Святость есть начало будущей жизни вечной. Все святые достигали святости не иначе, как путем долгой и трудной борьбы со всеми земными пристрастиями, путем обуздания своей плоти, постом, трудами, молитвами и другими подвигами благочестия.

Своими мыслями, желаниями, чувствами и стремлениями они прилеплялись к Богу и духом своим сливались с Ним воедино.

Сами ли они, по своей воле, подвигам и страданиям, достигли такой духовной высоты? Нет! Господь Сам избрал их и избирает во все времена на подкрепление и врачевство немощных и слабых в вере. Он Сам дает им силы для несения жизненного креста, дает им совершенство святости, дар исцеления, прозорливость и другие благодатные дарования, которые они употребляют на благо людей. Ни одним дарованием они не распоряжаются по своей воле, но сообразуются с волей Божией и Промыслом Его в делах спасения людей.

Возможно ли это и для нас грешных? Да… возможно.

Инок пишет: «Благодать Божия сама подготовляет и предочищает себе свои избранные сосуды и жилища. Сами мы — безсильны сделать себя достойными ее вместилищами, безсильны удержать греховные наклонности, погасить страсть, умертвить похоть и обезопасить себя от такого множества душерастлевающих влияний со стороны врага спасения…

Но — если так, то не ослабляет ли вину грешников то, что благодать Божия миновала нас своим избранием? — Нет, потому что и от нас зависит то, чтобы она нас не миновала! Иначе, как возможно было бы, что в лике святых оказались бывшие самыми отъявленными грешниками и грешницами?

Для одних спасение — подвиг целой жизни, для других — дело одной минуты. Один достигал его самоотверженною, всего лишенною жизнию в пустынях, горах, вертепах и пропастях земных, другие достигают того же среди городского шума, житейской суеты, мирской среды, иногда одним покаяннослезным предсмертным вздохом.

Не умаляется ли от такой несоразмерности значение пустынножительства с его лишениями и посвящением себя на продолжительную жизнь, достойную спасения? Не умаляется — уже потому, что жизнь, вся посвящаемая на служение Богу и достижение спасения, сама в себе есть величайшее благо, исполнена величайших утешений и наслаждений духовных, услаждающих самые суровые условия пустыни и помогающих эти самые условия обращать в благо и наслаждение духа, всецело объятого парением к Богу. Вот почему укрепившиеся в своем подвиге пустыннослужители не променяли бы, конечно, свои суровые условия жизни ни на какое довольство и роскошь мирской жизни и отнюдь не считали бы их для себя ни малейшим соблазном, сожалея и оплакивая пребывающих в ней. Затем, необходимо принять здесь в объяснение то, что жизнь и спасение каждого есть устроение также и воли Божией, а не только нашего избрания. Наконец, в каждом из спасающихся Господь видит и смотрит не только дело, но “и намерение целует”, и взвешивает в подвиге каждого не сумму внешнего, но силу внутреннего. Достигающие спасения одною минутою, без сомнения, были достойны его ради такого настроения своей души, которое могло бы и их сделать подвижниками, если б на то воле Божией было угодно дать возможность. Благоразумный разбойник, говорит один проповедник (Святитель Иннокентий), если бы ему было дано сойти со креста, без сомнения, всю дальнейшую жизнь посвятил бы Богу».

Благоразумный разбойник открыл человечеству то, что между бездной человеческого падения и вершиной Божественной благости нет непроходимого пути.

Одно благодатное движение души в решительный момент, одно истинно покаянное слово — спасение совершилось, разбойник стал первым наследником Царствия Божия.

Вот что делает благодать Божия с душою человека. Стоит только прийти в себя, открыться душе, и благодать не замедлит посетить душу.

Св. Иоанн Златоуст пишет: «Благоразумный разбойник внезапно изменился от воздействия благодатной силы Креста Господня. Благодать Христова помогла ему увидеть в лице Христа невинного страдальца… ему открылась неизреченная тайна Креста Господня».

