Глава 13
— Ну что, ребята, — деловито прошел я в скромную лачужку, в которой поселились Чак и Чук, — рассказывайте, как вы тут устроились?
— У нас все хорошо, — ответил сразу за обоих Чак, — только это, Данмар, извини, но ты не совсем вовремя…
Локоть приятеля, угодивший темноволосому под ребра, заставил его замолчать.
— Не городи ерунды! — Зашипел на него Чук. — Наш лучший друг Данмар не может прийти невовремя, понял?
— Х-хы… ага… точно… — прохрипел его товарищ, потирая ушибленный бок.
— Чем это вы таким интересным заняты, — поинтересовался я, нацепив на лицо улыбку, — что даже меня не ждали?
— Да так… ничем… — брюнет словно бы невзначай встал в проходе, ведущем в одну из двух комнат, а потому я не мешкая пошел туда, оттолкнув его плечом.
Откинув пыльный полог, который и трогать-то было брезгливо, я попал в полутемную комнатушку с простецкой деревянной кроватью и двумя табуретами. Очевидно, что все трое сидели именно здесь до моего прихода. Ах да, я ведь еще не сказал, кто тут был третьим? К моему удивлению это оказалась та самая девчонка, которую я освободил из погреба своего бывшего дома. Я даже огляделся в поисках ее младшей сестры, но нигде ее не смог обнаружить. Видимо, она все-таки была тут без нее.
— Привет! — Жизнерадостно помахал я бывшей пленнице. — Зашла в гости?
— Я… — она почему-то растерялась, и начала нервно теребить край своего выстиранного платья. — Я тут… на самом деле…
— Кара живет здесь вместе с нами! — С вызовом объявил Чак, будто бы я мог против подобного обстоятельства протестовать.
— А, Кара, значит. Приятно познакомиться. Ты не возражаешь, если я ненадолго заберу парней для сугубо мужского разговора?
Девушка лишь помотала головой и даже немного отодвинулась от меня. Она вообще выглядела какой-то запуганной и замкнутой, и особо не подымала взгляда от пола. Видимо, пребывание в лапах работорговцев плохо на ней сказалось. Вероятно, она не скоро еще сможет смело и прямо посмотреть кому-нибудь в глаза.
— Вот и хорошо. Пойдем, удальцы, — поманил я пальцем Чука и Чака, — есть еще одно важное задание.
Выйдя во вторую комнату, которая являла собой точную копию первой, только вместо двух табуреток тут стояла широкая лавка, я с удобством уселся на кровати. Мальчишки передо мной явно немного тушевались, и садиться не захотели. Что ж, их выбор. Пусть привыкают к отношению «начальник-подчиненный», это мне даже будет на руку.
— Скажите, у вас есть на примете исполнительные и надежные парни? Такие, которым можно было бы доверить некоторые маленькие поручения.
— А мы что же? — Тут же встал в стойку Чук. — Мы можем все для тебя сделать, Данмар, разве ты сомневаешься в нас?
— Вы меня не поняли, — широко ухмыльнулся я. — Я не ищу вам замену, я хочу чтобы вы нашли себе подручных.
— А… зачем?
— Затем, что мне нужна агентурная сеть по всему Махи, — честно ответил я. — От пригорода и до самого первого кольца. Последнее, конечно, на данном этапе будет трудновыполнимо, но я работаю на перспективу.
— Хм… ну, у нас есть ребята, с которыми мы вместе росли у старика…
— Вот и отлично! — Терять тут много времени я не собирался, поэтому тут же поднялся с кровати, намереваясь уйти. — Вот кошель, тут примерно сотня серебряных салотов. Этого вам должно хватить на вербовку. Потом покажете мне, кого вы там понабрали…
— Данмар, подожди! — Чак внезапно попытался ухватить меня за руку, но его пятерня прошла мимо, потому что я резко увернулся, подавив желание выхватить скрытое под одеждой оружие.
— Не надо меня трогать, Чак, — низким голосом рыкнул я на брюнета, и тот как-то сразу сдулся, став меньше ростом.
— Прости, пожалуйста… я просто хотел тебя кое о чем попросить…
Чук в это время стоял рядом, являя всем своим обликом воплощение покорности и смирения, однако было заметно, что он товарища поддерживает.
— О чем именно? — С подозрением спросил я, пытаясь прочесть и определить, что там задумала эта парочка.
— Ты можешь поговорить с Карой? — Выпалил на одном дыхании парень.
— О чем мне с ней говорить? — Удивился я.
— Ну о том, что с ней произошло! Понимаешь, ей пришлось очень нелегко, работорговцы с ней долго развлекались… но беда даже не в этом…
Подростки стояли и мялись, не зная какими словами меня убеждать, но я уже по началу фразы понял, в чем здесь проблема.
