Тулгас — это и название реки, и объединенное название десятка деревень, радиально расходящихся от храмового комплекса. Храмы стоят прямо на дороге, ведущей из Котласа к федеральной трассе М8. Проезжающих много. Останавливаются, фотографируют, смотрят издалека, некоторые подходят. Кто похвалит, кто покритикует, кто документами поинтересуется, журналисты даже статью написали. Но никто из проезжающих не захотел встать рядом и потрудиться. Лишь один человек, по имени Александр, предложил свою помощь. Весьма ощутима для нас стала эта поддержка. А в целом перед нами проезжало множество уникальных Божиих творений, которые, несмотря на уникальность, по своим проявлениям и особенностям все равно делятся, или, лучше сказать, мы все делимся, на условные типы, коих может быть огромное множество. Так, например, есть нытики, а есть весельчаки или люди-молчуны, и наоборот, люди-радио, которое звучит бесконечно, но его вроде как можно и не слушать. А есть такие люди, о которых можно сказать, что они пожиратели времени. Сами ли они так научились, или помогает кто лихой, но удивительное дело, их «проезды по ушам» вполне себе работают. Вот и у нас в лагере в разгар рабочего дня появился человек, который умудрился так всех заговорить, что работа на объекте практически встала. Повод поговорить, в принципе, был — в одном из углов храма, глубоко в стене была найдена боеголовка, от которой в радиусе метра-полутора все стены были испещрены шрапнелью, и мы не знали, разорвется боеголовка или нет. А вскоре в косяке двери была обнаружена еще одна, на этот раз от минометного снаряда.

К счастью, нам было у кого проконсультироваться — с нами в тот раз снова был Леха, в миру начальник склада взрывчатых веществ в славном граде Петровом. Но даже он оказался в замешательстве, потому что привык к железу Второй мировой войны, а тут объявился привет из 1919 года. Именно в этом месте проходила переходящая из рук в руки линия обороны между красными частями и англо-американскими войсками. Противостояние продолжалось в течение года. В одном из боев снаряд попал в священнический дом, и осколками убило батюшку Николая, его жену Иулию и семерых детей. Восьмая девочка выжила. Удивительно, как храмовый ансамбль остался цел. Позже уничтожили колокольню, стоящую между зимней и летней церквями.

Так или иначе, обнаружение в храме опасных артефактов не было полной неожиданностью. Стали шерстить интернет, задали в соцсетях вопросы, нашли этот снаряд, изучили строение, поняли, что «голова» уже пустая, вроде опасаться нечего. Хоть и нечего, но все равно страшновато: а вдруг? Начсклада, привыкший общаться с такими железяками, считал, что лучше перестраховаться. Вот тут и появился наш герой. Представился представителем какого-то фонда, помогающего церквям. Оказалось, это он отвечал нам в соцсетях про снаряд и вот лично приехал пообщаться. Добро пожаловать, наши двери открыты гостям.

Народ разинув рот слушал его рассказ про Гражданскую войну, про боеприпасы, которые здесь лежали во множестве, но, конечно, все уже разобрано по коллекциям, и у него самая большая. Но нам он готов подарить от щедрот всякие огромные гильзы и снаряды. И невероятно, но факт: многие оставили работу, подошли и встали рядом, как дети, ожидающие обещанной конфеты. Незаметно пролетел целый час драгоценного предобеденного времени, когда все уже основательно разработались и нужно было доводить дело до какого-то внятного промежуточного полдневного результата. Увы, процесс был сорван. Мы пригласили гостя на обед. Молиться перед едой он с нами не стал, ну что ж, не Бог весть какое диво. Я уже устал его слушать, надо было обдумать продолжение дня, и поэтому устроился на другом конце нашего длиннющего стола. Но скоро кто-то подошел ко мне и попросил туда подойти. А там уже речь от церковных разговоров зашла сначала об инопланетянах, затем плавно перетекла на домовых и их участии в нашей жизни, как и чем их нужно задабривать. Тут уж я не выдержал и неожиданно для себя резко и жестко прервал беседу, попросив гостя нас покинуть. Я это сделал не специально, а интуитивно, бессознательно, как мать, оберегающая детенышей от опасности, за что был порицаем от некоторых товарищей, мол, так нельзя с человеком поступать.

Но уже через час кое-что прояснилось. Я работал вместе с одним из «порицателей», когда к нам подошла одна из наших девушек и поведала, что имела с гостем разговор, в котором выяснилось, что тот не крещен. А на предложение поговорить со мной и креститься он ответил, что ему нельзя, потому что он колдун. Вот так прямым текстом и сказал. И тогда я выдохнул и перестал рефлексировать по поводу своего поступка, убедившись, что все было правильно. Да и товарищ мой мнение свое переменил.