32

В Честере мой отряд встретил Вильгельм де Румар, граф Линкольнский. Он убедился, что я привел десять рыцарей, и посмотрел на конных сержантов и лучников и копейщиков, пересчитывать которых не стал, поверив мне на слово. Я привел собой всех, кто в моих владениях мог носить оружие – около трех сотен. Знал, что боестолкновений не предвидится, и давал своим людям заработать оброк мне и немного сверху. Все равно у них сейчас нет важных работ дома. Посевная закончилась, а к сенокосу вернутся домой. С остальным справятся их жены. Сержанты, лучники и копейщики разместились на ночь на лугу возле города, а рыцари были приглашены в замок.

Пока шла подготовка к пиру, мы пообщались с графом Линкольнским наедине в «кабинете» его единоутробного брата.

– Когда ты будешь воевать с валлийцами, мы с Ранульфом присоединимся к королевской армии. Стефан пообещал, что вернет Ранульфу его земли, отданные шотландскому королю Давиду и оставит за ним Линкольн, пока не освободят его земли в Нормандии. Герцог Жоффруа конфисковал их, – рассказал Вильгельм де Румар то, что я уже и так знал.

– Стоило ли делать такой размен?! – удивился я.

Норманнские бароны земли в Нормандии ценили намного дороже, чем в Англии. Они были плодороднее и шотландцы и валлийцы там не нападали.

– Ранульфу виднее, – ответил граф Линкольнский.

Он не отличался дипломатическими способностями, поэтому следовал советам брата. Видимо, им обоим позарез нужен был Линкольн. Ранульфу де Жернону нравилось жить в этом городе, а Вильгельму де Румару – быть графом Линкольнским. Они решили, что императрица Мод не выиграет войну и, получив от короля заманчивое предложение, приняли его. Теперь будут отрабатывать прошлые грехи.

– Где будете воевать? – поинтересовался я.

– Вроде бы собираются отбить замки Бедфорд и Уоллингфорд, – ответил граф Вильгельм.

– Уоллингфорд вы вряд ли захватите, – сказал я. – Разве что чудо поможет.

– В последнее время король Стефан захватил несколько не менее сильных замков, – сообщил он.

– С Уоллингфордом другая ситуация. Брайен Фиц-Каунт не сдаст замок ни за какие деньги или обещания. Он служит императрице Мод сердцем, а не умом, наследников не имеет, так что предательства от него не дождетесь, – высказал я свои соображения.

– В жизни всякое бывает… – философски произнес Вильгельм де Румар. – Но я особо выслуживаться перед королем Стефаном не собираюсь.

А я – перед графами Честерским и Линкольнским. Прибыв на место несения службы, установил график патрулирования пограничных районов и занялся посещением замков лордов Валлийской марки. Теперь я с большим интересом относился к детям лордов. Раз тут заведено богатым жениться только по расчету, надо все рассчитать правильно. Не хотелось бы, чтобы мои дети всю жизнь проклинали выбор отца. В итоге наметил пару смазливых девочек для старшего сына и одного не слишком страшного и неотесанного мальчика для дочери. Браки заключать отказался, сославшись на возраст детей, но пообещал держать их на примете.

Ровно через два месяца, потраченных только на обучение личного состава, мы покинули Северный Уэльс. Умфра с десятью конными сержантами был отправлен в распоряжение Оуайна Гвинедского. Они сдали мне сюрко с моим гербом, чтобы те, кому не надо, не догадались, чьи это вассалы. Я проинструктировал Умфру, как ему действовать в разных ситуациях. Рыцарь должен помнить, что его сеньор отвечает за его поступки. С остальными вернулся к Честеру. Заплачено мне было вперед, поэтому раздал деньги и отпустил по домам Гилберта и, как я их называл, замерсийских рыцарей, а также всех лучников и пехотинцев, оставив только около семидесяти конных сержантов. С этим отрядом отправился в Бристоль.

