Джулосс
Год 593 ПП
Стены круглого, четырехметрового в поперечнике коридора голубовато светились и чем-то напоминали сахарную вату. Деллиан парил посреди прохода, то и дело подправляя курс толчками маневровых двигателей скафандра. Четверо из его боевой когорты перебирали когтями впереди него. При нулевой гравитации они нарастили вокруг ядра дополнительные сегменты, образовав вытянутый суставчатый овал в скорлупе энергетической и кинетической (ЭК) брони, щетинившейся трехсуставными руками. Цепкие когти оставляли длинные разрывы в светящейся органической обшивке коридора. Остальные двое из когорты – «хвостик Чарли» – держались в арьергарде, охраняя процессию от подкрадывающихся сзади вражеских солдат.
Из каждой оставленной когтями когорты раны проступала, как догадывался Деллиан, питательная жидкость, свечение которой медленно гасло, когда жидкость собиралась в крупные шарики. От них приходилось отмахиваться. Датчики скафандра проанализировали состав – эти капельки не представляли собой биологического оружия.
– Еще пятьдесят метров, потом в третье ответвление, координаты семь-би-девять, – сказала ему Тиллиана.
– Понял.
– Есть признаки враждебности?
– Нет.
– Астероид наверняка как-то защищен.
– Я ищу.
Он почти не лгал. Правда, надеялся на то, что когорта просканирует коридор. «Теряю бдительность». Когорта уловила легкое беспокойство Деллиана по изменению фокусировки его глаз, более внимательно всмотревшихся в данные сенсоров. Двое, следовавшие за ним, тут же выпустили рой дронов-жучков. Те заюлили в разреженной азотной атмосфере; подвижные, как земные осы, которых имитировали, они тыкались в поблескивающие шарики жидкости, обследовали странную органику стен на предмет изменений.
– Позади падает уровень освещенности, – сообщил ему скафандр. – Снижение: три процента.
Деллиан проверил расположение своего взвода на дисплее. Все держали строй, пробираясь по пушистым коридорам, вившимся сквозь этот район города-астероида. Целью их была большая центральная камера, обнаруженная выпущенными ранее дронами и содержащая замкнутую цепь отрицательной энергии. Командование выслало взвод с заданием проникнуть внутрь, исследовать природу цепи и уничтожить ее. Тиллиана с Элличи разделили бойцов, увеличив вероятность, что один из них доберется.
– Джанк. Эй, Джанк, – позвал Деллиан. – Что у тебя с освещенностью? У меня здесь падает.
– Проверю.
Деллиану немного польстило, что он первый обнаружил затемнение. «Кто здесь самый умный?» Между тем пушистые светящиеся волокна за спинами концевой когорты потеряли уже пять процентов светимости. Арьергард, ощутив его интерес, выпустил тик-дроны. Они, размером и формой похожие на личинок, опустились на мягкие стены. Жвалы из искусственной алмазной пыли вгрызлись в нежный материал. В поле зрения загорелись новые дисплеи с более подробным химическим составом чужеродной органики. Клетки располагались очень неплотно и связывались между собой волокнами, проводящими электрохимические импульсы.
«Нервы!»
– Да, здесь тоже темнеет, – согласился Джанк.
– И у меня, – объявил Урет.
Колиан:
– И здесь тоже.
– Что за дела? – вслух задумался Деллиан. Откликнувшись на его настороженность, когорта прекратила движение и принялась сканировать окружение. Даже в обычном визуальном диапазоне отмечалось падение уровня освещенности. «Уже на сорок процентов», – доложила его инфопочка.
Деллиан подключил двигатели скафандра и обогнал когорту. Все шестеро выстроили оборону у него за спиной. Между тем тик-дроны сообщили, что структура чужеродных клеток изменяется: волокна сжимаются, уплотняются. Шлемные датчики показали, как сдвигаются потемневшие стены. По ним, медленно приближаясь к Деллиану, пошла волна. Сама собой пришла на ум гигантская глотающая гортань.