Когда целуем свой крестик, то освящаемся благодатной силой креста, как благоразумный разбойник. От каждого креста, сделанного из любого материала, исходят лучи благодатного света, освещающие наши помраченные грехом души, и исходят волны. Это те волны, о которых св. Ефрем Сирин взывал Господу: «Ослаби ми волны благодати Твоея!»

Благодати в виде теплоты, любовию согревающей наше хладное, ледяное сердце.

Многократно повторяю, друг мой, никогда не забывай целовать свой крестик утром и вечером с молитвой за себя, за сродников, за друзей и врагов.

Покаяние благоразумного разбойника сопровождалось глубокой верой в искупительную силу Христовых страданий, смиренной надеждой на милосердие Божие и любовью к Невинному Страдальцу. По словам священника В.В. Щукина, разбойник сделал три решительных шага к спасению: первый шаг — шаг безропотного терпения в тяжких обстоятельствах, второй — покорного сознания своей виновности перед правосудным Богом и третий — шаг смиренной мольбы о помиловании и спасении.

В одно мгновение Господь может и нас простить, может и нам даровать жизнь вечную, если мы сделаем эти три решительных шага и если последуем по стопам благоразумного разбойника в вере, надежде и любви к Богу и людям.

Но горе наше в том, что у нас все получается иначе…

Один святой отец сказал: «Легко сделаться святым, но трудно остаться им!» — Почему? Да потому, что святыми нас делает уже один вздох истинно покаянного чувства, а удерживает за нами это приобретение лишь самая строгая выдержанность святости во всех наших чувствах и действиях, и отношениях к другим, и во всех душевных движениях.

А что мы видим в своей жизни? Мы мечемся в постоянных противоречиях с самими собой: то сокрушаемся, плачем о грехах, то опять охотно отдаемся им. Только что с рыданием взывали к милосердию Божию, а через минуту опять делаем недостойное милосердия; только что уверяли Господа в своей любви и преданности Ему и вот уже опять спешим войти в дружбу с врагом спасения нашего…

Вот основная причина нашего неуспеха — отсутствие истинного покаяния. У нас нет настоящего, покорного сознания своей виновности перед Богом и людьми. Нет у нас и безропотного терпения скорбей и болезней, нет смиренной мольбы о помиловании и спасении, нет страха Божия и любви к ближним. Одной рукой мы созидаем, а другой рукой разоряем дело своего спасения. Хорошо говорит об этом народная поговорка: «И пятничает и понедельничает, а сплетничает». На вид мы будто бы благочестивы и идем ко спасению. А языком губим себя.

Подвижник Гидро сказал: «Кто плюет против ветра, тот плюет себе в лицо», то есть кто осуждает брата, тот тянет себя в пропасть на вечные мучения.

Милосердный Господь всякую минуту готов сострадательно обнять нас и уврачевать наши раны. Но мы забываем об этом, потому что можем услышать от него укоризненные слова: «Вы были немощны, безсильны в борьбе со грехом? Пусть так. Но почему же вы не просили и не хотели Моего милосердия, для всех открытого? Я готов был не требовать большего, и умею миловать и за одно покаяние. Но вы и этого не хотели сделать… Где же место у вас Моему помилованию? Идите же туда и получите то, что себе сами избрали!..»

Митрополит Антоний пишет: «Спаситель предупреждает нас о трех основных опасностях, которые могут привести нас к суду не готовыми.

Первая — безпечность; вторая — малодушие и третья — жизнь, недостойная человека по чуткости и человечности.

Безпечность веселая, будто и не злая, безпечность безответственная, злонамеренная, жадная, злая; безпечность страшно обычная — завтра все успеется.

Это первая группа предупреждений Господних.

Далее — притча о талантах. Господь дает каждому дарование в меру сил и призывает его принести плод, плод такой же богатый, как богаты сами дарования. И часто мы ничего из этих дарований не делаем.

