Трухины
Неделя пролетела, как одно мгновение. Наталья Трухина с упоением выбирала мебель, сначала по Интернету, потом ехала в магазин, смотрела, щупала, садилась, ложилась. В основном обставить надо было квартиру дочери, выкинув из нее старухино старье, но и себя хотелось побаловать. Для чего и уговорила Наталья мужа взять ипотеку, а себе оставить наличные, почти полтора миллиона.
Давно уже ей пришлось прижаться. Дела не шли, Натальин маленький бизнес денег не приносил. Она торговала одеждой, которую привозили якобы из Турции. Лейблы, лекала – все были турецкими, узнаваемыми. А в подсобке стояли в ряд три швейные машинки. Наталья и сама была неплохой портнихой, почему и открыла магазин одежды. Если клиентке что-то не нравилось, длина там не устраивала, или фасон, Наталья быстренько могла подогнать товар по фигуре. А потом и подделки научилась мастрячить. Почему-то у ее возрастных и корпулентных в основной своей массе клиенток не было доверия к отечественному производителю. От советских времен, что ли, осталось, когда все гонялись за импортом? А турки в последнее время стали пальцы гнуть. Да и расходы на загранпоездку выросли, таможенники взялись лютовать. Проверенный канал, подружка-бортпроводница, которая возила для Натальи товар из Турции и Вьетнама, попалась с большой партией кожаных курток и ее перестали ставить на международные рейсы. Другие стюардессы и даже летчики тоже стали остерегаться.
Поэтому Наталья ловко научилась спарывать этикетки с залежавшегося товара, и ее портнихи шили остромодные вещички, осваивая стиль пэчворк, лихо настрачивая джинсовые заплаты или изображая рваные края. А то – выстрачивая модных котиков с умилительными мордашками, которые у Натальиных клиенток шли на ура.
– Последний писк моды, – нашептывала она недовольно поджимающей губы даме на ушко.
– Это теперь носят? – с недоверием спрашивала клиентка.
– Лекала парижские, исполнение турецкое, они давно все бренды скупили. – Наталья нежно одергивая «платьишко» или плащик, параллельно чутко прислушиваясь: не стрекочет ли за стенкой «турчанка»? И тут же: – Это стильно. Ой, как вам идет!
Но счастливые времена для Натальи Трухиной давно прошли. Аренда подорожала, клиентки прижались с деньгами. Все чего-то ждали. Каких-то смутных времен.
И вот они наступили. С января, когда продажи встали совсем, Наталья работала в убыток. Мужу она ничего не говорила. Мишаня был простачком. По мнению Натальи, зарабатывать он мог гораздо больше, если бы был хоть чуть-чуть поумнее. А так его все имели, его золотые руки.
Потеряв финансовую самостоятельность, Наталья в ужасе думала, что будет теперь целиком и полностью зависеть от мужа. А ну как Мишаня это осознает и начнет бычить? Как и все работяги, он был не прочь заложить за воротник, но супругу побаивался, потому как она всем рулила. Утратив контроль над финансами, Наталья могла утратить и власть над мужем. А там и до запоев недалеко. Отец Мишани был алкоголиком, как раз таки запойным, и умер в пятьдесят с копейками от цирроза печени. Мишаня тоже выпивал, но жену побаивался. Все было у нее в руках, и деньги тоже. Но все теперь могло измениться.
Вот Наталья и спускала деньги в мебельных магазинах, чтобы отвлечься от грустных мыслей. Попользоваться мужем, пока он не попользовался ею.
«Боже, что я делаю?!» – в ужасе думала Наталья, заказывая варочную панель за тридцать тысяч для новой кухни дочери, словно хотела суперсовременной бытовой техникой компенсировать старые стены и маленькую площадь. В ее-то однушке кухня была огромная. Но остановиться Трухина не могла.
«Зато дочка, наконец, будет счастлива, – утешала себя Наталья. – Разве мы живем не для детей?»
Но через десять дней, когда начались волнения по поводу так и не пришедшей эсэмэски из Росреестра, Наталья не смогла дозвониться до своей новой подруги и заволновалась. Марго не брала трубку. «Абонент не отвечает», – слышала Наталья, тщетно перенабирая номер Терентьевой.