Когорта мигом окружила Деллиана, сцепив конечности в надежную клетку с человеком посередине. В волокнистую массу чужих клеток ударили энергетические лучи. Внешние слои мгновенно зажарились, сморщились и пошли паром. Но на них ленивым цунами наступала новая материя, гоня перед живыми тканями волну мертвых клеток и клейкой жидкости. Даже когерентные рентгеновские лучи пробивали мертвую материю не насквозь. Проступившая из обугленных нитей густая жижа поглощала энергию, образуя над живой поверхностью горячую преграду. Не прошло и минуты, как пустота коридора заполнилась, поглотив его и когорту. Давление быстро возрастало, температура тоже. Толща стала непроницаемой для энергетических залпов.
Деллиан сжал руки в кулаки, и когорта отключила энергетические лучи. Сенсоры уловили, что сквозь бурлящую жидкость к когорте продираются тонкие щупальца. Силовые клинки, рубанув по ним, прошли, не встретив сопротивления. А вот жидкость становилась все более вязкой, мешала двигаться. Сквозь нее, ветвясь, как растущая корневая система, подползали новые щупальца.
Тактическая связь со взводом отрубилась, на линзах вспыхнуло: «Сигнал потерян». Дерьмо… Этого не могло случиться – они использовали для связи запутанность. Деллиан не стал терять времени на диагностику.
Он попробовал делать плавательные движения, и усилители скафандра напряглись, отвечая давлению на конечности. Загорелось предупреждение об умеренной угрозе для герметичности суставов. Деллиан запустил реактивные двигатели, но они дали только струйки плывущих в темноте светящихся пузырьков.
Когорта незамедлительно пришла в движение, буксируя его с помощью своих гравитонических двигателей в сторону тянувшейся вдоль прохода скальной стены. Движение давалось с трудом. Новые щупальца назойливо лезли к ним, едва не слившись в сплошную волну. Деллиан больше не пытался сам шевелить конечностями. Теперь его беспокоила герметичность соединений: скафандр не был рассчитан на подобную среду. К тому же вынужденная неподвижность пробудила черные призраки подсознания. Как ни странно, при всем давлении на его броню тело оставалось в невесомости, и это почему-то еще усиливало чувство одиночества.
Щупальца все густели, замедляя продвижение. Передовая часть когорты принялась кромсать их рентгеновскими лазерами: в такой гуще невозможно было действовать силовыми клинками. Медмонитор показал возрастающую частоту сердечных сокращений. Брала свое клаустрофобия. Деллиан планировал взорвать гранаты у стены, в самой гуще питающих клетки артерий. Если бы это удалось, он бы лишил питания большую часть коридора и пробился бы сквозь тромб.
Один из когорты застрял: щупальца опутали его конечности, но тем не менее все они продвигались, все глубже проникая в слои чужеродных клеток. А щупальца добрались до второй части когорты.
Одна из подсаженных Деллиану в горло желез выпустила в кровь легкий транквилизатор. Было удивительно: Деллиан понимал, что есть причины паниковать, но не паниковал. Вместо этого он приказал когорте запускать гранаты. Граната не прошла и десяти сантиметров от ствола гранатомета, как ее опутали щупальца.
Деллиан включил взрыватель. Прочность его скафандра позволяла противостоять взрыву, но все равно его здорово встряхнуло ударной волной.
– Проклятье, – простонал Деллиан. Угроза герметичности светилась уже желтым светом. Гланды выбросили новую порцию вещества. Он не заметил в себе перемен. Взрывная волна прошла дальше, но руки и ноги у него по-прежнему дрожали. Температура тела повысилась, отчего кожа показалась ледяной.
– Остынь! – приказал себе Деллиан. – Остынь на хрен!
Голос прозвучал тонко и жалобно.
«Как бы поступила Ирелла?»
