Глава 11

Ну вот и наступил первый день летних каникул, ждал ли я его? Определенно да, если бы продолжил прогуливать школу в подобном режиме, то со дня на день с мамой Тон–Тона должны были связаться и уточнить, а почему это ее драгоценный сынишка уже несколько дней не посещает занятия. Благо, с наступлением каникул на эту ситуацию все дружно забьют болт, как сами учителя, так и исполнительный комитет, который у этих учителей на подхвате. Одной проблемой меньше.

Вчера мне удалось неплохо так подзаработать. Сначала гопники из парка великодушно «поделились» со мной всей своей наличкой, а затем мелкие вымогатели пополнили кассу еще на тридцать с лишним кусков. Итого, у меня на кармане сейчас почти сто пятьдесят тысяч йен — баснословные деньги для рядового школьника. Надо бы их на что–нибудь потратить, вот только на что? Может приобрести сотовый телефон — они недавно начали входить в обиход. Этакие громоздкие, кнопочные кирпичики с выдвижной антенкой. Стоят они пока необоснованно дорого, но, думаю, я потяну подобные траты.

От обдумывания будущих трат меня отвлекает неуверенное постукивание со стороны входной двери. Он все–таки пришел, зря я сомневался.

— Ну привет, Мичи, с днем первых каникул тебя. — распахиваю двери перед мальчишкой, приглашая его внутрь.

— Здравствуйте, семпай, вас тоже. — он перешагивает порог и кланяется — Простите за предоставленное неудобство.

— Не парься, ты голоден?

— Нет, спасибо, я плотно позавтракал.

— Тогда сразу приступим к жополазанью.

— К–к–кчему? Семпай, вы знаете, я совсем забыл, мама попросила меня вынести мусор. — Мичи, словно загнанный зверек, косится на входную дверь. — Я быстро, туда и обратно.

— Проще один раз показать, чем сто раз объяснять.

Мягко падаю перед ним на спину. Едва мои лопатки касаются напольного татами, как я просовываю свою ступню ему под колено на манер крюка и подцепляю тощее бедро пацана. В это же время, моя вторая–свободная нога просто и без затей толкает его в область таза. Легкого толчка оказывается достаточно, чтобы мальчишка распластался на полу.

— Семпай, что вы… — Мичи пытается встать, но я не даю.

Прихватываю его за ближайшую ногу и подтягиваю к себе, до момента, пока его лодыжка не оказывается в моей подмышечной впадине, после чего закрываю на ней плотный замок. Затем слегка отклоняю корпус, чуть заваливаюсь на бок, и выхожу на ущемление ахиллова сухожилия. Вышло грязновато, ну так и мне не с кем было отрабатывать технику, по крайней мере до сегодняшнего дня.

— Эй! Семпай, прекратите, мне щекотно! — а должно быть больно. У этого парня просто поразительное тело, гибкое до абсурда, с чрезвычайно подвижными суставами.

Выпускаю его лодыжку на «волю», мальчишка пытается встать на ноги, но я ему мешаю. Зацепом под колено и прихватом за штанину вновь роняю его на напольные татами, после чего оказываюсь в маунте — в сидячем положении прямо на нем. Мичи пытается вывернуться из под меня, но все чего он добивается — это отдает мне спину, чем я моментально пользуюсь. Завожу пятки под его бедра, слегка растягиваю мальчишку, чтобы его шея открылась, и проталкиваю предплечье ему под горла. Закрываю плотный замок и слегка пережимаю сонную артерию.

Но не тут–то было, этот засранец, ведомый инстинктом самосохранения, выкручивает шею под такими странными углами, что я просто не в состоянии его придушить без неоправданного риска для его же здоровья.

За последующие несколько минут я перепробовал на пацане весь свой арсенал, начиная с армбара — простенького рычага локтя, заканчивая экстравагантным болевым под названием твистер. Последним я буквально перекручиваю пацана, словно половую тряпку, нуждающуюся в отжиме. Но даже, находясь в столь противоестественной для человеческого организма позе, он не подаёт каких–либо признаков беспокойства, лишь непрестанно ноет о том, что дома его ждет вонючий пакет с мусором.

— Закончили. — отпускаю его и сажусь рядом. — Ты понял, что сейчас произошло?

— Нет, семпай.

— Это джиу–джитсу или по–простому жополазанье. То, чему ты будешь учиться.

