38
В начале марта Козодоев и Ку Тьу Ми в торговом представительстве подписали договор обмена долями в «СибХанойПромИнвесте». На следующий день нотариус оформил договор беспроцентного внутреннего займа, согласно которому все имеющиеся средства фирмы переводились на личные счета Ми и Сергея в восточноевропейском отделении банка ДТСН. Вечером этого же дня Джо принес Сергею новые документы.
– Запоминай: ты – гражданин Социалистической Республики Вьетнам Козлов Семен Валерьевич. По паспорту ты на год старше, число, месяц рождения оставили прежними.
– Имя другое придумать не могли? – расстроился Сергей. – А фамилия? Сделали бы Белкиным или Крокодиловым, а то был Козлом и им остался.
– В этом вся суть! – пояснил Джо. – В первое время ты можешь начать путаться в новых анкетных данных в экстремальной ситуации. Для того чтобы ты мог легко вспомнить, что у тебя написано в паспорте, фамилия и имя должны быть созвучны прежним фамилии и имени. Сергей – Семен, Владимирович – Валерьевич. С другой стороны, Козлов и Козодоев – совершенно разные фамилии. Если тебя будут искать по базам Интерпола, то ЭВМ не сможет идентифицировать Семена Козлова как Сергея Козодоева. Дату рождения мы не стали менять, чтобы ты не забыл, когда тебе подарки от друзей принимать.
– Джо, откуда ты все знаешь? Ты, часом, не разведчик?
– Боже упаси! Если бы мне предложили пойти в разведку, я бы отказался. Представь: каждый день на нервах, каждую минуту ждешь разоблачения и ареста. На фига такая жизнь? Одно неосторожное слово – и тебя упрячут за решетку лет на двадцать пять или расстреляют, чтобы другим шпионам жизнь медом не казалась.
– Паспорт проверку выдержит?
– Паспорт настоящий, выдан в консульском отделе в установленном порядке. Ты обратился за получением гражданства, наше правительство пошло навстречу. Об остальном завтра поговорим.
На следующий день Сергей убедился, что Джо не так прост, как хочет казаться. По плану нотариус должен был оформить договор займа между Сергеем Козодоевым и Семеном Козловым. Увидев два паспорта с одной фотографией, нотариус встал в позу:
– Я на такое нарушение закона не пойду! Это мошенничество, подделка!
Джо не стал спорить, попросил подождать минутку и вышел из кабинета. Вернулся он с «человеком из стали», как мысленно назвал того Козодоев. Незнакомцу было лет пятьдесят, гражданский пиджак сидел на нем, как седло на корове, чувствовалось, что мужчине не хватает погон на плечах и орденской колодки на груди. Лицо бывшего офицера было словно высечено из металла, выдающийся вперед квадратный подбородок выдавал в нем человека властного и жесткого.
Смерив нотариуса презрительным взглядом, незнакомец заговорил. Перевод с вьетнамского не требовался. Козодоев понял все, что сказал «человек из стали».
– Ничтожный червяк, ты кем себя возомнил? – набычившись, спросил незнакомец. – Мы для чего тебя здесь посадили: сделки оформлять или значимость свою показывать? Завтра же отправлю тебя в Ханой отчитываться перед Большой Комиссией, и поверь, что, если они не приговорят тебя к пожизненным каторжным работам, я буду сильно удивлен.
Нотариус после первых же слов словно сдулся, стал меньше в размерах. Наверное, ему захотелось спрятаться под стол и не высовываться, пока «человек из стали» не уйдет. Несколько раз извинившись, служитель закона оформил договор займа и направил в банк соответствующее распоряжение.
«Ну вот, а Джо мне лапшу на уши вешал, что якобы не имеет к разведке никакого отношения! – повеселев, подумал Сергей. – Вначале паспорт сделал без моего участия, а сейчас договор займа оформил между мной – российским гражданином и мной – вьетнамцем. Джо, конечно же, не шпион, но уши вьетнамской разведки у него за спиной торчат. Большие такие уши, как у трехметрового зайца-русака».
