Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
На первый взгляд может показаться, что все окружающие невероятно вежливы и цивилизованны. Но под маской идет неизбежная борьба с раздражением, досадой, разочарованием. Каждый испытывает потребность в том, чтобы оказывать влияние на других и подчинять себе обстоятельства. А когда у человека возникает ощущение, что это ему не удается, он нередко пытается самоутвердиться с помощью манипуляций, которые застают вас врасплох. Есть и такие, чья жажда власти и нетерпеливое желание ее добиться сильнее, чем у остальных. Они становятся особенно агрессивными, добиваются своего, запугивая окружающих и проявляя безжалостность, и готовы пойти почти на все. Вы должны стать искусным наблюдателем чужих неудовлетворенных желаний, обращая особое внимание на хронических агрессоров и пассивных агрессоров в вашей среде. Нужно научиться распознавать их признаки, указывающие на принадлежность к такому типу: это и паттерны поведения в прошлом, и навязчивая потребность контролировать все вокруг. Подобным людям непременно требуется вызвать у вас определенные эмоции – страх, гнев; они не способны мыслить логически. Не наделяйте их этой властью. Что же касается вашей собственной агрессивной энергии, то вам следует научиться приручать ее, направлять в конструктивное русло: она поможет вам отстаивать свои интересы, неутомимо решать проблемы, воплощать в жизнь великие амбиции.
В конце 1857 г. Морис Кларк, двадцативосьмилетний англичанин, живший в Кливленде (штат Огайо), принял важнейшее в своей молодой жизни решение: он уйдет с удобной должности торгового агента, занимающегося оптовыми продажами и закупками сельскохозяйственной продукции для одной из местных компаний, и организует собственную фирму, которая будет действовать в той же сфере. Он рассчитывал стать еще одним миллионером в городе, где бурлила деловая активность, и был более чем уверен, что сможет добиться цели: он был прирожденным торговцем с превосходным нюхом на деньги.
Лет за десять до этого Кларк бежал из Англии, опасаясь неминуемого ареста: он ударил своего работодателя, причем так сильно, что тот упал и потерял сознание. (Кларк всегда был чрезмерно вспыльчив). Он эмигрировал в Соединенные Штаты, какое-то время жил в Нью-Йорке, затем отправился на Запад, пробавляясь случайными заработками, и в конце концов обосновался в Кливленде, где быстро сделал карьеру в торговле. В Кливленде тогда происходил настоящий экономический бум: расположенный на берегу реки и на побережье озера Эри, город служил одним из ключевых транспортных узлов между востоком и западом США. Кларк понимал, что на дворе самое подходящее время для того, чтобы пробиться и сделать состояние.
Существовала лишь одна трудность – ему не хватало денег, чтобы запустить собственную компанию. Ему требовался соратник, обладающий кое-каким капиталом. Пораскинув мозгами, Кларк решил, что его деловым партнером мог бы стать молодой человек по имени Джон Рокфеллер: они подружились несколько лет назад, когда вместе учились в коммерческом колледже.
На первый взгляд могло бы показаться, что это странный выбор. Рокфеллеру было всего восемнадцать. Он работал бухгалтером в довольно крупной производственно-транспортной фирме Hewitt and Tuttle. Во многих смыслах он был полной противоположностью Кларка – жизнелюба, неравнодушного к изысканным вещам, азартным играм и женскому полу и к тому же любителя подраться. Рокфеллер был необычайно религиозен, трезв и сдержан для своих лет. Как они вообще будут уживаться друг с другом? К тому же, по расчетам Кларка, его партнеру пришлось бы вложить в дело как минимум $2000, чтобы новая компания смогла начать работу. По тем временем это была огромная сумма. Откуда такие сбережения у скромного бухгалтера из весьма небогатой семьи? Но за те два года, что он прослужил в Hewitt and Tuttle, Рокфеллер заработал репутацию одного из эффективнейших и честнейших клерков в городе, человека, который четко и правдиво отчитывается о каждом потраченном компанией центе и сальдо у которого всегда положительное. Еще важнее для Кларка была молодость Рокфеллера, которая, как он полагал, позволит ему, Кларку, доминировать в этих деловых отношениях. И он решил обратиться к Рокфеллеру с предложением делового партнерства.
К немалому удивлению Кларка, тот не только с готовностью и необычным для него энтузиазмом ухватился за это предложение, но и быстро нашел нужные $2000, взяв их у кого-то в долг. Рокфеллер ушел с прежней работы. Новая компания под названием Clark and Rockefeller заработала в апреле 1858 г.
В первые годы своей деятельности компания процветала. Два соучредителя как бы уравновешивали друг друга, к тому же в Кливленде было чем заняться предприимчивому человеку. Но со временем Рокфеллер стал все больше раздражать Кларка, который даже начал немного презирать партнера. Рокфеллер оказался куда чопорнее, чем поначалу думал о нем Кларк. У него не было никаких видимых пороков. Судя по всему, главное удовольствие он получал от своих бухгалтерских книг, которые содержал в образцовом порядке, и от нахождения всевозможных способов сэкономить деньги фирмы. Несмотря на молодость, он уже сутулился, ведь он день и ночь просиживал над своими гроссбухами. Он одевался как банкир средних лет, да и вел себя так же. Джеймс, брат Кларка, тоже работавший у них в конторе, прозвал Рокфеллера «инспектор воскресной школы».
Кларку все больше казалось, что Рокфеллер слишком скучен и бесцветен, чтобы служить одним из лиц компании. Он привлек нового делового партнера из семьи, принадлежавшей к кливлендской верхушке, и даже убрал фамилию Рокфеллер из названия фирмы, надеясь, что это привлечет больше клиентов. Как ни странно, Рокфеллер вроде бы не возражал: он всей душой поддерживал любые действия, направленные на увеличение прибыли, а до названий и должностей ему не было никакого дела.
Их сельскохозяйственный бизнес процветал, но вскоре по всему Кливленду распространились слухи о новом товаре, который мог бы породить в регионе что-то вроде «золотой лихорадки»: недавно поблизости, на западе Пенсильвании, открыли богатые месторождения нефти. В 1862 г. молодой англичанин по имени Сэмюэл Эндрюс, изобретатель и предприниматель, знавший Кларка еще по Англии, посетил их контору и стал упрашивать Кларка стать его деловым партнером в нефтяной компании. Он расхваливал безграничные возможности нефти: из этого сырья можно производить самые замечательные товары, причем их производство обойдется дешево. Даже с небольшим капиталом можно построить свой нефтеперерабатывающий завод и сколотить целое состояние.