Нам дается ум, но этот ум мы не обогащаем ничем. Нам дается чуткое сердце, но это сердце остается только как возможность чуткости, дремлет в себялюбии, коснеет. Дается нам воля, порой сильная, которая остается безцельной. Почему? Не всегда по безпечности, порой потому, что вами овладело малодушие, трусость. Чтобы чего-то достичь — и это правда — нам надо всем рискнуть: покоем, обезпеченностью, отношениями, жизнью — всем или хотя бы чем-нибудь.

Когда приходит суд, оказывается, что данное нам — нашим никогда не было, а всегда оставалось Господним. И Господь вернет Себе это и отдаст тому, кто готов рисковать жизнью и покоем, обезпеченностью, телом и душою, чтобы принести плод, чтобы не быть заживо мертвым, но быть живым и животворящим.

Вот малодушие. И, наконец, притча о последнем Суде. О чем этот Суд? Не о том, что не имели великих откровений, а о том, что не могли сердцем человеческим, живым отозваться на нужды, горе, на боль, на опасность другого человека. Кто не может быть человеком на земле, не может быть святым на небе. Кто в малом не может быть человеком, тот никогда не вырастает в меру Человека Иисуса Христа.

Вот предупреждение Господне о Суде: не о том, что он придет и это страшно будет, а о том, что Он придет и так жалко, так больно будет, что мы прожили всю жизнь, так и не став человеками — по трусости, сонливости, себялюбивой злобе, или простой забывчивой безпечности. Суд о том, что мы проживем всю жизнь, иногда, не заметив, что она глубока, просторна, что жизнь бьет ключом из глубин Божиих и уносит нас в эти глубины.

Вдумаемся, опомнимся и станем жить не узкой бедной жизнью, которая вся заключена в себе самом, а просторной, глубокой, мощной жизнью, которая покоится в Боге, из Него получает источник сил и нас уносит в вечность, где все имеет свое место, где все получает величие, потому что человек может себя перерасти и стать Богочеловеком по подобию Иисуса Христа, благодатию Святого Духа, любовью Господней».

На прощанье, друг мой, даю тебе маленькое наставление.

Всегда помни, что свят не тот, кто высок по жизни своей в смысле подвига, но тот, кто стяжал все добродетели и кто носит в себе Духа Святого, кто волю свою подчинил воле Божественной и всего себя принес в жертву на служение Богу и ближним.

Митрополит Антоний пишет: «Увидеть это — значит взять на себя ответственность, так войти в жизнь другого человека, как говорит апостол Павел: Друг друга тяготы носите. И поэтому воспитывать в себе способность видеть и слышать начинается не тем, чтобы открыть глаза и уши, это начинается тогда, когда мы решаем доброй совестью относиться к ближнему и Богу».

Вот что должно красной чертой проходить через вашу жизнь. А все остальное надо понимать как средства для достижения этой цели.

Считайте себя недостойными много поститься и много бодрствовать. Но не примите это как потачку к невоздержанию, не споткнитесь об это место, чтобы вам не остаться без движения духовного возрастания. Пост христианину необходим, ибо является важным средством в укреплении нашей воли на служение Богу. Сам Господь освятил для нас пост. Сам постился и сказал, что будут поститься. Пост содействует молитве. Постом и молитвою побеждается диавол. Все спасенные постились, все спасаемые должны поститься. Иначе осложните для себя шествие, навлечете больше невзгод или останетесь без движения толчась на месте безплодно, если уйдем или уклонимся от добровольного воздержания, не говоря уже о том, что в отношении поста установлено Церковью, что необходимо для всех. Да, конечно, пост должен сочетаться со смирением. Должно нам научать и научаться смирению. Работать и работать с собой постоянно, сверяя себя по книгам святых отцов, которые оставили нам в назидание руководство, предохраняющее от пагубного обольщения. Но всюду сейчас наблюдается духовное истощание и обеднение. Наверное, надо принять епитимию от Бога иначе не спасемся, мы — любители есть и пить. Бога, же любить не научишься.