— Отец выгнал Кару из дому. — Поведал наконец темноволосый. — Он сказал, что она теперь «порченная», и что никто ее такую даже замуж не возьмет. А кормить ее до самой старости он не собирается, как и ее ублюдков.
— Кара очень переживает из-за этого, — поддакнул Чук, — и, похоже, собирается наложить на себя руки…
— И что? — Невозмутимо осведомился я. Если честно, меньше всего мне хотелось сейчас решать проблемы несчастной девушки, которую собственный отец выгнал из дома.
— Как это что? Поговори с ней!
— С какого это перепугу?! — Приподнял я бровь, удивляясь такой заявке.
— Ну… она ведь убьет себя! — Чуть ли не вскричал Чак, снова получив от товарища локтем в бок.
— Идиот, она же услышит! — Зашипел его приятель, а потом обратился ко мне, мгновенно меняясь в лице. — Данмар, пожалуйста, переубеди ее!
— Да с чего вы взяли, что мне вообще это под силу?
— Ты сможешь! — Убежденность в собственных словах сталью прозвучала в голосе одного из мальчишек. — Ты умный, ты даже упрямца Астала смог уговорить!
— Не вижу смысла, почему бы мне стоило этим заниматься… — попытался я найти другое возражение.
— Данмар! — Синхронно воскликнули подростки. — Ну пожалуйста!
Я внимательно присмотрелся к ребятам. К их нервным переминаниям, порывистым жалобным взглядам, просительным позам… Совершенно очевидно, что им обоим нравилась эта девчонка. Но если Чук к Каре испытывал лишь жалость и искреннее желание помочь, то вот Чак…
— Хорошо, — решился я, — я поговорю с ней, но ничего не обещаю.
— Спасибо, Данмар! — Мальчишки прокричали мне благодарность в спину, потому что я уже направился в комнату к девчонке.
— Кара, да? — Уточнил я без особой надобности. — Значит так, слушай меня…
Я схватил табуретку и уселся прямо напротив бывшей пленницы. Настолько близко, что между нашими лицами нельзя было провести растопыренной ладонью не задев чьего-нибудь носа. Девушка тут же попыталась отпрянуть, но я грубо схватил ее за руку, перебарывая неприязнь от прикосновения к чужой коже, и удержал на месте.
— Я не Чук с Чаком, и не стану тебя жалеть. Я скажу тебе прямо. Ты — ничтожество. Ты жалкое никчемное существо, которое замкнулось в жалости к себе. Просто знай, что если ты решишь покончить с собой, то никто не будет страдать и рвать на себе волосы. Все просто пожмут плечами и продолжат жить, как ни в чем не бывало. О тебе уже через седмицу никто не вспомнит, потому что ты всем безразлична.
Глаза Кары расширились, словно я ее ударил, и слезы тоненькими ручейками заструились по щекам.
— За что ты так со мной?! — Выдохнула она, сдерживая рыдания. — Разве ты не видишь, что мне и так плохо?!
— Ну и что? — Невозмутимо пожал я плечами. — А кому сейчас легко? Моя мать, к примеру, бросила меня пару лет назад, а отец трусливо убил самого себя желчью пернатой рыбы, лишь бы не делить со мной кров. Как думаешь, должен ли я тебя пожалеть из-за того что твой папаша выставил тебя из дома?
— Но… это… — от шока Кара даже не знала что сказать, поэтому просто бестолково разевала рот, тщетно пытаясь сформулировать свою мысль.
— Что? Ну что?! Говори!
— Я в безвыходном положении! — Горячо выпалила она. — Мне просто некуда идти!
— О-о-о, — нарочито печально протянул я, — да ты даже глупее, чем я думал вначале. Запомни, Кара, ты не знаешь, что такое настоящая безысходность. Ты просто бесполезный кусок мяса, который вместо того, чтобы смаковать короткий миг своей никчемной жизни, ноет и пускает сопли, полагая что с ним обошлись несправедливо. Но знаешь, что будет потом, когда ты все-таки решишься на смерть?
Девушка не ответила. Она всхлипывала все громче, пока не зарыдала в полный голос. Но на меня ее горе не произвело никакого впечатления.
— Едва твое сердце ударит в ребра последний раз, — спокойно продолжал я, гипнотизируя Кару немигающим взглядом, — как ты обнаружишь, что попала в ад. Там тебя ждет пытка длинною в вечность. Боль, страх, осколки убитой надежды и бесконечные страдания. Там дни, годы и тысячелетия смазываются в одну бесконечную череду, и выхода из этого порочного круга попросту не будет. То, что с тобой сделали работорговцы, это лишь бледная тень тех ужасов, которые с твоей душой будут вытворять приспешники Дьявола. ТОЛЬКО В ИХ КОГТИСТЫХ ЛАПАХ ТЫ ПОЗНАЕШЬ, ЧТО ТАКОЕ НАСТОЯЩАЯ БЕЗЫСХОДНОСТЬ!
