У отсутствия сюжета есть еще одно важное следствие. Дело в том, что смысл произведения, его мораль раскрываются именно через сюжет. Если нет сюжета, если он скрыт или разрушен, то нет никакой возможности понять смысл, мораль, цель произведения. Разрозненное месиво фактов, мнений и информационного мусора — бесцельно и бессмысленно. А, следовательно, не представляет ценности.

Проще говоря, мозаично-мусорный взгляд на историю обесценивает идентичность, превращая человека в конструктор «лего», из которого в любой момент можно сделать все что угодно. Утрачивая национальный смысл, человек утрачивает и национальность. В данном случае речь идет о национальности как о принадлежности к нации — политическому субъекту.

Находясь в условиях исторического и культурного релятивизма, личность опускается на более низкий уровень самоидентификации и опознавания «свой/чужой» — к этнической принадлежности, которая, в отличие от культуры и истории, может определять по чисто материальным критериям — фенотипу, языку и происхождению.

Вот именно это и есть — современный русский этнический национализм. Национализм, который стал не продуктом восхождения и синтеза, как буржуазный национализм французской революции, а продуктом деградации национальной имперской культуры и распада осознания единства истории.

Это именно он говорит о том, что некий русский Особый Путь есть иллюзия, а русские — обычный европейский народ, целью которого является повысить уровень потребления. В то время как европейский национализм подчеркивает именно особость своих наций, объединившихся вокруг национальных идеалов (свобода, равенство, братство или же порядок, труд и честность).

Поскольку этот вид этнического национализма — продукт именно деградации, а не развития — отличает сугубо материалистическое, потребительское мировоззрение, как следствие, происходит отказ от ценностей нематериальных. То есть связанных с наличием национального сюжета и национального смысла — суверенитета и этической полноценности — первородности, то есть способности нации самой вырабатывать свои представления о добре и зле. Эти категории для него более не важны. Таким образом, современный русский этнический национализм есть химера — форма порабощения пораженной им общности.