Кларк отозвался на это без особого энтузиазма: он знал, что в нефтяном бизнесе то и дело происходят резкие взлеты и падения, цены постоянно скачут, к тому же в стране бушевала война Севера и Юга, и ему казалось, что сейчас неподходящее время, чтобы тратить столько сил на что-то новое. Конечно, можно поучаствовать в таком предприятии, но пусть лучше степень этого участия будет поменьше. Но потом Эндрюс обратился со своим деловым предложением к Рокфеллеру, и глаза у юноши загорелись. Рокфеллер сумел убедить Кларка, что им следует вложиться в строительство нефтеперерабатывающего завода – он, Рокфеллер, лично гарантирует успех. Кларк никогда не видел, чтобы Рокфеллер пришел от чего-то в такое воодушевление. Это явно неспроста, решил он, и все-таки уступил давлению двух коллег. В 1863 г. они основали нефтяную компанию под названием Andrews, Clark and Company.
В том же году в Кливленде появилось еще двадцать нефтеперерабатывающих заводов, так что конкуренция была весьма ожесточенной. Кларк не без веселого удивления наблюдал Рокфеллера за работой. Тот проводил на заводе долгие часы – подметал полы, полировал металлические поверхности, выкатывал бочки, укладывал штабелями бочечные обручи. Казалось, он просто влюбился в новое дело. Он засиживался допоздна, прикидывая, как бы оптимизировать работу предприятия, выжать из него побольше денег. Завод стал основным генератором прибыли для их фирмы, и Кларк мог только радоваться, что все-таки согласился его финансировать. Между тем Рокфеллер прямо-таки помешался на нефти и постоянно бомбардировал Кларка все новыми и новыми идеями расширения предприятия, притом что цены на нефть колебались сильнее, чем когда-либо. Но Кларк призвал его не особенно спешить: непредсказуемость нефтяного бизнеса вызывала у него тревогу.
Кларку было все труднее скрывать раздражение: Рокфеллер стал чересчур кичиться успехом нефтяного завода, так что Кларку приходилось то и дело напоминать бывшему бухгалтеру, кому принадлежала изначальная идея основать компанию. Он твердил: «Чего бы ты, интересно, добился без меня?» Вдруг он узнал, что Рокфеллер одолжил на нужды завода $100 000. Кларка поразило, что молодой человек даже не посоветовался с ним. Разозлившись, он приказал Рокфеллеру больше никогда не действовать без его ведома и перестать искать пути расширения компании. Но, казалось, юношу уже не остановят никакие его слова или поступки. При всей кротости и внешней непритязательности Рокфеллер мог проявлять почти детское, раздражающее упрямство. Через несколько месяцев после того, как Кларк отчитал его, Рокфеллер ошарашил старшего партнера требованием подписать документы еще на один крупный заем. Кларк, не выдержав, взорвался: «Если хочешь так вести дела, давай-ка лучше расстанемся – и управляйся как хочешь».
Кларк вовсе не желал расторгать деловое партнерство на данном этапе: оно приносило огромную прибыль, к тому же, несмотря на черты Рокфеллера, которые действовали Кларку на нервы, он понимал, что молодой человек необходим ему, чтобы заниматься скучными организационными деталями работы их растущего предприятия. Своей угрозой он просто хотел напугать Рокфеллера: он счел, что это единственный способ притормозить неутомимую погоню партнера за расширением нефтяного бизнеса. Как обычно, Рокфеллер ответил немногословно и, казалось, смирился.
Месяц спустя Рокфеллер пригласил Кларка и Эндрюса к себе домой, чтобы обсудить планы на будущее. Несмотря на все выговоры, которые за это время успел сделать ему Кларк, молодой человек принялся высказывать еще более смелые идеи расширения нефтеперерабатывающего завода, и Кларк снова вспылил. «Лучше уж нам разойтись!» – заорал он. И тут произошло нечто странное: Рокфеллер согласился. Он вежливо попросил Кларка и Эндрюса подтвердить, что они желают прекращения партнерства. При этом он не выказал ни малейших признаков гнева или обиды.
Кларк часто играл в покер. Он был уверен, что Рокфеллер блефует, пытаясь добиться своего. Если он будет и дальше сопротивляться стремлению молодого человека расширить бизнес, тому придется отступить. Ведь Рокфеллер не может себе позволить действовать в одиночку, Кларк нужен ему больше, чем он нужен Кларку. Он вынужден будет осознать свою опрометчивость. Ему придется попросить о возобновлении партнерства. Благодаря этому его удастся наконец смирить. Кларк сможет диктовать ему условия и требовать, чтобы Рокфеллер исполнял все его решения.
Однако уже на следующий день Кларк с изумлением прочел в местной газете официальное сообщение о закрытии компании. Несомненно, это объявление поместил сам Рокфеллер. Когда в тот же день Кларк потребовал от него объяснений, Рокфеллер невозмутимо ответил, что он лишь сделал то, о чем они договорились накануне, что идея принадлежала Кларку и, как он полагает, Кларк прав. Он предложил провести аукцион и продать компанию тому, кто даст за нее самую большую сумму. Что-то в его сдержанном, деловитом поведении привело Кларка в ярость. Впрочем, он понимал, что в данной ситуации согласие на проведение аукциона – не худший вариант. На аукционе Кларк попросту предложит больше, чем сам Рокфеллер, и наконец-то раз и навсегда избавится от этого невыносимого выскочки.
Аукцион состоялся в феврале 1865 г. Кларк действовал через адвоката, а Рокфеллер участвовал лично: по мнению Кларка, еще один признак его высокомерия и недостаточной искушенности. Ставки постепенно росли, и наконец Рокфеллер заявил, что готов заплатить $72 500 – нелепая и даже возмутительная сумма. Кларк не мог себе позволить выложить столько денег. Да откуда у Рокфеллера такие капиталы? И как он вообще сможет управлять компанией без Кларка? Похоже, он утратил всякое деловое чутье. Если он хочет столько заплатить и у него действительно есть такие средства, пускай забирает компанию, тем лучше. В рамках этой сделки нефтеперерабатывающий завод тоже отходил Рокфеллеру, но от фирмы, занимавшейся продажей сельскохозяйственной продукции, он должен был по условиям договора отказаться, не получив за нее никакой компенсации. Кларк остался весьма доволен, хотя его несколько обеспокоило, что Эндрюс решил остаться партнером Рокфеллера.
Однако в последующие месяцы Морис Кларк начал иначе оценивать случившееся. Ему в голову стали все чаще закрадываться подозрения, что Рокфеллер рассчитал все это заранее, потратив на планирование не один месяц, а может, и целый год. Задолго до аукциона молодой человек начал обхаживать банкиров, чтобы добиться займов, иначе он бы не смог себе позволить выкупить компанию за такую огромную сумму. Кроме того, он явно загодя перетянул Эндрюса на свою сторону. Кларк заметил злорадное торжество, промелькнувшее во взгляде Рокфеллера в день, когда нефтеперерабатывающий завод перешел в его руки. Он никогда не видел, чтобы у этого хладнокровного молодого человека было такое выражение лица. Может быть, Рокфеллер лишь прикидывался тихим занудой? С годами стало очевидно, что этот первый шаг принес Рокфеллеру колоссальное богатство. Кларку не раз приходило в голову, что его ловко провели.
