Лотерея
В переговорке было оживленно. Алексей понял, что все уже освоились и притерпелись. Начали заново знакомиться. Верещагин переместился поближе к Юле и что-то у нее выспрашивал. Юля отвечала со своей кокетливой улыбкой, бросая на Верещагина оценивающие взгляды. А вот Валентина Степанова слушала их воркование с кислой миной.
«Она», – констатировал Алексей. «Свежеиспеченная миллионерша из Подмосковья. Почти уже москвичка, ключи от квартиры какое-то время даже были у нее в кармане. Точнее у сына, но он и она – одно целое. Осталось деньги найти. Или они уже у них? Но тогда сделка будет расторгнута».
Он встал в дверях и потянул носом. Пахнуло табаком.
«Кто-то выходил курить?» – Алексей обвел взглядом сидящих в переговорке «заключенных». Мелькнула мысль, которую он не успел ухватить. Но узелок в памяти завязал: «Сигареты. Кто-то курит. Где здесь курят?».
Вызвал он для начала на беседу не Верещагина и не его мать, а Альбину Андреевну. По ее виду Алексей понял, что она все еще обижена.
– Леша, ты сколько лет меня знаешь? – накинулась на него риелтор, едва они оказались за дверью. – Я хоть раз заставила тебя сомневаться?
– Маврушкиных я тоже знаю много лет, но тем не менее они – главные подозреваемые. Я ведь догадался, что у вас проблемы.
– А у кого их сейчас нет? – сердито сказала Альбина Андреевна.
– Проблемы денежные?
– Как ты угадал?
– У сына или у дочери?
– Это личное, – сухо сказала Альбина Андреевна. – Уверяю тебя, к пропаже денег из ячейки это не имеет никакого отношения. К тому же я прошла твой тест.
– Тест?
– Ну, эту. Экспертизу, – поморщилась Альбина Андреевна.
– Ее все прошли. Первые, кого я подозреваю, это, конечно, участники сделки. Верещагин закладывал три конверта. Неужели он не увидел разницу?
– Я тоже не увидела, – пожала плечами Альбина Андреевна. – Конверт точь-в-точь такой же, в каком лежали настоящие деньги. Я их повидала достаточно. Могу тебя заверить, что конверт из банка.
– Верещагин мог его достать?
– Макар Иванович? О! Скажи мне лучше, чего он не может достать!
– Ах, да! Вы же его узнали! Кто он?
– Зампрефекта моей управы. Благоустройством в частности занимается. Само собой, взяточник, но за руку не пойман. Доказать ничего нельзя.
– Так вот откуда деньги! – присвистнул Алексей. – Понятно. Ладно, вы идите пока.
– Отпускаешь, значит? – недобро прищурилась Альбина Андреевна. И вдруг взяла его за руку и горячо заговорила: – Пойми, мне надо идти. Меня ждут. Это срочно. И если я здесь задержусь еще хотя бы на час, то сделка сорвется. А это для меня крайне важно.
Алексей едва не дрогнул.
– Для меня это тоже важно, – он с трудом взял себя в руки. – Моя сделка тоже может сорваться. Я не могу вам выплатить ваш гонорар, пока не буду уверен, что она состоялась.
– Потом отдашь, я тебе верю.
– Я вам тоже верю, но…
– Что но?
– Поймите, если я вас отпущу, на выход запросится и Терентьева. Она больна, сами видите. Потом Юля скажет, что у нее ребенок дома один. Трухин найдет какой-нибудь предлог. Так все и разбегутся.
– Неужели ты думаешь, что эти деньги взял риелтор! – возмутилась Альбина Андреевна.
– Я жду помощницу Терентьевой Наталью. До ее прихода все останутся на месте, – твердо сказал Алексей.
– Зачем только я с тобой связалась! – и Альбина Андреевна повернулась к нему спиной.
Зло хлопнула дверь в переговорке.
– Верещагина позовите! – крикнул Алексей.
Какое-то время он топтался в коридоре, гадая: слышали или нет? Но тут дверь открылась, и из переговорки вышел Макар Верещагин, приглаживая редкие рыжие волосы:
– Вызывали?
– Приглашал.
– Для беседы, значит. Неужели вы думаете, что я мог взять эти деньги?
– А вы у нас что, неприкасаемый?
– Я человек обеспеченный, – напыщенно сказал Верещагин. – Мне нет нужды воровать миллионы, когда я могу их заработать.
– Вот о ваших заработках мы и поговорим. Идемте со мной.
Верещагин держался молодцом. Вид у него был высокомерный, когда он, со стаканчиком кофе американо в руке, купленным в аппарате, присел на «диван для допросов».
– Ну, что там у вас? – небрежно спросил он и отхлебнул кофе.
– Понимаете, в чем дело, Макар Иванович. Деньги-то закладывали вы. Три ячейки. Самая крупная сумма пропала.