Вопрос отозвался угрожающе буйным хохотом. «Для начала она не вляпалась бы в это дерьмо».
Дело было плохо. Когорте пришлось остановиться: гравитонике не удавалось протолкнуть их дальше в стянувшийся узел щупалец.
Гранаты использовать невозможно.
Энергетическое оружие нагревает жидкость.
Силовые клинки завязли.
Ну же, шевели мозгами!
Датчики скафандра показали, что щупальца уже опутывают бедра. Через минуту, если не меньше, он окажется в коконе. Срывать эти путы не хватало энергии.
Энергия!
Он издал турнирный боевой клич своего года. В шлеме крик отозвался ошеломительно громко, подбросив клаустрофобию еще на пару градусов вверх, тем более что ему теперь грозила вполне реальная опасность утонуть в инопланетном дерьме, если откажет герметичность. На указания когорте ушло тридцать секунд. Перенаправить выход энергии и анейтронных ядерных камер, отключить систему предохранителей, нарастить выход энергии до красной черты.
– Начали, – приказал он.
Объединенная энергия двадцати семи генераторов выплеснулась на оболочки когорты. Все почернело. Деллиан остался без дисплеев, без функционала скафандра. Он даже когорты не ощущал, и это было страшнее всего.
Вот теперь его настигла черная паника. Он забился. Скафандр держал его прочно. Деллиан заорал.
– Потерпи, – попросила сквозь окружившую его страшную темноту невозмутимая Тиллиана. – Сейчас мы тебя вытащим.
Сквозь агонию пробился пронзительный визг усилителей. Деллиан заставил себя расслабиться и несколько раз прерывисто вдохнул. Прямо перед собой он увидел ярко светящуюся щель: разбирали шлем. Скорее! Великие святые, пусть это быстрее закончится! Губчатые подушечки, соединявшие контакты скафандра с его потной кожей, ослабили хватку. Шлем окончательно открылся, стала видна верхняя часть яйцевидного симулятора, поднимавшаяся над телом на концах металлических щупалец. Щупальца втянулись в шар сервера посреди симуляторного зала, оставив Деллиана парить в нескольких сантиметрах над пьедесталом, которым служила задняя половина яйца. Дотянувшись, Деллиан сорвал медицинские накладки с шеи и бедер, потом стянул с члена трубку-насадку для удаления отходов.
Он снова чувствовал в голове свою когорту, кажется ничуть не встревоженную. Для них это была обычная тренировка.
– Ты в порядке? – спросила Тиллиана.
– Еще бы. В полном.
Деллиану пока не хотелось думать о случившемся, о том, как тяжело он реагировал на это упражнение. Стресс отступил, его сменил колючий стыд. Деллиан едва решился обвести взглядом шарообразную камеру.
Все яйца симуляторов открылись, его взвод бессильно парил над пьедесталами. У большинства не хватило сил даже снять накладки и трубки.
«Досталось нам», – подумал Деллиан, в то же время догадываясь, что они, возможно, этого заслуживали. За последние восемнадцать месяцев они проходили самые жесткие симуляции, какие удавалось измыслить техникам – а фантазия у тех была премерзкая. Набрав восемьдесят три процента успешных миссий, их взвод далеко обогнал остальных. Однако нынешняя дрянь была совсем другого порядка.
Деллиан догадывался, зачем это понадобилось. Старшие решили, что его взводу не помешает сбить спесь. Теоретически Деллиан мог бы согласиться. Но реальность пережитого: угроза что тебя вот-вот расплющит, полное одиночество (он остался даже без когорты), опасность быть похороненным заживо в злобной слизи чужаков – Деллиан с тревогой осознал, насколько глубоко все это его проняло.
Однако он возглавлял взвод, а значит, должен был помочь остальным собраться. Оттолкнувшись, юноша по воздуху подплыл к Ксанте.
– Ну ни хрена себе, а?
Ксанте ответил слабой улыбкой. Даже такая отняла у него много сил.