Полковник Оливер Пейн принадлежал к кливлендской «аристократии». Его семья была известна в городе, один из его предков даже входил в число основателей Кливленда. Пейн учился в Йельском университете, а позже стал героем войны Севера и Юга, удостоившимся орденов и медалей. После войны он основал несколько компаний, и все они развивались достаточно успешно. Он был владельцем одного из лучших особняков в городе, на Евклид-авеню, прозванной «улицей миллионеров». Но его амбиции простирались гораздо шире. Он подумывал заняться политикой, будучи уверен, что из него получился бы неплохой президент.
Среди его процветающих предприятий был и нефтеперерабатывающий завод, по размерам второй в городе. Но к концу 1871 г. до Пейна стали все чаще доходить странные известия о каком-то секретном соглашении между несколькими владельцами нефтяных заводов и крупнейшими железнодорожными компаниями страны: железнодорожники обязались снизить цены на перевозку грузов для заводов, вошедших в эту тайную организацию, а взамен получали гарантированный объем перевозок. Для тех же, кто не вошел в организацию, тарифы будут повышены, что очень затруднит им ведение бизнеса, а то и вовсе сделает его невозможным. А стоял за этим соглашением, по всей вероятности, крупный нефтяной бизнесмен Джон Рокфеллер.
К тому времени Рокфеллеру уже принадлежало в Кливленде целых два нефтеперерабатывающих завода. Он изменил название компании: теперь она именовалась Standard Oil. Она стала крупнейшей американской компанией, занимающейся переработкой нефти, но конкуренция на этом рынке оставалась очень жесткой даже в самом Кливленде, где теперь имелось двадцать восемь нефтеперерабатывающих заводов, включая те, что принадлежали Standard Oil. Нефтяной бизнес бурно развивался. Все новые миллионеры строили себе особняки на Евклид-авеню. Но, если именно от Рокфеллера зависело вступление в эту недавно созданную организацию, он мог при желании сильно насолить своим конкурентам. На фоне этих слухов Рокфеллер договорился с Пейном о конфиденциальной встрече в одном из кливлендских банков.
Пейн хорошо знал Рокфеллера. Они были ровесниками, появились на свет с разницей в две недели, ходили в одну и ту же школу, а теперь оказались еще и соседями по Евклид-авеню. Полковник восхищался деловой сметкой Рокфеллера, но побаивался его. Рокфеллер явно был из тех, кто не выносит поражений. Если его экипаж обгоняла чья-то карета, Рокфеллер непременно принимался нахлестывать лошадей, чтобы вырваться вперед. Пейн и Рокфеллер посещали одну и ту же церковь. Полковник знал, что Рокфеллер придерживается высоких нравственных принципов, но знал он и то, что это человек довольно загадочный и скрытный.
Во время встречи Рокфеллер по секрету сообщил Пейну: тот стал первым посторонним, которому сообщают о существовании тайной организации, которую предполагается назвать «Южная компания усовершенствования» (ЮКУ). По словам Рокфеллера, идея создания ЮКУ принадлежала железнодорожным магнатам, стремившимся увеличить свои прибыли, а ему оставалось только согласиться. Он не приглашал Пейна в ЮКУ. Вместо этого он предложил выкупить у Пейна его нефтеперерабатывающий завод по очень привлекательной цене, дать полковнику увесистый пакет акций Standard Oil, который в дальнейшем наверняка озолотит его, а кроме того, привлечь его в эту компанию как одного из менеджеров высшего звена с весьма звучной должностью, так Пейн заработает гораздо больше денег, чем если станет пытаться конкурировать со Standard Oil.
Все это Рокфеллер произнес самым любезным тоном. Он собирался продолжить расширение своего бизнеса и навести столь необходимый порядок в нефтяной отрасли, где царила полная анархия. Для него это было поистине крестовым походом, и он предлагал Пейну стать своим собратом-крестоносцем и сражаться плечом к плечу изнутри компании Standard Oil. Молодой предприниматель приводил очень убедительные доводы, но Пейн колебался. Порой его раздражало, что приходится иметь дело с этим непредсказуемым бизнесом, но он пока не думал о продаже завода. Все это было так внезапно. Заметив его нерешительность, Рокфеллер поглядел на него с большим сочувствием и предложил показать бухгалтерские книги Standard Oil, чтобы убедить: сопротивление бесполезно. Пейн не мог отказаться от такого шанса. То, что он увидел всего за несколько часов, ошеломило его. Как выяснилось, рентабельность Standard Oil значительно выше, чем у его собственной компании. Никто и не подозревал, как сильно Standard Oil обгоняет своих конкурентов. Для Пейна этого оказалось вполне достаточно, и он принял предложение Рокфеллера.
Новость о том, что Пейн продал свой завод, и все более громкие слухи о ЮКУ обеспокоили и смутили других кливлендских владельцев нефтеперерабатывающих предприятий. Теперь, когда у Рокфеллера оказался в кармане еще и завод Пейна, молодой бизнесмен занимал очень сильные позиции.
Не прошло и нескольких недель, как Рокфеллер посетил Дж. Фосетта – владельца Fawcett and Critchley, еще одного крупного нефтеперерабатывающего завода, расположенного в Кливленде. Беседуя с ним, Рокфеллер приводил более угрожающие доводы, чем в разговоре с Пейном: нефтяной бизнес слишком непредсказуем; Кливленд находится довольно далеко от нефтедобывающих городов, и переработчики вынуждены больше платить, чтобы привезти сюда сырую нефть. Они постоянно находятся в невыгодном положении; цены на нефть продолжают скакать, и многие из этих предпринимателей неминуемо разорятся; он же, Рокфеллер, намерен объединить их, а заодно дать Кливленду определенные рычаги воздействия на железнодорожных магнатов. По сути, он оказывает большую услугу всем бизнесменам, занимающимся нефтью, ведь он освобождает их от колоссального бремени этого рискованного бизнеса и дает им деньги, прежде чем они обанкротятся, а ведь само наличие ЮКУ явно сулит им разорение.
Рокфеллер предложил Фосетту за его завод менее щедрую сумму, чем Пейну; то же касалось доли акций Standard Oil и поста в компании – то и другое также входило в условия сделки. Фосетту не очень хотелось расставаться со своим заводом, но беглое изучение бухгалтерской отчетности Standard Oil ошеломило и его. Он уступил Рокфеллеру, согласившись на все условия.
Молодой предприниматель наносил визиты все новым владельцам нефтеперерабатывающих заводов, и один за другим они сдавались под его натиском: каждый понимал, что если он станет упорствовать, то это ослабит его переговорные позиции, ведь цена, по которой Рокфеллер предлагал купить заводы, неуклонно снижалась. Одним из таких упрямцев оказался Айзек Хьюитт, бывший начальник Рокфеллера еще в те времена, когда тот был начинающим бухгалтером. Продажа завода по такой низкой цене, скорее всего, погубила бы бизнес Хьюитта. Он стал молить Рокфеллера о снисхождении, о том, чтобы ему позволили сохранить предприятие за собой. Рокфеллер, как всегда, очень мягко и вежливо ответил собеседнику, что тот попросту не сможет конкурировать со Standard Oil. «У меня имеются совершенно неведомые вам способы добывания денег», – объяснил он. В итоге Хьюитт продал свой завод вдвое дешевле, чем ему хотелось бы.