Меня самого так зацепила моя речь, что мне захотелось ударить эту глупую девчонку, чтобы она ощутила хотя бы ничтожную крупицу того, что ожидает ее в объятиях слуг Князя Боли. Но она и так была достаточно сломлена, и подобный шаг мог только все испортить, так что мне пришлось сдержать свой неуместный порыв.
— Да, тебя изнасиловали, — продолжил я уже гораздо спокойней. — Да, тебя изгнал из-под родной крыши собственный отец. Да, у тебя нет средств к существованию. Но ты все еще жива! Так и борись за свою жизнь, а не скули, как побитая собака в канаве! Пойми одну простую вещь, Кара. Миру на тебя плевать. Он о тебе не вспомнит. Твоя жизнь — это только твоя жизнь! Распрощавшись с ней, ты не навредишь никому, кроме самой себя. И если ты думаешь, что смерть принесет покой и избавление, то это не так. А теперь подумай, ты все еще хочешь раньше времени заглянуть за эту грань?
Девушка съежилась, спрятав лицо в ладонях, и тихонько всхлипывала. Я ощущал ее страх и колебания. Мои слова сильно задели ее, но вместе с тем заставили и задуматься. А темная бездна ада, таящаяся в глубине моих глаз, не позволяла Каре воспринимать мои слова легкомысленно.
— Посмотри на меня, девочка, — грозно сказал я, на короткий миг забывая, что тело Данмара младше нее.
— Нет… — Кара зажмурилась и отрицательно помотала головой, боясь поднять взгляда.
— Я сказал, посмотри.
Казалось, что сталью в моем голосе можно поранить кого-нибудь физически, но упрямая девчонка от этого зажалась еще больше, не желая исполнять мой приказ. Ну что ж, не хотел распускать руки, но, видимо, иначе мне до нее не достучаться. Не обращая внимания на сопротивление, я грубо схватил девушку за лицо и насильно заставил смотреть на себя.
— Ты должна знать, — сказал я ей, без особого труда перебарывая ее сопротивление, — что смерть ужасна. Она не несет ни избавления, ни облегчения. Но, быть может, если ты проживешь достойную жизнь, не имея за душой смертных грехов, может тогда участь твоя станет иной? Только тебе под силу узнать это…
Я отпустил девушку и отошел от нее. Правда, сделал это излишне поспешно, и она не могла этого не заметить.
— Тебе настолько противно меня касаться? — Спросила она со жгучей обидой в голосе, потирая красные следы от моих пальцев на щеке. Вот уж воистину говорят, что женщины странные. Минуту назад она планировала самоубийство, если верить Чаку и Чуку, а сейчас ее задевает, что я отдернул от нее свою руку… В моей голове тут же некстати вспыли слова Флогии о разбитых девичьих сердцах, которые неизменно будут меня сопровождать на моем жизненном пути. Но пока я решил задвинуть эту мысль поглубже. Данмару всего одиннадцать, и еще, наверное, рано говорить о влюбленностях…
— Я вообще не люблю ничьих прикосновений, — откровенно признался я. — И конкретно ты здесь ни при чем. Всего хорошего, Кара. Просто подумай над моими словами.
Уходя, я бросил короткий взгляд на девушку, пытаясь оценить эффект от моей эпатажной речи. И хоть бывшая пленница пребывала после моей выходки в полном недоумении, если не сказать ступоре, но все же в ее пустых глазах зажегся ранее отсутствовавший огонек упрямства. Нет, даже не огонек, а жалкая едва заметная искорка. И теперь только от Кары будет зависеть, разожжет ли она ее в неистовое пламя, которое пронесет с собой сквозь годы и десятилетия. Либо же позволит ей потухнуть и осыпаться серым могильным прахом.
— Ну? Данмар, что там? — Тут же сунулся ко мне Чак, едва я вышел из комнаты.
— Там все плохо, — ответил я без всяких прикрас, — но, думаю, мысли о самоубийстве ее на некоторое время покинут.
— А можно к ней? — С придыханием спросил брюнет. — Она так плачет…
— Лучше не суйся, — предостерег я парня от неосмотрительных действий. — Она получила небольшую встряску, и ей пока лучше побыть наедине со своим горем. Не мешайте. Когда она будет готова, то сама выйдет к вам.
