Глава 4

Все отчаянно трусили, но только Рома не умел или не хотел скрывать свой страх. Оказаться ночью в подземелье, где убивали и мучили детей, где на Андрея и Надю напал Петрушка, где за каждой дверью скрывалась жуткая тайна, — все это не добавляло оптимизма, но приходилось рисковать, ведь в дневное время их отсутствие легко могли обнаружить, в школе все слишком на виду. Хватятся — объясняй потом, где ты был.

Они блуждали по запутанным лабиринтам подземелья, спорили на развилках, искали и наконец набрели на дверь с ручкой, помеченной знаком Гемини — знаком зодиакальных близнецов.

Конечно, они опасались сигнализации, да и никто из них не знал, что за ужас поджидает их за таинственной дверью, но они искали ответы на мучившие их вопросы. Возможно, ответы — за этой дверью, стоит только нажать на ручку…

Андрей решительно нажал. Дверь приоткрылась. Сигнализация не сработала… Напряженные ребята осторожно проникли в комнату, заброшенную, темную, заставленную старой мебелью. У всех возникло ощущение, что комната была необитаема несколько десятков лет. Но вот они увидели стеллаж с игрушками, пыльных кукол на столе, потускневшие рисунки на стенах… и страшная догадка посетила всех одновременно — в этой подземной тюрьме некогда держали детей.

Ребята с изумлением осмотрели комнату, вдруг на шкафу обнаружилась жестяная коробка из-под пленки, на коробке бумажная наклейка со знаком Гемини и номером 1030. Они нетерпеливо открыли коробку и разочаровались. Ничего. Мелкий мусор: фантики, стеклышки, засушенные цветы… Снова бросились на поиски, заглядывали под шкаф, открывали ящик стола, какие-то чемоданы…

Внезапно Вика в ужасе воскликнула: «Смотрите!» Все мгновенно сгрудились вкруг нее. Она нашла детский рисунок, на рисунке — девочка на операционном столе, четверо врачей со шприцами… под рисунком подпись: Валя Спиридонова. Ребята почти сразу вспомнили, кто такая Валя Спиридонова, — это Валентина Савкина, судья. Та самая женщина, что приезжала к ним в школу. Но она так ничего и не объяснила, а потом и вовсе пропала, как пропадали до нее все, кто был хоть как-то связан с тайной старинной усадьбы и ее подземелья.

Андрей сразу же предположил: если в этой комнате держали Валю, то в той, другой под таким же знаком, могла быть его мама. Да, но другая комната под сигнализацией, что это значит? Что там снова кого-то держат? А что, если этот кто-то — мама Андрея и Нади?

Пока ребята блуждали по подземелью в поисках разгадки тайны знака Гемини, Володя провел свое расследование. Он еще раз тщательно изучил свою комнату, проверил тайник и понял, что его явно кто-то открывал. Во время осмотра он также обнаружил небольшую вмятину на стене, до сих пор сохранившую пороховой запах.

У Володи уже не оставалось сомнений, он достал из шкафа спрей, ультрафиолетовую лампу, резиновые перчатки…

Задернул шторы, обработал пол спреем, посветил — так и есть, следы крови, отпечатки ладоней. Володя быстро восстановил картину убийства, протянул веревки, указывающие траекторию полета пули, отметил место — вот здесь стоял связной, он выстрелил, в него тоже кто-то выстрелил, он упал, потом его тело тащили по полу.

Все было ясно. Мария попала в большую беду из-за него. Теперь понятно, отчего она молчала — она его боялась. И еще — она кого-то покрывала, кого-то, спасшего ей жизнь.

Оставалось выяснить — кого. Володе почему-то казалось, что Мария знает, у кого картины.

Ни о чем не подозревающая Мария вошла в комнату. Улыбка сползла с ее губ. Картина убийства, воссозданная Володей, испугала ее. И Володя заметил этот страх.

— Я все знаю, — заявил он, и взгляд его был холоден, он смотрел совсем не так, как раньше. Неужели она попала в ловушку? Неужели человек, которого она полюбила, оказался обычным преступником, холодным и безжалостным, способным погубить и ее, и Максима! Нет, она не допустит!

— Не понимаю, о чем ты? — переспросила она дрожащим голосом. Мария попыталась отшутиться, но получилось у нее плохо, она нервничала, боялась.

