35

Урожай собрали без нас. Был он необычайно большим. Поэтому я приказал набить овсом твиндек шхуны. Надо же чем-то кормить строителей замка в Португалии. Сержантов отпустил по домам, а взамен нанял лучников. Вместе с экипажем их было шесть десятков. Взял на борт и десять семейных пар из англосакских деревень. Валлийцы лучше воюют, но англосаксы более трудолюбивы. У валлийцев, как и у русских, большую часть работы делают женщины, а у англосаксов наоборот.

Добрались до устья реки Мондегу быстро. Там на берегу океана несколько отличных пляжей. В двенадцатом веке, правда, никто не загорал на них, только стайку ребятишек видел. На берегу реки находилось село или небольшой городок под названием Фигейра-да-Фош, обнесенный невысокой каменной стеной. Дома и особенно церковь были намного выше этой стены. Когда я в двадцать первом веке стоял в порту Лиссабон, к нам на судно приезжали зазывалы, предлагали бесплатно отвезти на микроавтобусе в Фигейра-да-Фош в самое большое на Пиренейском полуострове казино. Никто из наших не поехал. В рейс идут не для того, чтобы вернуться домой с пустыми карманами.

С приливом поднялись до холма, на котором строился мой замок. Уже выросли стены метров на пять и закончилось строительство надворотной башни. Возле замка в первую очередь соорудили пристань для шхуны. Мы к ней ошвартовались, выгрузили сперва переселенцев, а потом овес. Англосаксам я разрешил выбрать лучшие дома и участки в деревнях. Северяне с удивлением смотрели на каменные дома с плоскими крышами, виноградники, каштановые и оливковые рощи. Ничего, местные помогут им освоиться, поделятся опытом. Переселенцы из Нормандии уже собрали первый урожай, недавно отметили праздник молодого вина. Впрочем, англосаксы предпочли участки с полями под зерновые. Попросили привезти им пшеницу на семена. Остались здесь и сорок лучников. До нашего возвращения будут помогать строить замок.

Шхуна пошла на северо-восток, в порт Кале. По пути нам попался караван из пяти больших нефов, которые следовали попутным курсом. Я не рискнул нападать, потому что в случае потери части экипажа некому будет работать с парусами. В Ла-Манше повстречали боевую галеру. К счастью, ей было не до нас.

Порт Кале, расположенный в самом узком месте пролива Па-де-Кале, отделяющем Англию от Европы, и в двенадцатом веке был забит паромами самой разной конструкции. По меркам этой эпохи Кале – город средних размеров. С каменными стенами и чем-то вроде цитадели в прибережной его части. Я по нему не гулял, некогда было. Быстро погрузили набранных Марком переселенцев. Их оказалось на пять пар больше. Брабантец перестраховался на всякий случай, предложив мне отсеять непонравившихся. Я взял всех. Также наполнили водой бочки и купили пшеницы на семена. Правда, взяли ее немного, чтобы людям было где поместиться.

На обратном пути возле Бреста повстречали небольшой судно, которое шло со стороны Кастилии. Наверное, с вином. На шхуне свободного места не было, а тащить судно на буксире – слишком хлопотно, много времени отнимет. Как нет возможности или смысла нападать, так добыча встречается чуть ли не на каждом шагу.

Этим переселенцам достались уже не самые лучшие куски. И получали не то, что хотели, а что досталось по жребию. Я пронумеровал пятьдесят пять палочек, ссыпал в мешок и предложил переселенцам тянуть их. На каждый номер шел дом с участком. Что принадлежало старым хозяевам, то доставалось и новым. А чтобы было на что пережить зиму и засеять участки, всех желающих нанял на строительство замка.

Следующий рейс был на Плимут. Захватил Марка, чтобы помог отобрать добровольцев. Я объяснил ему, каким требованиям должен отвечать рыцарь, сражающийся под моей хоругвью. Он знал многих наемников, что гарантировало хотя бы частичный отсев не подходивших мне. На этот раз за весь рейс видели только несколько рыбацких лодок.

– Может, нападем на них? – предложил Марк.

– Слишком мелко для меня, – ответил ему. – Не спеши, будет тебе настоящая добыча. Мавры живут в такой роскоши, которая нашим рыцарям и не снилась.

Он мне поверил, потому что наслушался рассказов о богатствах, которые захватили участники Первого Крестового похода. Даже простые рыцари в Иерусалиме награбили столько золота, сколько в Европе не видели за всю свою жизнь.