— Спасибо, Данмар… — Чак потупил взор, словно стеснялся своих слов. — Ты… ты столько для нас сделал, и продолжаешь делать! И это несмотря на то, что мы познакомились, когда хотели тебя обворовать… ты настоящий… друг!
— Бросьте, парни, — махнул я рукой, натягивая на лицо улыбку. — Всякий достоин получить шанс на исправление. Разве нет?
— Кхм… ты как всегда прав. Спасибо тебе за все!
— Сочтемся.
Я покидал скромное жилище Чука и Чака с чувством выполненного долга. Сегодняшний эпизод с Карой привязал этих двух оборванцев ко мне еще сильнее. Скоро я выкую из этих двух мягких и сырых заготовок пару надежных инструментов. Несгибаемых и бесконечно преданных лично мне. Таких же, как Астал…
Свернув в темный переулок и одним движением сдернув через голову бордовый камзол с черной вышивкой на рукавах, я распахнул свои великолепные крылья и в пару взмахов воспарил над погружающимся во тьму городом.
* * *
— И что нам здесь нужно? — Поинтересовался здоровяк, когда мы спрыгнули с арендованного двухместного фаэтона. — Ты хочешь что-то купить?
— Вроде того. Хочу сделать себе зачарованные саи.
— Зачарованные что? — Не понял гигант.
— Да чтоб тебя… — ругнулся я вполголоса. — Вилки…
— А… вот ты о чем. Ну, готовься тогда выложить кругленькую сумму. — Астал задумчиво потер подбородок, прикидывая, во сколько обойдется мне такое удовольствие. — Раскошелиться за них придется золотом по их собственному весу. Я даже не знаю, сколько это будет в монетах…
— Так… — начал размышлять я вслух, — зачарованный металл тяжелее стали, значит, один сай будет весить около восьмисот грамм. А золотой имперский акат имеет в себе примерно семь грамм веса. Значит, оба клинка обойдутся мне примерно в двести пятьдесят монет. Это если брать с запасом.
— Как ты так быстро посчитал? — Удивленно воззрился на меня воин. — Что еще за граммы такие? И что ими измеряют?
— Вес, Астал. Ими измеряют вес, как ни удивительно, — изрек я с таким высокомерным видом, словно об этом должен знать каждый ребенок. — Пользуйся мозгом чаще, чем мышцами, и тоже сможешь быстро проводить такие расчеты в уме. Секрет прост.
— Да не, — отмахнулся великан, — старого пса не научишь новым трюкам. Куда мне с тобой тягаться, с юным гением…
Фыркнув в ответ, я молча пошел вперед, вглядываясь в то и дело попадающиеся вывески. Искал я одного строго определенного мастера-кузнеца. Грандмастера стихии земли, чьи изделия пользуются спросом по всей империи. Поговаривают, что даже аристократы из самого Агата приезжают к нему лично, чтобы не оскорблять мастера просьбой, переданной через третьи руки. И имя этому ремесленнику было Валад, что в переводе с Айну означало «умелый». Не знаю, так ли это на самом деле, но сам кузнец, если верить слухам, везде и всегда упоминал об этом факте. Мол, сама судьба определила его предназначение и наградила талантом.
Нужная вывеска, демонстрирующая оскаленную волчью пасть, нашлась буквально спустя пару сотен шагов. Что примечательно, на ней помимо рисунка не было вообще никаких надписей. Считалось, что это клеймо должно говорить само за себя, и быть знакомым каждому жителю Исхироса. В принципе, пожалуй, именно так оно и было. Потому что когда я свернул ко входу в лавку Валада, Астал замер, как вкопанный.
— Данмар, стой! — Полушепотом обратился он ко мне. — Услуги этого кузнеца тебе будут не по карману! Нам лучше поискать другое место…
— Почему это ты так решил? — Спросил я, состроив наивное лицо.
— Да потому что это лавка мастера Валада! — Выпалил здоровяк, но, понимая, что я могу быть не в курсе кто это, дополнительно пояснил: — Это лучший оружейник Махи, а то и всей империи! К нему аристократы выстраиваются в очередь, чтобы получить хотя бы засапожный ножик с его клеймом! Валад не принимает заказы вот так с улицы, у него работа расписана на годы вперед!
— И все-таки, — резонно возразил я, — лавка-то у него открыта? Открыта. Значит, он ждет новых покупателей. Идем, Астал, прекрати дрейфить на каждом шагу. Ты позоришь меня.
Воин от такого обвинения залился краской и запыхтел, как накрытый крышкой котелок. Однако ждать пока уляжется его возмущение и мозг придумает мне достойный ответ, я не стал. Вместо этого я смело шагнул вперед, толкая украшенную ковкой дверь, и под мелодичный перезвон металлических пластинок, подвешенных к косяку, вошел в лавку.
