Марго
Женщина с тяжелой судьбой. Так, кажется, принято говорить? О безмужних и пьющих. Разумеется, Марго все валила на бывшего мужа, умалчивая о том, что первую в жизни рюмку он выпил с ней. Олежек Терентьев был завидным женихом: красавчик, спортсмен. Денег, правда, за душой ни гроша, но деньги дело наживное, были бы здоровье и молодость.
Им просто не повезло, как и большинству из их поколения, которое училось в школе во времена СССР и попало под танк перестройки. А после – развал страны, денежная реформа, безработица, лихие девяностые. Олег бросил спорт: проку от него, когда лучшие тренеры уезжают за границу, а финансирование от государства почти прекратилось? Потому что непонятно: под каким флагом выступать дальше? Что будет со страной? Ее колбасило, шла борьба за власть, и расцвет Олега как спортсмена пришелся как раз на это смутное время. Он только-только начал показывать результаты.
Будь он боксером или дзюдоистом, приткнулся бы в какую-нибудь бригаду, собирающую дань с торговых палаток. Но бегун-барьерист – кому он нужен?
– Значит, будешь с товаром бегать, – весело сказала Марго.
Тогда-то Олег и выпил первую свою рюмку: за почин. За собственный маленький бизнес. Марго, отец которой был алкоголиком, выпивала, чуть ли не с детства. С тех пор как щедрый папа сел с ней, семилетней, в электричку, когда они поехали навестить его деревенскую родню, и протянул открытую бутылку пива:
– Хочешь?
Она глотнула и сморщилась: гадость. Но в старших классах Марго, как она себя тогда называла, поняла, что спиртное – прекрасное обезболивающее. Район, в котором она жила, не был благополучным, и драки девчонок за парней случались часто. Особенно на дискотеках. Марго пристрастилась снимать боль и страх спиртным, которое ей охотно покупали парни постарше.
Она и за Олега-то вышла, потому что поняла: бытовое пьянство – это глубокая помойная яма, в которую скатиться легко, и похоронить себя там, в глубокой темноте, легко, а вот выползти из нее обратно на свет неимоверно трудно. Стоило посмотреть на отца, который с годами терял человеческий облик.
И если бы не эта чертова перестройка… Не развал великой страны… Не сложные обстоятельства, в которых очутились не только Терентьевы, Маргарита с Олегом, но и большинство их ровесников. Все могло сложиться по-другому. Тогда бы влияние мужа, спортсмена и трезвенника оказалось бы решающим, а не жены, которая пыталась в этом браке спастись от алкоголизма.
Но эта первая рюмка, за почин, решила все. Олег, как и многие бывшие спортсмены, впал в депрессию. И, опять же, как и многие из них, нашел утешение в алкоголе. Спился он стремительно. Марго только удивлялась: как у мужа раньше-то хватало силы воли соблюдать спортивный режим и терпеть боль от нескончаемых травм? То мышцу потянет, а то и разрыв связок. Барьеристы, они парни рисковые. Но Олег, который блестяще брал барьеры на дорожке, в жизни споткнулся о первый же: безденежье.
Жили они у Маргариты, с ее родителями. Ну а куда с маленьким ребенком? И с бизнесом, когда с раннего утра надо на рынке стоять, а прежде разложить товар. Не на съемную же квартиру. В девятнадцать Марго уже родила. Олег, на которого многие девушки заглядывались, и под венец-то пошел по залету. Он вообще был человеком безотказным и добрым. И даже веселым, пока не спился окончательно. И во рту у него остались одни гнилые пеньки. Ему стало больно и есть, и улыбаться, да и руки с похмелья тряслись. Он думал теперь только о том, как выклянчить у жены денег на опохмелку. А там уже найти компанию, с которой скоротает день в какой-нибудь пивной или в гараже.
В конце концов, Марго выгнала мужа из дома. Она тоже выпивала, но тогда еще без запоев, в основном из-за дочки, и потому, что вся их семья держалась только на ней. Родители растерялись, когда закрылось предприятие, на котором оба работали, бабушка умерла от инфаркта, не пережив павловской денежной реформы, после которой растаяли все сбережения их маленькой семьи.
С бывшим мужем Марго почти не общалась. Он все время просил денег, и, в конце концов, уехал в деревню, купив там какую-то хибару. Марго надолго потеряла с ним связь. Бизнес ее потихоньку загнулся: на место рынков пришли торговые центры, а потом всех мелких торговцев стал стремительно вытеснять ритейл. После долгих и безуспешных поисков работы Маргарита Терентьева прибилась в риелторскую фирму. Оглядываясь на свою жизнь, Марго с удивлением думала: а где же в ней была светлая полоса? Ведь так не бывает, чтобы человек всю жизнь пахал, как проклятый, и помнил только адскую работу да смертельную усталость, которую снимал убойными дозами алкоголя.
В голове всплывала какая-то муть: шумные застолья, вечеринки, мужики какие-то, с пьяными улыбками тянущие к Марго свои рюмки. Она с ужасом подумала, что из доброго десятка своих поездок в Турцию помнит только московский аэропорт. Дальше был сплошной калейдоскоп, где причудливо мешались стеклышки разноцветных рюмок с шампанским, водкой, виски и разными коктейлями. А под конец снова тот же московский аэропорт, когда Марго с тяжелой головой, на ватных ногах хмуро шла на паспортный контроль, давая себе слово, что в следующий раз выберет другую компанию для поездки. Не такую пьющую. Но через полгода все повторялось.
Марго терялась в догадках: когда она упустила Анжелу? Во время этих поездок? Так она не часто брала с собой дочь. Пока были живы бабушка с дедушкой, девочка была под их присмотром, и ни разу не становилась свидетельницей длительных загулов матери. Анжела училась неплохо, хотя и не поступила в вуз на бюджет. Но Марго исполнила свой долг, оплатив пятилетнее обучение дочери в институте. Анжела получила диплом экономиста.
Но по специальности дочь не проработала ни дня, сказав, что счетоводство ей ненавистно, так что мамины деньги пошли прахом. Сначала Анжела пыталась устроиться певичкой в кабак и года три все ходила по кастингам. Записывала ролики, которые выкладывала в Сети, и даже брала уроки вокала, на которые зарабатывала, нанимаясь почасовой няней.
Марго недоумевала: голосок у дочери был маленьким и тусклым, а внешность посредственная. Откуда это желание стать поп-звездой? Легкой жизни захотелось? Так ведь данные для этого нужны. И няней, выходит, дочери работать не претит, вытирая сопли чужим капризным детям. А работать бухгалтером скука смертная, как Анжела говорит. Рутина. Болото, из которого уже не выберешься. А у нее, мол, есть мечта.
Ха! Мечта! Посмотрела бы хоть на тех, кто на эстраду пробивается. И вместо вокала ходила бы на тренировки в фитнес-клуб или хотя бы бегала вокруг стадиона. А то фигура никакая.
В двадцать пять Анжела и сама это поняла и пошла на курсы маникюрш. Марго не возражала: как-никак ремесло, и услуги маникюра с педикюром востребованы. Все кусок хлеба. В двадцать восемь дочь, наконец, вышла замуж. Новость была хорошая, хотя бы с «мечтой» было покончено. Марго вздохнула с облегчением: наконец-то она устроит и свою личную жизнь! Годы-то идут. Родители Марго к этому времени умерли, и в двушке Терентьевых в кои-то веки стало просторно. Невесты хоть и в возрасте, но с отдельной столичной жилплощадью всегда востребованы.
Но не тут-то было! Молодожены переехали к ней, и Марго поняла, что попала в ад. Потому что одно дело жить в хрущобе с проходными комнатками со своими родителями, и совсем другое – с чужим мужиком, у которого полно отвратительных привычек. Зять, Миша Гумнов, оказался свиньей, посуду за собой не мыл, мусорное ведро выносить не собирался. В маленькой комнате, где обосновались молодожены, царил такой бардак, что Марго, которая и сама чистюлей не была, брезговала туда заходить. Зять запросто мог выйти на кухню в семейных трусах и, сделав бутерброды, оставить на столе нож, хлеб с колбасой и кучу крошек. Проигнорировав при этом сидящую за столом тещу. Которую он никак не звал. Ни мамой, ни по имени-отчеству. Просто «вы».
Марго пробовала возмущаться, но Анжела сказала:
– Это и моя квартира, я здесь прописана. Имею право жить как хочу и с кем хочу.
Туше! Дочь и в самом деле была собственницей, поскольку здесь родилась, и квартирой они с Марго владели теперь в равных долях.