– Эй, – позвал Деллиан, обводя остальных взглядом. – Кто-нибудь выбрался целым?
Кое-кто покачал головой. Другие отводили глаза. Атмосфера была сейчас тяжелее, чем после фальшивого крушения флаера много лет назад. Симулятор вновь превратил их в кучку растерявшихся ребятишек. И Деллиан разозлился, ощутив гнев как искру во мраке уныния.
– Тиллиана, – сказал он. – Мой личный счетчик гнусности показывает одиннадцать баллов. Урет, она сегодня без секса. Это приказ, понял?
Губы Урета чуть дрогнули в улыбке.
– Понял.
Еще несколько натянутых улыбок мелькнуло вокруг. В пяти метрах от парящего Деллиана разошлась диафрагма двери. В проем скользнула Тиллиана, выставила руки, чтобы придержаться за пьедестал Релло.
Деллиан ожидал увидеть на ее лице суховатую усмешку, услышать пару колкостей на предмет их полной непригодности. Тут все стали бы огрызаться, сплотившись в прежнюю дружную команду. Но Тиллиана выглядела такой встревоженной, что он снова засомневался в происходящем.
Вплывшая в зал Элличи тоже казалась обеспокоенной. Но еще и сердилась – ей по части терпения далеко было до Тиллианы.
– Ну, – обратился Деллиан к обеим сразу, – скажете, это была не самоубийственная миссия?
– Нет, конечно, – ответила Элличи. – Вы и пятнадцати процентов астероида не прошли.
– Вы? – очертя голову, бросился в атаку Ксанте. – А куда подевались «мы»? Вы считаетесь нашими ангелами-хранителями. Мы слишком тупы, чтобы оценивать обстановку, не забыли? Мы полагаемся на вас.
– Полегче, – как можно небрежнее бросил ему Деллиан.
– На вкус это разит самоубийством, – буркнул Фалар. Он срывал с шеи медицинские накладки и был мрачен.
– И как нам пройти тот астероид? – осведомился Маллот.
– Брось, – сказала в ответ Тиллиана. – Нам шпаргалок не выдают. С этого момента симуляции будут становиться все круче. Привыкайте.
– Спасибочки, – съязвил Ксанте. – Деморализация – лучший способ дать отпор реальному врагу.
Деллиан бросил ему предостерегающий взгляд.
– Хватит. Мы одна команда. Мы вместе через это прошли.
– Я собиралась предупредить вас об органической природе коридора, – сказала Тиллиана. – Не успела. Извините.
– Так у тебя все-таки был вариант? – мягко спросил ее Урет.
– А вот ночью не будет, – поддразнил Релло.
Хоть на это кое-кто усмехнулся, отметил Деллиан.
– Нет, – задумчиво протянула Тиллиана. – Но потускнение биолюминесценции могло подсказать, что клетки перенаправляют энергию на другие функции. Так и было.
– Задним числом, – с сожалением напомнил Колиан, – всегда виднее.
– Ладно, – объявил Деллиан, силясь вернуть всех на путь истинный. – Завтра, до новой попытки, сделаем полный обзор. На сегодня мыться и отдыхать. Видят святые, нам после такого нужна передышка. А может, и выпивка.
Все согласились, немного воспрянув духом. Сорвав с себя последние накладки, взвод по воздуху полетел к выходу. Урет плыл рядом с Тиллианой и в дверном проеме успел ее чмокнуть – оба рассмеялись в ответ на свист и улюлюканье.
Деллиан уже отчаливал, когда Ксанте ухватил его за лодыжку.
– Мы не команда, – сказал он.
– Ты о чем? – не понял Деллиан. Он пребывал не в настроении для таких разговоров. Строил планы на приятное времяпрепровождение, которое должно было снять бессильную досаду. А завтра они снова соберутся на вращающейся по высокой орбите станции, чтобы вытрясти дерьмо из проклятого симулятора с астероидом.