Внутри меня встретил приятный теплый свет множества свечей. Крайне дорогих свечей, надо сказать. Они были настолько белоснежными и идеально ровными, что такими незазорно и зал императорского дворца украсить! Становилось сразу заметно, что здешний хозяин совсем не бедствует, если может себе позволить жечь такую красоту днями напролет.
Вместе с тем, в помещении нельзя было заметить ни единого предмета вооружения. Ни доспехов, ни шлемов, ни мечей. Даже завалящего топорика нигде не наблюдалось. А все потому, что Валад не нуждался в рекламе, и ему не требовалось выставлять напоказ свои работы. Все и так знали, что он первоклассный кузнец. И если б даже у него появились хоть какие-нибудь витринные образцы, их бы скупили раньше, чем даже развесили на стенах.
— Доброго дня, почтенные, — вяло отреагировал на наше появление сидящий за огромной пустой стойкой молодой парень. — Вы, наверное, ошиблись. Это лавка господина Валада.
— Мы вовсе не ошиблись, — немного надменно ответил я, опуская приветствие, — мы шли именно к нему.
— О, прошу прощения! — Мо́лодец тут же подобрался, сбрасывая с себя маску меланхолика, и распахнул толстенную амбарную книгу, лежащую перед ним. — На какое время вам назначил мастер?
— Вообще-то, мы не обговаривали наш визит заранее.
— А… — парень снова потух, теряя к нам всякий интерес. — В таком случае, почтенные, вынужден вас огорчить. Мастер Валад никого не принимает.
— И все-таки, — не стал отступать я, — не могли бы ему сообщить о нас?
— Это совершенно исключено, — апатично ответил подручный кузнеца. Видимо, он устал уже объяснять всякому встречному проходимцу одно и то же, и теперь готовился к затяжному препирательству. — Мастер Валад не любит, когда его беспокоят и отрывают от работы.
— Я же говорил тебе, — заворчал у меня над плечом Астал, — мы только зря теряем время. Пойдем, Данмар…
— И все-таки, я настаиваю! — Проигнорировал я слова воина и выложил на стол перед парнем золотой акат.
— Вы шутите? — Молодой человек даже бровью не повел в сторону желтого кругляша. — Если вы думаете, что меня можно купить за…
Он замолчал, когда вслед за первой монетой на стойку легла вторая, третья, четвертая… затем один небольшой туго набитый кошель, потом второй.
— Здесь пятьдесят золотых, — вкрадчиво сказал я, внимательно следя за алчным блеском, появившимся в глазах помощника мастера. — Достаточная плата за то, чтобы просто сходить и позвать мастера?
— Н… нет… уберите! — Парень закрыл глаза ладонями, словно это могло помочь ему перебороть искушение. — Я не могу подвести господина! Он убьет меня, если я помешаю его уединению!
— Понимаю, понимаю, — преувеличенно серьезно покивал я. — Смерть это достаточно веская причина, чтобы отказаться от пятидесяти акатов. А как на счет сотни?
Моя детская ручка медленно опустила на столешницу еще один мешочек, в два раза больше предыдущих, внутри которого задорно звякнули монеты. При виде такого богатства, подручный кузнеца шумно сглотнул, и на его лице отразилась такая непримиримая борьба между жадностью и долгом, что мне даже захотелось его пожалеть.
— Я не гарантирую, что мастер Валад захочет пригласить вас. — Выдал он наконец осипшим голосом. — Скорее всего, он разъярится и изобьет меня, а вас просто выставит из лавки, даже не выслушав вашей просьбы.
— Меня это устраивает, — кивнул я. — Вы только передайте ему, что у нас к нему предложение, от которого он не сможет отказаться.
— Э-э-э… знаете, это не самое лучшее, что можно сказать ему… — подручный мастера откровенно замялся, уже представляя, какую выволочку ему устроит за подобную наглость хозяин. — Быть может…
— Просто. Передайте. Мои. Слова. — Чеканя каждое слово с нажимом проговорил я.
— Хорошо… — парень снова сглотнул слюну, а потом приложил два пальца к переносице в молитвенном жесте. — Да поможет мне Ворган…
Едва молодой человек смел все золото со стола и скрылся в недрах подсобки, как я услышал позади себя шорох ткани. Я честно пытался заставить свое тело остаться на месте, но вбитые Преисподней рефлексы вынудили меня интуитивно пригнуться. Почти тут же надо мной пролетела пятерня Астала, обдавая затылок легким сквозняком.
