Глава 8.
Террор

Во дворце в Пергаме Митридат проводил сразу два медовых месяца: один — политического, другой — личного характера. В перерыве между романтическими интерлюдиями с его новой любовью Монимой царь наслаждался победами и обдумывал публичное наказание для Аквилия. Римлянин заслуживал смерти за вторжение в Понт и разграбление Анатолии. Глашатаи царя собрали народ к Театру Диониса, возвышавшемуся на крутом склоне Акрополя, где Митридат только что произнес речь, объявлявшую войну против Рима.

Толпа смотрит, как в центре театра подбрасывают топливо в пылающий костер. Затем появляется гигантская фигура, хорошо известная в Пергаме, — невероятно высокий воин Бастарна (из племени бастарнов в Карпатах). Верхом на огромном коне он величавой поступью объезжает костер, таща за собой длинную цепь. За ним на цепи ковыляет Аквилий. Напряжение растет, драматизированное перечисление преступлений заключенного заводит публику.

Затем с преувеличенной торжественностью привозят горсть золотых монет из сокровищницы Митридата. Блестящие монеты позвякивают, когда их старательно укладывают в огромный каменный тигель, висящий над огнем. Через несколько минут монеты расплавлены. Слабая догадка о том, что случится, брезжит в сознании толпы и самого Аквилия. Тогда его тюремщики силой открывают ему рот и вливают расплавленное золото в глотку жадного римлянина. Последняя дьявольская трапеза для страстного любителя золота.

Своим шокирующим зрительным эффектом драматическая постановка казни Аквилия напоминает прилюдное убийство Митридатом его племянника Ариата на виду у двух вражеских армий и Каппадокии.

Поколением позже, в 53 г. до н. э., царь Парфии, подражая Митридату, влил золото в глотку другого богатого римского захватчика, бывшего предметом ненависти за его жадность, — М. Лициния Красса. Грубая символичность смерти от расплавленного золота сделала это зверство олицетворением жестокой — хотя и не лишенной поэтической справедливости — мести в Средние века и после. Образ разозленного порабощенною народа, который заставляет империалиста получить свою порцию золота, прочно укоренился в общественном сознании еще пятнадцать столетий спустя. Европейские историки и художники заимствовали эту сцену для того, чтобы изобразить, как Монтесума, последний император ацтеков, наказал ненасытную страсть испанских конкистадоров к желтому металлу.

Однако в 88 г. до н. э. жестокую казнь Митридатом ненавистного римлянина затмило еще более ужасающее происшествие: хладнокровная резня десятков тысяч италийских поселенцев в провинции Азия.

После того как Митридат разбил армии римской коалиции и начал уверенное движение через центральные регионы Анатолии, римляне и их сторонники бежали от него к побережью. Среди них были Херемон Нисский с семьей и римский военачальник Кассий. Декреты Митридата, в которых за Херемона предлагалось вознаграждение, проливают новый свет на положение дел в римской провинции, не до конца проясненное античными текстами. Надписи свидетельствуют, что италийские беженцы — со своими домашними и рабами — бежали в Эфес, Адрамиттий, Кавн и другие крупные города на побережье.

Таким образом, в течение нескольких месяцев перед резней 88 г. множество римлян и других жителей Италии уже ночевали в храмовых святилищах ради безопасности. Легионеры из потерпевших поражение римских легионов также присоединились к потоку беженцев. Это значит, что латиноязычное население в этих городах возросло перед тем, как был фактически исполнен приказ об их убийстве. Стекаясь в крупные города, отчаявшиеся беженцы становились еще более уязвимыми. Этот массовый исход помогает объяснить чудовищный успех распоряжения Митридата, которое практически уничтожило присутствие римлян в Малой Азии.

Приключения одного выжившего римлянина прослеживаются в античных источниках. В Риме ходил слух, что бывший провинциальный военачальник Рутилий Руф спасся от смерти в период массовой резни, поскольку переоделся в греческую одежду. Некоторые выходцы из Италии действительно избежали судьбы своих соотечественников, одевшись в характерную греческую одежду, но Рутилия Руфа, вероятно, пощадили, потому что его так уважали в Анатолии за попытку защитить провинцию от безжалостных сборщиков налогов. Было хорошо известно, что римский сенат наказал Рутилия за его снисходительность, вынеся ему приговор по вымышленным обвинениям. В 92 г. до н. э. он поселился в Смирне, к северу от Эфеса, где народ встретил его почестями и цветами.

Судя по всему, друзья в Смирне предупредили Рутилия о резне и организовали для него безопасный переезд в Митилену на Лесбосе — том же острове, где был захвачен в плен Аквилий. Итальянский ученый Аттилио Мастрочинкве недавно выдвинул предположение, что Рутилий мог сыграть определенную роль в передаче Аквилия Митридату. Античный историк Феофан Митиленский даже передает историю, вовлекающую Рутилия в подготовку резни 88 г. до н. э. В любом случае нам известно, что Рутилий остался в живых и написал воспоминания о войнах Митридата, оказавшие большое влияние на последующих авторов. К сожалению, воспоминания Рутилия не сохранились, как и очень многие произведения античной литературы.