В Плимуте встали на якорь на рейде. Гавань очень удобная, безопасная при ветрах всех направлений. Город располагался на холме, который был высотой метров сто пятьдесят, между реками Плим и Тамар. Огражден частоколом с деревянными башнями. В северо-восточном углу что-то типа цитадели. Сходить на берег я не стал. Город принадлежит королю Стефану. Мало ли что придет в голову его вассалам, желающим выслужиться?! Обычно рыцаря, не участвующего в данный момент в боевых действиях, не трогают, но исключения – украшения правил. Да и нечего мне там было делать. Воду мы набрали в рейсе, попав пол проливной дождь на подходе к Англии, продуктами запаслись на оба конца. На берег был отправлен только Марк, который вернулся с первой партией рыцарей и известием, что в Плимуте собралось около двух сотен безлошадных рыцарей и пехотинцев, желающих поучаствовать в освобождении Пиренейского полуострова от мавров.

Этой ходкой я забрал только рыцарей, около сотни. За пехотинцами вернулся через две недели и взял их чуть больше сотни. В начале ноября у меня в Португалии был отряд почти из трех сотен человек.

С ними я и отправился в Коимбру, чтобы встать на довольствие короля Афонсу. Самому кормить такую ораву, в придачу к строителям замка, мне было тяжковато. Я и мои рыцари – Умфра, Джон, Нудд, Рис, Жан и Ллейшон – и Марк ехали на захваченных на галере лошадях. Еще три пары кобыл были впряжены в кибитки. Остальные рыцари шли пешком. Никто не роптал. Им уже рассказали, какую добычу мы взяли в маврском замке и на захваченных галерах.

Вечером были на месте. Расположились под стенами города. Я со своими рыцарями – в шатре, привезенном из Англии. Меня приглашали переночевать в городе, но я решил, что в шатре будет меньше клопов.

Утром прибыл король Афонсу со свитой. Сопровождал его и сенешаль Родригу де Коста – мужчина лет сорока, низкого роста, с черными волосами и бородой, как у короля. Одет непривычно ярко для этих мест: бордовая шапочка, разделенная на треугольные сектора золотыми лучами, алое с золотом блио, зеленая рубаха с красными манжетами и золотым ожерельем. Португальцы предпочитают черный и белый цвет, изредка добавляют красный, зеленый или синий. Так ярко, как сенешаль, обычно одеваются аквитанцы, анжуйцы и некоторые нормандцы. Взгляд у Родригу де Коста более властный, чем у сюзерена. Сенешаль внимательно посмотрел на меня – своего освободителя. Мне показалось, что он не рад, что я до сих пор жив.

Король Афонсу проехал вдоль кривого строя рыцарей и пехотинцев, полюбовался мордами, лишенными жалости и сострадания. Видимо, именно такие он и желал увидеть, потому что настроение у Афонсу сразу улучшилось. Король зашел в мой шатер, где я от имени всего отряда поклялся служить ему верой и правдой шестьдесят дней с возмещением ущерба за убитых или раненых лошадей и обычной оплатой, которую можно будет заменить земельными участками. Треть добычи должны были отдавать королю, треть шла мне, а остальное делилось между бойцами из расчета три доли рыцарю, полторы – сержанту, если таковые появятся, и оруженосцу, одна – пехотинцу. Затем король Афонсу объявил отряду, что с этого дня они состоят на его довольствии, и поехал в город. Я отправился вместе с ним.

Во дворце (язык мой с трудом поворачивается, называя это здание дворцом!) я был приглашен в четвертую комнату, которая шла за тронным залом. Там стояла высокая деревянная королевская кровать с темно-красным балдахином и золотыми шнурами с кистями на концах. Как ни странно, она не была застелена. Казалось, что король выбрался из нее минут десять назад. В дальнем правом углу стоял стул со спинкой и овальным отверстием в сиденье. Под отверстием стоял простой, не расписанный, глиняный сосуд с широким горлышком и ручкой на боку. В ближнем левом углу находился квадратный деревянный стол, покрытый блестящим лаком, и четыре стула с резными спинками. Столешница была из светлых и темных квадратов в шахматном порядке, четыре в длину, четыре в ширину. На сиденьях стульев лежали двухцветные подушки – одна сторона черная, другая темно-красная. За стол сели втроем – король Афонсу, сенешаль Родригу де Коста и я. Слуга принес надраенный до золотого блеска, бронзовый кувшин с вином, три бокала из почти прозрачного стекла – большая редкость в эту эпоху, особенно на севере, – и деревянную чашу с фруктами, в том числе крупным и сладким виноградом. Я люблю виноград больше, чем вино. Что и доказал, съев почти весь. Вино оказалось крепким. Это еще не портвейн, который станет символом Португалии, но уже близко.

