Страшна смерть для всех нас! Не одна цветущая юность страшится прекращения жизни, но содрогается и дряхлая старость. Все смелые суждения и все наше геройство против ужасов смерти продолжаются лишь только до приближения смерти. При появлении смерти и самые великие души приходят в смущение. Преподобный Агафон, видя приближающуюся смерть, трое суток смотрел неподвижными очами на небо. Сидящие вокруг одра его братия, удивляясь этому, спросили у него: «Что так смотришь, авва?» — «Стою пред судилищем Христовым», — отвечал Агафон. «Неужели и ты, человек Божий, страшишься суда?» — опять спросили иноки. «Сколько мог, я соблюдал заповеди Господни, — сказал им старец, — но, как человек, могу ли знать, что совершенно угодил Богу?» — «Авва, — возразили иноки, — тебе можно надеяться на добрые дела твои». — «Не надеюсь, доколе не увижу Самого Господа, — воздохнув, отвечал им святой Агафон, — ибо суд Божий не таков, как суд человеческий». Жизнь наша подвержена столь многим искушениям, а разум столько иногда слаб и сердце столь поползновенно, что и праведник едва спасется. Впрочем, есть люди, для которых, можно сказать, ужасы смерти и не существуют. Есть люди, которые без боязни взирают на приближающуюся кончину дней своих, оставляют землю с весельем духа и умирают спокойно. Не только праведные, но и грешники, принесшие искреннее раскаяние во грехах своих, сподобляются милости Божией и отходят от жизни сей, как закат солнца по светлому и тихому небу. А кончина избранников Божиих бывает даже и славы преисполнена. Когда настало время умирать великому Сисою, лице его просветилось, и он сказал сидевшим у него отцам: «Вот пришел авва Антоний». Помолчав несколько, опять сказал: «Вот лик пророческий пришел». Потом просветился более и сказал: «Вот пришел лик апостольский». И опять сугубо просветилось лицо его и он начал с кем-то беседовать. Старцы упрашивали его сказать, с кем он беседует. Он отвечал: «Ангелы пришли взять меня, но я умоляю их, чтобы они оставили меня на короткое время для покаяния». Старцы сказали ему: «Отец, ты не нуждаешься в покаянии». Он отвечал им: «Поистине не знаю о себе, положил ли я начало покаянию». (А все знали, что он совершен: воскрешал мертвых единым словом и был исполнен даров Святого Духа.) И еще более засияло лице его, засияло как солнце. Все убоялись. Он сказал им: «Смотрите, Господь пришел и изрек: принесите мне избранный сосуд из пустыни». С этими словами он испустил дух. Увидена была молния, и храмина исполнилась благоухания. Врата смерти торжественны для сынов славы, и венчаются они венцом славы безконечной. Ужасны врата смерти только для сынов отвержения, ибо их ожидает чаша небесного гнева. Праведник входит в них, как победоносный воин, а нераскаянный грешник — как виновный на казнь, как жертва на заколение, как враг Божий, готовый предстать пред Судию раздраженного и неумытного, как раб к отчету Господа своего и не могущий сказать ни одного слова в оправдание свое. Поистине, горька смерть грешника! Страшна смерть и вообще для всех людей, и много требуется нам иметь осторожности в жизни своей; немалого она требует к себе приуготовления, и приуготовления не временного, а всегдашнего, и притом сердечного: если к обычному путешествию земному люди готовятся, то тем более надобно готовиться к дороге, ведущей нас к вечности. Недаром же и великий между святыми иноками Арсений, приготовляясь к вечности, так много плакал во все время жизни своей! А святой Иоанн Милостивый — истинный сын неба, непоколебимый поборник Православия, пример всех добродетелей, — страшась, чтобы какие-нибудь суетные мысли не коснулись иногда его сердца, всегда имел при себе следующий твердый щит: память смертную. Он велел приготовить себе гроб, до половины только устроенный, и мастерам приказал, чтобы они всякий праздник приходили к нему и пред собравшимися посетителями вслух сказывали: «Гроб твой, владыко, еще не доделан; прикажи окончить его, ибо смерть приходит как тать — не знаешь, в который час». Таким образом святой Иоанн Милостивый и сам всегда имел смерть пред очами, и другим в разительном виде показывал оную.

О, если бы мы как можно чаще мыслями своими ложились на одр смерти! Если бы чаще воображением своим переносились в оное ужасное мгновение, когда настоящее примет конец и наступит будущее; тогда бы мы смотрели на все вещи другими глазами. Мы ужасались бы тех предприятий, в которых теперь себя нимало не укоряем; мы бы находили страшные пропасти, шипящих змей на тех путях, где теперь ничего не видим, кроме равнины и цветов. Поистине, благо тому, кто непрестанно помнит о своем часе смертном; но горе тому, кто вовсе не думает о смерти, а тем более кто не верит в загробную участь. Не льстите себе, все забывающие Бога, взывает святой апостол Павел к галатам, Бог поругаем не бывает (Гал. 6, 7). Аще не покаетеся, вещает Господь устами святого евангелиста Луки, вси такожде погибнете (Лк. 13, 5).