Верещагин вздохнул:
– Почему же я заменил «куклой» только один конверт? Почему не три? – с иронией спросил он.
– Преступник мог преследовать две цели: деньги и срыв сделки, – внимательно посмотрел на него Алексей. – Неизвестно, что важнее. Если я не найду деньги, будет суд. А как у нас суды работают, известно. Кто первый добежал. Вы человек влиятельный, с большими связями.
– Вычислили меня? – усмехнулся Верещагин.
– Альбина Андреевна вас узнала. Вы зампрефекта в ее округе. Ваши фото мелькают в местной газете. Ее бросают в почтовые ящики. Я газет не читаю, но Альбина Андреевна человек старой закалки. Она читает.
– Что ж, я и не скрываю, что я – чиновник, – Верещагин спокойно отпил кофе. – Это что, криминал?
– Нет, это не криминал, – Алексей тоже был спокоен. – А вот то, что вы квартиру за пятнадцать миллионов покупаете… Я понимаю, что это для вас ничтожная сумма. Но по вашей зарплате выходит, что вы себе и такую квартиру позволить не можете.
– А вы знаете, какая у меня зарплата?
– Я знаю, что чиновникам вашего ранга не положено покупать собственность, да еще за нал. Это крупная покупка. А крупные покупки людей государственных вызывают вопросы.
– Квартиру не я покупаю, а мама. Она выиграла эти деньги в лотерею. Об этом писали в газетах. Альбина Андреевна ведь их читает, – насмешливо сказал Верещагин.
– Прелестная рождественская сказка, – вздохнул Алексей. – Любящий сын купил маме в подарок лотерейный билет. Всего один. И, о чудо! Мама выиграла пятнадцать миллионов! Ну, за кого вы меня принимаете?
– А что вас смущает? – Верещагин откинулся на спинку дивана и одним глотком допил кофе.
– В каком ТЦ вы купили лотерейный билет? Или, может, в киоске?
– В супермаркете на кассе, – невозмутимо сказал Макар Иванович.
– В каком именно?
– Я что, помню? Это было давно.
– Да в том-то и штука, что не продавали эти лотерейные билеты на кассах в супермаркетах. Их в салонах связи только продавали.
– Ну, значит, я купил его в салоне связи.
– Вы знаете, как они выглядят? – с иронией спросил Алексей. – Боюсь, вы от меня услышали об их существовании.
– Ну, знаете! По-вашему, я живу за высоким забором и не представляю себе, что в мире делается!
– Именно. Вы его видите исключительно из окна своего персонального автомобиля. Нет, Макар Иванович, не покупали вы лотерейный билет. Вам его дали.
– Плохие шутки, – нахмурился Верещагин.
– Я как-никак мент. У меня богатая уголовная практика. Отмывание денег через лотерею трюк не новый. Еще итальянские мафиози им пользовались. Ну и наши взяли на вооружение. Нет, все по-честному. Билеты печатаются в типографии, все правила соблюдены. Тираж заявленный, водяные знаки, номера… Все чисто, никакого криминала. Только накануне тиража приезжает в типографию человечек с чемоданчиком, и нужные билеты аккуратно складывает в него. Для нужных людей. Вы, скорее всего, и не деньгами платили за билет. Услугой. Очень удобный вид взятки. Кто-то выиграл тендер на благоустройство вашего округа. Так? Это само собой стоит больше пятнадцати миллионов, но я уверен, что вы договорились. И остальные деньги со временем пристроите. То-то вы вокруг Юли вьетесь. Там денежный интерес, а не только симпатия. У Юли большой круг общения, она имеет дело с недвижимостью. Для вас это золотое дно, вам взятки надо пристраивать. Не жена, а клад.
– Да что вы себе позволяете, – пробормотал Верещагин. Алексей увидел, как он порозовел. Похоже, мысли Макара Ивановича угаданы верно.
– Я, увы, в отличие от вас мало что могу себе позволить, – он вздохнул. – Мне бы эти деньги вернуть, за проданную квартиру. Они пока еще не мои. А вот вы… О! Вы действительно человек обеспеченный. Только вклады – вещь ненадежная. Слухи идут, Макар Иванович. Крайне неприятные для вас слухи. Всех будут проверять. Особенно чиновников. Откуда деньги? Это не просто пандемия. Это чистка рядов. Вот вы и подсуетились.
– Вы соображаете, что говорите? – нахмурился Верещагин. – По-вашему, я заранее знал о пандемии и подсуетился. Денежки пристроил. А может, это я ее и организовал?
– Не вы лично. Но есть теория заговора. Мол, нет никакого коронавируса, есть интересы крупных корпораций. В мире кризис перепроизводства. Вот и надо почиститься. Есть ведь версия, что вирус создан искусственно, – внимательно посмотрел на него Алексей.
– Так вы бог знает до чего договоритесь, – поморщился Макар Иванович. – Вы лучше бы деньги искали.