– У меня сейчас мало войск для фоссато – крупной наступательной компании, – начал король Афонсу. – Я хотел бы, чтобы ты со своим отрядом совершил несколько рейдов на территорию сарацинов, отбил у них пограничные земли. Сумеешь захватить какой-нибудь замок или городок – тоже хорошо.

– У меня не было возможности привезти сюда лошадей. Многим моим рыцарям приходится воевать пешими, что делает их вполовину слабее, – сообщил я. – Для начала хотелось бы отбить лошадей. Где их много?

– Для этого надо углубиться на территорию сарацинов дня на два-три, – сказал сенешаль.

– Дадите мне проводников? – спросил я.

– Проводников дадим, не проблема. Наши альмогавары – легкая конница – часто совершают налеты на те места, – ответил Родригу де Коста. – Только оттуда приходится очень быстро уходить. Сарацины обязательно вышлют в погоню большой отряд всадников. С табуном лошадей или обозом от них не уйдешь.

Он старался не обидеть меня, но весь вид сенешаля говорил, что сомневается в моих полководческих способностях.

Мило улыбнувшись, я спросил его:

– Я не похож на хорошего командира?

– Я этого не говорил, – начал Родригу де Коста, посмотрев на короля с извиняющимся видом.

Скорее всего, сенешаль уже высказал королю сомнения на мой счет. Тот попросил не отвадить меня раньше времени. Выбора у них сейчас не было.

– А если бы и сказал, я бы не обиделся, – успокоил его. – Многие мои враги поплатились за то, что думали так.

– Будем надеяться, что и сарацины поплатятся, – примирительно произнес король Афонсу.

– Я дам проводников, – решился Родригу де Коста. – Сегодня вечером будут в твоем лагере.

– Выделите продуктов дней на шесть, и мы завтра выступим, – сказал я.

Вечером в наш лагерь прискакали два десятка альмогаваров. Это были всадники на маленьких сухощавых лошадях. Казалось, эти лошади должны вот-вот свалиться от недоедания и усталости, но они довольно бодро, хоть и не очень быстро, покрывали большие расстояния, везя в довольно низких седлах с короткими стременами таких же сухощавых людей. Удила были специальной формы, которые позволяли быстро разворачивать коня. Как рассказал Родригу де Коста, альмогавары, как и горцы в других странах, налетали на вражеские деревни, хватали добычу и быстро улепетывали, избегая стычек. Одеты были в кожаные невысокие шапки, у некоторых защищенные стальной сеткой, кожаную куртку поверх холщовой рубахи, кожаные гетры и сандалии. На спине висел кожаный заплечный мешок для провизии. Мешок для добычи был приторочен к седлу. Вооружены коротким мечом, ножом, двумя-тремя дротиками чуть более метра длиной и небольшим круглым щитом из кожи, натянутой на ивовые прутья. Командовал ими Блашку – мужчина лет тридцати с черными и немного вьющимися волосами, которые торчали из-под шапки, напоминая пену, узким лицом, туго обтянутым тонкой загорелой кожей, короткой бородкой и тонкими усами. У него не хватало передних зубов, двух вверху и трех внизу, отчего говорил с присвистом.

– Когда выходим, сеньор? – спросил он с той вежливость, за которой прячут насмешку.

– Утром, – ответил я.

– Тогда я вышлю своих людей вперед, на разведку, – предложил он.

– Высылай, – разрешил я. – Мне хотелось бы, чтобы человек пять скакали метрах в пятистах позади моего отряда, а ты был под рукой, чтобы мог ответить на мои вопросы.

– Как скажешь, – уже не скрывая насмешки, произнес он и поскакал к своему отряду.

Они привыкли к быстрой, маневренной войне. Мой отряд, состоящий из пеших воинов, кажется им неповоротливым, слабым. Наверное, утешают себя мыслью, что успеют унести ноги, пока мавры будут разделываться с нами. В том, что альмогавары не собираются положить за нас свои голову, я не сомневался.