— Вы уверены, семпай, это дзю–дзюцу как–то не очень хорошо работает? — в голосе мальчишки я слышу целое море скепсиса.

— Балбес! — не сильно бью его по лбу. — Это из–за твоего странного тела оно не работает и называй правильно «джиу–джитсу».

— Джи–у–джит–су. — старательно повторяет за мной малой.

— Молодец. А сейчас пойдем на улицу, прогуляемся на детскую площадку.

— Эм, семпай, при всем уважении мне уже одиннадцать, я не особо люблю подобные развлечения.

— О, Ками, дай мне сил! Мичи, мы идем туда не развлекаться, а тренироваться.

Добравшись до детской площадки, принимаюсь гонять Мичи по ней, словно по полосе препятствий. После каждого такого забега, пацан получает небольшую «передышку», во время которой выполняет простенькие базовые упражнения с собственным весом, начиная с банальных приседаний, заканчивая отжиманиями, которые пока что даются ему с заметным трудом.

Во время первой тренировки не особо его нагружаю, больше оцениваю возможности моего нового подопечного. Как я и предполагал, он оказывается хилым, но на удивление изворотливым, словно уж. Вполне предсказуемо, учитывая его конституцию. А вот, что стало для меня настоящим сюрпризом, так это его отличный по меркам новичка баланс.

Прекрасное чувство равновесия, вкупе с интуитивным пониманием собственного центра тяжести превращали Мичи в прекрасную заготовку под будущего мастера бразильского джиу–джитсу, а феноменально–гибкое тело выводило эту заготовку на уровень неогранённого алмаза. Будь я профессиональным тренером, то расплакался бы от счастья, а так — лишь обзавелся еще большей уверенностью в том, что нам с Мичи удастся исполнить задуманное. И через месяц с небольшим пацан пройдет сквозь вступительное испытание в додзё, как раскаленный нож сквозь масло. Надеюсь, он не злопамятный и, набравшись сил, не покалечит ту малышку, которая отметелила его в прошлый раз.

— Хорошая работа Мичи, после увиденного я еще больше уверен в том, что через месяц ты сможешь надрать зад той девчонке.

— Се–се–м-пай! — краснеет задыхающийся мальчишка. Его тощие ноги дрожат после непривычных нагрузок, но держится он молодцом.

— Ладно–ладно, но для победы тебе все же придется с ней пообжиматься. Ты, главное не переусердствуй, а то придется жениться.

— Семпай!!!

— На сегодня все, вали домой, завтра в это же время. И, Мичи, не вздумай опаздывать.

Смотрю Мичи прямо в глаза и делаю вид, будто щелкаю его пальцем по лбу. «Тень», материализовавшаяся перед мальчишкой, следуя моему мысленному приказу, прописывает тому слабенький джеб, больше похожий на легкий толчок. Разворачиваюсь и ухожу. За моей спиной, приземлившийся на пятую точку, Мичи с ошарашенным видом ощупывает собственный лоб. Ну уж после такой–то демонстрации он обязательно придет на вторую тренировку.

Вернувшись домой, достаю из кармана бумажку с номером Акихико и набираю его цифры на допотопном, стационарном телефоне. Спустя десяток гудков из трубки доносится заспанный голос командира босодзоку.

— Это кто? Че надо?

— Это я — Недзуми. Господин Акихико, есть новости. — для верности добавляю. — Хорошие!

— Ладно, не ори в трубку, башка раскалывается. Вот тебе халявный совет, пацан, никогда не пей с Шотой. Знаешь, где кофейня Уешима?

— Та, что у станции метро Уэно?

— Ага, подваливай туда через полчаса.

И гудки из динамика, знаменующие о том, что абонент повесил трубку. У засранца напрочь отсутствует чувство такта и нет ни малейшего представления о банальной вежливости. С нетерпением жду того дня, когда смогу врезать от всей души по его наглой, напыщенной роже.

В назначенное время подхожу к нужному заведению, но пламенного байка Акихико у входа не наблюдаю. Сомневаюсь, что этот упоротый фанатик приехал сюда на метро, поэтому вариантов два. Он либо опаздывает, либо…

Сквозь прозрачную витрину кофейни замечаю парня в толстовке с капюшоном на голове, который усиленно машет мне. Вот это поворот. Без любимого мотоцикла и в повседневной одежде Акихико больше походит на обычного, немного экстравагантного из–за своих красных волос, подростка, а никак ни на главу банды байкеров, который держит в страхе целый район Токио.

— Чего уставился? Жри и рассказывай. — Акихико подталкивает ко мне один из многочисленных десертов, когда я присаживаюсь за облюбованный им столик.

— Спасибо за угощение.

— Ага, выкладывай давай.

— Они знают про вашу сделку с Ивао.

— Кхе–кхе! — от этой новости красноволосый аж поперхнулся. — Откуда?!

— Но мне удалось обернуть это нам на пользу. — по понятным причинам игнорирую вопрос заданный красноволосым, стоит мне солгать и этот мамкин профессор физиогномики может что–то заподозрить. — Я предложил им отомстить, унизить Ивао.

— Каким образом?

— Во время вашей следующей встречи я должен опозорить Ивао у вас на глазах и надрать ему зад.

— Хахаха! И как ты себе это представляешь? Хоть он и слабак, но такого доходягу, как ты, положит на раз. И вообще, как мне поможет то, что ты изобьешь этого придурка?

— Я справлюсь, верьте в меня господин Акихико, все пройдет гладко. Я отделаю Ивао, заработаю доверие троицы из Тосэн. И когда они станут ко мне прислушиваться, я посею в их мозгах зерно вашего гениального плана.

— Дерьмо, как все сложно. Жаль, я не могу лично встретиться с этими ублюдками и «убедить» их следовать моей воли. Сразу разойдутся ненужные слухи или кто–то из этой троицы сболтнёт лишнего и тогда все, кому не лень, от сранных банчо, до проклятых якудза начнут вставлять мне палки в колеса. А теперь, еще и говнюки из Тосэн прознали про этого идиота Ивао.

— Господин, Акихико, а зачем вам вообще нужен был Ивао?

— Он просто очень удачно подвернулся. Этот придурок сам пришел к нам за поддержкой и у него были личные счеты к троице из Тосэн. Это была отличная возможность, я бы мог действовать через него, не вызывая подозрений, но этот кретин оказался полным ничтожеством.

— Но, вы, ведь дали ему еще один шанс.

— Пацан, ты в самом деле считаешь, что через месяц произойдет чудо и этот слабак сможет дать отпор Шоте. — он кладет мне ладонь на голову и грубо взъерошивает волосы. — Запомни, чудес не бывает. Поэтому твой план отстой, у тебя столько же шансов победить этого Ивао, сколько у него завалить Шоту.

— Но…

— Сделаем по другому, Шота проведет разъяснительную беседу с Ивао и тот сдаст бой.

— Нахер это дерьмо! — от предложения красноволосого меня клинит, демоны из прошлого рвутся наружу. Ладони помимо моей воли с силой хлопают по поверхности стола, отчего часть десертов подскакивает и падает на пол. — И тебя нахер! Я сделаю это сам, не вздумай мне мешать!

В следующее мгновение я пробкой вылетаю из заведения сквозь, разлетевшуюся от встречи с моей спиной, стеклянную витрину и оказываюсь на улице. В последний момент успеваю сгруппироваться и смягчить падение. Чувствую, как с затылка за шиворот стекает что–то теплое и липкое. Вслед за мной, через проделанную в витрине брешь, выходит разъяренный Акихико, помахивая зачехленным боккеном, при помощи которого и отправил меня в полет. Из заведения доносятся панические крики посетителей и призывы вызвать полицию.

Поднимаюсь на ноги, меня немного ведет. Плохо, если не хочу сдохнуть, то пора прибегнуть к помощи «тени», потому как Акихико настроен весьма решительно. Судя по полопавшимся в глазах капиллярам и лицу белее снега, лидер банды «Красный Они» пребывает в ярости. Любое промедление в подобной ситуации будет стоить мне жизни.

Концентрируюсь на пространстве перед собой. Вовремя, Акихико уже совсем близко, на расстоянии взмаха своего субурито. В настолько опасной ситуации не принято размениваться по мелочам, поэтому фантом, удачно появившийся позади красноволосого, следуя моей воле, использует технику под названием Тэццуй — рука–молот, «подсмотренную» у здоровяка Гото. Мощный замах рукой из–за головы, с небольшим доворотом корпуса и на затылок Акихико пикирует крепко сжатый кулак, повернутый задней своей частью в сторону противника на манер молота.

Но красноволосый, будто задницей почуявший опасность, в последний момент, не глядя, подставляет полотно боккена под руку–молот. Да еще делает это так мастерски, под углом, дабы чудовищный по силе удар не сломал деревянный клинок, а лишь соскользнул по его полотну, тратя впустую весь заложенный в него импульс.

Осознано «теряю» концентрацию, предполагая последующую за этим парированием контратаку. И та не заставляет себя ждать — провернувшись в воздухе, словно юла, красновлосый вспарывает пространство позади себя боккеном. Выпад настолько взрывной, что чехол в котором до этого «скрывался» субурито рвется, обнажая деревянный клинок. Даже знать не хочу, чем бы аукнулось для «тени» подобное попадание, хорошо, что я вовремя сообразил ее рассеять.

Радует одно, Акихико резко теряет ко мне всякий интерес и начинает обшаривать взглядом окружающее пространство. Ищет того, кто рискнул покуситься на его драгоценную жизнь. Думаю, выполни рука–молот свою работу и мозги красноволового имели все шансы поближе познакомиться с тротуарной плиткой.

— Видел кого–нибудь? — он резко оборачивается ко мне, лицо спокойное, сосредоточенное без всякого намека на гнев.

— Нет. — качаю головой, при этом всеми силами изображаю испуг. Сомневаюсь, что в подобной ситуации Акихико будет пристально следить за моей мимикой.

— Дерьмо! — вдали слышатся полицейский сирены. — Валим, быстро!

Акихико хватает меня за шкирку и тянет за собой. Спустя несколько минут сумбурных, как мне тогда казалось, плутаний по узеньким улочкам мы оказываемся в частном секторе. И я в который уже раз благодарю всех известных мне Ками за то, что технологический прогресс этого мира не позволяет местным властям развесить по всему городу камеры.

— Двигай за мной.

Красноволосый переходит с бега на шаг и направляется в сторону неплохого такого двухэтажного домика, судя по виду которого сразу становится ясно — без крутого архитектора его постройка не обошлась. Сначала Акихико отпирает придомовую калитку, запертую при помощи кодового замка, а затем, немного покопавшись в карманах в поисках ключа, отворяет входную дверь.

— Чего рот открыл, заходи и обувь не забудь снять. Горничная придет только в конце недели.

Богато жить не запретишь, хоть интерьер и выполнен в стиле минимализма, но сразу становится ясно, что в отделку помещений и мебель была вбухана целая куча денег.

В просторной гостиной нас ждет гость, судя по реакции Акихико нежданный. На длинном, гостевом диване, закинув ногу на ногу, восседает высокая, элегантная девушка лет двадцати пяти в, дорогом даже на вид, брючном костюме. Заметив нас, она поправляет строгие очки на точеном носике и откладывает в сторону книгу, которую читала до этого.

— О, какой милый мальчик! Завел себе новую зверушку, Аки? — она переводит взгляд с меня на красноволосого. — Помню, когда ты был совсем малышом, то постоянно тащил в дом всякую гадость. Годы идут, а ты не меняешься.

— Какого хера ты здесь забыла?

— Разве я не могу навестить моего дорого, сбежавшего из отчего дома, младшего братика?

— Заткнись, дай подумать. — и уже мне. — А, ты, сядь, пойду поищу аптечку, а то с твоей дырявой башки слишком много крови вытекает.

Последовав его совету, устраиваюсь на противоположном конце дивана, подальше от загадочной девушки.

— Мой брат не успел нас познакомить, меня зовут Акико. — она мило улыбается мне, но в глазах проскальзывает едва заметный холодок. — Расслабься, я не кусаюсь.

Она звонко смеется, звук яркий, насыщенный, но отдает фальшью. Своим показным радушием она могла бы обвести вокруг пальца обычного сопляка, но не меня.

— Сначала будь, как невинная девушка. — цитирую книгу, лежащую переплетом кверху, рядом с девушкой.

— И противник откроет у себя дверь. — поддерживает та игру, с ее лица исчезает искусственная улыбка.

— Потом же будь, как вырвавшийся заяц. — продолжаю я опасную игру.

— И противник не успеет принять мер к защите.* - заканчивает она, молниеносно оседлав меня.

* Цитата из «Искусство войны» Сунь–Цзы