Аппиан пишет, что несколько италийских беженцев собрались на Родосе. Среди них были Кассий, командовавший войском совместно с Аквилием в момент поражения, и сыновья Херемона Нисского. Сыновья выжили, однако сам Херемон остался в Эфесе и, как считается, погиб вместе с другими римлянами в храме. Рассказы о том, почему Рутилий спасся, а Херемон предпочел остаться, — это всего лишь две из тысяч личных историй о героизме и трусости, спасении и гибели, теперь затерянных в истории.

Ужасные события того дня в Эфесе, Пергаме, Адрамиттии, Кавне, Траллах и других городах были изложены в первой главе. Среди прочих городов, выступавших на стороне Митридата, где также произошла массовая резня, были Ниса, Апамея, Книд, Милет, Эритры и острова Эгейского моря Кос, Лесбос и Хиос. Нам известно, что их считали замешанными в этом, поскольку именно эти места были жестоко наказаны Суллой, римским военачальником, пришедшим отомстить за резню.

Эта резня поднимает множество вопросов. Как координировались действия? В какой точно момент это случилось? Где был Митридат? Как он мог быть уверен в том, что столько людей выполнят его приказ? Мы уже видели, насколько сильное недовольство вызывало жестокое владычество Рима, налоги и рабство среди греков и в Анатолии. Победы Митридата заставили ненавистных римлян обратиться в бегство. Однако ярость, с которой на них напали в 88 г. до н. э., говорит о том, что к италийским поселенцам питали исключительную ненависть все слои общества. Для этого было множество оснований.

Историк Рима Дж. П.В.Д. Балдсон привел сведения о «положительной и негативной репутации» Рима, собранные из античных авторов. Многие древние авторы восхищаются традиционной римской культурой и военным искусством, отвагой и доблестью, но в то же время Балдсон отмечает, что римлян этой эпохи многие ненавидели за «равнодушие и оскорбительное поведение вне своей родины». Марк Корнелий Фронтон, знаменитый италийско-ливийский оратор (р. 95 г. н. э. в Карфагене), написал, что «римлянам не хватает тепла, они равнодушны». Диодор Сицилийский, греческий историк, который писал сразу после войн Митридата, замечает, что «в былые времена римляне придерживались лучших законов и обычаев [и] с течением времени они получили величайшую и славнейшую империю, известную истории. Но… древние обычаи уступили пагубным склонностям». Отношения между римскими властями и колониями часто бывали отравлены «взаимными подозрениями и неравенством сил», даже среди местной элиты. Высокомерие и превосходство привело к возникновению стереотипа «отвратительного римского» дельца, настойчиво ищущего выгоду и власть, обирающего и порабощающего местные роды.

Стандартные римские взгляды на коренное население Ближнего Востока были также стереотипны. Римляне считали анатолийцев глупыми, низшими существами, прирожденными рабами. Физические черты покоренных народов были грубы по сравнению с римскими. К примеру, римляне утверждали, что сирийцы, евреи и греки Малой Азии от природы покорны. Они покупали вифинийцев и сирийцев из-за их роста для ношения паланкинов; галлы, как считалось, лучше, чем испанцы, подходили для выпаса скота и т. д. Римляне выдумывали обидные поговорки и мерзкие оскорбления по национальному признаку, такие как «Карийцы хороши только для испытания ядов» и «Все фригийцы от битья становятся лучше».

Личные и политические мотивы Митридата для этой резни были еще более запутанными. Интересно поразмышлять на тем, знал ли он о подобной резне римлян в Нумидии в ходе Югуртинской войны. Во время праздника в Ваге простой народ и нобили, объединившись, осуществили заранее продуманное убийство римских военных и их семей, которые были расквартированы в городе (108 г. до н. э.). Марий, ветеран Югуртинской войны, мог рассказать об этом убийстве Митридату во время их встречи, однако Митридат мог узнать о нем и из каких-то других источников. Послужила ли резня в Ваге или подобные ей нападения на римских переселенцев и торговцев в ходе Югуртинской войны моделью для резни 88 г. до н. э.? Если так, то предвидел ли Митридат жестокий ответ на его план со стороны Рима? После Ваги римский военачальник Метелл, мстивший за погибших, приказал воинам изрубить всех жителей города на маленькие кусочки. Митридат должен был знать, что Рим будет искать мести, но, скорее всего, он полагал, что трудности у римлян дома, в Италии, предотвратят немедленный ответ на его приказ. Возможно, он также предчувствовал разрушительный упадок экономики, усугубленный потерями римлян в Азии. Он думал, что у него еще есть время укрепить Грецию и занять Родос так, что война с Римом произойдет далеко от его понтийской родины и ограничится разгромом легионов Суллы на Греческой земле.