Без риелтора Наталья была как без рук. Сделку с самого начала сопровождала Марго, и даже ключ от ячейки с деньгами был у нее! С теми самыми почти полутора миллионами, которые надо было еще получить. Наталья заказывала мебель в долг, оставляя небольшой аванс и объясняя свою ситуацию:
– Квартиру продаю. А другую покупаю. Сделку на днях закрою – будут деньги. Вы мне пока товар зарезервируйте.
Но продавцы, словно сговорившись, требовали хоть какую-то предоплату, и в итоге Наталья кругом оказалась в долгах. А Терентьева не отвечала на звонки!
«Запила, что ли?» – в ужасе думала Наталья. Она уже начала догадываться, какой образ жизни ведет ее новая подружка. Очень уж часто та говорила о ресторанах и мужской компании. «Вот я попала!»
Наталья уже готова была ехать к Марго домой, паспортные данные, а соответственно, и адрес новой приятельницы у Трухиной были, как риелтор ответила. Голос у нее был хриплый.
– Приболела. Нет, не корона, – Терентьева выдавила из себя смешок и закашлялась. Наталья в ужасе молчала: – Боишься, что ли?
– Да не по себе как-то, – поежилась Трухина. – Вон, всякое болтают.
– Ладно, я маску, когда в банк поеду, надену.
«У нее точно корона! Вот я попала!»
– Может, ты мне просто ключ от ячейки передашь? – жалобно спросила Наталья. – А я тебе потом комиссионные заплачу.
– А ты сама завершишь сделку? – хмыкнула Марго.
«Да нет, вроде не простудилась, – поежилась Трухина. – Пьет, да еще и курит. Потому и голос такой. Или все-таки корона?»
– У тебя же есть помощница.
– У нее ребенок заболел.
– Тоже корона?!
– Да что вы все помешались на этой короне? – раздраженно сказала Марго. Наталья с трудом узнавала ее хриплый голос. Да уж, прихватило. В довершение к ее страхам Терентьева натужно закашлялась. «Один из главных симптомов коронавируса! – зазвенело в голове у Натальи. – Господи, пронеси!!!»
– Рита, я вся в долгах! Что мне делать? – взмолилась она.
– Что, что. Мозги напряги. У тебя миллионы под ногами валяются.
– На что ты намекаешь?
– На доступ в хранилище.
– Ты с ума сошла, – растерялась Наталья.
– Ладно, я тебя проинструктирую. – Терентьева опять закашлялась.
Этот разговор Трухиной не понравился. А тут еще дочка возьми да и брякни:
– Ничего, проживем. Для алиментов можно достать липовую справку о доходах. Ты спроси у своей Марго. Она, похоже, ушлая. Все ходы и выходы знает. И связи у нее везде есть.
– Каких еще алиментов? – Натальино сердце камнем рухнуло вниз, в желудок, ее аж замутило. Все оказалось хуже, чем она думала. – У твоего Олега что, внебрачный ребенок?!
– Почему это внебрачный? – окрысилась дочь.
– Так он женат?!
– Сегодня женат, завтра разведется.
– Света, как ты могла?! Разбивать семью, уводить у ребенка отца?!
– А мне что теперь, в девках всю жизнь сидеть? Другого не нашлось, уж извини.
– А этому, похоже, не ты нужна, а твоя квартира, – горько сказала Наталья.
– Много ты про нас знаешь! – огрызнулась Света.
Она в последнее время была злая, нервная. Впрочем, чему удивляться? Теперь все были такие. Все ждали перемен, и перемен не к лучшему.
Сердце у Натальи заныло от дурного предчувствия. Она решилась на то, за что бы раньше себя презирала: поговорить с Олегом. Поехать к нему, попытаться узнать, какие у него чувства к Свете, и есть ли они? Вразумить, если получится. Пусть сначала разведется, а потом переезжает к Светлане. Все должно быть по-людски.
Трухина долго думала: как быть? Позвонить Олегу? Дочь не даст номер телефона.
И Наталья, краснея и презирая себя еще больше, залезла к дочери в сумочку. С мобильником Света не расставалась, поэтому Трухина для начала перетряхнула дочкин кошелек, наудачу. И нашла там визитку Олега. Он, оказывается, работал установщиком и настройщиком спутниковых антенн.
– Где бы они могли познакомиться? – пробормотала Трухина, записывая рабочий телефон Олега. На дом они настройщика не вызывали, телевидение у них было кабельное.
Так получилось, что ответил оператор. И Трухиной удалось правдами и неправдами выведать адрес замечательного мастера, которого она хотела бы отблагодарить особо.
«Поеду к нему домой, без предупреждения», – решила Трухина.
