то пустил слух, что тогда, в двадцать пятом, икона вовсе не сгорела. Монахи спрятали икону и теперь она вместе с прочими безделицами, украденными перед самой войной, досталось очередным похитителям. Многие узнав, что бесценная икона попала в руки каких-то мелких воришек, тут же потеряли покой. Все ценители старины мечтали её заполучить. Икону искали даже бандиты.

- И что же в этой иконе такого, что из-за нее поднялся такой переполох? – с легкой иронией поинтересовался Корнев.

- Ну что ж, поясню. На иконе изображен лик апостола Андрея Первозванного, сама икона носит название "Святой из Вифсаида" (Вифсаида - это израильский город, который согласно евангельскому рассказу, был родиной апостолов Андрея и его брата Симона, будущего апостола Петра и есть мнение, что это уникальное творение было написано ещё в 14 веке, учеником самого Даниила Чёрного.)

- Хотите сказать, что эту, измалеванную, каким-то черным монахом, можно продать за большие деньги? - скептично спросил Корнев.

Боголепов почесал подбородок, выдохнул и сказал довольно серьезным тоном:

- Я абсолютно уверен, что обладатель Святого Вифсаида, если он не про дешевит, сможет заработать, продав икону столько, что обеспечит безбедную жизнь не только себе, но и своим детям.

- Звучит очень убедительно, - в отличие от его начальника, в голосе Зверева не было ни грамма скепсиса, - ну давайте же продолжайте вашу историю. И чем же все это обернулось интересно знать?

- К сожалению, я не знаю точно, чем все это закончилось. В газетах писали, что украденные ценности были найдены и возвращены монастырю. Что касается самих воров, о них не было сказано ни слова.

- А что икона?

- Разумеется не нашли, в списке похищенного икона не значилась. И не мне вам объяснять, как в высших эшелонах вашего ведомства не любят нераскрытых преступлений. Слухи об иконе какое-то время ещё ходили, но вскоре все успокоились.

Боголепов сделал небольшую, эффектную паузу и продолжил говорить с ещё большим азартом:

- Я тоже со временем позабыл про икону, но тут случилось невероятное, - Боголепов облизал губы, огляделся, - явившись Кресты, среди прочих экспонатов коллекции нашего Фишера, я вижу ту самую бесценную реликвию. В тот момент у меня затряслись руки и едва не отнялись ноги, - Боголепов прервал рассказ.

Спустя какое-то время Зверев уточнил:

- Вам известно, как икона попала к Фишеру?

-Я не спрашивал, ведь признаться, трясся я в тот момент не только от возбуждения, но и от страха. Не думаю что Фишеру пришлось бы по душе моё любопытство.

- А вы не могли ошибиться? - спросил Корнев, - я имею ввиду вы абсолютно уверены?

Боголепов дернулся:

- Что вы такое говорите? Вам наверное довелось слышать, что я считаюсь в своём деле одним из лучших специалистов? Едва взглянув на икону, я тут же понял, что это она.

- И вы рассказали Фишеру об истинной стоимости иконы? - спросил Зверев.

- Естественно. Он о ней знал, просто хотел ещё раз все проверить.

- И что же случилось потом?

- Потом что потом? Потом мне дали бумагу с какими то немецкими каракулями, огромный пакет с продуктами, бутылку шнапса и вывели из лагеря. Домой я добирался пешком, трижды меня останавливали патрули, но когда я показывал им выданный Фишером документ, меня тут же отпускали, несмотря на то, что комендантский час был ещё не закончен. Домой я добрался лишь к утру и тут же упал без сил.

- Это была ваша единственная встреча с Фишером?

- Единственная. Так что насчёт табака?

- Спасибо вам, Андрей Алексеевич за этот интересный рассказ, - Зверев подошёл к старику, - видите ли какое дело, мы подозреваем, что Фишер вернулся в город и поэтому вам, как человеку знающему его в лицо, грозит опасность!

- Опасность? Мне? - забеспокоился старик.

- Мы вынуждены будем на какое-то время представить к вам охрану.

- Если так надо. О боже мне просто необходимо покурить, вы же обещали!

- Да да, сейчас, - Зверев набрал номер дежурной части: - разыщите мне Гурьева, срочно! - повесив трубку, он пояснил:

- Я вызвал своего человека, он будет вас охранять.

- Ну да, конечно, - Боголепов виновато поморщился и достал свою трубку, - простите, так что, насчёт табака?

- Ах да, - Зверев вышел из кабинета и вскоре вернулся и протянул Боголепову уже откупоренную пачку из плотного картона, покрытую прозрачной пленкой.

- О боже, настоящая транслантата! (немецкий табак, изготавливаемые фабрикой Мартин Бринкман), - воскликнул старик, - ваш этот, как его…

- Карен Робертович, начмед, - подсказал Зверев.

- Надеюсь он простит мне что я взял это у него со стола без спроса?

Зверев виновато поглядел на Корнева, тот махнул рукой.

- Ваш Карен Робертович настоящий гурман, - умиленно продолжал Боголепов, - пачка обычного табака сегодня на рынке стоит не меньше 150 рублей, а за такой табак дают в три раза больше. Бременская фабрика, тонкая нарезка, - Боголепов набил трубку и закурил, - помнится, во время войны, мне приходилось курить всякую дрянь. А это! Какой вкус, какой аромат, - пока старик наслаждался немецким табаком, Зверев приблизился к Корнееву и прошептал ему на ухо:

- Не думал, что все окажется так просто.

- Что ты имеешь ввиду? - так же тихо спросил Корнев, - ты так и светишься, будто Фишер уже у нас в руках.

- Помнишь предсмертные слова Комелькова? Рыбак рыбака? Он вернулся за Андреем. Теперь все встало на свои места. Рыбак рыбака это вовсе не часть известной пословицы. Один рыбак ищет другого. Вот что хотел сказать Ленька! Он побывал в кабинете Фишера перед тем, как сбежать из Крестов. Фишер любил прихвастнуть и всем показывал свою коллекцию. Ленька жулик, наверняка он узнал икону, о которые ходили легенды. Возможно даже, что Фишер сам объяснил Леньке, что это за икона. Все сходится, Фишер в переводе с немецкого означает рыбак. Апостол Андрей и его брат Симеон, будущий святой Пётр, согласно евангельскому рассказу, были галилейскими рыбаками,. Заявляя, что один рыбак ищет другого, Лёнька хотел нам сказать, что Фишер ищет икону. Очевидно, когда немцы в спешке отступали, Фишер тоже спешил. Он спрятал икону где-то в городе, а теперь вернулся за ней. Все сбежавшие на Запад военные преступники, вынуждены скрываться, икона стоит бешеных денег и может обеспечить Фишеру безбедную жизнь. Я б на его месте рискнул.

Корнев задумался, и подвел итог:

- Итак, что мы знаем теперь? Первое - Фишер вернулся за иконой, второе - Фишер не просто переодевается в милицейскую форму, он скорее всего является сотрудником управления или имеет сюда доступ, и третье, самое главное, - у нас есть человек, который знает Фишера в лицо и может его опознать.

В этот момент в дверь постучали, и в кабинета вошел высокий мужчина в сером пиджаке и кепке.

- Познакомьтесь Андрей Алексеевич, это лейтенант Гурьев, - представил Зверев вошедшего, - с этого момента он будет отвечать за вашу безопасность. Коля, проводи гражданина в коридор и ждите меня.

Боголепов убрал трубку в карман, поднялся, сделал шаг в сторону двери и пошатнулся. Гурьев ухватил старика за руку, не дав ему упасть. Боголепов закашлялся и захрипел.

- Голова, голова закружилась, уж простите старика. - его лицо стало наливаться кровью, на губах выступила пена, Андрей Алексеевич снова закашлялся, на этот раз уже гораздо сильнее, качнулся и все таки рухнул на пол, схватившись за горло.

- Стёпка, вызывай скорую! - крикнул Зверев, аккуратно опуская трясущейся тело на пол. Корнев тут же принялся звонить. Когда бригада скорой помощи с сиреной и мигалкой влетеле во двор управления, старый антиквар был уже мертв.

- Опять остановка сердца? - спустя полчаса после того, как тело старика увезли спросил Корнев у вошедшего в кабинет начмеда.

- На этот раз кое-что другое, - Карен робертович подошёл к столу и указал на лежавшую на столе откупоренную пачку. Немецкий табак, у меня такой же.

Зверев виновато пожал плечами:

- Это он и есть, Карен, извини что взял без спроса, обещаю, что куплю тебе новую.

Начмед махнул рукой, взял пачку и высыпал часть табака на стол и принялся его разглядывать:

- Ты взял пачку из верхнего ящика стола?

Зверев в недоумении посмотрел сначала на начмеда, потом на Корнева:

- Нет! Пачка стояла на столе.

- Я не имею привычки ничего оставлять на столе когда выхожу из кабинета. Эта пачка была закупорена?

- Разорвана, причем довольно грубо, часть табака высыпалась на стол.

- Когда я выходил последний раз, в моем столе лежали три пачки, все они не были вскрыты. Когда я вскрываю такую пачку, я обычно пересыпаю её в кисет, чтобы табак не так выдыхался и ты не терял своего аромата, - Карен Робертович взял лежавший на столе карандаш и принялся ворошить им высыпанный на стол порошок - всё становится ясно, в пачку чего-то прыснули!

- Яд? - холодно спросил Зверев.

- Наверняка! Все признаки сильнейшего отравления налицо, надеюсь вы знаете о том, что в конце войны, нацисты весьма активно работали над созданием новых типов ядов. Я думаю, что ваш гость был отравлен одним из них. Кстати, нужно проветрить комнату, - Карен Робертович подошел к окну и распахнул его настежь, - если мы не хотим отравиться токсинами, которые были в дыме. Врач скорой, которая увезла вашего старика, сделал такие же выводы. Вызовите криминалистов, пусть исследуют табак, но я уверен, что они скажут вам то же, что и я.

- Но откуда убийца знал, что Паша пойдет в ваш кабинет и возьмет у вас именно эту пачку!? - воскликнул Корнев.

- Распознавать мотивацию преступника - это ваша задача, я всего лишь врач и моя стезя - это медицина.

Зверев опустил голову и процедил:

- В самом начале нашего разговора, я сам пообещал Боголепову, что пойду кабинет Карена Робертовича и позаимствую у него табак. Старик очень хотел курить и несколько раз просил меня выполнить обещанное.

- Что же получается? - недоумевал Корнев, - выходит, убийца был рядом и все слышал?

Зверев принялся осматривать стену, спустя несколько минут отодвинув шкаф, он нашел то, что искал.

- Дыру сверлили обычной дрелью, посмотрим куда оно выходит, - сказал Зверев, указав на небольшое отверстие в стене, - за той стеной медсанчасть, а эта граничит с подсобкой. - Зверев сходил в дежурку и попросил ключ. Он вошёл закуток, заваленный швабрами, тазами и щетками. Посреди всего этого бедлама просматривался проход. Зверев оглядел стену с этой стороны. На стене, прибитый гвоздем, висел вырезаны из журнала, портрет Риты Хейворт ( американская киноактриса и танцовщица). Зверев отодвинул вырезку и вытащил, спрятанную под ним, деревянную пробку. Приложив на какое-то время ухо к отверстию, Зверев усмехнулся, потом снова заткнул отверстие пробкой.

- Ну что же, это все объясняет. - сказал Корнев.

- Это действительно все объясняет, но не дает ответа на главный вопрос: кто же всё таки стоял у это стены. - сухо ответил Зверев.