Испытание на прочность – нашествия киданей (993–1018) и чжурчжэней (1107)

В 907 году кочевники-кидани основали государство Ляо, которое в 926 году покорило государство Пархэ, а затем воевало с китайскими государствами периода Пяти династий и десяти царств и с империей Сун, основанной в 960 году.

Кидани

Так и не сумев заключить союз с Корё в правление Ван Гона, кидани опасались подвоха с корейской стороны, а именно – что Корё может внезапно выступить против них, помогая китайцам. Сунский император Тай-цзун, правивший с 976 по 997 год, предлагал правителю Сонджону заключить союз против киданей, но Сонджон это предложение отклонил, считая, что лучше держаться в стороне от битвы двух «тигров». Точно так же он отклонил очередное «союзное» предложение киданей. Выжидательная политика Сонджона по существу была правильной, ведь помощь одному «тигру» в борьбе против другого не гарантировала того, что Корё не станет следующей жертвой бывшего союзника. На южном берегу реки Амноккана корейцы построили крепость Соксон, а в 993 году, когда стало ясно, что нападения киданей долго ждать не придется, существенно увеличили количество войск на северной границе.

В том же году в Корё вторглось восьмисоттысячное киданьское войско под предводительством наместника Восточной столицы Ляо (ныне это китайский город Ляоян) Сяо Сюньнина. Дойдя до реки Чхончхонган, кидани были вынуждены остановиться. Ожесточенное сопротивление корейских войск вынудило киданей пойти на переговоры. Изначально они требовали «вернуть» им бывшие когурёские земли, утверждая, что государство Ляо является наследником Когурё, а также требовали от правителя Сонджона признать себя вассалом Ляо. Первое требование корейцам удалось отклонить на том основании, что истинным наследником Когурё являлось Корё, а со вторым пришлось согласиться после того, как бывший сюзерен – Сунская империя – отказала в военной помощи против киданей. Можно сказать, что корейцы ничего не потеряли, а выиграли 15 лет мира, которые они использовали на строительство крепостей на северо-западной границе.

Возможно, мир продлился бы и дольше, но в 1009 году в Корё произошел династический переворот. Сын правителя Кёнджона Мокчон, севший на престол в 997 году, не обладал реальной властью. Сначала при нем была регентом его мать Хон Е, а затем заправлять делами стал любовник и дальний родственник Хон Е чиновник Ким Чи Ян, от которого Хон Е родила сына.

Мокчон хотел назначить своим преемником Ван Суна, внука правителя-основателя Тхэджо (Ван Гона), а Хон Е и Ким Чи Ян хотели усадить на престол своего малолетнего сына. Мокчон, который в то время был тяжело болен и понимал, что дни его сочтены, попросил командующего военными силами северо-запада Кан Чжо поддержать Ван Суна. Вскоре после этой просьбы распространились слухи о смерти Мокчона. Кан Чжо с войском двинулся в столицу, захватил ее, убил Ким Чи Яна, его сына и его сторонников, а затем потребовал от Мокчона, чтобы тот отрекся от престола в пользу семнадцатилетнего Ван Суна. Мокчон вынужденно согласился. Вскоре после отречения его умертвили.

Ничего особенного – обычные династические распри. На страну замена одного императора другим не оказала заметного воздействия, но зато этим инцидентом воспользовался правитель Ляо Шэн-цзун, который решил наказать «мятежников», свергнувших его вассала. Он лично возглавил четырехсоттысячное войско, вторгнувшееся в Корё в конце 1010 года.

Не задерживаясь у тех крепостей, которые оказывали стойкое сопротивление, кидане приближались к столице государства городу Кэгёну. В одном из сражений погиб военачальник Кан Чжо – главный виновник «мятежа». Командование корейскими войсками перешло к его родственнику Кан Гамчхану, который сдал врагу Кэгён, заранее покинутый двором и чиновниками. Это решение было мудрым. Холодная зима, недостаток продовольствия и наличие вражеских крепостей в тылу вынудили киданей к отступлению, во время которого корейцы нанесли им ощутимый урон.

Шэн-цзун был настойчив. В 1012 году он потребовал передать Ляо шесть приграничных корейских крепостей, расположенных к юго-востоку от реки Амноккан. После того, как требование было отклонено, последовала серия небольших военных походов с целью захвата этих крепостей. Корейцы каждый раз успешно отбивали нападения киданей и накапливали силы, готовясь к «акции возмездия». В конце 1018 года стотысячную киданьскую армию, вторгшуюся в Корё, встретило двухсоттысячное войско под командованием Кан Гамчхана, имевшего большой опыт в противоборстве с киданями. Надо сказать, что, подобно всем кочевникам, кидани не были хорошими стратегами. Они всегда делали ставку на силу и натиск, не более того. Вдобавок кидани не делали выводов из прошлых ошибок. Кан Гамчхану снова удалось заманить врага в глубь страны, до самой столицы, которую на этот раз кидани взять не смогли, да и не особо пытались, поскольку их войско было истощено длинным переходом и постоянными стычками с корейцами, которые придерживались волчьей тактики – внезапно нападали, больно «кусали» и быстро отступали. Вдобавок зима снова выдалась такой же холодной, как и в 1010 году, и с продовольствием у киданей, ушедших далеко от своих складов, дело обстояло плохо.

В этот раз корейцы не просто отразили нападение, а преподали киданям хороший урок, который те запомнили надолго. Близ границы корейская армия напала на отступающего врага и нанесла ему сокрушительное поражение. Из стотысячного войска в Ляо вернулось около 5000. Больше кидани в Корё не вторгались, но корёский правитель еще некоторое время продолжал считаться вассалом Ляо. В 1033 году было начато строительство защитной стены вдоль северной границы, получившей название «Стены в 1000 ли» («Чхонни чансон»), которое было завершено к 1044 году. Стена, протянувшаяся с запада на восток Корё, должна была защитить страну от возможных нападений с севера. Мудрые современные стратеги наперебой доказывают, что в строительстве защитных стен не было смысла, что затраты на их сооружение не окупались выгодами, если таковые вообще были, но у историков на этот счет есть свое мнение. Столь масштабные и, следовательно, столь затратные постройки были полезны, иначе бы их не возводили в разных государствах в разные эпохи.

Чжурчжени были потомками народности мохэ (мукри), а именно той ее ветви, которую китайцы называли «хэйшуй» – племя чёрной реки. Хэйшуй мохэ жили на берегах Амура, а затем расселились по всей территории Северной Маньчжурии и на землях Пархэ, изрядно опустевших после завоевания этого государства киданями. Те чжурчжени, которые переселились на юг киданьской империи Ляо, считались «цивилизованными чжурчжэнями», а те, что жили к востоку и северо-востоку от реки Сунгари, назывались «дикими».

Чжурчжэньский воин

Традиционно Корё рассматривало чжурчжэней, проживавших на землях, ранее принадлежавших Когурё, как своих вассалов и старалось покрепче привязать эти вольнолюбивые племена к себе. Чжурчжэньские вожди, признавшие сюзеренитет Корё, получали различные почести, а их небольшая «дань» отдаривалась «пожалованиями» в лучших китайских традициях. Через корейцев к чжурчжэням приходила культура, в том числе и буддизм. В Корё охотно принимали чжурчжэньских переселенцев, правда, относились к ним настороженно, как к «варварам». Такая настороженность была обоснованной, поскольку многие чжурчжэньские племена совершали нападения на корёские земли как по суше, так и по воде. Однако до начала XII века чжурчжэни не могли создавать Корё особых проблем по причине своей разобщенности.

Ситуация изменилась, когда чжурчжэни начали объединяться вокруг влиятельного клана ваньянь, обитавшего в среднем течении Сунгари. Когда к этому клану начали примыкать бывшие вассалы Корё, правитель Сукчон обеспокоился и решил провести «вразумляющую» военную операцию, которая состоялась в 1104 году. Командовал корейским войском военачальник Юн Гван. Поход оказался неудачным. В решающем сражении погибла половина корейского войска, что вынудило Юн Гвана заключить с чжурчжэнями невыгодный мирный договор, лишавший Корё роли «старшего государства». Причиной поражения стали слабая подготовка корейских воинов (сказались почти сто мирных лет) и недостаток кавалерии.

Таким представляли Юн Гвана потомки в начале XX века

Стремясь смыть позор поражения, нанесенного «дикими варварами», Юн Гван в короткие сроки сформировал и обучил новую стосемидесятитысячную армию, которая называлась Пёльмубан – Особая армия. В ряды Особой армии мог вступить любой желающий, вплоть до рабов, которым поступление на военную службу приносило свободу. В 1107 году Особая армия выступила против чжурчжэней и за два года, посредством крайне жестоких мер, смогла создать видимость покорения чжурчжэней. На чжурчжэньских землях было основано девять корейских крепостей, вокруг которых планировали создать военные поселения – переселить сюда корейцев, которые станут сочетать воинскую службу с земледелием. Но очень скоро стало ясно, что после ухода корейской армии удержать захваченные земли не удастся. Девять крепостей, даже вместе с военными поседениями, не могли обеспечить Корё контроль над чжурчжэньскими территориями. Фактически победа Юн Гвана обернулась новым поражением. Земли, доставшиеся весьма дорогой ценой, пришлось вернуть чжурчжэням в 1109-м, а крепости снести. Взамен вождь чжурчженей (глава клана ваньянь) Уясу пообещал не причинять беспокойства Корё и снова признал вассальные обязательства.

В 1113 году главой клана ваньянь стал младший брат Уясу по имени Агуда. Он быстро завершил объединение чжурчжэньских племен и в 1115 году провозгласил образование империи Цзинь (Золотая). В 1117 году Агуда объявил себя «старшим братом» правителя Корё, и правившему в то время Йеджону пришлось с этим смириться.

Агуда, основатель чжурчжэньской империи Цзинь

В 1125 году, после того, как империи Цзинь и Сун уничтожили киданьскую империю Ляо, бывшую в то время формальным сюзереном Корё, правитель Цзинь Уцимай (младший брат Агуды, умершего в 1123 году) потребовал официального признания подчинения Корё Цзиньской империи. При корёском дворе это требование вызвало сильное возмущение – дикари хотят подчинить себе просвещенное государство! Но Ли Джагём, бывший регентом при малолетнем правителе Инджоне, считал, что худой мир лучше доброй ссоры: лучше признать себя вассалом и сохранить государство, чем стать частью империи Цзинь, которой не составляло труда завоевать Корё. Так Корё стало вассалом Цзинь.

Чжурчжэни в битве

Сразу же после победы над Ляо чжурчжени начали войну со своим бывшим союзником, империей Сун, в слабости которой они успели убедиться во время совместной войны против Ляо. Сун пыталась заручиться поддержкой Корё, но Корё оставалось лояльным вассалом Цзинь до разгрома этой империи монголами в 1234 году.

В 1141 году война между Цзинь и Сун завершилась тем, что все сунские земли к северу от реки Хуайхэ отошли к Цзинь. Южная часть Сунской империи, известная как Южная Сун, тоже признала себя вассалом Цзинь. Корё смогло сохранить хорошие отношения с обеими государствами – Цзинь выплачивалась номинальная дань, а с Южной Сун велись торговля и культурный обмен. Дипломатия приносит больше побед, чем армия.