Район ей был незнаком. Наталья долго выспрашивала дорогу и, наконец, очутилась, как говорят, в ж… пенях. Дом был старый, панельный. Трухина знала, что Олег сегодня выходной и рассчитывала застать его дома. Волнуясь, она поднялась на пятый этаж. Лифта в доме не было. Ноги у Натальи подкашивались, сердце готово было выпрыгнуть из груди. На лестничной клетке она натужно закашлялась.
– Ходят тут, заразу разносят! – услышала она.
Наталья резко обернулась: одна из дверей приоткрылась, из темной прихожей на Трухину смотрела дряхлая морщинистая старуха.
– Бабушка, вы не подскажете, – шагнула было к ней Наталья, но дверь тут же захлопнулась.
Трухина вздохнула и направилась к соседней двери. Долго звонила в квартиру Олега, но никто не открывал.
– Из налоговой, что ль? – услышала она за спиной дребезжащий старческий голос и торопливо обернулась:
– Почему из налоговой?
– Я на Катьку жалобу написала.
– Какую жалобу?
– Что она буржуйка. Квартеру сдает, а налоги с этого не платит. Мне вчерась Марьяна сказала, Катька, сучка, в магазине красную икру покупает. И не в баночке, а на развес. Мало говорит, подложите еще. Сучка! – сплюнула бабка на пол, на лестничную клетку, явно целясь в Катькину дверь.
– Катя – это жена Олега? – спросила Наталья.
– Какая жена, чего несешь? Хозяйка это. Подружка моя бывшая. А теперь сучка драная. Разбогатела, не звонит. – И старуха снова попыталась плюнуть в Катькину дверь. – Хоть бы тортик вафельный купила со своих миллионов! Сучка!
– Значит, Олег с женой снимают эту квартиру? А где они сейчас, не подскажете?
– А ты их допроси, голуба моя, допроси. И с пристрастием допроси. Признаются, куда они денутся?
Наталья шагнула, было, к старухе, но та заорала:
– Не подходи! Заразная ты! Угробить меня хочешь, тварина! – И дверь опять захлопнулась.
Трухина тяжело вздохнула и стала спускаться вниз по лестнице. Олега лучше подождать на улице. Воздух в доме был спертый, окна на лестничной клетке закупорены, на улице меж тем ярко светило солнце.
Выйдя из подъезда, Трухина перевела дух и тяжело опустилась на лавочку. Сидела, отдыхала, думая: что делать дальше? Итак, Олег снимает убитую квартиру в старой пятиэтажке. В плохом районе. Чего еще? А хочет жить в хорошем, в своей. Во что Светка вляпалась, интересно?
Трухина встала, чтобы размять ноги. Время тянулось медленно, да и расспросить было некого, двор как вымер. И вдруг она увидела знакомую машину. На ней Олег и приезжал к родителям будущей жены. Второй, как выяснилось. Машину Трухина видела в окно и запомнила ее, потому что машина была дорогая. Так сказал Мишаня, а он-то уж знал в этом толк. Тогда будущий зять произвел на Наталью благоприятное впечатление. На дорогой машине ездит, значит, обеспеченный.
Теперь картинка не складывалась. Ездить на машине почти за два миллиона и снимать убитую однушку с бабушкиным ремонтом? Которая стоит половину этой машины. Нет, чтобы ипотеку взять. Кто их поймет, молодежь?
Трухина нырнула за угол, потому что Олег был не один. Из машины сначала вышла женщина. Наталья ревниво подумала, что высокая фигуристая блондинка моложе и красивее, чем ее дочь. Намного красивее. Потом женщина, судя по всему, законная жена Олега, помогла вылезти из машины ребенку. Заботливо отстегнула ремень детского кресла. Подошел Олег и взял ребенка на руки. Трухина замерла.
Она глазам своим не верила! Перед ней была счастливая семья! Разводом и не пахло! «Нашел дуру, дочку мою», – подумала Трухина, и на глазах у нее выступили слезы. Обида, злость, разочарование. Потому что она, Наталья, по наущению этого мерзавца продавала теперь свою любимую квартиру, свой дом, в который вложила всю свою душу, семейный очаг! И все ради дочкиного счастья!
А «счастье»-то, похоже, аферистом оказалось!
«Не получишь ты ни дочь мою, ни квартиру! – с ненавистью подумала Наталья. – Да я на что угодно пойду, лишь бы ты их не получил!»