К середине марта о существовании ЮКУ узнали все. Общественность стала требовать, чтобы сомнительную организацию распустили, в противном случае на нее подадут в суд. Железнодорожники уступили давлению, как и сам Рокфеллер. Казалось, его вовсе не расстроил такой поворот событий. Спор урегулировали, ЮКУ исчезла, но в последующие месяцы некоторые кливлендские бизнесмены начали задаваться вопросом: может быть, все не так просто? Ведь на самом деле ЮКУ так ни на что и не повлияла, она существовала лишь на уровне слухов, причем главным источником этих слухов, судя по всему, являлась Standard Oil. А за это время Рокфеллер осуществил масштабную операцию, которую потом стали называть «кливлендской резней». Всего за несколько месяцев он скупил те двадцать из двадцати восьми нефтеперерабатывающих заводов, что еще не находились под его контролем. Многие изящные особняки на Евклид-авеню теперь были проданы или заколочены: Рокфеллер методично выводил из игры их владельцев, бывших миллионеров. На переговорах с ними он вел себя так, будто это железнодорожные воротилы диктуют ЮКУ свои условия, но, возможно, на самом деле все обстояло наоборот.
В последующие годы предприниматели, занимавшиеся железнодорожным бизнесом, все больше опасались растущей мощи Standard Oil. После «кливлендской резни» Рокфеллер применил ту же тактику, чтобы прибрать к рукам нефтеперерабатывающие заводы в Питтсбурге, Филадельфии и Нью-Йорке. Он неизменно пользовался одним и тем же методом: вначале нацеливался на самые крупные заводы в облюбованном им городе, показывал владельцу свою бухгалтерскую отчетность (теперь она производила еще более сильное впечатление), добивался того, чтобы несколько самых серьезных воротил уступили, а затем вселял панику во всех остальных. У тех же, кто продолжал упорствовать, он в конце концов выкупал завод по безжалостно низкой цене и вытеснял этих упрямцев с рынка. К 1875 г. Рокфеллер контролировал все главные нефтеперерабатывающие центры Соединенных Штатов и к тому же стал монополистом на мировом рынке керосина – главного осветительного продукта в те времена.
Такое могущество обеспечило его великолепными рычагами влияния на железнодорожные тарифы. Более того, Рокфеллер начал подминать под себя и нефтепроводный бизнес – еще один способ транспортировки нефти. Он провел через Пенсильванию целую систему нефтепроводов и взял под контроль несколько железных дорог, которые помогали доставлять нефть дальше, к Восточному побережью. Так у него появились собственные транспортные сети. Если бы он и дальше без помех продолжал эту деятельность, его позиции стали бы поистине неуязвимыми. Такая перспектива никого не страшила сильнее, чем Тома Скотта, президента железнодорожной компании Pennsylvania Railroad, которая в то время являлась самой крупной и влиятельной корпорацией Америки.
Биография Скотта была весьма примечательной. Во время войны Севера и Юга он был заместителем министра обороны в правительстве Линкольна и отвечал за бесперебойную работу железных дорог, игравших немалую роль в снабжении и транспортировке войск Севера. Возглавив компанию Pennsylvania Railroad, он стремился к постоянному расширению ее сети, но Рокфеллер встал на пути у этих амбициозных планов. Пришло время схватиться со Standard Oil.
У Скотта имелись все необходимые ресурсы для битвы с Рокфеллером. Был у него и специальный план. За последние несколько лет, предвидя маневры Рокфеллера, он создал собственную гигантскую сеть нефтепроводов, которые должны были работать совместно с его железными дорогами, доставляя нефть на перерабатывающие предприятия. Он решил ускорить строительство новых нефтепроводов и скупать новые, стремительно выраставшие в Америке перерабатывающие заводы, чтобы создать собственную единую сеть, которая стала бы реальным конкурентом рокфеллеровской. Он обеспечит своим железным дорогам достаточную загрузку, чтобы они сдержали экспансию Рокфеллера, ну а потом он, Скотт, будет предпринимать дальнейшие шаги для того, чтобы еще больше ослабить конкурента. Но когда другим стало очевидно, к чему он стремится, последовала совершенно неожиданная реакция Рокфеллера, которая поразила многих: Standard Oil закрыла почти все свои перерабатывающие заводы, расположенные в Пенсильвании, так что нефтепроводам и железным дорогам Скотта теперь практически не доставалось нефти, которую они могли бы транспортировать. Если им все-таки удавалось заполучить хоть немного сырья, Рокфеллер тут же сильно снижал цены на нефть для многочисленных предприятий, не входивших в систему Скотта; казалось, ему совершенно безразлично, насколько при этом падает цена. Кроме того, его стараниями Скотту стало очень трудно доставать нефть, необходимую его компании для производства смазочных материалов, без которых не могли нормально работать двигатели и колеса поездов.
В ходе своих действий компания Pennsylvania Railroad размахнулась слишком широко, она стремительно теряла деньги, но ведь и Рокфеллер должен был терять не меньше? Казалось, его цель – двойное самоубийство обеих компаний. Скотт слишком погрузился в это противостояние, чтобы дать задний ход, и ему пришлось сокращать издержки, увольняя сотни железнодорожных рабочих и урезая зарплаты тем, кого он не уволил. Рабочие ответили на это общей забастовкой, которая быстро переросла в волну насилия и кровопролития: забастовщики принялись уничтожать товарные вагоны компании Pennsylvania Railroad по всему штату. Скотт ответил на это весьма жесткими мерами, но протестующие упорствовали. Акционеры компании начинали серьезно беспокоиться. Все это время Рокфеллер невозмутимо продолжал свое давление, словно ему было нечего терять.
Скотт решил, что с него хватит. Получалось, что Рокфеллер ухитряется компенсировать свои потери, а Скотт – нет. У него в буквальном смысле кончились деньги. Мало того, что он согласился прекратить враждебные действия: ему пришлось продать Рокфеллеру львиную долю своих нефтеперерабатывающих заводов, нефтехранилищ, пароходов и нефтепроводов. Скотт так никогда и не оправился от этого позорного и неожиданного поражения. Годом позже он перенес инсульт, а еще через несколько лет скончался. Ему было пятьдесят восемь.
Хотя теперь казалось, что Рокфеллер полностью взял под контроль нефтяной бизнес в США, предприниматель и инженер Байрон Бенсон придумал, как можно было бы помешать безудержному расширению его империи. Рокфеллер мог безраздельно распоряжаться своими колоссальными ресурсами, но не мог тягаться с техническим прогрессом как таковым. Рокфеллер получал конкурентное преимущество благодаря тому, что его нефтепроводы были сравнительно короткими – не больше тридцати миль в длину. Он доминировал на рынке, поскольку провел нефтепроводные сети по всей Пенсильвании и взял под контроль многие железные дороги, которые связывали перерабатывающие заводы и нефтепроводы. Даже если кто-нибудь обзавелся бы независимым нефтепроводом, в какой-то момент ему все равно пришлось бы обращаться к услугам Standard Oil, чтобы довезти нефть до конечного пункта назначения.