Жестокость и продуманность этой резни — помимо других мрачных происшествий — ставит вопрос о психологическом состоянии Митридата, по крайней мере для современных людей (можно отметить, что ни один античный писатель не считал его сумасшедшим). Датский исследователь Т. Беккер-Нельсен, основываясь на современном списке психических характеристик, недавно рассмотрел вопрос о том, не было ли у Митридата «пограничного», или «психотического», расстройства личности. Ряд черт характера, проявленных Митридатом, — невероятное чувство собственного достоинства; харизматическая натура, склонная к манипуляции; театральность; импульсивное и грубое поведение; его разносторонние преступные способности, — подходит под описание некоторых психопатов. Тогда как другие черты его поведения, такие как неразборчивые сексуальные связи, паранойя, поиск возможностей для использования своей власти, даже политические убийства, были нормой для беспощадного мира эллинистических царей. Некоторых характерных психопатологических особенностей у Митридата не было: есть свидетельства о том, что он испытывал глубокие эмоции, в том числе любовь, волнение, раскаяние и уныние, нес ответственность за свои действия, поддерживал долговременные отношения и планировал долгосрочные проекты. Недавно созданная категория «успешный психопат», возможно, будет наилучшим определением для Митридата, человека, который проявлял жестокость, склонность к эксплуатации, напыщенность, но при этом смягчающие социальные характеристики и интеллект позволили ему добиться успеха и признания. Сегодня такие люди преуспевают в политике, юриспруденции, медицине и спорте — областях, в которых сумел отличиться и Митридат (см. приложение I).

Как сообщает Мемнон, Митридат «убил 80 тысяч римлян, рассеянных по городам Анатолии, поняв, что они служат помехой его замыслам». Как предположила Роза Мэри Шелдон, исследователь шпионажа в античном мире, Митридат мог узнать, что римская община передает сведения в Рим, чтобы саботировать его планы. Утверждение Мемнона и радикальное распоряжение Митридата наводят на мысль, что к этому моменту уже поднялось движение сопротивления или саботажа, возглавляемое римлянами и их сторонниками. Эту догадку подтверждают и объявления Митридата о розыске Херемона.

Митридат мог отдать приказ о массовой резне в знак солидарности с италийскими повстанцами и в качестве ответа на их просьбу помочь в разгроме римлян. Были также предположения, что, помимо уничтожения противников и потенциальных нарушителей порядка, конфискация имущества римлян принесла Митридату большое состояние. А падение в результате этого веры в Рим, которая была основана на непомерных налогах и доходах в Азии, было Митридату на руку. Сатрапы, стоявшие во главе городов-убийц, обещали разделить конфискованное имущество римлян с Митридатом. Но кажется весьма вероятным, что деньги не были его основной целью — ведь он уже был богаче, чем легендарные цари Мидас и Крёз, вместе взятые. Когда впоследствии Митридат обвинил Хиос в том, что часть конфискованного имущества не была отдана ему, дело было скорее в наказании предателей, а не в потерянной прибыли.

Митридат строил планы искусно и с осторожностью. В предыдущих главах мы рассмотрели, как Митридат использовал косвенное управление, договоры, подкуп, убийства, военные действия, риторику, пропаганду, дипломатические хитрости в первые два десятилетия своего правления, чтобы убедить римлян покинуть Анатолию и Грецию. Теперь началась открытая война. Может показаться, что две не терпящие отлагательств причины заставили Митридата отдать приказ об уничтожении римского населения, оставшегося в Анатолии. Во-первых, хотя его победы привели к изгнанию множества римлян, в том числе тысяч легионеров, многие остались, особенно в многонациональных портовых городах. Эти города были печально известны своей склонностью переходить с одной стороны на другую; как центры торговли, они зависели от предпринимательской деятельности. Митридат знал, что нельзя полагаться на то, что они останутся верны ему, если война с Римом пойдет плохо. Он не мог себе позвонить дать сопротивленческому движению сплотиться вокруг римских поселенцев и их сторонников на подвластных ему территориях в то время, пока он был занят в Греции и на Родосе.

Во-вторых, убийство гарантировало и провозглашало повсюду надежную приверженность его делу. Все города и территории, чьи несходные, но прочно связанные друг с другом граждане — греки, евреи и анатолийцы — дали согласие на убийство римлян, были теперь окончательно привязаны к Митридату. К другим выгодам от «этнической чистки» относится освобождение множества рабов и должников, которые могли бы присоединиться к его армии, поддерживая репутацию царя, известного своей щедростью по отношению к не-римлянам, как богатым, так и бедным.

Митридат, возможно, издал указ в Эфесе, но где он был в день резни — неизвестно. Исследователи разведки в Античности гадают, как был передан этот тайный приказ: устно? письменно? в виде кода? Бесчисленные античные свидетельства говорят о том, что особо секретные послания передавались записанными на восковых табличках или спрятанными в подошвах сандалий, внутри мертвых кроликов, под попонами лошадей, вплетенными в волосы женщин или в хвосты коней или даже в виде татуировки на выбритой голове посланника. «Шпионский успех» Митридата до сих пор остается большой загадкой, как замечает Шелдон. «Мы по сей день не знаем, как Митридат координировал это действо, как он поддерживал связь со своими агентами или как держал этот убийственный план в секрете» в течение месяца, особенно в таких местах, как Траллы, где приказ обсуждался в собрании.

88 г. до н. э. был полон поразительных событий. Невозможно установить точную последовательность, в которой произошли казнь Аквилия, массовая резня римлян, битвы за Родос и Греческая кампания, но одно ясно: сценарий массовой резни был приведен в движение как минимум за тридцать дней, что позволило Митридату сконцентрироваться на операции, которая разворачивалась в двух направлениях: исключительно важное освобождение Греции и завоевание Родоса.

Греки в Анатолии, на островах Эгейского моря и в континентальной Греции смотрели на Митридата Евпатора как на героического борца за свободу, который мог восстановить демократию на родине демократии. За несколько месяцев до резни граждане Афин решили на голосовании отправить философа Афиниона в Пергам, чтобы тот на аудиенции у Митридата просил его освободить Грецию от власти Рима. Философы традиционно играли роль послов, но в этом случае все должно было произойти вопреки возражениям римлян в Афинах, а может быть, и втайне.

