Часть третья
Нет ничего невозможного

В течение следующих месяцев идея искусственного повышения интеллекта не раз всплывала в моей голове. То был период сорванных стартов, экспериментов, проб и ошибок. В записях сохранились варианты вступлений и имен для главного героя.

Офицер рекомендует своего родственника для эксперимента по увеличению интеллекта. Уолтон – холостяк, давно влюбленный в девушку, которая работает в видеофонотеке…

Стив Деккер потерял счет собственным отсидкам в тюрьме. Всякий раз, когда Стиву подворачивается работа, – его ловят и сажают. У него пораженческое личностное расстройство; иными словами, он сам себе враг. Стив считает, все дело в недостатке ума. Вдобавок есть девушка, которая ему очень нравится; она не обращает на него внимания, потому что он – дурак. Наткнувшись на статью о повышении интеллекта у животных, Стив умоляет провести эксперимент и над ним.

История о том, как поумнел Флинт Гэрген. Флинт из тех, кого называют отморозками. Он груб, рисует в общественных туалетах всякие мерзости, чуть что – лезет в драку… при этом Флинт сентиментален – любит слезоточивые фильмы и непременно плачет при просмотре; его умиляют свадьбы, младенцы, собаки. Он и сам держит собаку.

К школе питал отвращение. Не доучился, стал помощником сантехника… будучи взрослым, считает, что некоторым от школы польза – но только не ему.

Не берусь ни публиковать, ни судить эти пассажи. В свое время я просто выпускал «сырье»; понравится – позднее придам ему форму, так я рассуждал.

Ни Стив Деккер, ни Флинт Гэрген не вызывали у меня симпатии. Не хотелось связываться с этими типами – да и с дюжинами аналогичных типов, что фигурировали в моем блокноте. Я обшаривал собственную память, копался в своих ощущениях, жадно глядел по сторонам… Мне нужен был персонаж или хотя бы ядро характера будущего персонажа.

Вскоре я понял, в чем проблема. У меня возникла идея литературного произведения – «Что будет, если повысить уровень интеллекта?» – и вот я теперь провожу этакий кастинг, ищу актера на главную роль, не представляя, каким он должен быть.

Я решил «плясать» от событий, легших в основу идеи; пусть история сама породит героя. Сюжет развивался из ряда связанных эпизодов, из цепочки «причина – следствие»; постепенно он, этот «костяк», обрастал плотью, сиречь – обретал форму, или структуру. Но от полноценной истории я был еще страшно далек.

Тогда я прибег к Гомеровой стратегии – стартовал с середины. Именно так начинаются и «Илиада», и «Одиссея».

Через три дня стратегия привела меня в операционную некоего института.

На этом пассаж обрывается. Случись мне редактировать подобный текст, уж я бы поработал синим карандашом! «Улыбающиеся глаза»? – написал бы я на полях, обращаясь к автору. – Избегайте клише! «Из-под марлевой повязки»? У вас что, хирург с завязанными глазами оперирует?

И однако частично пассаж вошел в рассказ.

Было еще штук двадцать вступлений; я бился над ними несколько месяцев. Я имел на руках отличную идею, имел сюжет, имел несколько готовых абзацев. Но, увы, у меня не было главного героя – такого, чтобы сразу цеплял, чтобы и я, и читатель себя с ним идентифицировали. Мне требовался человек с сильной мотивацией, с важной целью; ему надлежало заразить этой целью других персонажей. Да еще чтобы он был объемный, выпуклый – никаких шаблонов! Пресловутая «выпуклость» обеспечивается внутренней жизнью, и ее не с потолка берут.

Где найти такого героя? Как сначала придумать, а потом раскрыть читателям его индивидуальность? Этого я не знал.

А несколько месяцев спустя он сам шагнул в мою жизнь – и навсегда изменил ее.