Бенсон подумал: а что, если он сумеет спроектировать нечто невиданное – один длинный, непрерывный нефтепровод, который пройдет от месторождений Западной Пенсильвании до самой кромки Атлантики? Тогда он сможет в обход рокфеллеровской сети доставлять нефть прямо на независимые перерабатывающие заводы Восточного побережья (там еще оставалось несколько предприятий, не принадлежавших Рокфеллеру), гарантируя им низкие расценки. Это замедлит бурную экспансию Рокфеллера. А затем будут появляться все новые нефтепроводы большой протяженности, так что конкуренты компании Standard Oil смогут соперничать с ней на более справедливых условиях.
Конечно, Бенсон понимал, что провернуть все это не очень легко. Для создания такого нефтепровода потребуются новые инженерные решения: надо будет заставить нефть течь вверх по холмам и горам, которые неизбежно встретятся на пути. Но Бенсон уже работал над этой задачей. А поскольку Рокфеллер успел нажить огромное количество врагов и очень многие опасались его стремительно разбухавшей монополии, Бенсон сумел получить от инвесторов очень хорошее финансирование, которого, как он рассчитывал, будет более чем достаточно для постройки столь дорогостоящего нефтепровода.
Бенсон назвал свое детище Tidewater Pipeline Company. В 1878 г. начались строительные работы. Но почти сразу он столкнулся с коварными действиями противника, затормозившими работы. Бенсон перевозил тяжелые материалы, необходимые для строительства, в железнодорожных цистернах, но тут выяснилось, что за эти годы почти все цистерны скупил Рокфеллер, оказавшийся теперь монополистом и на этом рынке. Куда бы Бенсон ни обращался в поисках цистерн, он неминуемо натыкался на дочерние фирмы Standard Oil, которым они принадлежали. Бенсону пришлось отыскивать другие способы транспортировки материалов на строительные площадки, и это увеличило его издержки, не говоря уж о трате драгоценного времени. Но трудности лишь раззадорили его: он преисполнился еще большей решимости довести дело до конца и перехитрить Рокфеллера.
Впрочем, это было только начало. Из соображений экономии Бенсону требовалось по возможности облегчить путь нефти к океанскому побережью, а значит, нефтепровод должен был пройти через штат Мэриленд. Но тут до него дошли слухи, что Рокфеллер с помощью щедрых взяток добился того, чтобы мэрилендские законодатели предоставили эксклюзивное право на строительство в штате нефтепроводов компании Standard Oil. Следовательно, компании Tidewater придется вести свой нефтепровод через более холмистые, и даже гористые области, находящиеся севернее, в Пенсильвании: окольный путь плюс существенное повышение стоимости работ.
А потом последовал самый грозный удар: Рокфеллер вдруг принялся скупать недвижимость – огромные участки фермерских угодий в Пенсильвании, как раз на пути строящегося нефтепровода компании Tidewater, идущего в сторону Атлантики. Казалось, Standard Oil готова выложить за эти участки любую сумму. Бенсон всеми силами пытался оказывать сопротивление, но среди местных фермеров, у которых он предлагал купить часть земли, поползли слухи, что продавать землю компании Tidewater опасно: нефтепроводы длинные, протечки неизбежны, это погубит посевы. Источником этих слухов, по всей видимости, была Standard Oil, и они возымели действие.
Рокфеллер казался Бенсону каким-то незримым демоном, упорно атакующим его со всех сторон, задирая цены, усиливая давление. Но Бенсон решил, что не уступит в упорстве. Если Рокфеллер скупал долину, лежавшую на пути бенсоновского нефтепровода, Бенсон менял направление своих труб, даже если приходилось снова вести их через холмы. Получались нелепые зигзаги, но нефтепровод упрямо продолжал путь на восток и в мае 1879 г. наконец достиг Атлантического побережья.
Но, когда нефтепровод заработал, никто не мог предсказать, удастся ли сложной системе насосов качать нефть вверх по крутым склонам. Первый поток сырой нефти медленно пошел по трубам и успешно достиг вершины самой высокой горы на своем пути. Через семь дней первые капли наконец добрались до конечной точки маршрута. Нефтепровод Tidewater Pipeline Company сочли одним из величайших инженерных свершений эпохи, и Бенсон в одночасье стал героем. Наконец хоть кто-то сумел перехитрить и переиграть всевластную компанию Standard Oil.
Однако, к немалому изумлению Бенсона, неутомимый Рокфеллер лишь усилил давление. Компания Tidewater потратила на прокладку нефтепровода почти все свои средства, но Рокфеллер был тут как тут: он резко снизил тарифы на транспортировку нефти по принадлежащим Standard Oil нефтепроводам и железным дорогам, предлагая доставлять сырье практически даром. Tidewater не могла теперь найти ни капли нефти для транспортировки, и это подкосило ее. К марту 1880 г. Бенсон решил, что больше так нельзя, и заключил сделку со Standard Oil на самых выгодных условиях, каких сумел добиться. Две компании объединились. Но это был лишь первый шаг. В последующие месяцы Рокфеллер скупал все больше акций компании Tidewater и в конце концов полностью взял ее под свой контроль. Подобно множеству предшественников, Бенсон, пытаясь бороться с Рокфеллером, лишь делал его все сильнее и неуязвимее. Как можно было надеяться выстоять против столь могучей и несокрушимой силы, а уж тем более побороть ее?
В 1880-е гг. спрос на керосин для освещения жилых домов и конторских помещений резко вырос, а ведь керосиновый рынок контролировал не кто иной, как Рокфеллер. В больших и малых городах по всей Америке владельцы бакалейных лавок и поставщики начали обращать внимание на систему, введенную компанией Standard Oil и сулившую настоящую революцию в бизнесе. Компания разместила свои нефтехранилища во всех уголках страны и оплачивала доставку керосина железнодорожными цистернами практически в каждый город. Теперь торговые агенты Standard Oil могли не только лично продавать принадлежащий компании керосин магазинам: они ходили по домам, предлагая керосиновые плиты и печки непосредственно домовладельцам, причем по самым низким ценам.
Это грозило подорвать бизнес многих владельцев местных магазинов. Они начали протестовать, и представители Standard Oil объяснили, что компания охотно откажется от этой практики, если магазины будут торговать исключительно продукцией Standard Oil. Если кто-то не соглашался, Standard Oil открывала собственный магазин в этом же районе и благодаря низким ценам вытесняла непокорного торговца с рынка. В некоторых регионах разгневанные торговцы обращались к услугам конкурентов Standard Oil, например Republic Oil, специализировавшейся на продаже товара магазинам, чьи владельцы ненавидели Рокфеллера. Но эти торговцы не знали, что Standard Oil сама втайне учредила Republic Oil и владела этой компанией.
