ГЛАВА 23

Официальное разрешение на безумный поступок,

или Заниматься чем-то «имеющим смысл» — не значит быть счастливым

Я наконец приняла безумную мысль о том, что сама полностью отвечаю за собственное счастье, и только этим можно объяснить, как я, Эшли Эмбирджи из знаменитого округа Саскуэханна, вскоре оказалась в самолете, который уносил меня далеко-далеко в крошечную долину, расположенную в центре тропического леса где-то в Центральной Америке, где днем с огнем не найдешь мой любимый острый соус (такой уж у меня критерий определения географической ши­роты).

У меня была цель — обрести личную свободу, поэтому я сделала ровно то, что сделала бы любая женщина с подобной целью: отказалась от аренды жилья, приостановила пользование интернетом и сотовой связью, арендовала большой контейнер для хранения, чтобы оставить в нем свою машину, и отправилась в аэропорт, прихватив чемодан и сэндвич с запеченной свининой.

Как же здорово заниматься своими желаниями, а не страхами.

Шесть часов спустя я прибыла в Коста-Рику. Шагнула навстречу теплому солнцу и увидела его. Его добрые карие глаза. Он встретил меня нежно и держался в своей обычной милой манере — ровно таким я его и помнила. Я и не думала тогда о том, что начинаю новый этап своей жизни, который длится уже семь лет.

Вот в чем прелесть решения стать женщиной, позволя­ющей себе выбирать: встретив свою любовь, вы можете отправиться за ней хоть на край света. Пока я продолжала строить свой бизнес прямо с пляжей Центральной Америки, он развивал собственное дело. Каждые девяносто дней мне требовалось продлевать визу, поэтому я внесла в свой бюджет путешествия — примерно так же, как большинство людей учитывают в нем покупки. Высокий Костариканец — такое прозвище я ему придумала — нередко сопровождал меня в поездках. Летом мы несколько недель проводили вместе в Европе, а осенью уезжали в Новую Англию, потому что оба без ума от этого сезона.

Сначала все было непросто. По крайней мере, для него. Поскольку он а) очень не любил летать и б) не привык управлять своим бизнесом удаленно, ему пришлось учиться и тому и другому. Вот что он сделал. Четко определил задачи. И решил их. Ведь иначе невозможно жить с девицей, которая превратит вашу жизнь в ад, если вы не будете действовать четко и быстро.

Шутка.

Именно так поступает каждый, кто принимает на себя ответственность за собственную жизнь.

Истина заключается в том, что вы способны добиться всего, чего пожелаете, — и нетипичных для многих отношений в том числе. Будет непросто. Неочевидно. Нелогично. Ваш избранник может быть иностранцем, если вы того пожела­ете. Ваши отношения могут не походить на отношения других пар, и только вы вместе решите, какими они будут. Вы можете устроить так, чтобы работа не управляла вашей жизнью. Вы можете все поменять.

Как поступили мы с Высоким Костариканцем? С самого первого дня мы все делали по-своему. Мы не поженились. У нас нет детей. Мы не живем в каком-то одном месте. Правда, недавно я купила квартиру в Филадельфии на свое имя, но только потому, что решила вложить средства в недвижимость. У нас есть дом в Коста-Рике. Он сейчас как раз там. Скоро мы встретимся и отправимся в Ирландию. Именно так вы можете поступать, когда свободны.

Похожи ли такие отношения на традиционные? Вряд ли. Устраивают ли они нас? Определенно.

Вы не должны жить такой же жизнью, какой живет ваш партнер. Вы можете делать что угодно по своему усмотрению. Вы можете быть независимыми друг от друга и оставаться вместе. Вы можете заниматься чем вздумается и в то же время сохранять верность партнеру.

Как только я купила квартиру, каждый, кто был в курсе, спрашивал у меня одно и то же: «Ты, значит, переезжаешь обратно?» Для многих людей не существует промежуточных вариантов в вопросе места жительства. Ты живешь либо здесь, либо там. Но так же, как вы не обязаны заниматься лишь одним делом, вы не обязаны и жить только в одном месте, одной жизнью, с одной компанией друзей, одним любимым рестораном и одним удобным магазином. По каждому пункту у вас может быть множество вариантов. Огромное множество. Бесконечность. Ваш дом будет находиться там, где вы пожелаете, — и если вы очень захотите, то сумеете все устроить в рамках бюджета.

А для чего же еще мы зарабатываем деньги: для движения, роста, впечатлений и жизни.

Больше всего в движении я ценю возможность посещать места, которые позволяют мне чувствовать себя живой, — а этой особенностью обладает не любое место. (Уф, чуть не написала слово «душа» в предыдущем предложении. Вовремя остановилась.) Я часто размышляю о том, смогут ли все те чудесные люди, которые смогли познакомиться хотя бы с одним уголком планеты, когда-либо осознать, насколько они удивительны на самом деле. Появится ли у них повод это понять? Как они узнают, что нынешняя их версия — более многослойная, чем предыдущая?

