Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Голосок Оли я услышал только на третий день. Предоставив мне время довести до конца все мои личные дела, она первым делом поздравила меня:
— Рада за тебя, Владик! Искренне желаю тебе счастья. Теперь ты в надежных руках, уверена, избыток чувств больше тебе не угрожает. Я к тебе по работе заскочила, и не дай Бог твоя принцесса ощутит мое присутствие, уж такие мы, женщины. Здесь ума и сверхспособностей не надо, по самодовольному вашему взгляду враз определим и не дадим выйти из-под нашего строгого контроля. Вот тебе и все чудо! А теперь — за работу! Опасных последствий удалось избежать, переданная тобой информация эффективно работает. Ты, Владик, молодец! Готовься к повышению, в Японию полетишь! И не призраком, а в теле и с полным комплектом нужных органов.
— В Японию? Круто! Сбылась мечта идиота. Оленька, ты самая прекрасная! — не сдержал я эмоций, вырвавшихся, как нефть из скважины. Все-таки я неисправимый романтик.
— Спасибо, Владик. Да-а… Тяжело будет Светику. Улетишь, как мотылек, одурманенный пыльцой цветов. Ладно, двигаемся дальше. Компьютерная «Ева» уже в стадии плода, в животике беременного человечества, а в полевых структурах схватки начались. Сэнсей Такаси Акира серьезно подходит к завершению проекта. Я с ним напрямую связана, но вмешиваться в его работу не имею права — жесткие ограничения. Но мы не можем допустить никаких просчетов и ошибок, так как это повлияет и на нас. К сожалению, уже появились так называемые ярусные наложения потока информации, которые мгновенно отвечают энергетическим ударом. Пока этот разряд небольшой силы, но в будущем он сможет пробивать виртуальное пространство с ускорением и уходить на неограниченные расстояния. Проще я не могу объяснить — это очень сложный механизм. На этих нестабильных участках сейчас работают Макс и Егор. А ты будешь непосредственно работать с господином Такаси в его корпорации и самостоятельно корректировать некоторые погрешности проекта. Разумеется, с нашей помощью. Пакет нужных документов ты получишь с доставкой на дом, а остальное через виртуальный процессор. Я даю тебе три дня на подготовку, а затем провожу в аэропорту со слезами на глазах. Что, Владик, коленки затряслись от предвкушения встречи с Фудзиямой?
— Ты же знаешь, во сне я часто посещаю восток, — ответил я. — И это дает мне право считать его вторым моим местом существования. Если бы не Москва, давно бы жил там, оставшись на заставе прапорщиком. Вот только теперь у меня есть Светик, но, думаю, она поймет. Короче, готов к труду и подвигу на земле самураев! Извини, Оля, а можно задам вопрос не по теме? Он давно меня мучает, никак спросить не решался…
— Ну, давай, самурай! Только отвечу я тебе кратко — время. — снисходительно, но дружелюбно кивнула она.
— То есть два вопросика! Я не перестаю удивляться тому, как ты спокойно и по-свойски разговариваешь с нами. Ведь ты же из более совершенного мира, а я с тобой чувствую наравне, как с подругой. В чем фишка? И о Боге, пожалуй. Ты часто упоминаешь Его имя, а что, у вас и церкви есть?
Оля рассмеялась. Ее смех всегда вызывал во мне приятное ощущение тепла.
— Владик! Ты же мой любимчик, хотя и изменил мне бессовестно. Не волнуйся, я тебя прощаю! Поверь, с тобой я говорю только своим голосом и от сердца. Но не зазнавайся, а то с твоим воображением просто беда. А вообще, если нужно для дела общаться с обитателями ваших тюрем, то, не сомневайся, я легко буду разговаривать и с ними на их языке. Даже с хрипотцой в голосе. Главное не то, на каком языке и как ты говоришь, а то, чтобы тебя понимали. Вот и вся фишка! А о Боге… Скажу тебе так. Охват бесконечности Вселенной сознанием всегда ограничен в целях самосохранения. Говорить о том, чего ты в принципе не можешь осознать, — дело неблагодарное. Церквей у нас нет, и слово «Бог» мы не употребляем, но хорошо осознаем ограничение наших возможностей. А проще — нет темы для обсуждения, есть только твоя информационная база. Она управляема не твоей сущностью и это не субъективное понятие. Ты идешь туда, куда обязательно доберешься, хочешь ты этого или нет… Твой выбор не стратегический, а тактический. Все, Владик, потом договорим. Пока! Жди гонца с конвертом, и три дня — твои.
Все стихло. А я, как всегда, задумался. Та-ак, выходит, темы нет, а всего лишь игры разума. Но в конце концов, они тоже не боги, могут и ошибаться. Ладно, обдумаю позднее. Есть дела приземленные и очень радостные.
Я тихонько подошел к кровати, где мирно посапывала моя очаровашка-невеста. Не ожидали? Да, она согласилась стать моей женой! И у меня сегодня была самая счастливая ночь — надеюсь, у нее тоже. Осторожно поцеловал Светика в носик и довольный, как помидор на грядке, направился под душ. Хорошо, когда все хорошо!
Три отпущенных мне дня, как и положено счастливым людям, пролетели незаметно. Все это благословенное время мы провели предельно эффективно. Большую часть в постели, а остаток потратили на чуть менее приятное занятие — подыскивали квартиру для съема, где будем вить наше семейное гнездышко. Удача и здесь щедро одарила нас своей благосклонностью. Место нашего будущего проживания было чудесным. После моей каморки я ощутил себя арабским шейхом. На 44-м этаже золотой башни «Меркурий», дизайнерский проект, цвет и свет — обалдеть можно. Светик обняла меня и завизжала от восторга. Это и правда было круто. Инопланетное пространство!
Не обижаясь, я осознал, что моя персона как-то отступила на второй план. Глаза моей невесты светились от предвкушения беготни по магазинам в сладостном поиске всяких штучек для исправления ошибок гениального дизайнера. Вот и вся женская мудрость, как ветром снесло. Но я, конечно, очень радовался за нее. Она сразу же милостиво отвела мне роль кошелька для ее грандиозных замыслов. Выбора у меня не было, но я и не сопротивлялся.
Короче, я и не заметил, как уже стоял у двери и обнимал свою транжиру, заплаканную и печальную. К моему удивлению и небольшому сожалению, я выслушал признание в том, что у нее аллергия на проводы и встречи. Мол, благословит она меня здесь, но в душе всегда будет со мной. Сядет у окна в печальном образе и внутренним взором будет видеть меня. Упс! Сюрприз на сюрпризе, выходит, придется как-то крутиться под присмотром двух пар женских глаз. Ну, ничего! Мы, гусары, лихие ребята! Если надо, коня заложим, а скажем — в бою потеряли. Прорвемся!
И вот я сижу в аэропорту и слушаю наставления шефа-подруги, а точнее, происходит процедура втирания в мозги.
— Вижу, Влад, ты как кот, наевшийся сметанки. Приборы аж шкалят от твоего самодовольного вида. Но поверь, работой и проблемами мы завалим тебя по горло, улыбаться будешь реже. Это я тебе как друг обещаю. Ты б себя в зеркале видел, гусар!
Я встрепенулся, вспомнив, что работаю в тяжелейших условиях, под контролем всевидящего ока. Женского! И с ложным негодованием стал оправдываться:
— Оленька! Мой дорогой босс! Будь милосердна, ведь впервые в жизни ощущаю себя cool. Дай насладиться вдоволь, а там запускай хоть в другую галактику. Я, когда посмотрел на себя в зеркало дома, сразу понял, что за этого парня жизнь отдам не раздумывая. Костюм за десять тысяч баксов, в кармане платиновая карточка и сертификат доктора из Кембриджа — может же простой по сути охранник из салона малость очуметь?
— Ладно, Владик, согласна с тобой. Теперь к главному — «Ева»! Такаси Акира назвал проект конечно же по-японски — «Дэнко», что означает «Молния». Он странный человек и большой оригинал, поэтому свое великое творение назвал в честь своей кошки — вторым живым представителем своей семьи. Больше, к сожалению, у него нет никого. Это будет нереальный прорыв человечества в виртуальной жизни, но, разумеется, и проблем прибавится. Ты, Владик, будешь творить историю. Не стану тебя пока слишком грузить — сделаю это в полете, так что десять часов пройдут незаметно. Тебя встретят и доставят куда надо, как микадо, тайного отъехавшего из резиденции. Твоя забота — долететь без приключений. Все, Владик, считай, что я обняла тебя на дорожку. Удачи тебе, воин света!