Из-за всех этих операций Рокфеллер нажил себе множество врагов, но никто из них не отличался таким фанатичным упорством, как Джордж Райс – человек, которому удавалось сохранять в Огайо независимый нефтеперерабатывающий заводик. Он пытался убедить законодателей взяться за расследование сомнительного поведения Standard Oil. Он издавал информационный листок под названием «Черная смерть», где перепечатывал все статьи и заметки, очерняющие Рокфеллера. Стремясь отыскать способ получить прибыль и заодно утереть нос Рокфеллеру, он решил лично проехаться по нескольким городам, торгуя собственной нефтью: это позволило бы ему обойти новую систему, практически безраздельно царствовавшую теперь на рынке.
Трудно было представить, чтобы Standard Oil обеспокоилась конкуренцией с его стороны: объемы нефти, которые он пытался продавать, были микроскопическими, да и особыми успехами он похвастаться не мог. Но, когда он сумел продать оптовому магазину в Луисвилле 70 баррелей керосина, железная дорога, с которой он заочно договорился о перевозке приобретаемой им нефти на его завод, внезапно отказалась транспортировать его продукт. Райс понимал, кто за этим стоит, но все-таки смог найти другие средства доставлять нефть на свое предприятие, пусть и более дорогостоящие.
Райс перебрался в другой город, расположенный неподалеку от Луисвилла, но орудовавшие там торговые агенты Standard Oil предвидели его появление и начали сбывать свой товар по значительно более низким, чем у него, ценам. Под таким давлением Райсу оставалось только перемещаться все южнее, в городки все меньшего размера, но и там ему заступали путь люди Standard Oil, так что вскоре он уже нигде не мог продать ни капли нефти. Казалось, у рокфеллеровской компании повсюду шпионы, следящие за передвижениями Райса. Но сильнее всего он ощущал вездесущее присутствие самого Рокфеллера, который явно знал о его скромных усилиях и намеревался любой ценой раздавить этого ничтожнейшего из своих конкурентов. Наконец осознав, с чем он вынужден сражаться, Райс отказался от дальнейшей борьбы и вернулся домой.
В начале 1900-х гг., уже после того, как Рокфеллер ушел с поста главы Standard Oil, он стал настоящим героем в глазах американской общественности. Он был богатейшим человеком в мире, далеко обогнавшим всех остальных, первым миллиардером на планете, но бесчисленные рассказы о том, как он вел свои сражения и как добился монопольного положения на рынке, выстроив огромную корпорацию, заставляли всех гадать, каков же характер этого удивительного человека. Всем было известно, что теперь он ведет затворническую жизнь. Мало кто знал о нем что-либо конкретное. А потом некоторые из его многочисленных врагов инициировали целую серию судебных исков с целью разрушить монополию Standard Oil. Рокфеллеру пришлось давать показания на этих процессах. К огромному изумлению публики, он оказался вовсе не таким демоном, каким всем представлялся. Один газетчик написал о нем: «Он кажется сущим воплощением любезности, необычайно светлой личностью. Ничто не способно нарушить его безмятежность. <…> Иногда он держится так, будто слегка упрекает других, иногда в нем проступает деликатная настойчивость, но он ни разу не проявил дурного нрава или раздражения».
Когда он предстал перед всеми в облике самого щедрого филантропа в мире и когда общественность все-таки оценила преимущества дешевой нефти, которой он обеспечил страну, мнение о нем переменилось. В конце концов, он оставался держателем самого крупного пакета акций Standard Oil и поэтому обладал колоссальным влиянием. И он согласился отказаться от монопольного положения Standard Oil. Никто и не подозревал, что за кулисами он действует как всегда: отыскивает лазейки в законодательстве, стремится путем тайных соглашений сохранить монополию, не уступает никому бразды правления. Он не собирался допускать, чтобы кто-либо, а уж тем более власти, помешал ему.
Интерпретация. Взлет Джона Рокфеллера к вершинам власти – один из самых впечатляющих сюжетов в истории бизнеса. За сравнительно короткое время (какие-то 20 лет) он прошел путь от самых низов общества (его семья не раз переживала периоды крайней бедности) до верхушки, став основателем и владельцем крупнейшей корпорации в Америке, а после этого оказался богатейшим человеком в мире. Как часто бывает, попутно его история обросла всевозможными легендами. Рокфеллера считали то ли демоном, то ли богом капитализма. Но среди всех эмоциональных реакций теряется ответ на простой вопрос: каким образом один-единственный человек практически без посторонней помощи сумел так быстро сосредоточить в своих руках такую колоссальную власть?
Если мы внимательно вглядимся в фигуру Рокфеллера, то должны будем прийти к выводу, что причиной был вовсе не мощный интеллект, особый талант или уникальное видение перспективы. Он обладал и умом, и одаренностью, и воображением, но не в той степени, которая могла бы объяснить его невероятный успех. На самом деле в основе этого успеха лежала главным образом колоссальная и несгибаемая сила воли, неутомимое рвение, с которым он стремился подчинить себе любую ситуацию и любого конкурента, переходившего ему дорогу, использовать любую выпавшую ему возможность. Назовем это агрессивной энергией. Такая энергия может применяться в продуктивных целях (подробнее см. в последнем разделе данной главы), и уж конечно, Рокфеллер мог похвастаться достижениями, принесшими пользу обществу. Но, как часто случается с высокоагрессивными личностями, эта же энергия побуждала его монополизировать власть над весьма сложно устроенной отраслью промышленности. Она заставляла его изгонять с рынка всех соперников, всех реальных и возможных конкурентов, подгонять под себя законы, задавать стандарты бизнес-практик согласно собственным желаниям и в конечном счете подавлять любые инновации в этой сфере.
Но попробуем рассмотреть историю Рокфеллера, отрешившись от обычных в таких случаях эмоциональных реакций. Посмотрим на него бесстрастно, как на образец, помогающий нам понять природу высокоагрессивных личностей и причины, побуждающие стольких людей подчиняться их воле. Попутно мы усвоим несколько важных уроков касательно человеческой природы и того, как противостоять тем, кто делает все возможное, чтобы монополизировать власть в ущерб всем остальным.
Рокфеллер вырос в необычной среде. Его отец Уильям был печально известным мошенником. С самого начала этот папаша задал в своей семье довольно неприятный паттерн. Он надолго, порой на несколько месяцев, покидал жену Элизу и четверых детей (Джон был самый старший) в их хлипкой лачуге на западе штата Нью-Йорк и разъезжал по округе со своими жульническими операциями. В это время семья с трудом сводила концы с концами. Элизе приходилось экономить каждый цент. А потом отец объявлялся с толстенными пачками купюр и подарками для всей семьи. Порой с ним бывало очень весело (он был великолепный рассказчик), но иногда он вел себя жестоко и даже прибегал к прямому насилию. Затем он снова исчезал – и паттерн повторялся. Предсказать, когда он вернется, было невозможно, и члены семьи пребывали в постоянном напряжении вне зависимости от того, находился ли он рядом.
Уже в подростковые годы Джону пришлось пойти работать, чтобы привнести хоть какую-то стабильность в финансовое положение семьи. Продвигаясь по карьерному пути, он не мог избавиться от тревог, которые тяготили его еще в детстве. Он испытывал острую потребность делать окружающую его обстановку упорядоченной и предсказуемой. Он с головой уходил в свои бухгалтерские книги: нет ничего более предсказуемого, чем все эти плюсы и минусы на странице гроссбуха. Но при этом он был невероятно амбициозен: он хотел заработать целое состояние. Отец внушил мальчику почти животную страсть к деньгам.
Поэтому, впервые узнав, чего можно достичь с помощью нефтеперерабатывающего завода, он увидел в этом свой шанс. Впрочем, само его стремление заняться нефтяным бизнесом на первый взгляд может показаться странным. В этой сфере царили нравы, напоминавшие анархию Дикого Запада. За какие-то месяцы можно было сколотить состояние и тут же его потерять. Во многом нефтяной бизнес напоминал его отца: очень интересно, сулит внезапное обогащение, но коварно и непредсказуемо. Именно поэтому Рокфеллер подсознательно тянулся в эту сферу: он мог заново пережить свои главные детские страхи и преодолеть их, взяв всю нефтяную отрасль под свой жесткий контроль. Это стало бы своеобразной победой над отцом. Хаос будет лишь подстегивать его, заставляя покорять новые вершины: ему придется работать с удвоенным усердием, чтобы приручить и подчинить себе этот необузданный и дикий мир.
Так что уже в первые годы его деловой активности можно заметить основной мотивирующий фактор, который и в дальнейшем определял все его действия: всепоглощающую потребность контролировать. Чем изощреннее и сложнее задача, тем с большей энергией он будет стремиться к достижению цели. Из этой потребности выросла и другая, почти такая же важная: ему требовалось оправдывать свои агрессивные поступки перед миром и перед самим собой. Рокфеллер был глубоко религиозен. Он не смог бы примириться с мыслью, что всеми его поступками движет лишь желание держать в руках других людей и ради этого накапливать колоссальные суммы денег. Слишком уж дурным и бездушным человеком он бы выглядел.
Чтобы подавить в себе такие мысли, он выстроил то, что мы назовем сюжетом агрессора. Ему требовалось убедить себя, что его стремление к власти служит некоей высшей цели. В те времена многие протестанты верили, что, если кто-то наживает много денег, это признак особой милости Божией. Конечно, богатство позволяло религиозному человеку помогать сообществу, в котором он вырос и которое некогда помогало ему, и поддерживать свой приход. Но Рокфеллер пошел еще дальше. Он верил, что наведение порядка в нефтяном бизнесе – божественная миссия, нечто вроде упорядочения всего мироздания. Ему казалось, что он предпринимает поистине крестовый поход, цель коего – даровать американским семьям низкие цены и предсказуемость. И превращение Standard Oil в монополию отлично вписывалось в его глубоко религиозные убеждения.
Искренне веря в благородство своей миссии, он мог без зазрения совести и без всякой жалости манипулировать своими конкурентами и разорять их, подкупать законодателей, переступать через законы, создавать подставные компании, якобы соперничавшие со Standard Oil, провоцировать забастовки, чтобы потом использовать их разрушительную мощь в своих долгосрочных интересах (вспомним историю с Pennsylvania Railroad). Вера в этот выдуманный сюжет наполняла его еще большей энергией и агрессивностью. Тех же, кто с ним сталкивался, такая вера подчас сбивала с толку: может, в его действиях есть и нечто хорошее? Может, он вовсе не демон?
Наконец, чтобы по-настоящему воплотить в жизнь свою мечту держать в руках все и вся, Рокфеллер развил в себе великолепное умение улавливать чужое настроение, проникать в чужую психологию. А самыми главными качествами, которые ему нужно было адекватно оценивать в своих соперниках, были их сила воли и стойкость. Он прочитывал это по языку тела и по паттернам, проступавшим в их действиях. Он понял, что люди в большинстве своем довольно слабы. Они руководствуются в основном эмоциями, а те каждый день меняются. Они хотят, чтобы жизнь давалась им легко, и почти всегда склонны идти по тому пути, где они встретят меньше всего сопротивления. У них не хватает духа для затяжных баталий. Деньги нужны им ради благ и удовольствий, которые можно на них купить, всевозможных яхт и особняков. Они хотят выглядеть влиятельными, чтобы потешить свое самолюбие. Напугай их, смути их, вызови у них досаду и разочарование, предложи легкий выход из положения – и все они уступят твоей воле, потому что она сильнее. Если же кто-то разозлится – тем лучше. Гнев быстро гаснет, а Рокфеллер всегда нацеливался на долгую игру.
Приглядимся к тому, как он переигрывал каждого из противников, встречавшихся ему на пути. В случае Кларка он намеренно подпитывал его высокомерие, разжигал его вспыльчивость, чтобы в конце концов он быстро согласился на аукцион, не особенно задумываясь о последствиях, – лишь бы избавиться от Рокфеллера.
Полковник Пейн был человеком тщеславным и жадным. Если предложить ему круглую сумму и должность с красивым названием, он будет вполне доволен и даже уступит вам свой нефтеперерабатывающий завод. Что же касается других владельцев нефтеперерабатывающих предприятий, то в них достаточно было вселить страх перед неопределенным будущим с помощью удобной «страшилки» – «Южной компании усовершенствования». Заставьте каждого почувствовать себя изолированным от других и слабым, посейте в них панику. Нефтяные заводы Рокфеллера действительно были рентабельнее, как и явствовало из его бухгалтерской отчетности. Но другим владельцам заводов и в голову не приходило, что сам Рокфеллер точно так же, как они, подвержен взлетам и падениям, свойственным нефтяному рынку. Если бы они объединились в борьбе против его действий, они смогли бы успешно противостоять ему, но его тактика заставила их вести себя слишком эмоционально, и они уже не могли рассуждать логически. Поэтому они с легкостью уступали Рокфеллеру свои заводы.
Что касается Скотта, то Рокфеллер видел в нем «горячую голову», дельца, взбешенного угрозой, которую Standard Oil представляла для его завидных позиций в нефтяном бизнесе. Рокфеллер даже приветствовал открытую войну со Скоттом. Он заранее подготовился к ней, запасшись огромным объемом наличности. Он решил, что победит Скотта просто терпением. Чем больше он злил Скотта своей необычной тактикой, тем более неразумные и поспешные шаги тот предпринимал, дойдя даже до попытки задушить грянувшую забастовку железнодорожных рабочих, что лишь ослабило его позиции. В Бенсоне же Рокфеллер быстро опознал определенный тип личности: это человек, опьяненный собственными талантами и жаждущий завоевать всеобщее внимание как первый смельчак, которому удалось одержать победу над всевластной Standard Oil. Если ставить рогатки на его пути, это лишь заставит его прилагать больше усилий, но при этом его финансовое положение будет ослабевать. В конце концов, когда он устанет от неутомимого давления, которое оказывает на него Рокфеллер, от него будет очень легко откупиться.
В качестве дополнительной меры Рокфеллер всегда выстраивал свою стратегию так, чтобы его оппоненты вынуждены были торопиться и проявлять нетерпение. У Кларка оставался всего один день на подготовку к аукциону. Владельцам нефтеперерабатывающих предприятий казалось, что если они не продадут ему свои заводы, то не позднее чем через несколько месяцев их ждет неминуемое разорение. Скотту и Бенсону приходилось спешить, ведя свои сражения, потому что иначе у них попросту кончились бы деньги. Все это заставляло их вести себя эмоциональнее и ослабляло их способность мыслить стратегически.
Вот что следует понять. Рокфеллер представляет собой тип личности, с которым вы наверняка столкнетесь и в вашей сфере деятельности. Мы будем называть такого человека изощренным агрессором. Он очень отличается от примитивного агрессора. Примитивного агрессора легко вывести из себя. Если кто-нибудь пробуждает в нем ощущение неполноценности или слабости, он тут же взрывается. Ему не хватает выдержки и самоконтроля, так что обычно он не добивается особых успехов в жизни: слишком многих людей он неизбежно обижает и терроризирует. Изощренный агрессор ведет себя гораздо хитрее. Он добирается до вершин власти и может надолго задержаться там, поскольку отлично умеет маскировать свои маневры, являть миру отвлекающий «фасад», играть на чужих эмоциях. Он знает, что большинству людей не по душе конфронтации и затяжные противостояния, поэтому запугивает своих противников или берет их измором. Он опирается не только на свою агрессию, но и на нашу кротость.
Изощренные агрессоры, которых вы встречаете на своем пути, необязательно столь впечатляюще успешные люди, как Рокфеллер. Это может быть ваш начальник, соперник, даже просто амбициозный коллега, карабкающийся вверх по служебной лестнице. Подобную личность можно распознать по одному простому признаку: все они достигают своих целей главным образом благодаря своей агрессивной энергии, а не особым талантам. Сосредоточение власти в своих руках для них важнее, чем само качество их работы. Они готовы на все, лишь бы закрепиться на своих позициях и подавить любые виды вызова и конкуренции. Они не любят делиться властью.
Имея дело с человеком такого типа, вы нередко начинаете злиться или бояться, преувеличивая масштабы его личности и этим играя ему на руку. Зацикливаясь на его злодейском характере, вы не в состоянии заметить, что на самом деле затевает этот человек. В результате вы оказываетесь жертвой всего лишь проецируемой им иллюзии силы, репутации агрессора. Чтобы справиться с такой личностью, нужно снизить эмоциональный накал. Научитесь смотреть на реального человека, а не на миф или легенду. Поймите главный мотив его действий – стремление обрести контроль над своим окружением и над людьми. Как и в случае Рокфеллера, эта потребность контролировать все и вся прикрывает бесчисленные слои тревог и зон уязвимости. Под маской вы должны разглядеть испуганного ребенка, которого страшит все непредсказуемое. Это поможет вам мысленно уменьшить масштабы такой личности и ее способность устрашать вас.
Подобные люди хотят контролировать ваши мысли и реакции. Лишите их этой власти, сосредоточив внимание на их действиях и на собственных стратегиях, а не на чувствах. Анализируйте и предугадывайте их истинные цели. Такой человек желает внушить вам мысль, что у вас нет выбора, что лучший выход – сдаться. Но выбор есть всегда. Даже если это ваш начальник и сейчас вам приходится капитулировать, вы все-таки можете сохранить внутреннюю независимость и строить планы на случай, если шеф допустит ошибку и окажется в слабой позиции: тогда вы сумеете использовать свое знание его уязвимых мест для того, чтобы помочь низвергнуть его.
Вы должны видеть насквозь коварные попытки отвлечь вас от главного. Такой человек часто представляет себя праведником святее папы римского или жертвой злокозненности других. Чем громче он заявляет о своих убеждениях, тем больше вы можете быть уверены: он что-то скрывает. Будьте начеку: подобные люди иногда могут казаться очень обаятельными и харизматичными. Не поддавайтесь гипнозу внешнего впечатления. Изучайте поведенческие паттерны такого человека. Если в прошлом он что-то отбирал у других, то продолжит делать это и сейчас. Никогда не привлекайте таких людей в качестве деловых партнеров, какими бы дружелюбными и обаятельными они вам ни казались. Они всегда рады проехаться на чужом горбу, а потом захватить контроль. Лучшая защита для вас – умение адекватно оценивать реальную силу такого человека и его агрессивные намерения.
Противодействуя агрессорам, вы должны вести себя так же хитроумно и изощренно, как они. Не пытайтесь бороться с агрессором напрямую. Такие люди, как правило, слишком безжалостны и неутомимы, к тому же обладают достаточной властью, чтобы разгромить вас в лобовом столкновении. Вы должны перехитрить агрессора, отыскать неожиданные углы атаки. Пригрозите, что разоблачите лицемерие его фальшивого сюжета или предадите огласке его былые грязные делишки, которые он пытается скрывать от общественности. Создайте у агрессора впечатление, что борьба с вами обойдется ему дороже, чем он представлял, что вы тоже готовы вести достаточно грязную игру, но лишь если вам придется защищаться. Если вы особенно ловкий игрок, сделайте вид, что относительно слабы и уязвимы, спровоцировав агрессора на поспешное нападение, к которому вы уже готовы. Зачастую самая мудрая стратегия в таких случаях – объединиться с другими жертвами того же агрессора: массовость усилит ваше воздействие, снабдит вас мощными рычагами влияния.
Имейте в виду: агрессору часто удается добиться своего, потому что вы боитесь, что, вступив с ним в противоборство, сразу же потеряете слишком много. Но лучше просчитать свои будущие потери в долгосрочной перспективе: после того как этот человек займет доминирующие позиции, у вас будет оставаться все меньше вариантов для обретения власти и расширения деятельности в вашей сфере: если вы не будете сопротивляться, пострадает ваше самоуважение и чувство собственного достоинства. Если вы сдадитесь и смиренно покоритесь, такое поведение может войти у вас в привычку, и не исключено, что она катастрофически скажется на вашем благополучии в целом. Используйте само существование агрессоров, чтобы подстегивать в себе боевой дух и укреплять уверенность в себе. Выступить против агрессора и перехитрить его – одно из переживаний в человеческой жизни, которое приносит больше всего удовлетворения и даже облагораживает.
Человек не является мягким и любящим существом, которое в лучшем случае способно на защиту от нападения. Нужно считаться с тем, что к его влечениям принадлежит и большая доля агрессивности.
Зигмунд Фрейд
Войти с помощью соц. сетей: