Любовь к Богу — это непостижимое, необъяснимое, невыразимое чувство, которое не может быть передано никакими человеческими и ангельскими языками. Оно может быть понятно только тому, кто опытом жизни испытал ее, кто приобрел или хотя бы только вкусил это самое величайшее счастье и блаженство души.

Святой Иоанн Златоуст пишет: «Свойство любви таково, что любящий и любимый составляют уже как бы не двух отдельных лиц, а одного человека».

По отношению к Богу эти слова приобретают еще более острый смысл.

Душа, любящая Бога, растворяется с Божеством и сама становится богоподобной.

Апостол Павел пишет к Коринфянам: Любовь Христова объемлет нас… (2 Кор. 5, 14). И уже не я живу, но живет во мне Христос (Гал. 2, 20). И еще пишет: Мы уже все… взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа (2 Кор. 3, 18).

Прилепляющийся духом своим Господеви един дух есть с Господом (1 Кор. 6, 17), ибо Господь сказал: Любящих Мя люблю и ищущие Меня обрящут благодать (Притч. 8, 17).

Человек, душа которого не освободилась еще от привязанности к чему- или кому-либо в мире сем, не может познать любовь Божию во всей ее полноте, и не может любить Бога искренно, потому что эта привязанность или любовь к другому является серьезным препятствием для души. Особенно далек от любви к Богу тот человек, который любит только себя.

Митрополит Антоний об этом так пишет: «Заповедь Господня о любви требует совершенной от нас жертвы, совершенного отречения от всякой самости, от всякого себялюбия. Когда мы находим в себе чувство осторожности: как бы нас правда Божия не уязвила до смерти и не потребовала у нас последнего, что у нас есть — отречения от самих себя; когда мы находим в себе это чувство, тогда можем измерить, как далеки мы от Господнего духа, от Господней воли, и можем над собой произвести укоризненный суд».

Стяжавший же истинную, совершенную любовь к Богу существует в жизни земной как бы не существующий. Он считает себя странником и пришельцем на земле, чуждым для всего видимого, и смиренно с большим терпением ожидает невидимого. Он весь изменился в любви к Богу и оставил все другие привязанности и обязанности. Душой и умом своим он постоянно созерцает своего возлюбленного Творца и Жениха и наслаждается неизреченным счастьем в своих объятиях Божественной Любви.

Господь жаждет общения и обручения с душой человеческой и часто напоминает о Себе человеку, стучась в сердце его. Но горе наше в том, что мы не очень-то внимательно прислушиваемся к голосу Божию…

Господь всячески старается привлечь нас к Себе, чтобы даровать нам счастье вечное, которое начинается уже здесь, на земле. Он возбуждает в нас любовь к Себе красотою природы и всего видимого созидания и творения, и нельзя не полюбить Того, Который есть истинное Добро, Красота, Свет, Любовь. Только в Нем Едином истинное благо. Всякое добро в создании есть только образ, слабое отображение того совершенного добра, которое находится в Боге. Никакое создание не может удовлетворить желания нашего так, как Сам Господь Бог. Поэтому, друг мой, не надейся ни на какую взаимную любовь от создания, ищи любовь Божию. Господь не откажет в любви Своей тому, кто ее ищет. Да и как нам не любить Его?

Господь возлюбил нас прежде бытия нашего. По любви Своей Бог послал нам Искупителя, Который без особых подвигов и заслуг наших (Получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе — Рим. 3, 24) вводит нас в Царство Небесное.

Святой Григорий Богослов говорит: «Кто возлюбил, тот будет возлюблен, а кто возлюблен, в том обитает Бог. А в ком Бог, тому невозможно не сподобиться света; первое же преимущество света — познавать самый свет. Так любовь доставляет ведение».

Без любви к Богу мы никогда не достигнем спасительного Его познания и какие бы дары мы не имели, но без любви Божией мы — ничто.

Апостол Павел пишет: Если имею дар пророчества и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви — то я ничто (1 Кор. 13, 2).

Старец Силуан пишет: Сколько бы ни учились, все равно невозможно познать Господа, если не будем жить по Его Заповедям, ибо Господь познается не наукой, а Духом Святым. Многие философы и ученые дошли до веры, что Бог есть, но Бога не познали. Но кто любит Бога, тот просвещен совершенной мудростью, ибо кто любит Бога, тому дано знание от Него (1 Кор. 8, 3).

Наша любовь к Богу в сей жизни несовершенна, потому что мало кто из нас истинно духовный. Мало таких людей, которые любовь к Богу предпочитают всему земному и которые через Божественную любовь видят духовными очами и чувствуют в себе Бога. Обыкновенно же любят столько, сколько знают. А так как, повторяю, духовно просвещенных или, как говорят, прозорливых — мало, то все мы спасаемся верою и любим Бога отчасти лишь.

Апостол Павел пишет к Коринфянам: Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадателъно, тогда же лицем к лицу (узрим); теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше (1 Кор. 13, 12–13).