— Вот же ловкий гаденыш! — Зашипел разъяренным котом великан. — Ты что такое творишь?! Ты отдал сотню золотых этому бездельнику просто так! Да он же даже не пойдет к Валаду, а просто выйдет и скажет, что мастер не захотел нас видеть! Ты… ты… ты просто…
Под конец своей обличительной речи здоровяк попросту задохнулся от негодования, не находя слов, которыми можно было бы меня обозвать.
— Спокойно, мой огромный друг, — ответил я, поправляя полюбившийся мне бордовый камзол. — Разве не ты совсем недавно сказал, что я гений? Так что расслабься и восхищайся моей гениальностью!
— Да ты… какой ты, к дьяволу, гений после этого?!
— Вот и посмотрим, какой, — я загадочно улыбнулся, чем еще больше разозлил воина. А затем, показывая, что разговор окончен, медленно зашагал вдоль пустых стен, разглядывая на них замысловатые узоры.
Ждать возвращения помощника пришлось минут десять. И судя по тому, в каком виде он вернулся, все эти десять минут его жестоко избивали всем, что попадется под руку. Под его глазом наливался синевой крупный синяк, а красивый кремовый дублет, идеально сидящий по его фигуре, теперь оказался разорван в нескольких местах.
— Мастер вас ожидает, — едва не прохныкал он, потирая отбитые ребра, — следуйте за мной…
Бросив победоносный взгляд на Астала, который от удивления этого даже не заметил, я поспешил за избитым бедолагой, убедившись только в том, что здоровяк не впал в ступор и пошел следом.
Парнишка повел нас по широкому коридору, который выглядел не менее презентабельно, чем основное помещение лавки. Он явно двигался по направлению к узкой винтовой лестнице, уходящей куда-то в подвал. И чем ближе мы к ней подходили, тем жальче становилось смотреть на нашего провожатого. Подручный кузнеца сникал с каждым шагом, словно приближение к мастерской его нанимателя причиняло ему физическую боль.
Когда мы начали спуск, то до моих ушей донеслись приглушенные грязные ругательства на трех или даже четырех языках.
— Проклятый claue! Безмозглый опарыш! Ish’antala его в сраку! Да я этому тупорогому doide даже сортир не доверю драить! Скотина, неблагодарная belude!
— Это он про тебя, похоже, — кивнул я провожатому, отчего тот скорчился, словно от зубной боли. Похоже, сотня акатов, свалившаяся ему в руки, уже не казалась парню легким заработком. — Но не переживай, обещаю, когда мы уйдем, мастер Валад тебя еще похвалит.
— Совсем на мастера не похоже… — кисло отозвался помощник кузнеца таким голосом, словно уже готов был разрыдаться.
И вот, наконец, мы встали перед толстой дверью, за которой располагалась святая святых — мастерская кузнеца Валада. Кстати, интересно, как он умудрился в подвале кузню обустроить? Не самое удобное место, но да не мне судить великого ремесленника, чьи изделия не зазорно и императору преподнести в дар.
Наш сопровождающий замер на пару ступенек выше, всем своим видом давая понять, что больше он не сделает и шагу. Поэтому внутрь мы с Асталом входили в гордом одиночестве, если так можно сказать.
Мастерская встретила нас прохладой, совсем несвойственной для кузни. Я пробежался взглядом по просторному помещению и нигде не увидел даже намеков на наковальни, горн или печи. Зато тут было множество всевозможных банок, склянок с порошками, каких-то диковинных приборов и приспособлений, которые можно было бы ожидать встретить в обители какого-нибудь ученого эпохи Возрождения или Нового Времени.
И в этом странном месте безраздельно властвовал маленький пухлощекий старичок с нечесаной бородой. Он суетливо бегал между полками, верстаками и стеллажами, что-то хватал, что-то отшвыривал в сторону, что-то перекладывал. И при этом беспрестанно сквернословил, словно распоследний сапожник.
— Здравствуйте, многоуважаемый мастер Валад, — я сходу поклонился в пояс, прерывая плотный поток чужих ругательств. А затем ткнул кулаком здоровяка, чтобы тот перестал глазеть по сторонам и тоже продемонстрировал свое почтение великому мастеру.
— Позвольте выразить мою безмерную благодарность, что оказали такую честь и приняли нас…
— Значит так, юноша, — старый Валад тут же переключился на высокомерно холодный тон, словно владетельный герцог, повстречавший обгаженного свинопаса. — Вы купили моего недотёпу-помощника, но мне на ваши деньги плевать! Я разрешил вас проводить ко мне, только ради того, чтобы высказать вам это все в лицо! Что бы вы там мне не предложили, мой ответ: «Нет!» Зарубите себе на носу, сколько бы золота не звенело в вашей мошне, это не делает вас хозяином жизни. Воспринимайте нашу сегодняшнюю встречу, как жизненный урок. Вы еще достаточно молоды, и я не жду, что вы поймете и с благодарностью примете мою мудрость, однако…
Старикан оказался большим любителем читать нотации. Он просто вбивал слова своим слушателям в голову, словно тупые гвозди. Он подавлял и уничтожал морально, вызывая желание провалиться сквозь землю, лишь бы только не слышать его отповеди. По крайней мере, на Астале это точно работало. Огромный великан просто уморительно бледнел и краснел, воспринимая этот разнос, который устраивал мастер, и на свой счет. От волнения шрам на щеке воителя налился каким-то непередаваемым фиолетовым цветом, отчего стал похож на безобразного изломанного червяка.