Перелет оказался не из легких. С одной стороны, я не заметил, как прошло время, но с другой… Оля была права — улыбаться я стал меньше. Все десять часов меня загружали формулами и схемами, как университетскую библиотеку. В голове трещало, в глазах мелькало. Когда в ушах прозвучал спасительный голос стюардессы, попросившей пристегнуть ремни перед посадкой, по мощности теоретического заряда я уже, наверное, оставил далеко позади Силиконовую долину. Бомба, а не человек.
Самолет еще катился по посадочной полосе, когда я увидел в иллюминатор три серебристых «лексуса», похожих на корабли инопланетян. Мое сердце заколотилось, и я узнал о себе еще одну неприятную тайну. Тщеславный бюрократ и патологический карьерист! Мне до зуда под языком захотелось министерским голосом сказать пассажирам: «Не беспокойтесь, товарищи, это за мной». Прикусил «врага» своего до крови, и собрав все противоискусительные силы в кулак, промолчал. Как обещала Оля, с годами это пройдет.
Ступив на трап, я глубоко вдохнул. Воздух Японии какой-то особенный. Что-то похожее на цветочный сбор. ромашка и пион. Так как я специалист по дыхательным упражнениям со стажем, могу уловить разницу ароматов. Одно время я даже подумывал подрабатывать «носом» на парфюмерной фабрике. Но, скорее всего, это просто мое обостренное самовнушение от долгого ожидания встречи со страной мечты. Без разницы, конечно, главное то, что я все-таки здесь, на острове многовековых традиций, восточной мудрости и фантастических технологий.
День оказался чудесным. Было тепло и даже жарковато, но порывистый ветерок, проникая под рубашку, нес приятный холодок. Я уже было подумал, что они придумали кондиционер такой на весь их остров, чему бы совершенно не удивился. С улыбкой я стал спускаться по трапу, поглядывая на кортеж. Тут же открылись дверцы первого автомобиля, и из него вышли трое мужчин в черных костюмах. К моему великому удивлению, японцы были довольно высокие и спортивного телосложения, что не соответствовало моим представлениям о «ботанах»-ученых, которые должны были меня встретить.
Ко мне подошел седовласый красавец с распростертыми объятиями и лучезарной улыбкой. Дружески обхватив меня за плечи, он сказал:
— Пошли, Влад! Ты в своем доме!
Это и был господин Такаси, сэнсей, учитель. На классического японца он вообще не походил. Выше меня, европейский тип лица, прямой продолговатый нос и немного раскосые глаза. Пятидесятилетний Джеймс Бонд, ни прибавить, ни убавить. «Наверное, древние высокородные самураи выглядели именно так», — подумал я.
Господин Такаси держался очень просто. Всю дорогу до его резиденции мы непринужденно болтали обо всем, кроме науки и политики. С ним было легко — абсолютно никакого ощущения, что рядом с тобой гений. Я был так увлечен беседой, что забывал смотреть на пробегающие за окном окрестности. Акира-сан оказался большим знатоком классической музыки, и когда мы коснулись симфоний Моцарта, тут уж я его удивил. Я, человек, не знающий ни одной ноты, пропел ему все наиболее чувственные места. Восхищению его не было предела.
Время в дороге пролетело незаметно, я даже не берусь сказать сколько именно. Наш кортеж остановился перед странным шлагбаумом на пустынной дороге. Мой собеседник прервал разговор на полуслове — в эту минуту он с восторгом рассказывал мне о своей кошке Дэнко, большой любительнице классической музыки, — похлопал меня по плечу и сказал: «Подожди минуточку», затем вышел из машины, подошел к светящемуся столбику и положил на него свою ладонь. Шлагбаум тут же поднял свою полосатую руку и приятным женским голосом произнес: «Добро пожаловать, Такаси-сан! Мы очень рады вам и вашим гостям!»
Мой новый знакомый с улыбкой вернулся в машину и шутливо объяснил:
— Она меня любит и открывает только мне. Новейшая виртуальная система охраны, никаких стен, а голову ушибешь.
На небольшой скорости мы поехали к главному офису научного центра. Моим глазам открылась фантастическая картина в стиле сюрреализма. В чистом поле на огромной скатерти из цветов, гармонично сшитой из различных по форме и размерам лоскутов, лежал шар. У меня возникло такое ощущение, что он живой и дышит. По мере нашего приближения цвет постоянно менялся, и это было похоже на дыхание.