Митридат тепло принял Афиниона и преподнес ему типичные для царя драгоценные подарки: золотое кольцо с агатом, на котором был вырезан портрет Митридата, и прекрасное пурпурное одеяние. Они стали хорошими друзьями. Афинион написал на родину множество писем, уверяя афинян, что Митридат восстановит их демократическое государственное устройство и культуру, и обещая мир и привилегии, в том числе освобождение от долгов.

История Афиниона описана в негативном свете Афинеем, высокомерным автором периода империи, жившим в Египте во второй половине II в. н. э. В его «Пире мудрецов», собрании различных римских сплетен и народных преданий, Афиней писал, что, «когда вся Азия отпала [от римлян]», философ Афинион отплыл обратно в Афины. Все афиняне — мужчины, женщины и дети, граждане Афин и иностранцы — собрались и некотором подобии парка в Керамике, на кладбище вдоль Священной дороги, чтобы поприветствовать Афиниона на входе в Дипилонские Ворота. Рассказ Афинея, написанный двумя столетиями позже, в период расцвета Римской империи, полон сарказма по отношению ко всем тем, кто в то время возлагал надежду на «революцию» Митридата. Но источники, которые использовал Афиней, имели доступ к оригинальным сообщениям о возвращении Афиниона и, возможно, даже рассказам очевидцев. Не забывая, что Афиней, разумеется, исказил историю ради развлечения напыщенной элитарной имперской аудитории, мы должны читать между строк, чтобы представить себе чувства живших под властью римлян жителей Афин в эпоху Митридата.

Афиней называет Афиниона «небывалой причудой фортуны», демагогом, который продал свой «рваный плащ философа за пурпурное покрывало», дабы «въехать в Афины в паланкине с серебряными ножками». Афиней изображает афинян доверчивыми глупцами, которые понадеялись, что Митридат может принести им «славное» будущее. Он высмеивает преклоняющиеся толпы, собравшиеся снаружи нового дома философа, «битком набитого коврами, картинами, статуями и грудами серебряной утвари». Афиней дополняет картину шествия паланкином, богатыми одеждами и блестящим золотым кольцом — знаками высокомерия, лицемерия и жадности Афиниона. Однако очевидно, что все эти предметы были традиционными подарками от царя Митридата, целью которых было показать афинянам, что Афинион действительно является его посланником.

Керамик и Священная дорога были заполнены толпами взволнованных граждан, собиравшихся на Агоре — публичной площади, где Афинион должен был выступать. По дороге в его честь были организованы речи, жертвоприношения и возлияния. На Агоре Афинион взобрался на огромную деревянную платформу, которая была расположена перед портиком Аттала, большим крытым рынком. Со сцены, где римские полководцы, управлявшие Грецией, держали суд, Афинион передал собравшемуся афинскому народу свое драматизированное послание от царя Митридата. Афинион начал с традиционного для греческих ораторов скромного замечания: «Афиняне! Положение дел и польза отечества велят мне поведать обо всем, что мне известно; но я не могу решиться — так важно и невероятно то, что я должен сказать». Все слушатели в один голос крикнули, чтобы он продолжал.

«Вы услышите, о чем и не смели мечтать, что и во сне не могло привидеться. Царь Митридат владеет Вифинией и Верхней Каппадокией, у ног его вся Азия вплоть до Памфилии и Киликии, ему служат оружием цари Армении, Персии и вожди народов Меотиды и всего Понта на 30 тысяч стадиев вокруг. Римский командующий в Памфилии Квинт Оппий выдан царю и следует за ним в оковах; бывший консул Маний Аквилий, этот сицилийский триумфатор, связан цепью по рукам и ногам, и бастарн-великан, пяти локтей ростом, тащит его пешего за своим конем. Из остальных римских граждан одни лежат, простершись у алтарей богов, а другие, сменив римские одежды на родные квадратные плащи, снова называют себя по исконным родинам. И все города, воздавая царю сверхчеловеческие почести, именуют его богом. Пророчества со всех концов света возвещают грядущую власть над миром. Поэтому и во Фракию, и в Македонию уже отправлены великие воинства, и все края Европы на его стороне: вокруг него толпятся послы не только от италиков, но и от карфагенян, готовых общими усилиями сокрушить Рим».

Здесь Афинион помолчал, чтобы дать толпе обсудить неслыханные известия, потер лоб и продолжал: «Афиняне! Мы не должны сносить более того безвластия, которое поддерживает у нас римский сенат, контролирующий наши власти. Римляне закрыли наши храмы и повергли в прах наши гимнасии. Наши театры пусты, а суды и философские школы безгласны! Они отняли у народа даже Пникс, наше священное место собраний!»

После этой пылкой речи толпа ринулась в театр Дионисия и избрала Афиниона главнокомандующим народной армией. Афинион принял на год пост главнокомандующего. «Афиняне, — сказал он, — выбрав сейчас меня, вы самих себя избрали. С вашей помощью я сделаю все, что в ваших силах». По древней демократической традиции были избраны девять архонтов — высших должностных лиц. Археологи обнаружили надпись, сохранившую их имена, которая показала, что все эти люди были из знатных афинских семей.