В Лондоне я сама практичность и любопытство. Модная и утонченная.

В Шотландии я бестолковая, спортивная и реалистичная (и скорее всего, вы найдете меня в пабе).

В Амстердаме я веду себя намного сдержаннее и всегда восхищаюсь жителями этого города.

В Испании я предпочитаю ночной образ жизни.

В Чили я первая модница.

В Колумбии я постоянно заказываю еду навынос.

А в Коста-Рике я становлюсь наиболее цельной версией самой себя. Полагаю, все дело в магии раннего утра, рассветов и в мирном спокойствии воды, которые на любого оказали бы целительное воздействие.

Я никогда не забуду тот день, когда поняла, что влюбилась в Высокого Костариканца. Я путешествовала по Коста-Рике — с этого все началось.

— Из-за чего умерла твоя мать? — спросил он меня за выпивкой.

— Тромб, — ответила я.

И когда я уже собиралась сменить тему, он поинтересовался с самым искренним сочувствием:

— Ее кремировали?

Я трижды присутствовала на похоронах в Коста-Рике, но никого из усопших не кремировали. Традиционное погребение случается чаще, хотя «погребение» не вполне подходящее слово, так как тело фактически остается над землей.

Мне это кажется очень странным.

Я предупредила Высокого Костариканца, что меня, ради нашей любви, следует похоронить под некоторым количеством земли — в случае, если меня когда-нибудь унесет волной в море или я упаду и разобью голову об асфальт. Иначе участь моя была бы следующей: над землей залили бы толстый слой цемента в форме прямоугольника. Поверх цемента уложили бы белую — всегда кладут белую — сия­ющую керамическую плитку, будто возводят ванную посреди кладбища. Одна сторона прямоугольника останется открытой, и в ходе церемонии внутрь положат тело, словно пиццу в духовку.

Мысли о разлагающейся в таком влажном климате плоти вызывают у меня содрогание.

— Как думаешь, почему возникла такая традиция? — спросила я как-то Высокого Костариканца.

— Мы же в тропическом лесу, — ответил он бесстрастно.

— И?

— Здесь постоянно идет дождь.

— И что это значит?

— Мне всегда казалось, это делают, чтобы не загрязнять грунтовые воды.

— Разве тела не запечатаны?

— Их даже не бальзамируют.

— Это отвратительно.

— Смерть отвратительна.

— Так почему же над землей?

— Подожди. Закончу бриться и позвоню на кладбище, чтобы уточнить.

Произнес он это с самым серьезным видом, а я рассмеялась до колик в животе. Он не шутил: он и правда звонит по любому поводу. Не сосчитать, сколько раз он звонил в TripAdvisor, Facebook, PayPal и прочие инстанции, куда вы скорее отправили бы электронное письмо. Он никогда не испытывает неловкости из-за этой привычки и уверенно прокладывает путь через сеть представителей службы поддержки до тех пор, пока не получит желаемое.

Частично это объясняется костариканской культурой: в стране размером с Западную Виргинию большинство людей все еще помнят наизусть важные номера телефонов (спросите у аборигена номер любого местного ресторана, и он легко назовет вам его). А отчасти привычка быть на телефоне объясняется особенностями его бизнеса: в туристической сфере необходимо постоянно координировать действия сотрудников отелей, водителей, местных авиаперевозчиков, работников подвесной канатной дороги, и самый эффективный способ этим заниматься — набрать восемь цифр и потом набрать снова, если никто не ответил в первый раз. Стандартная практика по всей стране. Два звонка подряд — как сигнал будильника. Если вы не берете трубку сразу же, никому не приходит в голову, что вы заняты или не хотите разговаривать. Все уверены, что вы в самом деле пропустили звонок. И как же это мило — верить в лучшее в людях, а не в худшее.

В первое время после знакомства с Высоким Костариканцем его ежедневные игры в безуспешные попытки дозвониться казались мне чрезвычайно милыми, в том числе в тот день, когда он спросил меня, правда ли, что выражение «испорченный телефон» никакого отношения к сломанному аппарату не имеет. Как бы там ни было, пляжный домик, в который мы вместе переехали, оказался тесноватым, и стены там не приглушали звук его голоса, а когда ты писатель, громкие голоса — это проблема. Моя работа полностью зависит от моей способности ясно мыслить, поэтому, когда мой мужчина с другого конца гостиной в четвертый раз за день разговаривает с кем-то по имени Пирожок, я немного отвлекаюсь (я ничего против этого Пирожка не имею, хотя прозвище у него не слишком удачное).