А вот я просто стоял, пропуская половину уничижительных оборотов мимо ушей, и невозмутимо разглядывал обстановку лаборатории Валада. Мастерской это место язык уже не поворачивался назвать. Скорее на язык просилось слово «лаборатория». В конце концов, когда старик выдохся и захотел нас спровадить, я сделал ход.
— … так что покиньте мой дом, и забудьте сюда дорогу! Вы зарекомендовали себя с крайне негативной стороны, и я вам обещаю, что ВЫ от меня не получите ни-че-го! Прощайте, надеюсь, больше никогда с вами не уви… кхм… Что это?!
Мастер Валад осекся на полуслове, когда я словно бы невзначай выставил на стол перед ним изящный флакон из голубого стекла. Он был выдут таким образом, что казалось, будто его пузатые бока лижут языки синего пламени. Именно в таких склянках Флогия начала распространять новую партию огненной воды среди своих покупателей. И мне было доподлинно известно, что Валад очень высоко оценил свойства этого напитка. Впрочем, это еще мягко сказано. На самом деле, до меня дошли слухи, что Грандмастер-кузнец аж трясся от удовольствия, вливая в себя самогон.
Он вообще был большим любителем выпить, и поглощал самое крепкое и дорогое вино, какое только можно было найти в империи, в промышленных масштабах. Грубо говоря, он страдал от алкоголизма настолько сильно, что подсознательно тянулся к самому крепкому пойлу, какое только было в этом мире. И вот в его пухлые ладошки угодил самогон…
— Это подарок, уважаемый мастер, — легким наклоном головы я обозначил поклон, словно преподнести что-либо этому старику для меня было величайшим удовольствием.
— Нет… нет… я не могу его принять… это же… это…
— Бросьте, — категорично махнул я рукой, не принимая отказа. — Он ни к чему вас не обязывает. Это просто жест доброй воли и благодарность за то, что позволили вас увидеть. Не думайте, что вы хоть чем-то мне будете обязаны, если примите его.
Мастер Валад жадно облизнул губы, словно уже предвкушал, как он приникнет к этому небольшому сосуду, в который вмещалось едва ли больше ста пятидесяти грамм. И я понял, что Грандмастер теперь мой со всеми потрохами.
— Нет, это не может быть она… Флогия сказала, что партия распродана, и что следующая будет неизвестно когда! Вы пытаетесь меня обмануть!
— Знаете, я как раз был одним из тех, кто успел урвать этого волшебного напитка. — Я хитро улыбнулся, ловя каждое движение и каждый жест Валада. — Если вы сомневаетесь, то можете прямо сейчас открыть флакон…
Смотреть за тем, как старик трясущимися руками хватает бутылёк, судорожно вырывает пробку зубами и вливает в себя добрую половину содержимого, было почти жалко. Такой мании к выпивке я даже не ожидал в нем увидеть. Но факт есть факт. Грандмастер земли пристрастился к самогону, словно последний наркоман. Похоже, что теперь я мог крутить им, как мне угодно, в обмен всего лишь на стопку-другую огненной воды. Весьма выгодное приобретение, надо сказать.
— Не… невероятно! Это правда она! Огненная вода! Говорят, что еще в те далекие времена, когда все люди говорили на Айну, этот напиток использовали чтобы тренировать свою Анима Игнис…
Услышав эту ересь, я чуть не фыркнул, в последний момент замаскировав свой рвущийся наружу смех под кашель.
— Кхе-кхах… Да, я тоже слышал такую легенду. — Сохранить серьезное выражение лица было настоящим испытанием для меня. Уж не знаю, Флогия ли включилась в пропаганду, или народная молва сама начала приписывать самогону небывалые качества. Но мне, как изобретателю напитка в этом мире, подобные басни казались донельзя нелепыми.
— Это… это поистине царский подарок! — Вымолвил наконец заметно подобревший старик. — Простите, я не вижу герба на ваших одеждах, и не знаю, как к вам обращаться…
— Зовите меня просто Данмар. И не ищите на мне никаких эмблем, я вовсе не дворянин…
Мое признание Валад встретил выпученными глазами и приоткрытым ртом, настолько оно его удивило.