Афиней (как и другие писатели эпохи римского владычества) охарактеризовал философа как диктатора, стремящегося к власти: «Через несколько дней Афинион стал тираном». И тем не менее, как Афиней сам пишет, Афиниона избрали демократическим путем большинство афинских граждан в согласии с традиционной практикой древнего Афинского государства. Другие противоречия в рассказе Афинея выявляют его антидемократическую направленность и привычку к банальным для того времени оскорблениям. К примеру, он называет мать Афиниона «низкой египетской рабыней» и обвиняет его в том, что тот через учительство заработал баснословные богатства, и в то же время поносит его за нищету. Историк Страбон, писавший через поколение после войн Митридата, также утверждал, что Митридат «навязал Афинам тиранов, которые угнетали город насилием». На самом деле, как считают современные историки, эти правители были избраны в ходе голосования большей частью электората, включавшего в себя все классы общества.

Восстановление демократии в Афинах предоставило Афиниону власть в городе, который прежде контролировался римскими завоевателями и их сторонниками из элиты города. Рассказ Афинея о том, что случилось в Афинах после этого, искусно снабжен деталями, иллюстрирующими «царство террора», установленного народным большинством. Описание этих событий, возможно, основано на свидетельствах римлян и проримской аристократии, которые после избрания Афиниона сумели избежать преследования и смерти. Афинион расположил у городских ворот стражу, но многие римляне и их сторонники ночью перелезли через стены. Афинион послал за ними в погоню воинов, которые либо убивали, либо бросали их в тюрьму. Были собраны городские советы и народные суды. Афинян, сотрудничавших с римлянами, судили за предательство. Осужденные приговаривались к физическому наказанию или смертной казни, их имущество подлежало конфискации. Позднее в том же году из-за перебоев в торговле в городе стало не хватать еды и запасов. Афиниону пришлось отдать приказ о строгих ограничениях на ячмень и пшеницу. Говоря словами ехидного Афинея, «он кормил неразумных афинян птичьими пайками, по хойнику ячменя на четыре дня».

Дал ли Митридат Афиниону знать о своем тайном намерении уничтожить римлян в Анатолии? Отдал ли Афинион подобный приказ в Афинах? Жестокая расправа с римлянами и их сторонниками в Афинах после избрания Афиниона очень напоминает то, что происходило в городах Анатолии в 88 г. до н. э. Митридат обращался как к богатым, так и к бедным, но сопротивление оказывали всегда аристократы. В Афинах же союзники римлян среди олигархических семей расстались с жизнью. Например, в Адрамиттии, где римляне также были уничтожены, местный философ и государственный деятель Диодор, сторонник Митридата, был избран военачальником. По приказу Диодора были убиты несколько членов городского совета — несомненно, это были аристократы — приверженцы Рима.

Восстановленная в Афинах демократия, учитывая, что Афинион и его преемник Аристион пришли к власти на волне антиримских настроений, проторила дорогу в Грецию для объединенных освободительных войск Митридата. Толпа союзников-варваров, ведомая сыном Митридата Аркафием, прошла маршем от Понта через Вифинию и Фракию в Северную Грецию. В то же время многочисленный понтийский флот и армия, возглавляемые Метрофаном, заняли Эвбею и Фессалию. Одновременно с этим войска Архелая силой заняли Делос. Священный остров служил сокровищницей Эгейского региона, находившегося под контролем Рима. Связанное давними союзами с Афинами греческое население Делоса поддержало Митридата в самом начале его правления и воздвигло в его честь памятник, украшенный статуями царя и десяти его приближенных. Но теперь Делос был связан обещанием оказать помощь Риму. После резни 88 г. до н. э. италийские поселенцы, господствовавшие на острове, взялись за молоты и разбили прекрасные мраморные портреты памятника в честь Митридата на Делосе, уничтожив лица Митридата и его приближенных.

В это время верфи Митридата работали, расширяя флот для атаки на Родос, до сих пор верный Риму. И вот, простившись с царицей Монимой, Митридат взошел на флагманский корабль в качестве Верховного командующего флотом, отправленным к Родосу. Жители Родоса поспешили «укрепить стены и порты и расположить везде военные машины, набирая на материке подкрепление».

Родос, о чем Митридат был прекрасно осведомлен, яростно защищался от Деметрия Полиоркета, «Осаждающего города», в 305–304 гг. до н. э. Изнурительная битва вошла в историю как одно из величайших сражений Античности. Инженеры Деметрия сконструировали высочайшую и мощнейшую механическую осадную башню, которая когда-либо была построена. Этот «захватчик городов» был высотой 130 футов (39,6 м), весил 160 тонн и был снабжен 16 тяжелыми катапультами. Для использования этой башни требовались смены в более чем 3 тысячи человек. Железные пластины делали башню огнеупорной, а занавески из мокрой шерсти и водорослей защищали окошки от обстрелов зажженными стрелами и пылающими масляными гранатами. Деметрий также развернул 180-футовый (55-метровый) таран, которым управляла тысяча воинов, и соорудил огромные сверла — ими бурили отверстия в стенах. Несмотря на эту технику, после года жестоких сражений Родос отбил нападение Деметрия. Обе стороны покрыли себя вечной славой. Прославленное поражение Деметрия получило материальное выражение. Жители Родоса расплавили метал с оставленной им осадной башни, чтобы создать из него великого Колосса Родосского.