А Володя сначала и не подумал о том, каково ей. Во-первых, он и сам в какой-то момент перестал доверять Марии, мало ли, что он о ней знает? А если ее подослали? Нет, эмоции в сторону. Факты, только факты! И Володя не стал играть в прятки, не дал Марии возможности увильнуть от прямого ответа.

Он сухо и четко рассказал о картине убийства: вот здесь стояла она, рядом — кто-то, кто угрожал ей. Вот вмятина от пули…

И Мария сдалась.

— Да, действительно, ночью на меня напал незнакомый человек, он угрожал мне пистолетом, но мне удалось вывернуться, и совершенно случайно этот человек выстрелил в себя…

Она из последних сил выгораживала того — третьего, кто стоял у двери. Именно его выстрелом был убит связной. Теперь Володя уже был почти уверен в том, что это Максим, и он доказал Маше, что связной не сам себя убил, его застрелил тот, кто стоял в дверях.

Маша расплакалась. Ей действительно было очень страшно, и не за себя, а за сына.

Когда Володя убедился в своей правоте, ему стало стыдно. Мария и ее сын попали в безвыходную ситуацию по его вине, а ведь он любил эту женщину!

Злость и страх мгновенно улетучились, и Володя опустился на колени перед Машей.

— Прости меня! — он судорожно обнял ее колени, прижался. — Ты ни в чем не виновата, это я, я во всем виноват! Прости! Из-за меня ты натерпелась такого! Но поверь, я сделаю все, чтобы защитить тебя и твоего сына.

Постепенно Маша успокоилась. И хотя она все еще опасалась Володю, но все-таки ей пришлось довериться ему, ведь иначе они все могли попасть в беду. А Володя, по крайней мере, мог хоть как-то помочь…

Надо было срочно избавиться от улик.

Утром они отправились на поиски машины убитого связного. Они нашли ее без особого труда, как Володя и ожидал, машина стояла в условленном месте. Он вскрыл дверь, достал из бардачка документы. Мария стояла рядом, заглядывая ему через плечо.

— Где оружие? — спросил Володя.

— Я не знаю, — призналась Мария, — той ночью я велела Максиму избавиться от ружья…

— А картины? — быстро произнес Володя.

— Картины? — искренне удивилась Маша. — Но я ничего не знаю о картинах…

Володя ей поверил сразу же. Но теперь он был уверен — картины у Максима и его друзей. Главное — вернуть их, тогда он постарается сделать так, чтобы никто не пострадал.

Мария, хоть и была на него в обиде, хоть так до конца ему и не поверила, все-таки вынуждена была согласиться с тем, что необходимо и от улик избавиться, и постараться убедить Максима вернуть картины, если они у него, конечно. Она никак не могла поверить в причастность сына к пропаже картин.

Как бы там ни было, а надо было возвращаться в школу, ведь их могли хватиться в любой момент. Володя сел в машину связного и погнал к озеру, а Маша вернулась в усадьбу пешком.

Она крутилась на кухне у всех на глазах, а на вопросы об отсутствующем Володе отвечала, что у него температура. Хотя особенно никто не спрашивал, вот только новая учительница истории зашла на кухню, чтобы договориться с поваром об особом меню для себя, пожаловалась на диабет. Маша, разумеется, сказала, что непременно передаст ее просьбу прихворнувшему повару и проблем не будет.

Улучив свободную минутку, Мария отправилась на поиски Максима. Она столкнулась с ним в тот момент, когда он с друзьями выходил из комнаты. Мария, забыв о своей всегдашней нерешительности, окликнула его. Максим остановился, хмурый, недовольный, попытался нагрубить, но его одернули ребята. Он подошел нехотя, старательно изображая ухмылку, вот, мол, какие мы и все нам нипочем.

— Максим, куда ты дел ружье? — волнуясь, спросила Мария.

Максим ответил с сарказмом:

— Что, поступил заказ? Надо еще кого-то грохнуть?

Мария, вздохнув, принялась терпеливо уговаривать его. Он требовал объяснений, пытался грубить, но она оставалась спокойной. Она объясняла, что не имеет права рассказать ему обо всем, что дело касается не только ее. Максим слушал и насмешничал:

— Что за тайны «кухонного двора»? Вы там с поваром не только пирожки печете?!

Если бы он знал, как недалек от истины! Но Марии нельзя было раскрывать Володю. Правда могла погубить ее сына, а ведь он и так по воле случая оказался втянутым в непонятные Володины «дела».

— Прекрати паясничать! Ты что, не понимаешь, в какой ты опасности?! — резко остановила его Мария. — Этого человека ищут! Нам надо уничтожить все улики. Все!

