11

Валентина Суркова после разговора с убийцей вернулась домой ни жива ни мертва. Ее колотило. Что ж, никто и не говорил, что деньги легко достаются. Надо просто все перетерпеть, собрать в кулак всю свою волю, храбрость или решительность, и вуаля – она получит свои деньги и расплатится за квартиру. И тогда вся ее пенсия и подработка (если она снова устроится к кому-нибудь няней) достанутся ей! И не придется считать каждую копеечку. Она никогда не голодала, всегда могла позволить себе даже со своей небольшой пенсии купить и копченую колбаску, и сыр, да и мясо всегда в морозилке лежало, она брала его, как правило, на рынке ближе к вечеру, когда мясным торговкам надо было поскорее сбыть свой товар. Ну да, конечно, это был не первый сорт, но все равно мясо! Да и много ли ей, одинокой женщине, надо? Больше всего она любила говяжью грудинку. Суп или борщ варила в маленькой кастрюльке, и благодаря хорошему бульону все получалось очень вкусным. Когда-нибудь она угостит обедом Володю.

Если бы большую часть ипотечной суммы она не внесла сразу же (ей повезло, она удачно продала дачу в Дмитровском районе, плюс имела небольшие накопления), никакой пенсии, безусловно, не хватило бы и на взносы, и на жизнь. Но все было точно рассчитано, и если первые месяцы Валентина еще нервничала, все боялась, что переоценила свои силы и ей не выдержать ипотеку, то потом как-то успокоилась. И даже стала испытывать удовольствие, когда удавалось сэкономить пару тысяч на скидках и распродажах, чтобы на эти деньги побаловать себя деликатесами или какой-нибудь женской мелочью вроде новой блузки или ботинок.

Она разделась в передней, обула домашние тапочки, успев подумать, что надо бы все-таки прикупить одну пару мужских тапок на всякий случай. Деньги-то будут, она вообще все распланирует, придумает, как и куда потратит то, что, может, еще и останется! Это ведь она округлила ипотечный остаток. Двести тысяч! На самом деле там было куда меньше…

Главное, эта Бельская сразу поняла: она связалась с серьезным человеком, Валентина не шутит, она на самом деле владеет информацией, которая может сломать преступнице жизнь. Тюрьма – не сахар. И эта Бельская не дура. Уф, главное, что они поговорили, все обсудили. И еще – есть человек, который точно одолжит ей эти деньги. Ну и все. Чего теперь переживать-то?

Валентина достала из холодильника кастрюлю, налила себе рассольник и поставила тарелку в микроволновку подогреваться.

Очень осторожно, стараясь не спугнуть сладость мечты, вспомнила время, проведенное с Володей. Какой же он хороший мужик! Прелесть!

Между прочим, мог бы и позвонить.

И тут Валя, что называется, похолодела. Почувствовала, как по телу побежали мурашки. Телефон! Ей же не вернули телефон!

Она даже ахнула, прикрыв рот рукой – обманули! Бельская украла ее телефон, чтобы Валентина больше не могла ей звонить!!!

Ха! Не на ту напала! Номер телефона Бельской она записала на листке и спрятала в письменный стол. Да вот он! Так что, голуба, никуда ты от меня не денешься!

И Валентина, чувствуя, что ноги едва держат ее, подошла к домашнему телефону и набрала номер злыдни. Она сейчас скажет Бельской все, что думает о ней! И попросит уже не двести тысяч, а двести пятьдесят, а то и все триста!!!

– Алло! – грубовато гаркнула она в трубку.

– Да… Слушаю. Кто это? – Ответили нежным голоском.

– Это я, Суркова…

Она собиралась сказать: что же это ты, милая, так грубо работаешь, зачем телефон украла? Но услышала:

– Валентина! Ох, как же хорошо, что вы сами позвонили! Простите, я случайно унесла ваш телефон… Так разнервничалась… Сами понимаете, разговор-то у нас был непростой. Я вся на нервах…

– Ну и…

– Я так и предполагала, что мой номер у вас записан еще где-нибудь, кроме телефона, и ждала вашего звонка, чтобы сказать, что у меня все на мази! Я хочу сказать, что наша договоренность в силе. Деньги у меня почти есть. Завтра утром, рано, в половине восьмого, мы с вами должны подъехать к заброшенной фарфоровой фабрике…

Валентина кинулась искать карандаш или ручку, чтобы записать точный адрес встречи и время.

– Ой, постойте… – задумалась на том конце Бельская. – Я-то буду на машине, а вы как доберетесь?

– У меня тоже есть машина, – с какой-то даже гордостью произнесла Валентина, владелица старенького потрепанного «Фольксвагена», купленного сто лет тому назад у соседа по сходной цене. Она крайне редко в последние годы пользовалась машиной, хотя раньше вообще не представляла себе жизни без личного транспорта. Все-таки была дача, а без машины это сплошные проблемы. Но что больше всего ценила Валентина в своем автомобиле, так это свободу. К тому же у нее, в отличие от многих женщин, не было страха перед вождением. Больше того, в «домике на колесах», как она иногда называла свою машину, она чувствовала себя более защищенной. Вот и теперь, в ответственный момент своей жизни, когда ей предстояла встреча с убийцей, даже хорошо, что она отправится в ту промзону на своем транспорте. А что, если все пойдет неладно, да мало ли?! А так она будет в машине, как в крепости. В любой момент сорвется с места – и готово дело!