Гумнов ко всему прочему оказался блогером. То есть целыми днями торчал дома. Писал он о путешествиях, в основном высасывая свои истории из пальца. А фотки брал в свободном доступе, в Инете, или у друзей, которые имели нормальную работу и пользовались Мишиными консультациями. Он сотрудничал с турагентством и мог подобрать дешевый или вообще горящий тур за копейки.
Марго потихоньку посыхала над этим тревел-блогом и доверчивыми Мишиными читателями. Вслух не смела, потому что Анжела смотрела на Мишу как на бога. Блогер, как же! Хоть у кого-то сбылась «мечта»!
Марго тоже частенько оставалась дома. Работа риелтора почти вся ушла в Инет. Мониторинг рынка, поиск клиентов, которые самостоятельно давали объявления, прозвон по ценам. Сделку заключали в банке, разве что просмотры выставленных на продажу квартир требовали присутствия риелтора. Но таковых становилось немного. Рынок жилья потихоньку стагнировал, предложения давно превысили спрос. Да и популярностью теперь пользовались новостройки, где застройщик скоренько распродавал все сам.
А тут еще Анжела задумала сделать на лоджии кабинет маникюра! Мало того, надо было вложиться в ремонт, так еще и квартира превращалась в проходной двор!
Всего через год такой жизни они вдрызг разругались. В маленькой комнате засел Миша, который шастал то в сортир, облегчиться, то на кухню, подкрепиться, кропая свои статейки. На крохотной лоджии обосновалась Анжела, к которой, польстившись на дешевизну, шли малообеспеченные клиентки. Кассирши, медсестры, домохозяйки, иногда и с маленькими детьми.
На очередную просьбу дочери:
– Мама, присмотри за малышом, пока мы тут работаем.
Марго взвилась:
– А я что, по-твоему, делаю?!
– А разве родители не должны помогать своим детям? – невинно посмотрела на нее Анжела.
– Только несовершеннолетним, – отрезала Терентьева.
– Хорошо. Выплати мне мою долю, и я съеду.
И где было взять столько денег?!
Но, в конце концов, Марго напряглась и сняла дочери с ее блогером квартиру. Еле-еле их выпихнула. В ее личной жизни наметились перемены, и Марго собиралась стать, наконец, счастливой женщиной.
Пандемия обрушила ее планы. Люди перестали путешествовать, авиасообщение со всеми странами прервалось, туристов спешно эвакуировали из-за границы спецбортами. И Мишин блог, равно как и его услуги, стал никому не интересен. Денежный ручеек, который и без того еле лился, и вовсе пересох.
Анжела тоже теряла клиенток: все боялись заразы. Да и город грозились закрыть, введя пропускной режим. Поговаривали даже про комендантский час.
Дочь приехала к Марго и заявила:
– Мы с Мишей переезжаем к тебе. Денег совсем нет. Поэтому я рожу ребенка.
Марго была в шоке:
– Ну а чем тебе ребенок поможет?
– Во-первых, пора, мне уже тридцать один. Во-вторых, теперь материнский капитал и за первого будут давать. В-третьих, пособие от государства. Ну и, в‐четвертых, ты мне будешь помогать. Ты ведь мечтаешь стать бабушкой?
Меньше всего Марго хотела сейчас этого. Она вдруг вспомнила, как прожила самый тяжелый в жизни год. Под одной крышей с дочерью и ее мужем-блогером. Даже когда Марго жила здесь, в этой халупе с родителями и пьющим мужем, было не так тяжело. Потому что у Марго была молодость, здоровье, да и родители были ей не чужие. Отец с его золотыми руками все время что-то мастерил, мама вела хозяйство: готовила, стирала, делала уборку…
А теперь все домашнее хозяйство повесят на нее, да еще и зять-свинья, да грудной ребенок…
Все что угодно, только не это!
И Марго всерьез задумалась: что делать? Имелся в кругу близких ей людей человек знающий, советами которого она всю жизнь охотно пользовалась. Долги Марго возвращала сполна, поэтому номер набрала без колебаний:
– Привет. Минутка есть?
– Для тебя, душа моя, сколько угодно. Хоть часок. Давненько мы с тобой не виделись.
– Совет твой нужен.
– Это всегда пожалуйста.
– Завтра сможешь приехать?
– Как всегда, в нашем ресторанчике.
– А его не закрыли еще в связи с «короной»?
– Пока работает.
– Тогда в семь. Не поздно?
– В самый раз.
Марго аккуратно положила телефон на журнальный столик и еле слышно вздохнула. Она сейчас была готова на все…