— Оно там же, где я его взял, — быстро и тихо ответил Максим, изменившись в лице.

Ребятам удалось вернуть ружье в школьную сторожку в ту же ночь, когда произошло убийство.

Пока Максим разговаривал с Марией, Андрей, Вика и Рома прошли вперед. На лестнице Андрей чуть отстал, замешкался и вдруг увидел, как из учебного коридора появилась Анна Михайловна, рядом увивался Каверин. Они направились через холл, к выходу, явно намереваясь провести вечер вместе. Анна еще и взглянула в сторону Андрея, улыбнулась ему приветливо. Он вздрогнул, губы скривились в попытке ответной улыбки, но ему стало очень неприятно. А тут еще на него налетели мальчишки, взбегавшие вверх по лестнице, он вовремя не отступил, его толкнули, жестяная коробка, найденная в подземелье, выскользнула из рук и запрыгала по ступенькам, рассыпая содержимое. Подкатилась прямо под ноги Байрону. Тот нагнулся, хотел было поднять, но Вика бросилась наперерез:

— Виктор Николаевич! Не надо, я сама!

Тот взглянул удивленно, даже спросил, что это у них там…

Рома нашелся:

— Капсула памяти.

На том и разошлись. Ребята быстрыми шагами направились к дальней лестнице, подальше от посторонних глаз, и только там Вика заметила, что крышка не закрывается. Из-под края крышки виднелся кусочек кинопленки, он и мешал закрыть коробку.

— Ребят, смотрите!

Рома и Андрей склонились над коробкой. Точно! Пленка была приклеена прямо под крышкой. Тревожно переглянувшись, ребята поспешили на поиски Максима и Даши.

После разговора с Марией расстроенный Макс отправился к себе в комнату. От безысходности ему не хотелось никого видеть, вообще ничего не хотелось. Он сидел на кровати, обхватив голову руками, и совершенно не понимал, что ему теперь делать. Вдруг робко вошла Даша. В последнее время Максиму все труднее было скрывать от нее правду, а она, словно чувствовала, постоянно приставала с расспросами: «Макс, что случилось? Макс, у тебя все нормально?» Да! Все у него нормально! Что за люди девчонки! Вот и сейчас вошла и сразу заволновалась, принялась выпытывать: «Ты мне не доверяешь…» При чем тут доверие вообще? Макс и сам не заметил, как стал раздражаться. Что она хотела, чтобы он ей рассказал? Про убийство, что ли? Хорош же он будет, если расскажет!

Спасибо ребята вошли, и Даша отстала.

А у ребят новость — в жестяной коробке обнаружилась пленка. Даша, забыв о Максе, бросилась помогать Андрею аккуратно извлечь ее из-под крышки, куда она была тщательно запрятана. Макс, наблюдая за Дашей, лишь невесело усмехнулся про себя: «Недолго же она страдала… а еще о доверии говорила…»

Наконец пленка была извлечена, ребята попытались рассмотреть ее на свет. Вроде бы такая же, как из сейфа Ивана Савельевича, но та пленка пропала, а ведь ребята рассчитывали отдать ее в прокуратуру как важную улику… Но неизвестные враги не дремали, они каждый раз ухитрялись обезопасить себя.

Что же было запечатлено на этой пленке? Надо было посмотреть, но как? Проектор на чердаке. Ход к нему — через шкаф в комнате Каверина.

— Каверина сейчас нет, — нехотя сообщил Андрей и нахмурился. — У них с Анной типа свидание…

Ребята обрадовались. Рома даже пошутил, что хорошо бы вечер плавно перетек в ночь. Андрею было неприятно это слышать, и он предпочел ничего не отвечать.

Отправились все вместе. У двери бывшей комнаты Ивана Савельевича, а теперь Каверина, огляделись, не подслушивает ли кто? Быстро открыли дверь своим ключом. Андрей вошел первым и сразу шагнул к шкафу. Распахнул дверцы, отодвинул секретную панель. Ребята проследовали за ним. На чердаке они повесили простыню вместо экрана, установили проектор, заправили пленку и…

На экране появилась операционная. Хирург в маске и перчатках, со скальпелем в руке склонился над телом девочки лет десяти, ее глаза были закрыты.

— Опять! Я не буду смотреть, — крикнула Вика и, отвернувшись, уткнулась Даше в плечо. Даша, не в силах оторваться, смотрела с расширенными от ужаса глазами.