Справедливости ради, Пирожок, вероятно, одно из самых приятных прозвищ в Коста-Рике, костариканцы безжалостны, когда дело доходит до выражения нежных чувств. У всех мужчин есть прозвища. Здесь в городе вы встретите таких персонажей: Pelusa — Мохнатый, Culebra — Змей, Carapar’atrás — Тупорылый (жестоко, согласитесь?), Menique — Мизинчик, Tortuga — Черепаха и Pollo — Цыпа. Все они спокойно относятся к тому, что другие их так называют.

Если вам любопытно, у Высокого Костариканца тоже есть прозвище — Maderas. Признаюсь, я была разочарована, когда впервые узнала его значение: это всего лишь незамысловатый эквивалент слова «палка». Мне нравится думать, что он получил его, потому что высокий и стройный как кипарис, но я не уверена в правдивости своей догадки и, пожалуй, уточнять не стану.

Должна заметить, что за исключением редких (но очень смешных) случаев с путаницей слов — «Тот парень выбирает безразличную оплату» — его английский практически безупречен, благодаря детству, проведенному — вы не поверите — всего в тридцати минутах к западу от того места, где выросла я, в округе Саскуэханна. Звучит как какой-то возвышенный вздор, согласитесь? Я полмира облетела, чтобы влюбиться в парня, которого, вероятно, встречала в супермаркете, когда мне было семь.

И он, и я понимаем, какое преимущество дарит ему его знание английского. Я думаю, это одна из причин, по которой люди спокойно перечисляют ему тысячи долларов, ни разу его не увидев. Он не кажется парнем, который сбежит с вашими деньгами, хотя и говорит иногда «а-ля тарт» вместо «а-ля карт». Но когда он впервые обратился ко мне с целым рядом новых бизнес-задач, я поняла: пора ему переходить на темную сторону.

— Разве две тысячи долларов… не дорого? — возмутился он в тот день, когда мы получили предложение от веб-дизайнера.

— Доверься мне, — ответила я.

— Но эти путешественники не обращают внимания на показную роскошь и мишуру.

— Суть не в показной роскоши. Суть в авторитете и доверии. Сделаешь это и сможешь утопить всех своих конкурентов — прошу прощения за невольный каламбур. — Я ему подмигнула.

— Невольное что? — уточнил он с недоумением.

— Каламбур, — пояснила я. — Утопить кого-то в переносном смысле означает превзойти кого-то в чем-то, а так как твой бизнес связан в том числе с лодками и перемещениями по воде, такая фраза звучит довольно иронично.

— А-а-а, — ответил он удивленно.

Следующие несколько недель мы провели за работой.

— Расскажешь мне несколько историй о своей компании? — Я подсказала, с чего начать, вооружившись ручкой и бумагой. — Чем ты особенно гордишься?

— Ты о доходах?

— Нет, о чем угодно. Любые, даже мелкие детали. Например, как давно ты сотрудничаешь со своим напарником?

— Четырнадцать лет, — ответил он. — Он тогда был еще подростком.

— Четырнадцать лет — большой срок, — отметила я, делая записи. — Такие факты действительно впечатляют и к тому же подкрепляют образ солидной и надежной компании, которая давно на рынке и имеет отличную репутацию. Прекрасно, что еще?

— Как-то раз о нас рассказывали в передаче на телеканале об активном отдыхе Outdoor Channel.

— Да ладно.

Он добродушно пожал плечами, как будто не сообщил мне ничего значительного.

В его понимании все это было показной роскошью и мишурой, а в моем — сведениями, которые помогут продавать его услуги как горячие пирожки. Именно такого рода данные во всем мире подкрепляют авторитет и надежность компании. Умолчать о подобном — все равно что получить Нобелевскую премию и не упомянуть об этом в своем резюме.

— Мы заняли первое место в чемпионате мира в этом году, — продолжал он. — Каждый год мы проводим национальный турнир по рыбной ловле для детей, а еще, как ты знаешь, наша семья состоит в совете правления нескольких природоохранных организаций, которые призывают практиковать ответственный туризм.

— Почему же это не указано на твоем сайте? — с улыбкой спросила я, качая головой.

— Я не хочу выглядеть хвастуном, — он снова пожал плечами.

И тогда я сказала ему то, во что искренне верю:

— Чтобы быть великим, следует рассказывать миру о себе настоящем.

Он молчал. Я наблюдала за тем, как менялось выражение его лица — становилось решительным, бесстрашным. Потом он заговорил:

— Эш?

— Да?

— Я так рад, что ты не против кого-нибудь утопить.

Я уставилась на него.

Он встретил мой взгляд и заявил с лучезарной улыбкой:

— Прошу прощения за каламбур.

Отправить