В наш век атома и химии неприемлемы такие подвиги, которые были доступны для подвижников первых веков нашей эры. К тому же внешние, телесные подвиги развивают в человеке тщеславие и гордость — самые пагубные страсти. Только смирение недоступно злой силе, поэтому поешь на здоровье, сколько требуется для твоего организма (без пресыщения, разумеется!) и спи с воздержанием, тогда ты не будешь о себе мнить высоко, а будешь укорять себя за нерадение — вот и путь ко смирению!

Архиепископ Варлаам пишет: «Легко при внешней исправности (вычитка правил, соблюдение постов и т. д.) и при свободе внешних падений перейти к духовному самоцену и гордыне, а отсюда к “святости и прозорливости” с левой стороны».

Самое необходимое для спасения — истинное внутреннее убеждение, что мы хуже всех грешников на свете. Вот когда приобретаешь истинное смирение, тогда не опасны будут для тебя никакие подвиги: пост, бдение, коленопреклонение… Хоть вериги носи тогда! — все будет во славу Божию. А пока сокрушайся и уничижай себя безпредельно.

Всегда и во всем предавайся воле Божией и веруй, что Он посылает тебе самое нужное и самое полезное. Своеволие — это величайшее зло для человека, признак неверия, это когда человек надеется на самого себя и живет по своей воле, а когда он уповает на Бога — это великая добродетель, которая основана на сердечной вере в Бога, несомненной надежде на Него и неизменной любви к Богу и ближним.

Христос сказал: Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!» Войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного (Мф. 7, 21).

Очистившись от скверн греховных и всецело предав себя воле Божией, мы можем стать участниками блаженства со всеми святыми. От нас самих многое зависит: получим, если с Божией помощью мы будем нудить себя к святости, и потеряем, если в безпечности будем пренебрегать спасающим нас милосердием Божиим.

Очень полезно умом пребывать во аде, но не отчаиваться. Нельзя думать, что мы непременно будем осуждены, надо надеяться на великое милосердие Божие.

Инок пишет: «Смиренно считавший себя первым из грешников называл себя также и меньшим всех святых. Это показывает, что с самоуничижением вполне совместимо и осознание своего христианского достоинства, не должно заглушать в нас и изгонять другое не менее полноправное священное чувство свободы от осуждения, чувство очищения и освящения наших душ благодатию Христовою».

Прп. Симеону Новому Богослову было видение, в котором он услышал глас Божий, говорящий: «Чрезмерно мала душа твоя, когда ты довольствуешься только одним благом (имеется в виду земное благо), ибо оно в сравнении с будущим похоже на то, как если бы кто нарисовал небо на бумаге и держал ее в руках».

И апостол Павел восклицает по этому поводу: Не видел того глаз, не слышал ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его (1 Кор. 2, 9).

Нам тоже придется жить в том мире не только душой, но и телом, поскольку в Господе обитает вся полнота Божества телесно.

Следовательно, нам и телом надлежит потерпеть ради будущих радостей. Апостол Петр в 1-м Послании пишет: Как Христос пострадал за нас плотию, то и вы вооружитесь тою же мыслью (1 Пет. 4, 1). Чтоб не к вам относились слова Иисуса Христа: Вы все еще спите и почиваете? Кончено, пришел час! (Мк. 14, 41). Но чтобы душа наша чувствовала слова Господа, как благословение Его: Я с вами все дни до скончания века. Аминь. (Мф. 28, 20).

С детской доверчивостью и с дерзновением веры в простоте сердца будем единодушно следовать за Христом по пути в Царство Небесное.

Благодать Господа Иисуса Христа и Бог мира со духом твоим. Аминь.

 

Молитвенно с тобой пребывающий твой Д. О. схиигумен Савва