Акира-сан посмотрел на меня с нескрываемой гордостью и, не удержавшись, похвастался:
— Мое детище! Правда ведь, дух захватывает? Все изготовлено из новейших материалов, не нуждается в освещении и отоплении. Сказка!
Я выразил ему свое восхищение, но мысленно удивился: когда же он успевает все делать — и на скрипке играть, и картины рисовать?
В здание мы вошли вдвоем, без сопровождения. Внутри оно ошеломило меня невероятным простором. Прямо из стен исходил яркий голубоватый свет, приятный для глаз. Наверх вели два лестничных пролета; казалось, что они вообще ни на чем не держатся. Три лифта в форме голубых кристаллов двигались по серебряным стреловидным трубам. Но больше всего удивило то, что все это бескрайнее пространство было совершенно пустынным. Ни одного человека, ни одного предмета мебели, никакого декора — только стекло и металл. Когда я немного очнулся, спросил растерянно:
— А люди-то где?
Акира-сан просто ответил:
— Работают, разумеется. Все это не для прогулок и отдыха, а для чувств и укрепления духа.
На лифте мы поднялись на самый верх, в рабочий кабинет Такаси. Кабинет был просторным, в традиционном японском стиле, с самурайским мечом на стене. Удобно усевшись за столом, мы начали говорить о проекте «Ева — Дэнко». Господин Такаси кратко изложил свои планы и рассказал о ведущихся разработках. Мои познания в этой области были вполне достаточны, чтобы вести беседу на равных.
В кабинет молча вошла очаровательная девушка-японка, с поклоном поставила на стол бамбуковый поднос с чаем и так же молча вышла. Я удивился легкости ее передвижения. В длинном цветастом кимоно, полностью закрывающем ступни, она, казалось, плывет на небольшой лодочке.
Наслаждаясь вкусом и ароматом чая, я внимательно слушал моего нового шефа. Акира-сан подошел к стене и поднял бумажную шторку, за которой находился громадный монитор. Включив его, он стал демонстрировать основные участки производства, изредка останавливаясь, чтобы прокомментировать некоторые сложные детали проекта. Он быстро водил указкой по экрану и все время поглядывал на меня в ожидании вопроса или какого-то замечания. Я показывал ему глазами, что пока все понятно и мне нечего добавить, кроме восхищения. Наконец он дошел до производственного макета «Евы». «Барышня» походила на космическую станцию высотой более трех метров и с таким же обхватом «талии». Функции ее абсолютно отличались от уже достаточно «пожилого» супруга (компьютера): она должна была стать его помощницей и верной спутницей в совместной их работе. Все как у людей! А, по сути, синхронизатором, энергетическим носителем и ускорителем информационного потока.
Меня переполняли эмоции, и я взволнованно воскликнул:
— Акира-сан! Это же какие перспективы открываются! Вы гений, Акира-сан! По мнению моего руководства, при внедрении некоторых дополнений человечество получит возможность практически без ограничений перемещаться в пространстве. Более того, материализовывать виртуальные объекты. Это же сказка какая-то! Сегодняшние ракеты и космические станции уйдут в прошлое.
Ученый рассмеялся, поддержав мой ребяческий восторг. Он подбежал к самурайскому мечу, ловко вытащил его из ножен и стал мастерски крутить им, со свистом рассекая воздух. По моему телу бегали мурашки от победоносной энергетики, заполнившей кабинет. Ох уж эти ученые, они как дети — им только дай проникнуть в запертый чулан!
За обсуждением проекта мы провели более двух часов, по окончании которых я почувствовал, что устал и хочу спать. «Трудяги-японцы, чего от них ждать, нашито сначала баньку предлагают, а уж потом дела решают», — промелькнула сермяжная мысль. Акира-сан нажал на кнопку селектора, и сразу вплыла секретарша. Он вежливо попросил ее провести меня в мои апартаменты, и мы по-японски сдержанно попрощались, поклонившись друг другу. Немного покачиваясь от усталости, с полузакрытыми глазами я двинулся за красавицей в кимоно.
Уже через пять минут я осматривал свое новое жилище. Оно оказалось небольшим, но очень уютным. В нем было все необходимое, и главное — широкая, почти без ножек японская кровать, застланная шелковым бельем. Я тут же рухнул на нее как подкошенный. Правда, перед тем как заснуть богатырским сном, позвонил Светлячку и доложить обстановку.
Мне с упреком ответил милый голосок:
— Владик! Наконец-то дождалась! А сразу по прилете не догадался позвонить мне? Ты-то, понятно, дорвался до свободы, а я переживаю, долетел ли? Даже в аэропорт звонила. Я, может, и не люблю слишком бурно выражать свои чувства, но душа моя всегда ими переполнена. Ну ладно, хватит об этом. Как ты там, любимый мой?
Я постарался оправдаться перед ней:
— Светик, родная моя! У меня, несомненно, есть очень даже уважительная причина моей забывчивости. Они здесь просто герои труда, неутомимые пахари. Думаю, даже во сне крутят динамомашину. Поверь, но я только о тебе и думал. Как ты там, радость моя? Буду разговаривать с боссом, чтобы разрешил тебе приехать ко мне. Уже скучаю страшно! — Мне пришлось малость соврать, но, конечно, с добрым чувством.
Светик радостно рассмеялась:
— Ой! Здорово! Скажи ему, что я хорошо говорю на английском и французском языках и могу обучать маленьких япончиков. Будь с ним уважительным и помогай ему. Он обязательно тебя полюбит!
Мы еще минут пять поболтали, а когда закончили, сил у меня осталось только на то, чтобы натянуть на себя одеяло.
Мне снились Света и Оля, и обе были моими женами. То, что я не однолюб, это в лес не ходи. Сей факт меня немного пугает, но правда есть правда, тут никуда не денешься.
* * *
Утром я проснулся от трескотни зануды-будильника. Еще минут пять я не открывал глаза, пытаясь досмотреть во сне интересную концовку. Но, вспомнив, что я нахожусь в Японии, в месте, где творят будущее, быстренько вскочил с кровати и побежал под душ. На пороге ванной у меня машинально вырвалось: «Ух ты, крутизна-а! Да здесь жить можно!» По размерам помещение в полтора раза превосходило жилую комнату, одна стена была полностью зеркальной, и в самом центре стояло огромное джакузи. Умывальник был в форме лотоса, а душевая кабина оснащена полноценным душем Шарко. И, конечно, здесь была традиционная японская бочка. Я сразу подумал: «Наверное, они решили хорошенько отмыть меня от российского менталитета. Но… если я сейчас погружусь в джакузи, на работе меня не скоро увидят». Так что я решил ограничиться душем.
Закончив с освежающими процедурами, я сразу позвонил господину Такаси. Он вежливо поприветствовал меня, поинтересовался, как я устроился на новом месте, и попросил быть в его кабинете в 8:30.
— Так как ты, Влад, европеец, рабочий день будет начинаться именно в это время. Хотя мы у станка уже с шести, — не без гордости сказал он.
Я не стал спорить с героем-японцем и бодро ответил:
— Буду точно в назначенное время, шеф!
Предполагаю, ему было приятно услышать о моем рвении. Однако в мыслях было только одно: «Скорее бы закончить трудовую вахту и погрузиться в джакузи. На неопределенный срок».
В кабинете шефа, кроме него, были два незнакомца. Один из них огромного роста и комплекции — тяжелый подбородок, бычья шея, явно американец. Засунув руки в карманы джинсов, он напевал знаменитую Sixteen tons, изучая какую-то схему. Весь его вид просто трубил, что он является совершенным продуктом сверхсвободной и врожденно заносчивой державы. Меня он элементарно не заметил. Второй, маленький и толстенький японец с живо бегающими глазками, был удивительно похож на пингвина. Ступни его коротеньких ножек были раздвинуты в стороны, а голос звучал по мультяшному забавно. Он стоял рядом с Такаси, и они о чем-то возбужденно спорили, но, увидев меня, прервали дискуссию, чтобы с улыбкой поклониться; я также сделал поклон. Американец на секунду оторвался от бумаг, вытащил правую руку из кармана, лениво приподнял ее, коротко произнес: «Hi, guy!» — и затем снова уткнулся в схему. Маленький «пингвин» оказался правой рукой и другом шефа, звали его господин Ямагути.