Сколько раз я уже проезжал по этой дороге! Сперва, как один из многих. Теперь, как первый. Скоро буду знать каждый ее поворот. В двадцатом веке, женившись, я собрался было завязать с флотом. Моя умнейшая половина настояла. Поступил в институт. Заработанные на флоте деньги быстро закончились. Пришлось искать приработок. Капитаны на берегу спросом не пользуются, поэтому прикупил к своим водительским правам на легковушку категории «С» и «Е», которые позволяют управлять грузовиком с прицепом, и устроился работать шофером. Маршрут был один – возил панели на стройку, поэтому через месяц я помнил все колдобины на дороге. Они мне даже ночью стали сниться. Будто не успел объехать. Мне кажется, я до сих пор помню эту дорогу. У капитанов сны более интересные. Часто снится, что рулишь по узкому ручью, и судно почему-то не садится на мель и не встревает в берег. Я решил вернуться к более интересным снам. После чего стала сниться жена, к тому времени уже бывшая.

Роберт, граф Глостерский, пребывал в унынии. Он, кутаясь в бордовый плащ, подбитый куньим мехом, сидел возле камина, в котором весело плясало пламя, и, наверное, пытался перенять вместе с теплом хотя бы частичку этой веселости.

– Партейку в шахматы? – предложил я.

Человек может или чувствовать, или думать. Шахматы заставляют думать.

Граф дважды хлопнул в ладони, подзывая слугу. Тот принес нам шахматный столик и легкое красное вино, привезенное с юга Франции. Роберт Глостерский начал расставлять красные фигуры. Ему даже в голову не приходило кинуть жребий, кому какие. Кто более знатный, тот и ходит первым.

– Знаешь уже, что Бедфорд захватили? – спросил граф Глостерский, делая ход.

– Теперь знаю, – ответил я.

– Сейчас осаждают Уоллингфорд, – продолжил он. – Стефан пообещал его Ранульфу де Жернону, если захватят.

– Пусть осаждают. Не захватят, так согреются, – сказал я.

Граф весело хмыкнул, а затем произнес печально:

– Я ничем не могу помочь осажденным. У Стефана слишком большая армия. Он сделал выводы после бегства из-под Уилтона – укрепился с обеих сторон, внезапно не нападешь.

– Значит, и они на нас не нападут, – сделал я вывод. – Можно спокойно заниматься грабежом вассалов короля.

– Вот это вряд ли, – возразил граф Роберт. – Стефан выслал несколько больших отрядов для грабежа моих сторонников. В основном это лондонцы – городская шваль. Как воины они – ничто, поэтому избегают открытых сражений, нападают из засад. Два моих отряда сильно потрепали.

– Сейчас доиграем партию, и я займусь ими, – шутливо пообещал я.

Граф Глостерский отнесся к моей шутке очень серьезно:

– Займись. Я выделю тебе в помощь столько людей, сколько скажешь.

– Попробую обойтись без помощи, – сказал я. – Мои воины не любят делиться.

– Все не любят, – согласился он и отказался от своей доли: – Вся добыча ваша.

В благодарность за широкий жест я проиграл ему партию. У Роберта Глостерского сразу поднялось настроение.

– Нам надо переждать этот год, – сказал он. – Многие собираются в Крестовый поход. К концу года армия Стефана сильно поредеет.

– Наша тоже, – сказал я.

– К сожалению, да, – согласился граф Глостерский. – Поэтому и ему, и нам нужно будет перемирие.

Так понимаю, гражданская война приближается к концу. Что ж, я поимел немало, благодаря ей. С наступлением мира смогу восстановить свои беркширские владения. Да и служить придется меньше. Можно будет откупаться щитовыми деньгами, которые в мирное время составляют всего фунт серебра с «кольчужного» лена. Для воинских развлечений у меня останутся Португалия и пиратство. Впрочем, в эту эпоху все время кто-нибудь с кем-нибудь воюет, и обеим сторонам нужны воины. Следовательно, надо подтолкнуть короля Стефана к перемирию – ослабить его армию и уверенность в победе.