– Может, у вас и навигатор есть? – Ей показалось или в голосе Бельской прозвучала насмешка?

– Нет, но я найду.

– Тогда записывайте адрес.

– Хорошо, я запишу. Только у меня вопрос: почему в промзоне, а не где-нибудь в торговом центре, к примеру? В кафе? На нейтральной территории.

– Послушайте, Валентина, я собираюсь отвалить вам двести тысяч рублей. За ваше молчание. Неужели я не могу за свои деньги продиктовать и вам какие-то свои условия? Кроме того, я должна быть уверена, что вы приедете одна. Я передам вам деньги, вы мне – тот материал, что у вас на меня есть, и разбежимся навсегда. Разве не так мы договаривались?

– Да, вы правы. Хорошо, я подъеду.

– Одна.

– Да, одна.

– Значит, договорились?

– Договорились. Но мне нужны наличные.

– Я поняла. Было бы странно переводить вам деньги, чтобы подставлять вас перед налоговой. К тому же тогда нам и не потребовалось бы встречаться лично. Честно скажу, я не огорчилась бы, если бы вообще больше вас не увидела.

Валентина вдруг подумала, что Бельскую не надо злить. Пока она соглашается заплатить, надо просто тихо взять деньги и исчезнуть.

– Да я все понимаю…

Она чуть было не извинилась перед преступницей. Машинально. Вот было бы смешно. Если бы не было так грустно.

Валентина собиралась уже отключить телефон, как вдруг вспомнила:

– Зоя, подождите! Мне там никто не звонил? Ну, по моему телефону?

– Звонил кто-то. Но я не взяла трубку. Вы уж сами потом все уладите, когда я верну вам телефон. И прошу прощения за то, что нечаянно забрала его с собой.

– Хорошо… И много раз звонили?

– Раз семь или восемь.

– Спасибо.

И она наконец отключила телефон.

Это Володя звонил. Больше некому. Надо же, какая досада, он звонит, а телефон не у нее. Подумает еще, что она не хочет с ним разговаривать.

И только она так подумала, как в дверь позвонили. Шла к двери мелкими шажками и молилась: а вдруг полиция? Вдруг их разговор эта стерва записала и теперь Валентину привлекут за шантаж? И еще – она, Валентина, в деле об убийстве девушки всего лишь свидетель. Типа, видела всю картину преступления из окна. И никаких доказательств. Вообще – никаких. Только рассказ Евгении Спиридоновны. Ах да… еще микровидео, где Бельская укладывает труп в багажник. Но телефон-то у нее, у Бельской!!!

Ну и пусть. Расскажет так, как если бы она сама видела. И про труп в багажнике тоже расскажет. Может, ее, Валентину, и привлекут за вымогательство или за что еще там, а вот самой Бельской ох как не поздоровится! В подвале обязательно найдут следы трупа. К тому же, если Валентина подскажет им номер ее машины, то и в багажнике тоже найдут следы покойницы…

Она взглянула в дверной глазок, и ее тотчас отпустило: там был букет роз. Красных роз.

Она распахнула дверь, на пороге стоял сияющий Володя.

– Не мог дозвониться и вот пришел сам!

Прошу!

Он протянул ей букет.

– Спасибо, родной, – сказала она растроганным голосом. – А я телефон у своей приятельницы оставила, представляешь? Она завтра утром подвезет. Ну, что стоишь? Проходи, проходи!

– Постой! – Он полез во внутренний карман и извлек оттуда маленькую бутылку французского апельсинового ликера. Ну и шоколадку, конечно.

– Спасибо! – Она обняла его и поцеловала.

Пока он раздевался, она быстро вылила из тарелки рассольник обратно в кастрюлю. Не рассольником же угощать гостя!

– Послушай, Володя, я не знала, когда ты точно придешь, и на всякий случай замариновала курочку. Полтора часа – и обед готов! Подождешь?! Или ты… на пять минут?

– Нет-нет, я, можно сказать, к тебе навсегда! Шучу! Просто мне на работу только послезавтра. Так что, если ты не против, я побуду у тебя. Ты как, рада?

У нее не было слов, как она рада.

– Если нужно что-то купить из продуктов, я сбегаю в магазин. Ты мне только скажи!

Господи, как же с ним было легко и приятно! Жаль, правда, что они так мало друг друга знают и она еще не разобралась, можно ли ему довериться или нет. Если бы они познакомились хотя бы месяц тому назад, вот тогда…

– Располагайся, я сейчас курицу в духовку поставлю, и все!

Похлопотав в кухне, она вернулась в гостиную, но Володю там не нашла. Открыла дверь в спальню – он лежал под одеялом, лицо его было розовым от смущения. Он похлопал рукой по простыне, приглашая ее прилечь рядом.

Она улыбнулась одними губами, но брови, непроизвольно нахмурившись, чуть не выдали ее тревогу: ей бы только завтрашний день пережить, и все, дальше будет сплошное счастье!