– Элличи и Тиллиана – всего две трети команды, – сказал Ксанте.
– Великие святые, забудь уже! Сколько лет прошло.
– А она не вернулась. Знаю. Но нам нужен кто-то на ее место. Ирелла не позволила бы нам так влипнуть. Долбаные святые, я думал, там и останусь!
– Это симулятор.
– Ага, будто ты сам сохранял спокойствие и не напрягался. Мы там на фиг распсиховались, все до единого.
– Слишком увлеклись, – пробормотал Деллиан. – Нас предупреждали. Эти хреновы симуляторы настолько реалистичны, что сам давишь в себе недоверие.
– Ну, так ты попроси их устроить тренаж, чтобы справляться с подобным, или терапию какую. – Ксанте помотал головой. – Мне и впрямь не по себе, как подумаю, что завтра снова туда лезть. А это же смешно.
– Я знаю.
Приняв душ и переодевшись, Деллиан через портал вышел на станцию Кабронски, вращающуюся в восьмидесяти тысячах километрах над Джулоссом. Основа старой небесной крепости представляла собой прямоугольный каркас двадцатикилометровой длины с аккуратными рядами орудийных систем по внешнему краю – все подключены к питанию и бдительно высматривают врага. По середине обращенной к Джулоссу стороны на пятьдесят километров вниз выдавалась гравикорная колонна, поддерживавшая ориентацию всей структуры. Колонна уходила в маленький металлический астероид, где в двухкилометровой баранке располагались военный экипаж и управление строительством боевых кораблей, собиравшихся в тени каркаса. Скрывались в этой баранке и другие, более специализированные группы.
Ирелла ждала его в садовой секции – трехсотметровом отрезке тора под геодезическим куполом из толстых прозрачных шестиугольников. Тропическая флора здорово разрослась за двести лет, несмотря на все усилия косивших и подрезавших ее агрономов.
Как всегда, девушка поздоровалась с ним платоническим поцелуем. После этого машинального приветствия замерла, вглядываясь в его лицо.
– Что случилось?
– Святые! Так заметно?
Ее улыбка стала ехидной.
– Ах, симулятор с живыми тоннелями!
– Ты знала?
– Группа симуляторщиков несколько недель над ним работала. И хихикала, как шайка девятилеток, отпуская шуточки ниже пояса про вашу реакцию.
– Нам было не смешно, Ир.
– Я знаю.
Она взяла его под руку и повела по тропинке.
– От этой перистальтики и мне стало тошно.
– Ты там побывала? – поразился он, не зная, сердиться или восхищаться.
– Да. Им нужны были добровольцы для испытательного прогона. Я внесла несколько предложений по усовершенствованию. Угроза отказа герметичности и угроза захлебнуться – это я.
– Ты помогала им добавить пакостей?
Она озорно улыбнулась.
– Я вас, мальчишек, лучше знаю. Группа симуляции оценила мой вклад.
– Черти адовы!
– Враг нам поблажек не даст.
– Знаю, но… чтобы ты… – Он с шутливым недоумением покачал головой. – Какое коварство!
– Ой! – Она ласково шлепнула его в ответ.
Вот такие моменты, когда им было легко вместе, давали Деллиану надежду на будущее. За последний год они почти вернулись к прежним отношениям. Встречались, когда совпадало расписание, разговаривали, иногда вместе смотрели драмы, несколько раз бывали на концертах. Не совсем как в прежние времена – любовниками они больше не были. Но и такая связь оказалась для Ксанте перебором.
– С этим мне не тягаться, – сказал он Деллиану, выбираясь из их общей квартиры.
– С чем? – уныло удивился Деллиан.
Ксанте только плечами пожал.
– С надеждой. Что у вас все вернется. Что вы вдвоем улетите к Убежищу после последней битвы и будете жить долго и счастливо. И с прочей фигней. Тебя вечно здесь нет.
– Я здесь!
– Мыслями – нет. Ты все время думаешь о ней.
Деллиан принялся объяснять Ирелле:
– Я попробовал электрический разряд, но в панике не рассчитал мощности. Спалил всю технику.
– Ничего, идея-то была здравая.
– Да? Так значит…
– Нет, от меня подсказок не жди.
Деллиан выдавил слабую улыбку и обнял девушку.
– Но задача решаема? Мы сумеем добраться до камеры с отрицательной энергией?
– Возможно, – засмеялась она.
Они бродили по любимой рощице, где стволы самых старых деревьев одинаково плавно загибались под давлением гравитации вращения тора, словно их склонил постоянный ветер. Деллиану всегда было чуточку страшновато ходить под ними. Орхидеи и вьющиеся мхи свисали с ветвей над головой, между ними перепархивали яркие птицы. На краю рощицы струился в маленький пруд водопадик, в пруду мелькали древние золотистые и черные карпы. В примостившейся рядом круглой, увитой ароматным жасмином беседке стоял мраморный столик.
Они сели, и дистанционки принялись разворачивать и раскладывать еду. Деллиан, попивая налитое ему вино, разглядывал кусочек звездного неба, заметного сквозь густую листву. Джуллос всегда виднелся над самой кромкой купола, а свободно движущиеся вспомогательные станции возникали и пропадали, описывая короткие дуги.
– Это «Морган»? – спросил Деллиан, когда в поле зрения появилась станция сборки боевых кораблей.
Ирелла мельком глянула, оторвав взгляд от тарелки с обжаренными гребешками, которую поставила перед ней дистанционка.
– Нет, «Маколей». «Моргана» отсюда не видно.
– Они заканчивают.
– Знаю.
Деллиан тоже взялся за гребешки, жалея, что их всего три штуки. Шла последняя неделя сборки кораблей, после которой «Морган» должен был унести Деллиана и его взвод в глубины галактики. Ему отчаянно хотелось спросить, будет ли с ними на борту Ирелла, но спрашивать было страшно. Если нет, тогда все, конец. Релятивистский временной разрыв сделает расставание окончательным. Хотя, быть может, спустя тысячу лет, когда человечество воссоединится, один из них прочтет о судьбе другого в историческом файле.
Он открыл рот, чтобы спросить, но услышал собственный голос, говорящий о другом.
– Как с наживкой?
Ирелла светло, искренне улыбнулась.
– Отлично. Враг не устоит перед соблазном изучить цивилизацию, начавшую испускать радиосигналы. Мы назвали их вайанами. Четвероногие, двусоставное туловище вроде двух скрепленных друг с другом пышек, ноги на нижней части, руки и рот на другой, а наверху у них будет гибкое горлышко с органами восприятия. Двигаться смогут в любом направлении, не разворачиваясь.
Деллиан насупился, пытаясь вообразить такое.
– Правда? Я думал, животные эволюционируют к движению в одну сторону. У них всегда есть зад и перед.
– Нет, – возразила она, – это не строгое правило. На Виланте у животных были гены, задававшие многостороннее движение.
– Где это – Вилант?
– Криопланета в семи с лишним световых годах отсюда. Ее давным-давно обнаружили странники с корабля поколений. Они на пятьдесят лет задержались там для изучения туземных видов. У тамошней жизни была любопытная биохимия.
– Криопланета?
– Да.
– Я думал, на криопланетах все процессы страшно замедленны.
– Энергетический уровень метаболизма понижен, так что, в общем, подвижная жизнь медлительнее, чем на стандартных планетах. Но на Виланте виды запасали химический резерв, что позволяло им ускорять движение в случае угрозы. Примерно как у нас со всплеском адреналина.
– Понятно, и что… у них было по пять голов?
– Нет, они для исследования среды использовали звуковые волны. И анализировали эхо со всех сторон сразу. Для такой способности потребовалась уникальная нервная система.
– И они были хищниками, как мороксы?
