25 мая 2012

Победа нашей хоккейной сборной подарила нам радость по той же причине, по которой она кому-то изрядно испортила настроение.

Я благодарю своего коллегу с сайта «Инофорум» за то, что он сделал хорошую подборку выражений, разложил их по банкам с формалином и наклеил бирки:

Не обошлось без традиционных «разоблачений» — оказывается, победу в чемпионате мира…купил Путин. Ничего нового. Когда Россия выиграла «Евровидение», победила голландцев в футбольном чемпионате, взяла кубок ЧМ по хоккею — немало представителей «недовольных горожан» неистово убеждали — все куплено, «Газпром» теперь будет чуть ли не бесплатно гнать газ в Европу «чтобы тайна не раскрылась». «Русская мафия купила весь мир, Россия не может, просто не имеет ни возможности, ни морального права выигрывать, а значит это купленная победа!» — пишут недовольные. Заглядываем в Twitter, и… «сыграл Путин в хоккей, и мы сразу чемпионы… весь этот «спорт» давно куплен, а вы еще упрекаете меня, что я рестлинг смотрю».

Мило, правда?

Понятно, что людям, считающих себя флагманом российского общества, любой российский успех — как приступ язвы. Но почему?

Уважаемый читатель, скорее всего, предположит, что вышеописанные индивидуумы просто-напросто нас ненавидят, и безусловно будет прав. Однако они же не говорят себе, что они ненавидят народ. Не делают по утрам зарядку ненависти. Нет, есть, конечно, и такие, но это не сюда — это к правоохранительным органам и в медицинские учреждения. Большинство же этих людей лжет себе. Они себе говорят, что ненавидят некое «быдло», которое, вероятно, съело некий абстрактный идеальный народ, как волк бабушку и Красную Шапочку, и держит его в животе. Если это «быдло» распотрошить, то из его живота сразу же повалятся добрые молодцы с красными девицами на любой вкус и ориентацию.

Читатель вспомнит, конечно же, и об их нежелании быть русскими, а быть русскими обезвреженными — со снятой боевой частью. И опять будет прав — недаром все в эти дни активно вспоминали именно советский высококлассный хоккей и «Красную Машину». А эти при любом русском успехе или победе тут же готовы втянуть голову в плечи, бегать и орать, чтобы не радовались громко. Потому, что успех — это повод для признания русских все еще достаточно опасными, а следовательно, нуждающимися в зачистке, а их — не справляющимися с заданной ролью. И это — тоже верно.

Но это еще не все.

Есть еще один пикантный нюанс.

Дело в том, что трупные черви вообще ненавидят любые признаки жизни. Все живое, румяное, гетеросексуальное, мускулистое с клюшкой или изящно женственное с гимнастической лентой, даже и не думающее разлагаться — абсолютно противоположно их комфортной среде обитания.

Не их эстетика.

Я сейчас поясню.

Помните, Сергей Ервандович Кургинян, чертя жуткие загогулины на белом листочке, рассказывал нам про класс-паразит, который никак не может закончить первичное накопление капитала?

Что это означает буквально для отдельно взятых людей? Что у нас есть некий тип человека, который живет и обогащается за счет разложения российского государства. И у этого человека есть своя мораль (которая по нашим меркам скорее антимораль), свое мировоззрение, весьма похожее на гностицизм, только в роли мерзкой материи, оковы которой надо сбросить, там «совок», а в роли гада-демиурга, создавшего все это неправильно — Сталин. Есть у этого типа людей и своя эстетика. Эта мораль, эта эстетика, это мировоззрение, искусство, которое он создает — есть воспевание так лакомой ему мертвечины, переставшей шевелиться и от этого ставшей средой еды, среды и комфорта.

Для него любые попытки окружающих начать жить, а не разлагаться — есть мерзкое неповиновение высшей воле, кукиш, направленный им в нос: «Ты добычи не добьешься…» Это — дискомфорт! Для могильного червя-трупоеда нет большей трагедии, чем узнать, что он поторопился с выводами и слухи о смерти страны и общества — несколько преувеличены. Естественно, успехи, победы, оптимизм и прочее подобное «сделано у нас» — для него омерзительны и нуждаются в немедленном затаптывании и заплевывании (пусть хотя бы и под видом оплакивания). Если могильный червь плачет над нашими победами, говоря что-то там о цене, о пенсионерах и прочем — нужно четко помнить: то, что он обильно проливает над нашими ранами, это не слезы. Это — слюна.

Самое ненавистное этому типу человекообразных организмов явление — это творчество.

Я не о креативности говорю. Креативность для зарабатывания денег — сколько угодно. Спортивные успехи, но только ради бабок — свой человек. Если кто-то ухитрился нарубить бабок методом нарубки икон — вообще прекрасно. Нарисовали дерьмом Джоконду — замечательно. Поставили «Сон в летнюю ночь» Шекспира, но с мастурбацией, гомосеками и мочеиспусканием — красота.

Проблема в том, что подлинные победы никогда ради денег не делаются. Ради денег могут достигаться временные успехи. А вот победы достигаются только желанием победы и любовью к своему спорту. Подлинные достижения в профессии получаются от радости творчества, а не от зарплаты. Зарплата — лишь дает возможность делать что-то. И все.

А такая победа, как у нашей сборной, не может быть производной от страсти к гонорарам. Гонорары будут — и это справедливо. Но суть не в них, а в том, что играть надо любить! Свое дело надо любить!

У Юрия Никулина была замечательная формула счастья: «Счастье — это, когда тебе утром очень хочется на работу, а вечером очень хочется домой». То есть — любимая работа + любимая семья.

Все большее количество людей, которых я знаю, все лучше понимают это на примере своей жизни.

Но в понимании трупоедов это счастье творчества и любовь к победе ради победы — извращение. Побед ради побед, ради друг друга в их мире — нет. Именно поэтому у них и возникают постоянно в голове призраки заградотрядов, стреляющих в спину наступающим. Все это: творчество, победы, «за други своя» — свойства жизни. А жизнь им непонятна и для них непригодна.

Вот деньги — деньги им понятны. Потому, что деньги — это то, во что превращается человеческая энергия, жизнь, творчество, если все это взять и омертвить, сплюснуть и нарезать. Деньги можно любить по-разному. Можно их любить за силу — считать количество нулей на счете, как будто сантиметром мерить себе бицепс или… ну, не бицепс. Можно любить деньги за то, что их можно тратить — кому на пирушку, кому — на подарок девушке, кому — на лекарства.

А можно их любить именно за то, что вот эта мертвая бумага и есть человеческие жизни, усилия, труд, творчество — в упокоенном, разложенном виде.

Можно смотреть на инженера-умницу, работающего в оборонном КБ за 15–20 тысяч и ощущать свое червиное превосходство на том основании, что за передачу, растлевающую детей этого инженера, тебе платят в двадцать раз больше. Юрист рейдеров получает еще больше. Топ-менеджер корпорации, заказавшей рейд, — еще больше. Червь торжествует над разлагающимся человеком!

Проблема всего этого порядка в том, что он организует круговорот несчастья, а каждый человек: во-первых, по природе — творец, во-вторых, ему свойственно любить, а в-третьих, он хочет быть счастлив.

Поэтому люди обязательно, несмотря ни на какой гипноз, снова начнут творить, любить и жить настоящей и полной жизнью. А следовательно — у них будет соответствующая им страна.

И всякий знак того, что жизнь куда-то возвращается, для червей — враждебен.

Потому что это значит, что где-то их время прошло.