Вот как пишет инок в своем дневнике «В объятиях Отчих» о милосердии Божием:

«Милосердие Божие к нам столь велико и превышает всякие заслуги наши, что предъявлять на него права не может никакая святость и достоинство. Отсюда же само собою ясно и то, что никакое истинно доброе дело не забудется у Бога, но непременно принесет творящему оное плод сторицею.

…Мы внимательнее отмечаем то, как Бог наказывает нас бедствиями, и совсем не хотим замечать того, как Он гораздо более милует нас Своим долготерпением и щедротами. А между тем это долготерпение и щедроты Божии таковы, что часто то самое, что мы склонны считать бедствиями и наказанием Божиим — является, по более глубоком проникновении, сущим благодеянием Божиим, предотвращающим, по промышлению Божию, от нас не одно, а иногда целый ряд других бедствий и неприятностей. И, о, если бы нам видеть все, что делается для нас за пределами нашего наблюдения милосердием Божиим!..

…Господь прощает всякое наше падение и измену Ему. Но частое повторение этих падений расслабляет нашу душу, делает ее все более и более неосторожною, равнодушною к опасностям, соблазнам и новым изменам, а чрез это и менее достойною и не способную укрепляться и преуспевать в верности Господу Богу и наслаждении Им. Не злоупотребляй же милосердием Божиим и легкостию помилования и обращения, бойся извинять хотя бы самое маловажное, по видимости, нарушения верности Господу и любви к Нему.

Если бы строго-серьезно рассмотрел Господь беззакония наши, и вменял их (аще беззакония назриши…) — не оправдались бы все святые! Многие святые, с другой стороны, оправданы и очищены милосердием Господа при самых тяжких преступлениях, возмущавших в свое время не только Божественное, но и человеческое чувство. Господь если милосерд, то милосерд не к одному или нескольким, но ко всем. Ни от кого еще не закрывал Он дверей покаяния. Никого не осудит строже других, но всех одинаково соразмерно, с одинаково безпредельной мерой долготерпения, незлобия и милосердия к несчастным грешникам.

…Милосердный до конца, Господи! Грех сильно искалечил меня: притупил мне ум, растлил мне сердце, испортил волю, расслабил память, развялил все телесные способности, и в довершение всего, наделил жгучим сознанием всего этого уродства, жаля им безпрестанно, безпощадно и безпрепятственно. Господи! Исцели душу мою, яко согреших к Тебе! Ты — один можешь помочь здесь! И помоги же, помоги, Милосердный Врач отчаянных, на примере милосердного самарянина показавший, что наипаче тот ближний Твой, кто несчастен и нуждается в быстрой и существенной помощи!

…Господи! Как я могу молиться Тебе сегодня? Как заикнусь о милосердии, ко мне? Я так грубо отказал в помощи одному бедняку, хотя имел чем помочь ему! Нет оправданий моему немилосердию и неразумению. Сам постоянно докучаю Тебе своими безчисленными нуждами и просьбами, а докучающего мне бедняка не терплю. Сам хнычу о нетленных благах, а с несчастным бедняком тягощусь поделиться даже ничтожною монетою, в которой я не нуждаюсь, а он из-за нее, быть может, голодает и бедствует. Сам я столько раз явленно и неявленно получал просимое, а другому дерзаю отказать в подаче насущного, имея возможность? Господи! Стыдно мне, больно — до слез стыдно… Исправь меня!..

…Дерзай, чадо, отпущаются ти греси твои! (Мф. 9, 2). Сколько отеческой ласки, ободрения, утешения, предупредительного милосердия в этих простых словах! Расслабленный еще не успевает ничего высказать Спасителю, а Он уже спешит влить в него всю надежду на помощь и милосердие: дерзай, чадо!.. Ты болен, ты грешен, ты безпомощен, ты жалок, несчастен, ты так свыкся со своей горькой долей, что потерял последние надежды на лучшее, так отвык от счастия, что боишься верить даже в то, что и Я могу чем-нибудь помочь тебе?! — Дерзай, чадо!.. Смелее требуй от Меня всего, что нужно! Смелее веруй, что могу дать все, чего не имеешь; могу дать гораздо большее, чем желаешь и смеешь ждать от Меня!!!

Господи! Как часто и все мы нуждаемся в этом Твоем милосердном ободрении: дерзай, чадо! Как часто мы сами виноваты в длительности своих страданий и безысходных тяжелых состояний тем, что не умеем дерзать, боимся дерзать! Не спешим за помощью и утешением к Отцу Небесному и так преувеличиваем тяжесть своего положения, что даже Господа оскорбляем своим маловерием и неверием в то, что Он может помочь нам… да оглашает и нас в эти минуты, Господи, Твое милосердие, нежное, Отеческое: дерзай, чадо!..Усомнюсь ли в Твоем милосердии и благопослушливости, о, Всеблагий и Благоуветливый Господи! Как не возблагодарю Тебя за новое неизреченное благодеяние и дарование по усердной молитве к Тебе моей!.. Господи! Утверди меня в вере, уповании и устремлении к Тебе во всех моих нуждах и напастях».

Чтобы познать милосердие Божие и опытом жизни ощутить на себе милость Его, надо полностью предаться воле Божией в болезнях, скорбях и напастях. Когда душа чувствует, как благ и милосерд Господь, тогда она становится мужественной и крепкой. Она освобождается от страха бесовского… страха: «как бы чего не случилось…» Ей уже никакая беда не страшна на земле: ни пожар, ни разбойники, ни гроза, ни смерть близких, родных и любимых — ничто уже не может вывести ее из равновесия. Она всегда тиха, покорна, послушна воле Божией. Она боится только одного: как бы чем не прогневить Господа и не потерять Его любовь и милосердие. А поэтому всеми силами старается угождать Ему исполнением заповедей Божиих, старается как можно больше сеять добра вокруг себя, чтобы делами милосердия доказать свою любовь к Богу и ближним.