Митридат намеревался догнать и перегнать Деметрия. Подготавливая атаку с моря и суши, инженеры Митридата сконструировали самбуку — массивную башню, укрепленную на двух кораблях. Она была снабжена подвижным мостом, сплетенным из лозы, чтобы взбираться на стены города с моря. Тогда же сухопутные силы Митридата сосредоточились в Кавне; оттуда они должны были отплыть, чтобы соединиться с понтийским флотом у Родоса.

Аппиан и другие историки оставили описания битвы за Родос. Когда великий флот Митридата с великолепными резными рострами и фантастическим снаряжением показался на горизонте, жители Родоса приняли радикальные меры — «выжигание земли», — уничтожая и сжигая пригороды, чтобы лишить Митридата укрытия и провианта. Флот Родоса под главенством испытанного и храброго греческого флотоводца Дамагора выдвинулся вперед, готовый к лобовой атаке на понтийские корабли. Митридат, плывший во главе на своей квинквиреме (крупнейший корабль на тот момент), увидел, что его флот сильно превосходит числом родосский, и приказал своим кораблям взять противника в окружение. Но Дамагор быстро укрылся в укрепленной стеной гавани Родоса, а жители острова приготовились сражаться с городских стен. Митридат разбил лагерь в выжженных предместьях вне города, пока его корабли непрерывно проверяли гавань на прочность.

Но Родос сохранял свое преимущество в обороне. Дамагор направил бирему (маленький быстрый корабль с двумя рядами весел) против одного из торговых кораблей Митридата. Митридат послал в сражение множество военных кораблей, ревностно сражавшихся, однако его моряки были неопытны и недисциплинированны по сравнению с искушенными родосцами. Дамагор искусно таранил корабли Митридата. Родосцы забрали многочисленные дорогостоящие ростры и богатую добычу, в том числе понтийскую трирему с командой.

На следующий день Дамагор послал шесть быстрых кораблей на поиски пропавшего корабля. Царская квинквирема Митридата и двадцать пять его самых быстрых кораблей отправились в погоню. Дамагор хитро избегал встречи с Митридатом весь день, выманивая его далеко в море. На закате, как и ожидал Дамагор, Митридат приказал своим кораблям возвращаться. Тогда Дамагор налетел на них, тараня вражеские корабли в темноте. В смятении, пока Митридат кричал приказы своим матросам, одна из его союзнических трирем — с Хиоса — сильно протаранила корабль самого Митридата. Квинквирема царя каким-то образом пережила последствия удара. В тяжелой битве Митридат продолжил сражаться. Но Дамагор потопил два понтийских корабля и преследовал еще два до самого ликийского побережья.

Оглушенный невероятным успехом малочисленной армии Родоса, Митридат с подозрением размышлял о столкновении с хиосским кораблем во время ночного сражения. Не было ли оно намеренным? Он приказал высечь хиосского впередсмотрящего и рулевого. С этого дня, говорит Аппиан, Митридат «почувствовал гнев ко всем хиосцам». Однажды он найдет способ расквитаться.

Грозные предзнаменования начали подрывать боевой дух Митридата. В выжженных предместьях города, где Митридат стоял лагерем, стая ворон внезапно напала на стервятника. Затем в ту же ночь «огромная звезда» (метеорит?) упала на то самое место, где стервятник был заклеван до смерти. Царские маги и предсказатели зловеще перешептывались.

Родосская кампания шла не лучшим образом. Где сухопутные войска царя? Войска Митридата должны были взойти на торговые корабли и триремы в Кавне и присоединиться к нему. На деле же они начали плавание, но сильный шторм помял флот и принес его к Родосу в совершенно небоевом состоянии. Моряки Дамагора вышли в море и «наткнулись на корабли в тот момент, когда они были все еще разобщены и переживали последствия шторма. Дамагор захватил несколько кораблей, протаранил и потопил другие и еще больше кораблей сжег». Родосцы захватили четыреста пленников в тот день.

Несколько дезертиров из армии Родоса появились в лагере, испрашивая аудиенции у Митридата. Возможно, дела пошли на лад. Они провели царя к высочайшей горе острова, двухчасовой подъем в горы приводил к укрепленному Храму Зевса. Здесь Митридат решил оставить нескольких воинов, дав им указание зажечь поздно ночью сигнальный огонь. Затем он послал половину своей армии в укрытие к кораблям, велев другой половине незаметно пройти на позиции с помощью лестниц. По сигналу с горы все должны были одновременно атаковать Родос с моря и суши. Но несколько родосских караулов, расположенных на другом холме, заметили тайные передвижения и зажгли огонь. Армия и флот Митридата, думая, что это сигнал из Храма Зевса, были введены в заблуждение и напали слишком рано. Родосцы поспешили к стенам и разбили людей Митридата. Судя по всему, родосцы были готовы к неожиданной атаке. Не были ли эти «дезертиры» двойными агентами?

Настало время привести в действие самбуку. Хитроумное изобретение невероятных размеров, верхом на двух кораблях встало у внешней стены храма Исиды, великой богини-покровительницы Азии. Задняя стена храма составляла часть укреплений порта. Люди Митридата усердно трудились, чтобы привести в действие блоки самбуки и поднять мост на стену так, чтобы воины, собранные на небольших кораблях под лестницами, могли ворваться в город.