На экране хирург передавал медсестре скальпель. Медсестра повернулась, чтобы положить инструмент, что-то сказала хирургу. Оба были в масках, лиц не рассмотреть… зато на нагрудном кармане халата медсестры был отчетливо виден знак Гемини. Медсестра ушла, хирург стянул перчатки, повернулся к камере. И на его халате тоже знак Гемини. Затем он снял маску, закрывающую лицо, и… Андрей с ужасом наклонился вперед, вглядываясь в знакомое лицо.

— Нет… Не может быть… — потрясенно произнес он.

— Что не может быть? — переспросил Максим.

— Это… это мой дед, — с трудом ответил Андрей.

Ребята непонимающе переглянулись. Андрей, все еще не веря своим глазам, неотрывно смотрел на экран:

— Не понимаю. Почему мой дед оперирует этих детей? Он вообще не врач, тем более не хирург!

Но друзья не знали ответа.

Они устали, бессонная ночь, страшные кадры на ленте… Рома нервничал больше других, он все время прислушивался к звукам, доносившимся из комнаты математика. Он слышал, как тот вернулся, теперь незамеченными было не выйти. Ничего, если дождаться, когда Кубик-Рубик отправится на ужин, есть шанс свалить по-тихому. Только Рому никто не слушал.

Андрей в который раз включил проектор и снова стал смотреть фильм. Даша попыталась спросить, что он хочет понять, но Андрей не ответил, он был поглощен происходящим на экране. Рома снова позвал ребят:

— Могут застукать, пора уходить!

Даша и Вика, поглядывая на остальных, поднялись и направились за Ромой.

— Пойдем, Андрюх, — Макс положил руку на плечо Андрея, — надо уходить…

Андрей наконец оторвался от экрана и кивнул:

— Да, пора…

Надя не ложилась спать, ждала, когда придет брат пожелать спокойной ночи. День у них с Алисой выдался очень тяжелый. Шутка ли — опросить всех мужчин в школе, чтобы найти среди них подходящего нового папу для Алисы. Девочки тщательно проверили всех возможных кандидатов, но увы — ни один не подошел! Алиса грустила, и Наде тоже было грустно. Но вдруг заглянула Мария и позвала Алису к телефону. Ей звонил настоящий папа!

Вот это да! Алиса убежала разговаривать, а Надя думала, какая же все-таки Алиса счастливая! Даже пусть ее папа завел себе фифу с силиконовыми буферами, зато он есть! И мама есть! А у Нади, кроме Андрюши, никого нет.

А потом Алиса вернулась счастливая. От прежней грусти и следа не осталось! Оказывается, папа ее любит! И на каникулах она поедет к нему в Лондон! А чтоб Надя не скучала, Алиса и ее с собой возьмет! Вот здорово! Только немного страшно, вдруг они не понравятся фифе с силиконовыми буферами…

Когда нет папы — очень грустно. Конечно, можно найти нового, но родной папа все равно самый лучший.

«Мой папа теперь Виктор Николаевич, — писала Надя. — Он красивый, хорошо читает сказки и никогда меня не бросит. Семья — это те, кто тебя любят. Мы в школе как семья, только очень-очень большая. Мы любим друг друга. Здесь много детей, никто никогда не бывает один. Мама мне говорила, что даже если мы далеко друг от друга, она всегда думает обо мне. Мне нравится в школе, но дома, с мамой и папой, конечно, лучше… и дома мама может испечь вкусные блинчики… А еще здорово залезть утром к маме и папе в кровать! Они будут меня щекотать… и мы все вместе будем смеяться…»

Юля проснулась среди ночи и с удивлением обнаружила, что ее соседок нет в комнате, их кровати были заправлены, девочки явно не ночевали… Но у Юли и своих секретов хватало, пусть девчонки думают, будто она пытается соблазнить Каверина. И даже сам Каверин пусть думает так же.

На самом деле Юля проводила собственное расследование об исчезновении Кристины Панфиловой. Юля была уверена в том, что Каверин явно в этом замешан, он просто ловко ушел от правосудия и теперь отсиживался в «Логосе». Но Юля выведет его на чистую воду! Она уже написала на форуме школы, где училась Кристина, и ждала, когда кто-то отзовется. Ведь наверняка у Кристины были подруги и кто-то что-то знал или подозревал. Правда, ответа она не получила, но Юля не собиралась так просто отступать.

Сообщение пришло утром, когда Юля шла в душ. Отправитель назвался «Ксения».