– Так я и ищу. СкажИте, в день, когда закладывались ячейки, вы лично выпускали пакет с банковскими конвертами из рук? Может быть, давали кому-нибудь подержать?
– Нет, он все время был при мне, – резко ответил Верещагин.
– А второй?
– То есть?
– Пакетов ведь было два, – тихо сказал Алексей. – Один все время был у вас в руках, это вы правильно сказали. А второй вы дали маме подержать. Мама пошла в туалет…
– Вы намекаете на то, что моя мать воровка?! – высоко, по-бабьи взвизгнул Верещагин. Операционистка в ближайшем окне вздрогнула и подняла голову. – Да как вам не стыдно обвинять пожилую женщину!
– По-вашему, воруют только молодые?
– Моя мать не нуждается в деньгах!
– Возможно, вы правы.
– Конечно, прав!
– Но ведь вы могли ее попросить. Чего ж проще? Изготовили загодя конверт с «куклой» и положили маме в сумку. Сами занялись оформлением документов. Дали Валентине Степановне подержать пакет, мама захотела в туалет. Пожилая женщина, проблема с недержанием мочи…
– Замолчите!
– Это общая возрастная проблема, – невозмутимо продолжил Алексей. – В туалете нет видеокамер. Ваша мама достала из сумочки конверт с «куклой», а тот, что с деньгами, забрала. Дел на пять минут. Потом вы заложили ячейку. Вы знали, что сделка будет опротестована в суде. Вам это на руку. Деньги теперь чистые. Все так запуталось, что концов не найдешь. Остается факт выигрыша в лотерею и факт покупки вашей мамой квартиры. Вы под это дело еще пятнашку накинете. Из своей заначки.
– Да кто знает, во что превратятся эти деньги через какой-нибудь месяц! – в сердцах сказал Верещагин. – Может, в простую бумагу. Все запретят, вы понимаете? Все! И всех закроют. Законопатят в квартирах, в домах. По улицам будут ходить патрули. Не исключено, что введут комендантский час.
– Но вы-то сохраните свободу перемещения, – прищурился Алексей. – Вам и карты в руки. То есть деньги. Нет, Макар Иванович. Вам до зарезу нужны сейчас наличные. А квартиру вы себе сможете купить потом и больше, и лучше. Потому что рынок вторичного жилья рухнул. В ваших интересах расторгнуть сделку. Ловить рыбку лучше в мутной воде, а сейчас так намутили, что дай боже! И то ли еще будет! Для таких как вы самое время обогащаться. Вы, может, всю жизнь этого ждали.
– Доказательства есть у вас? – хмуро спросил Верещагин.
– Будут доказательства.
– Не смейте допрашивать мою мать!
– Я ни для кого не сделаю исключения, – сухо сказал Алексей.
– Я подам на вас жалобу, – Верещагин встал.
– В Пенсионный фонд, поскольку я пенсионер? Пожалуйста. Пенсию я выслужил честно, не думаю, что будут какие-то санкции.
– Вы… вы… вы…
– Где деньги? – Алексей тоже встал и в упор посмотрел на Верещагина. Они были одного роста, оба невысокие.
– У меня их нет.
Какое-то время они, молча, смотрели друг на друга. Алексей даже засомневался: да Верещагин ли это украл деньги?
– Если у вас все, то я вернусь к своей матери, – без выражения сказал Макар Иванович. – Она пожилая женщина, и нуждается во внимании. А при сложившихся обстоятельствах особенно.
Алексей кивнул, и Верещагин побрел в переговорную. Именно побрел, едва переставляя ноги. Видно было, как он подавлен. «А ведь это скандал, – подумал Алексей. – Если история просочится в Инет, Макар Иванович будет выглядеть бледно. Скандал для чиновника – конец карьеры. Им сейчас надо быть тише воды, ниже травы. Выходит, не он?».
Алексей посмотрел на часы. Где там эта Наталья, помощница Терентьевой? Номер ее он забил на всякий случай в свои контакты. На звонок долго не отвечали.
– Кто это? – раздался, наконец, в трубке напряженный женский голос. На заднем плане Алексей расслышал звучащую из магнитолы попсу.
– Я вам сегодня звонил с телефона вашей начальницы. Терентьевой. Мы ждем вас в банке.
– Да еду я! – раздраженно сказала женщина.
– Долго вам еще?
– Откуда я знаю… Сколько ехать? – спросила она, видимо, у водителя. – Говорит, полчаса.
– Вы через Северный полюс, что ли, к нам едете? – сердито спросил Алексей.
– Я нет. А вот чурка… Я хотела сказать, чучело, которое за рулем. Пять минут как москвич, – зло сказала женщина. – В общем, ждите, – и она дала отбой.
Алексей вздохнул. «Успею поговорить с Трухиной. Вдруг удача?»