— Кха-а-а… я не думал, что такая ценность может быть по карману кому-нибудь еще, помимо аристократов…
— Но ведь у вас же не течет в жилах кровь знатных фамилий, — возразил я, — но я вижу, что вы уже успели познакомиться с огненной водой.
— Ну, я ведь совсем другое дело… — самодовольно отозвался кузнец. — Впрочем, неважно. Вы действительно смогли удивить меня, Данмар. Теперь мне совесть не позволяет выгнать вас, не выслушав просьбы. Скажите, зачем вы пришли ко мне?
— Спасибо, мастер Валад, вы очень великодушны. — Я в очередной раз изобразил поклон, и в этот раз я заметил, что моя напускная учтивость пришлась старику по душе. — Повод вам может показаться пустяковым, но, уверяю, это не так. Я бы хотел получить оружие, к созданию которого приложили бы руку лично вы.
— Ну-у… это, конечно, можно, — с сомнением протянул ремесленник. — И вовсе это не пустяковый повод. Только знайте, Данмар, полновесный меч создается отнюдь небыстро. Это несколько седмиц кропотливого и напряженного труда. А ведь помимо этого у меня множество других заказов. Я не уверен, что вы станете ждать, когда у меня дойдут руки…
— О, не волнуйтесь. Мне нужен не меч, мне нужно вот такое оружие…
Я извлек свои саи, ловко крутанув их в руках. И, будь я второй раз проклят, если в глазах Валада не мелькнула тень презрения и пренебрежения. Он явно считал подобные поделки недостойными своего ремесла.
— Прошу вас, Грандмастер, не делайте поспешных выводов. Это действительно мой основной боевой инструмент. Пусть неидеальный, зато универсальный. Кстати, эти я сделал себе сам.
— Оно и видно, — доброта Валада улетучивалась прямо на глазах, и он опять стремительно превращался во вредного старикашку. — За такую работу нужно руки отрывать…
— Спасибо за такую оценку, из ваших уст она звучит для меня как похвала…
— Вот шельмец, — усмехнулся кузнец, грозя мне пальцем, — умеешь ты мед лить в уши! Ладно, можешь оставить мне один, и я попытаюсь превратить это безобразие во что-нибудь пристойное. Но это будет не раньше, чем на небе зажгутся третий и четвертый осколки!
Ага… приблизительно, полтора месяца. В принципе, успеваю до следующего набора Аколитов… Но как же я могу уйти и не отвесить старикашке прощальную пощечину…
— Нижайше благодарю вас, Грандмастер! Вы столь же великодушны, сколь и искусны! Знаете, чисто случайно у меня завалялась еще одна бутыль огненной воды. Я хотел преподнести ее в подарок одному особенному человеку, но теперь мне не позволит совесть отдать ее кому-либо другому, помимо вас. Я вручу ее вам, когда приду в следующий раз в вашу лавку, обещаю!
Я развернулся, чтобы уйти, увлекая за собой Астала, но старик вдруг поперхнулся и затараторил мне вслед:
— Кх… кхе… подождите, Данмар! Думаю, я смогу выкроить пару-другую ночей для работы. В моем возрасте, знаете ли, очень трудно заснуть, и иногда я коротаю время до рассвета в мастерской. Скажите, где я смогу вас найти, если вдруг закончу раньше озвученного срока?
— Я подробнейше опишу, как можно найти мой дом вашему помощнику, мастер Валад. Не забивайте голову подобной ерундой.
— И все же! — Настоял на своем Грандмастер. — Этому недотепе веры больше нет никакой, так что лучше расскажите об этом мне.
— Как изволите…
Выходил я из лаборатории мага земли безоговорочным победителем. Рядом плелся пришибленный Астал, который за все время не то что бы слова не проронил, а даже дышал через раз. Встреча с великим мастером сильно впечатлила его.
— Ну все, можешь выдохнуть, — шутливо сказал я великану, когда мы оказались на улице. — Все уже позади.
— Ты… ты… — здоровяк выглядел еще более шокировано, чем даже после моих первых переговоров с Флогией.
— Что я?
— Ты чертов маленький демон… — пробормотал он, слепо глядя куда-то в другой конец улицы. — Я тобой восхищаюсь и одновременно ужасаюсь…
— Да брось, мне всего лишь повезло.
— Что-то слишком часто тебе везет, — с сомнением ответил Астал. — Кстати, я думал, что ты принесешь мастеру свой зачарованный нож, чтобы перековать, это дешевле, чем делать новые с нуля…
— О нет, Астал, мне этот кинжальчик еще пригодится…