Почему любовь выше веры и надежды? Потому что вера не есть истинная, если она не открылась любовью (Гал. 5, 6.).

Не может быть истинной вера, если с нею нет твердой надежды, а надежда не бывает, когда нет любви к Богу.

Любовь к Богу — это наша жизнь, наше счастье, мир и покой души и совести нашей.

В будущей жизни наша любовь к Богу дополнится и станет совершенной, если теперь будем искать ее и возгревать в сердцах своих, если будем полагать в Боге сыновнюю надежду, стараясь всячески приблизиться к Богу. А чтобы приблизиться к Нему, надо нудить себя к стяжению непрестанной молитвы Иисусовой и как можно чаще обращаться к Богу в молитвах, беседовать с ним и поучаться от Него чрез чтение Евангелия, а главное, чаще соединяться с Ним в Пречистых Тайнах, вкушая Божественное Тело и Кровь Христовы. Чем чаще мы будем с Господом, тем все более и более будет возгораться в нас любовь к Нему.

Она станет еще совершеннее… Тогда мы охотно предадим Богу и душу и тело на всякие испытания и искушения. Тогда уже никакая болезнь, никакой труд, никакие искушения, самые страшные и ужасные, не смогут отторгнуть нас от любви Божией, как сказал апостол Павел: Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? Ничто не может отлучить нас от любви Божией (Рим. 8, 35, 39). Тогда мы охотно свою волю предадим в волю Божию и с великою радостью примем от руки Его все, что только Ему угодно будет послать нам, как приятное, так и неприятное.

Святитель Амвросий Медиоланский говорил: «Люби, и делай, что хочешь». Поэтому тот, кто любит, не может уже грешить — так как в душе его живет Сам Бог, Который есть Любовь (1 Ин. 4, 8).

Человек, преисполненный любви к Богу, не боится смерти. Душа его с Ангелами возлетит на небо, как бы от чужой страны на родину, миновав воздушные мытарства.

Старец Силуан пишет: «Если бы каждая душа знала Господа, знала, как много Он нас любит, то никто не только не отчаивался бы, но и не роптал бы никогда.

Не смущайся, если не чувствуешь в себе любви Божией, но помышляй о Господе, что Он — милостивый, и воздерживайся от грехов, и благодать Божия научит тебя».

Приведу несколько выдержек из дневника инока «В объятиях Отчих».

1. «Оскорбе же Петр, яко рече ему (Иисус) третие: любиши ли Мя? Вот до чего довел Господь бедного Петра Своими испытаниями его любви к Себе. Оскорбе Петр. Не так ли надлежит быть испытанной и нашей любви? До скорби, до слез, до рыданий уверь Господа в своей нелицемерной любви, столь сердечно-нежного испытания ее, предполагающего само собою то, что для испытуемого Ты — все, что может быть дорого на свете».

2. «Для чего Господь требует для чудотворяще-очевидного исполнения наших нужд всей глубины, пламенности и, так сказать, исчезновения в молитве, — свойств, доступных особенно святым и угодившим Богу избранникам и подвижникам? Для того, чтобы привлечь к сладости и неизреченному утешению молитвы и погружению в нее всем существом и силами души, до забвения всего окружающего. О, премудрая и преблагостнейшая любовь Божия! Все наше благополучие и нужды земные, которых мы иногда столь незаслуженно ищем и требуем от Тебя со слезами, не стоят того, что дает нам самое состояние и один миг настоящей молитвы — этого блаженного успокоения на лоне сердечносладкой любви».

3. «Любящие Господа, ненавидите злая! — зовет Давид, как бы ревнуя об образовании особого общества ненавидетелей злого, во имя любви ко Господу. И прежде всего, конечно, любящий Господа должен возненавидеть всякое зло в себе самом, ибо эта злая ехидна может таиться под самым роскошным расцветом любви Христовой…»

4. «Господи! Что может быть выше счастья — быть особо ясно возлюбленным Тобою? Что может быть блаженнее и вожделеннее наслаждения — особо живо чувствовать Твою любовь и несложные убеждения, что око Твое благостное с любовию и милостию покоится на нас! О, если бы сподобиться счастия сего, познать это наслаждение особой любви Твоей и благоволения, в чувстве которых исчезала душа Твоих святых угодников».

5. «Боже сердца моего! Даруй мне сердце, Тебя любящее и жаждущее! Боже души моей! Даруй мне душу, для Тебя живущую и Тобою дышущую! Боже любви моей! Даруй мне любовь к Тебе неугасимую, неизмеримую, неудержимую! Боже всей жизни моей! Даруй мне жизнь всю Тебе преданную, всю Тебе посвященную, всю Тебе угодную!..» Будем же, друг мой, всегда просить Господа, чтобы ни испытания, ни соблазны мира, ни что-либо другое, особенно малодушие, не осилило нашей веры в Промысл Божий, живой надежды на Его любовь к нам и нашу любовь к Нему, ибо любящим Бога вся поспешествует во благое (Рим. 8, 28).