Ирелла шутливо покачала головой, отпила еще вина.
– Не совсем. Скорее, как морские звезды. Они существовали в метановом океане, в густой гидрокарбонной жиже – отсюда и сонары.
– Шутишь? Вы выдумали разумный вид на основе слепых морских звезд?
– Мы прибегли к экстраполяции. Нервная система вилантской жизни обеспечила логический переход к правдоподобному устройству вайан. Мы уже вырастили в молекулярных инициаторах полноразмерную модель вайана. Она еще нуждается в доработке, но жизнеспособна. Это по-настоящему интересная работа, Деллиан, трудная и увлекательная. Я ее люблю.
Он помолчал, глядя, как дистанционки убирают посуду.
– Вот чем ты занимаешься? Мастеришь настоящих чужаков?
– Биохимия – страшно увлекательная наука, но нет, я в группе миростроения. Мы на основе созданной нами психики разрабатываем целую культуру, а с ней и историю, язык, искусство. Решаем, насколько они будут территориальными и агрессивными и почему.
– И как они? Агрессивные?
– О да. Не настолько, как мы до эпохи космических полетов, но достаточно, чтобы обеспечить быстрый технический прогресс. Так что, как только найдем подходящую планету, можно запускать радиовещание.
– История целого вида. – Деллиан поджал губы. – Впечатляет.
– Не стоит… хотя стоит. Но наше дело – задать параметры и рамки хронологии. Даже у гендесов на такое не хватает воображения. Тут нужен старый добрый человеческий мозг. После того как мы рассчитаем хронологию, гендесы наполнят ее подробностями: именами, географией, микрополитическими событиями, скандалами, сплетнями, знаменитостями. И прочей фигней.
Деллиан отсалютовал ей бокалом.
– Итак, ты, в сущности, становишься богиней, творящей целый мир.
Она тоже подняла бокал и чокнулась с ним.
– Да-да. Так что веди себя хорошо, пока я не начала метать молнии.
– С тебя станется.
Он, не раздумывая, перегнулся через стол и поцеловал ее.
– Летим с нами на «Моргане»! Пожалуйста, Ирелла. Я не представляю, что буду делать без тебя. Нет, к черту «делать». Я без тебя просто не хочу быть.
Увидев, как изменилось ее лицо, он испугался. Такое он видел лишь однажды: подобное отчаяние и одиночество – в ночь перед гибелью бедных Умы и Дуни.
Она потянулась к нему через стол. Увидев, что ее пальцы дрожат, Деллиан инстинктивно сжал ее руку.
– Ты это серьезно? – спросила она. – Правда? После всего?
– Я серьезно, – ответил он. – Никогда ни в чем я не бывал серьезнее.
– Не знаю, заслуживаю ли я тебя.
– Наоборот, я – тебя.
– Я лечу с тобой на «Моргане». Месяц, как попросила меня записать.
Деллиан не выдержал – расхохотался.
– Ты намного умнее меня, да?
– Нет, просто быстрее соображаю.
– Если это не ум, то не знаю, что и назвать умом.
Она подошла, села к нему на колени, усмехнулась, обвив руками шею.
– Я хочу быть с тобой честной.
– Нас таких двое.
– Деллиан, я не шучу. Нам не обещают долгого будущего – не стоит и пытаться предсказать, что с нами будет. Мы с тобой – не странники с кораблей поколений. Мы созданы для войны – я не могу отделаться от этой мысли и, наверное, никогда не смогу. Может, мы победим, может, нет, может, погибнем на пути к победе. Одно известно наверняка: «Морган» улетит. А шансы не в нашу пользу.
– Знаю. Но как бы мало нам ни осталось, это время мы будем вместе. Больше мне ничего не нужно.
Она ласково потерлась об него носом.
– Мой Деллиан. Какое благородство.
Деллиан крепко поцеловал ее. Вышло ничуть не хуже, чем в прежние времена.