Родосцев сковал страх при виде колоссальной осадной машины. С ее приближением также должно было возрасти смятение Кассия и небольшой группы римских беженцев за стенами. Войска Митридата начали подниматься на самбуку. Внезапно родосцы издали радостный крик. И в тот же момент мерцающий призрак богини Исиды появился на вершине храма! Богиня бросила в самбуку и людей, взбиравшихся по ней, огненный шар. Огромная машина, пылая, упала в море.

Родосцы всегда были мастерами огненного оружия. Во время сражения с Деметрием в 305 г. до н. э. все ночное небо пылало от захватывающей огненной атаки снарядами, вымоченными в сере и смоле. Деметрий был поражен: родосцы выпустили более восьмисот горящих снарядов за одну ночь! Теперь Митридат оценил решение Деметрия заключить с Родосом мир. Выдали богиня, разящая огнем, иллюзией, спровоцированной внезапной и ужасающей огневой мощью родосцев? Или это был еще один метеорит? Игра света? Это не имело значения: деморализованная армия Митридата видела в гневе Исиды очень плохое предзнаменование.

Митридат отчаялся захватить Родос. Непобежденный, но расстроенный, он отплыл к побережью Ликии, оставив обуглившиеся обломки своей самбуки плавать в море под стенами храма. Дамагору, желавшему покончить с Митридатом, впоследствии выпадет еще один шанс, но от этой дуэли нас отделяют еще годы.

На побережье Ликии Митридат и его военачальник Пелопид решили осадить Патару (по-ликийски Пттара) — союзника Родоса и Рима. Кроме того, расположенный вблизи храм Аполлона был известен почти так же, как Дельфийский. Если Митридат получал пророчество от этого оракула, он и его прорицатели должны были наблюдать за стайкой священных рыб, вызванных дудочкой, пока жрецы Аполлона разбрасывали по воде кусочки мяса. Если рыбы съедали обрезки, все было хорошо; если же они отталкивали приношения хвостами, дела обстояли плохо. Учитывая знамения, сопровождавшие эту кампанию Митридата, рыбы, скорее всего, повернулись к царю хвостом.

Ликия была также центром поклонения анатолийской и греческой богине-матери Эни, Кибеле и Латоне, матери Аполлона и Артемиды. Святилище Латоны было обнаружено археологами в богатой растительностью долине Ксанфа неподалеку от побережья Патары. Митридат приказал своим людям вырубить старые деревья вдоль белого песчаного пляжа. Он знал, что эта роща посвящена Латоне, но отчаянно нуждался в дереве для реконструкции своих осадных машин. Той ночью царь ворочался в своей палатке. Богиня Латона явилась ему во сне и предупредила Митридата, чтобы он не вырубал ее священные деревья. Митридат и его маги относились к снам очень серьезно: они анализировали и записывали сны не только самого царя, но и сны его наложниц.

С утра пришли новые дурные вести. Несколько греческих островов вслед за Делосом обещали оказать помощь Риму. Их следовало наказать. Изобретательные противники, разгневанные боги, плохие предзнаменования, ужасная погода, упрямые рыбы — теперь все, даже некогда верные ему союзники, казалось, оборачивалось против него. В сердце Митридата гнездилось сомнение; паранойя, словно гидра, подняла свои головы. Сначала Исида, теперь Латона. Богини-матери, казалось, больше всего недовольны Митридатом. Как же их умиротворить? Суровые прорицатели из царской свиты начали шепотом вспоминать имена фурий, демонов правосудия, которые преследовали убийц, особенно тех, кто лишил жизни свою мать или членов семьи.

Ужасающие ведьмы со скорпионьими хвостами, с волосами из ядовитых змей и глазами налитыми кровью были неумолимыми мстительницами, преследовавшими преступника, пока он или она не сходили с ума от мук совести и страха. Фурии довели до сумасшествия известных греческих героев, и смертные — даже императоры — боялись их. Митридат, воспитанный на греческих мифах и драматургии, мог поверить, что фурии преследуют его за его убийства, особенно матери и брата с сестрой.

Может ли это объяснить сенсационную историю о жертвоприношении невинной девушки фуриям после неудачи в Родосской кампании? Этот эпизод появляется в списке предзнаменований римского историка Ливия. Сам список потерян, однако сохранился в книге «О чудесных явлениях» Юлия Обсеквента. На 88 г. до н. э. сообщается о нескольких знамениях в Риме, связанных с «приготовлениями Митридата к войне против союзников Рима». Некоторые, например явление Исиды во время битвы за Родос, подтверждаются другими источниками.

Митридат и его прорицатели отправились к священной роще фурий, темному тисовому лесу. Беременная овца и горлица были обычными жертвенными животными для дочерей Ночи. Как только Митридат начал разжигать огонь для овцы и горлицы, потусторонний хохот наполнил рощу. Ливий и Обсеквент сообщают, что это наполнило страхом всех присутствовавших и прервало ритуал. Прорицатели Митридата посовещались и сказали царю, что он должен принести в жертву на алтаре фурий непорочную деву. Привели юную девушку. На следующий вечер Митридат вновь начал произносить заклинания, нож был наготове у шеи жертвы. Но внезапно девушка сама начала смеяться пугающим невеселым смехом. Ее истерический хохот, напоминающий ужасный хохот фурий, совершенно сорвал жертвоприношение.

Вероятно ли, что Митридат действительно собирался принести в жертву человека? Это звучит чудовищно, но такая практика была небезызвестна как в его мире, так и в римском. Согласно Геродоту, персидским магам нравилось убивать живые существа собственными руками: животных, змей, птиц, бабочек и муравьев. Нам известно, что иногда прорицатели требовали человеческого жертвоприношения, ритуально убивая юных мальчиков и девочек, чтобы добиться победы в битве. Например, когда Ксеркс вторгся в Грецию в 480 г. до н. э., его прорицатели живьем похоронили девятерых детей из греческих семей. Со своей стороны, Афины и Спарта убили персидских  послов в качестве ритуального жертвоприношения, а несколько греческих военачальников принесли обеты фуриям перед битвой: то ли для того, чтобы получить прошение за убийство невинных, то ли для того, чтобы священные мстительницы заняли их сторону. Митридат знал греческие драмы Эсхила, Софокла и Еврипида, рассказывавшие, как царь Агамемнон принес в жертву собственную невинную дочь Ифигению ради удачного плавания в самом начале Троянской войны.

Но человеческое жертвоприношение было не просто чем-то из старых мифов или глубокой древности. Как это ни удивительно, в 97 г. до н. э., всего за десять лет до поражения Митридата под Родосом, римский сенат счел необходимым издать декрет, ставящий человеческое жертвоприношение вне закона. Друиды в Галлии и жрецы в Испании и Карфагене практиковали сакральное убийство человека, но указ сената имел целью предотвратить эти «варварские» практики в самом городе Риме. В самом деле, римляне приносили людей в жертву совсем недавно. Во время войн Ганнибала римляне похоронили живьем двух греков и двух галлов, как было приказано прорицателями, толковавшими Книги сивилл. Подобное жертвоприношение было совершено не далее как в 114 г. непосредственно перед Югуртинской войной, когда так же были похоронены заживо два грека и два галла.

Эти недавние прецеденты, соединенные с знаниями Митридата о персидских и греческих царях, совершавших жертвоприношения непорочных дев перед началом серьезных войн, добавляют правдоподобности сообщениям античных авторов о том, что Митридат пытался принести юную девушку в жертву. Невозможно установить, мучила ли Митридата совесть из-за убийства его матери, брата и сестры — не говоря уже об убийстве восьмисот римских поселенцев. Но жертва фуриям могла успокоить разгневанных божеств, снять вину за убийство и обеспечить победу — во всем этом Митридат видел просто войну. Ритуал мог быть также полезен как пропаганда религиозности Митридата. Чем необычны сообщения римлян о жертвоприношении Митридата, так это тем, что они лишены какого-либо удивления или гнева. Тот факт, что жертвоприношение девушки все же не было совершено, только добавляет сообщениям правдоподобности.

После этих неудачных событий Митридат снял осаду Патары. Он мог оправдывать себя тем, что попытки захватить Родос и Патару сейчас были запрещены богами. Оставив Пелопида продолжать войну в Ликии, Митридат приказал Архелаю по пути в Грецию «найти союзников убеждением или силой» в Эгейском регионе. Передав военные действия в руки своих военачальников, царь вернулся в Пергам, чтобы сосредоточиться на производстве оружия и осадных машин, строя еще больше кораблей и возводя еще больше укреплений для Греции. Он отпраздновал свой сорок шестой день рождения как подобало великому гурману. Аппиан говорит, что Митридат также проводил немало времени, наслаждаясь объятиями его новой жены Монимы. Пока царь был на войне, возлюбленные обменивались множеством любовных писем, наполненных тоской и страстью.

Неудачи — возможно, углубленные опасениями по поводу его собственной тактики убийств — привели к проявлениям у Митридата паранойи. Недавний провал с хиосской триремой у Родоса вызывал у него недоверие к союзникам. Царь прибег к жестким мерам наказания, устраивая трибуналы для суда над теми, кто замышлял против него, похожие на трибуналы, уже действовавшие в Афинах и Адрамиттии. Обвиненных в подготовке переворота против царя или поддержке римлян ставили перед Митридатом и его судьями. Многие были осуждены, но эти трибуналы не кажутся простыми конвейерами, штамповавшими смертные приговоры. Как мы видели ранее, Митридат дал назначение оратору Метродору, как исключительно независимому судье. Возможно, именно Метродора следует благодарить за оправдание его коллеги оратора Диодора из Сард, который часто выступал в защиту Митридата в Риме. Оклеветанный льстецами Митридата в подстрекании городов к восстанию, Диодор смог доказать свою невиновность и не погиб от царского гнева.

Несмотря на патовую ситуацию с Родосом, власть Митридата простиралась от Черного моря и западной границы Азии до Греции, а его флот господствовал в Эгейском море. План по уничтожению римлян в Азии работал как часы. Необъятные золотые запасы Митридата росли, сам он наслаждался своей новой любовью и грелся в лучах народной лести, его армии и корабли были непобедимы. Его военачальники спешили к Греции по суше и по морю, чтобы завершить построение новой версии великой Греко-Персидской империи Александра в исполнении Митридата. Теперь все зависело от кампании в Греции.