Вечером в гостинице Джо вернулся к разговору о биографии Семена Козлова.
– Ты родился в городе Ханое, столице Демократической Республики Вьетнам. Не запутайся, до объединения Северного и Южного Вьетнама наша страна называлась ДРВ. Твоя мать работала в госпитале медсестрой, отец был военным летчиком-инструктором. Как-то твоего отца привезли в госпиталь с осколочным ранением. Рана оказалась неопасной, он быстро пошел на поправку, стал совершать прогулки по территории госпиталя и познакомился с твоей мамой. Дело молодое, она забеременела, но никому признаться в своем «интересном» положении не могла – ее бы тут же выслали в Союз, а расставаться с твоим отцом она не хотела.
– Почему они не расписались? Отец был женат на другой?
– Пожалуй, да. Так будет правдоподобнее. Слушай дальше. Как военный советник, он не имел права совершать боевые вылеты, но однажды во время налета на Ханой американских «Б-52» не выдержал, сам сел за штурвал истребителя-перехватчика и был сбит в неравном бою. Оплакав любимого, твоя мама продолжила работу в госпитале и так умело скрывала от всех беременность, что родила чуть ли не на рабочем месте. Суть: по «праву почвы», то есть по месту рождения, ты имеешь право на вьетнамское гражданство. Остальную биографию придумаешь сам, но учти: если ты будешь рассказывать, что провел детство в отдаленной сибирской деревне, то не забудь, что у козы два соска, а у коровы – четыре.
– Серьезно? – удивился Сергей. – Я думал, что у коровы их пять или шесть, а у козы как минимум три. Джо, я не буду выдавать себя за бывшего сельского жителя. Я в деревенской жизни ничего не понимаю. Я буквально год назад случайно узнал, что куры могут нестись без петуха. Какой с меня крестьянин? Я родился в небольшом поселке в Сибири… О, понял, понял, как все было! Моя мама в Союзе вышла замуж, потом развелась и вновь расписалась. Я считал своим отцом ее первого мужа. Перед смертью она рассказала мне всю правду. Я восстановил документы и обратился за получением вьетнамского гражданства. На родину меня потянуло, в Ханой!
– Для военного летчика Семен – самое подходящее имя. Крепкое такое, истинно русское. Тебя назвали в честь отца, а отчество ты получил от первого мужа матери. Отличная история! По дороге в Прагу продумаешь детали.
– Где бы ты посоветовал мне остановиться в Европе?
– В Чехии, в Праге. Во-первых, у тебя там счет в банке, во-вторых, я могу помочь с работой. У моих земляков на окраине чешской столицы есть склад оптово-розничной торговли. По каким-то причинам они не могут найти кладовщика из местных, а вьетнамец для работы с европейскими клиентами не подходит. Доверия не вызывает. Русский кладовщик для них – самое то! Для чехов – почти свой, для складских рабочих – старший брат.
– Как мне найти этот склад?
– Склад искать не надо. Я позвоню, и они встретят тебя «У коня».
– Где? – не понял Сергей.
– «У коня» – это памятник в центре Праги. Спросишь у любого русскоговорящего чеха, он покажет. В Праге, кстати, по-русски каждый второй говорит. Они русский язык в школе изучали. Кто двоечником не был, тот помнит.
В номер вошла Ми.
– Ну, вот и все, нам пора! – сказал Джо. – Кто знает, может, еще свидимся?
После ухода вьетнамцев Сергею стало тоскливо.
«Черт побери, они обобрали меня до нитки, пистолет подкинули, но они ушли, и у меня на душе кошки скребут, словно я простился с самыми близкими людьми. По матери и сестре я не скучаю, а без Джо чувствую себя неуверенно, как ребенок, потерявшийся в большом магазине. Ничего, прорвемся! Кладовщик – работа не пыльная, сам мешки не таскает, только другим указывает. Год-два, и я выучу язык, женюсь на местной и забуду, что меня в России ищут, как уголовного преступника».
Сергей покурил в одиночестве, спустился в буфет, купил четыре бутылки пива. Закрылся в номере и стал дальше обдумывать свое житье-бытье. Чем больше пива вливалось в Козодоева, тем веселее и увереннее он становился.
«Я один, один как перст, я – сирота. Все меня бросили. Я никому не нужен. Плохо это или хорошо? Это отлично, черт побери! Я один. Я – сам себе хозяин. Я начал новую жизнь. У меня никто ничего не хочет отобрать, никто не будет мне притворно улыбаться только потому, что у меня есть деньги, а у притворщика их нет. Начиная жизнь с чистого листа, я гол, как младенец, я не обременен ненавидящими меня родственниками и фальшивыми друзьями. У меня нет любимой женщины, я не буду ностальгировать, вспоминая о ней. Настоящая любовь ждет меня впереди, а за спиной нет ничего, даже руин. Я родился только сегодня, и в этом мое преимущество перед всеми людьми на планете Земля. Я родился взрослым, умным, симпатичным, без букета хронических болезней и кровоточащей совести. Я могу смело плюнуть на все прошлое: на мать, сестру, СГТС, Федосееву, Машку-Ми, Ханойского Джо, на мою бывшую жену и…»
Сергей хлопнул себя по лбу.
– Чуть не забыл! Развод-то надо оформить.
Козодоев достал российский паспорт, вырвал страничку со штампом о браке, сжег в пепельнице. Несгоревшие остатки смыл в унитаз.
– Теперь – порядок! Я снова стал холостым и готов к серьезным отношениям.
Он допил пиво, снял с вешалки куртку, которую ему оставил в подарок Джо, сунул паспорт во внутренний карман и пошел во двор – довести процесс прощания с родиной до конца.
«Сожгу заранее, чтобы в дороге не дергаться».
Но попрощаться с паспортом ему не удалось. Двор был полон людей, не было ни одного укромного уголка, где можно было бы сжечь краснокожую книжицу: у мусорных баков копошились нищие, на автостоянке о чем-то спорили парни бандитского вида, из люка у служебного входа грузили в фургон тюки с грязным бельем.
«Придется по дороге от него избавиться», – решил Сергей и вернулся в номер.
Раздеваясь, он нащупал в куртке купюры. 1600 рублей.
«Джо, подарив мне куртку со своего плеча, мысленно уже был за границей, где российские деньги хождения не имеют. Ему рубли ни к чему, а мне они пригодятся! До границы путь не близкий, будет где потратить».
На другой день Сергей на микроавтобусе отбыл в Прагу. Компанию ему составили трое русских мужчин-попутчиков и вьетнамец, возвращающийся домой. Путешествие прошло почти без происшествий. Единственная заминка произошла на российско-белорусской границе. Пограничнику с двуглавым орлом на кокарде не понравился паспорт Сергея.
– Где вы родились, Семен Валерьевич?
– В родильном отделении советского военного госпиталя в городе Ханой, ДРВ. Номер палаты назвать не могу. Маленький был, не запомнил.
– Вы получили паспорт совсем недавно. В чем причина замены документа?
– Вызовите вьетнамского консула! – потребовал Козодоев. – На ваши издевательские вопросы я буду отвечать только в присутствии сотрудников дипломатического корпуса СРВ.
Пограничник вернул Козодоеву паспорт, пожелал счастливого пути.
На польско-чешской границе польские таможенники вынудили купить у них пять бутылок поддельного коньяка «Наполеон». На другой стороне границы коньяк изъяли.
– Пан Козлов, с какой целью вы приобрели ядовитое вещество? Куда вы направляетесь? В Прагу? Пан Козлов, вы хотите кого-то отравить в столице нашей республики?
– Боже упаси! Я думал примочки от ревматизма ставить. Господин пограничник, прошу простить меня за незнание законов Чешской Республики.
– Все нормально! Проезжайте.
Миновав КПП, один из попутчиков Козодоева восхитился:
– Вот это – бизнес! Одни и те же бутылки через границу гоняют, на ровном месте деньги делают.
Поздним вечером Козодоева подвезли к отелю у подножия Чешского града. Перекусив купленными еще в Польше бутербродами, он лег спать.