Пока мы ждали, когда молодой американский бычок разродится идеей, Акира-сан вкратце рассказал мне о янки. Это был один из тех компьютерных гениев, которые в реальности пребывают крайне редко, и надо успеть использовать их знания до погружения в виртуальный мир. Нам повезло — ждали мы недолго. Янки поднял голову, медленно вытащил руки из карманов и, сложив их на уже солидном животике, стал рассеянно рассматривать нас по очереди. Видать, пытался вспомнить, кто мы такие и где он находится. Затем просиял и, показав нам все свои 32 белоснежных зуба, сказал баском:
— Ребята! Да это реально чумовой девайс! Я такого еще не видел! Единственное, что могу сказать, в третьем распределительном блоке ускорители двух энергетических потоков имеют недостаточную мощность. На выходе они не смогут запустить фотонный импульс, который, как я понял, и должен будет пробить невидимую стену. У меня все! Теперь крутите мозгами вы, а мне срочно нужен гамбургер с колой. — Не снимая улыбки с лица, он обошел стол и, подойдя ко мне, протянул медвежью лапу: — Майкл Фэрби, свободный художник и страстный любитель стейков с кровью! Можно просто Майк. Надеюсь быть первым пилотом этого болида.
Я ответил ему в том же стиле:
— Влад, короче никак не получится. Большой ценитель женской красоты, коллекционер приключений и проблем.
Майку это явно понравилось, и он, бесцеремонно похлопав по плечу, записал меня в свои кореша.
Господин Такаси жестом предложил нам сесть в кресла и подошел к монитору, на котором демонстрировался какой-то производственный процесс. По-видимому, все это происходило на сверхтехнологичном инопланетном конвейере гигантского безлюдного цеха. Высота цеха была не менее тридцати метров, на потолке размещались решетчатые серебристые полусферы, излучающие золотистый свет. Абсолютно все работало автоматизировано и самостоятельно, ни одной живой души. Акира-сан направил указку на монитор, и изображение тут же сфокусировалось на изготовлении сложнейшей платы. У меня от удивления открылся рот. Плата сильно напоминала тот самый наделавший шухеру диск с сопки Янтарная. Я с трудом подавил желание высказать свое предположение. Над изделием суетилось около пятнадцати роботов, поочередно выполняя отточенные манипуляции. Все светилось, искрилось и медленно передвигалось.
Шеф объяснил, что это и есть тот самый импульсообразующий блок «Дэнко», который он показывал на схеме. И что, вероятно, возникнет необходимость приостановить сборку и частично скорректировать действия роботов в связи с поправками мистера Фэрби. Он переместил камеру, и мы увидели фиолетовый кристалл в форме пирамиды на большом стеклянном столе. По кристаллу, как зеленые змейки, бегали энергетические разряды.
Акира-сан пристально посмотрел на меня и задумчиво произнес:
— А это уже по вашей части, господин Скворцов. Информационный синхронизатор, нашей прелестницы и кокетливой прародительницы — «Евы — Дэнко». Он находится в заключительной стадии производства, поэтому если вы не против, то завтра мы посетим наш промышленный комплекс, и на месте обсудим все детали. Вы же, получив полную раскладку агрегата, усердно поработаете и дадите нам свою оценку. Кстати, господа, хочу вам сообщить не очень приятную для нас информацию. Мы получили сведения, что в Китае тоже начали работы по созданию подобного. Если это так, а это так, у нас возникнут ограничения по времени и пробные испытания «Евы» надо будет провести максимум через полтора года. Вот такая наитруднейшая задача. Давайте на сегодня закончим знакомство с проектом, а то у меня через полчаса совет директоров. Всех благодарю и до завтра, господа!
Мы вышли из кабинета. Майк дружески положил лапищу мне на плечо и с фанатичным азартом начал грузить меня программными заморочками. На мое счастье, к нам подошел очень вежливый японец и предложил сопроводить меня в мой рабочий офис. Я с радостью согласился, мысленно поблагодарив моего спасителя. Посмотрев на Майка и сочувственно разведя руками, я сказал ему:
— Извини, дружище! В другой раз расскажешь, чем мир так провинился перед тобой… Хм… упорно отказываясь полностью переместиться в виртуальное пространство.
Он заржал, как жеребец-трехлеток, хлопнул меня довольно больно по плечу и с уважением произнес:
— Влад! Подсекаешь, дружище! Я тебе потом в деталях изложу теорию временного разрыва! Чудесная по красоте штучка!
Мне оставалось только одно — сказать «спасибо» и заверить его, что буду ждать с нетерпением. Он сильно потряс мою руку на прощание, но глядел уже в сторону секретарши господина Такаси.
Войти с помощью соц. сетей: