На другой день Иисус восхотел идти в Галилею, и находит Филиппа и говорит ему: иди за Мною. Филипп же был из Вифсаиды, из одного города с Андреем и Петром. Филипп находит Нафанаила и говорит ему: мы нашли Того, о Котором писали Моисей в законе и пророки, Иисуса, сына Иосифова, из Назарета. Но Нафанаил сказал ему: из Назарета может ли быть что доброе? Филипп говорит ему: пойди и посмотри. Иисус, увидев идущего к Нему Нафанаила, говорит о нем: вот подлинно Израильтянин, в котором нет лукавства. Нафанаил говорит Ему: почему Ты знаешь меня? Иисус сказал ему в ответ: прежде нежели позвал тебя Филипп, когда ты был под смоковницею, Я видел тебя. Нафанаил отвечал Ему: Равви! Ты Сын Божий, Ты Царь Израилев. Иисус сказал ему в ответ: ты веришь, потому что Я тебе сказал: Я видел тебя под смоковницею; увидишь больше сего. И говорит ему: истинно, истинно говорю вам: отныне будете видеть небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому.

В первое воскресенье великого поста, которое называется «Торжество православия», читается краткий отрывок из Евангелия от Иоанна. В нем повествуется о призвании Христом Филиппа и Нафанаила. Чем оно примечательно?

Филипп сразу же, после первой встречи со Христом, признает в Нем Мессию. «Мы нашли Того, о Котором писали Моисей в законе и пророки», — говорит он своему другу Нафанаилу. Эта поспешность могло показаться непозволительной легкомысленностью в таком серьезном и исключительном вопросе, как признание Мессии. Допустима ли здесь торопливость? Не было никаких исследований со стороны Филиппа на соответствие личности Христа пророкам и Моисею. Он не остановился и перед тем фактом, что Иисус был из Назарета. Об этом городе не было никаких упоминаний у пророков. Не было также ни чудес, подтверждавших мессианское достоинство Христа, ни Его проповеди. Все это было впереди. Была всего лишь одна встреча. Но она произвела переворот в душе и в сознании Филиппа. В силу чего он совершился? Каким образом Филипп избежал тех сомнений, которые захватили израильское общество после невероятного количества небывалых чудес, совершенных Христом? Ответ прост. Эта безоговорочная и несомненная уверенность Филиппа происходила оттого, что он имел Бога в сердце и пребывал в непосредственной связи с Ним до встречи со Христом. Филипп жил с Богом, был недалек от Него и потому хорошо знал язык божественных откровений. Он ведал Бога не только по Библии, но и из опыта своей внутренней жизни. Именно поэтому он не стал «поверять» и «измерять» Христа Библией и обращаться к доводам рассудка. Его не смутило и назаретское происхождение Иосифова сына, как он назвал Христа. Он совершенно определенно и несомненно знал: то, что он узнал об Иисусе, было открыто ему только Самим Богом, и никем иным. Тот, кто близок Всевышнему, не может не признать в Иисусе Сына Божия. Ведь Христос одной природы с Отцом. Соприкасаясь с Ним, душа естественным образом переживает Бога, узнает Его. Вот почему в случае с Филиппом личная встреча с Мессией имела решающее значение.

Этот же путь познания Филипп предлагает и Нафанаилу. «Пойди и посмотри», — говорит он своему другу. «Убедись на опыте личного общения, это лучшее доказательство, его будет достаточно. Других не потребуется». Уже одно созерцание Иисуса, малейший опыт общения с Ним моментально обращал к Нему сердца. Интересно, что в этом «пойди и посмотри» Филипп дословно повторяет Христа, не ведая этого. Он говорит Нафанаилу то же самое, что Христос сказал апостолам Андрею и Иоанну. Когда те спросили Его: «Равви, где живешь?», то Он ответил им: «пойдите и посмотрите». Они пробыли у Него тот день, и вышли от Него с тем же твердым убеждением, что и Филипп: «Мы нашли Мессию». И привели к Иисусу Петра, то есть сделали то же самое, что позже сделал Филипп с Нафанаилом. Они знали, что личная встреча решит все, и не ошиблись в своих ожиданиях.

При встрече с Нафаналом Господь называет его израильтянином, в котором нет лукавства. Услышать такое из уст Сына Божия — великая честь. Во всяком человеке, за редчайшим исключением, в той или иной степени присутствует лукавство, тонкое или грубое. Даже первоверховный Петр подвергался нареканию со стороны апостола Павла за лицемерие. В Нафанаиле не было этого недостатка. Христос как Истина открывается нелукавым, не умеющим хитрить, притворяться, лгать, торговать своей совестью. Вероятно, это прямодушие Нафанаила в очередной раз проявилось в тот самый момент, когда он был под смоковницей. Не исключено, что он попал в жизненную ситуацию, поставившую его перед выбором: пойти на ложь с выгодой для себя или же проявить прямодушие, но оказаться в явном проигрыше? Вся жизнь человеческая состоит из цепочки таких выборов. Там, под смоковницей, Нафанаил пребывал в состоянии борьбы с собой, в которой решающую роль сыграло его органическое неприятие любых форм лжи и лукавства. Это-то и обнаруживает Христос в Своем приветствии Нафанаила. Христос знал сокровенное, Ему было открыто не только душевное состояние Нафанаила под смоковницей, но и исход этой борьбы. При этом Он обнаруживает Свое знание того, что происходило в душе Нафанаила, в выражениях, исполненных величайшего такта. Он не говорит прямо о предмете тайных размышлений Нафанаила, потому что это могло поставить его в неловкое положение перед Филиппом. Христос открывает Свое знание прикровенно, но в то же время так, чтобы у Нафанаила не оставалось сомнений в Его полном всеведении, в том, что Он свободно читает в душе человеческой. «Я видел тебя под смоковницей», — говорит Он тому, кто впоследствии станет Варфоломеем. Все это было слишком неожиданно и слишком необычно, и так поразило Нафанаила, что он тотчас безоговорочно признает во Христе Царя Израиля, оставляя свои прежние и вполне правомерные возражения. В ответ на это Христос предрекает ему, что он будет удостоен гораздо больших откровений, нежели то, очевидцем которого он явился. «Увидишь больше сего», — говорит Он будущему апостолу. И прибавляет: «Отныне будете видеть небо отверстыми и ангелов Божиих, восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому». Преграда, отделяющая небо от земли, Бога от человека, разрушена с пришествием Христа. Апостолам первым предстоит стать свидетелями этой истины. Вместе с тем, словами об ангелах Божиих Христос корректирует представления Нафанаила о Мессии. Он как бы говорит: «Я не только Царь Израиля в теократическом понимании. Обо Мне не нужно мыслить только в земных категориях. Я — также Царь неба. Моя власть распростирается над всей вселенной, над миром видимым и невидимым».

Вот это уверение Нафанаила и Филиппа, основанное на личной встрече со Христом, и есть не что иное, как торжество православия. Любая ересь, любое лжеучение, потрясавшее церковь, исходит из того, что мыслит о Боге рационалистически, вне духовного опыта, пытаясь вместить Божество Иисуса в категории человеческого разума. Еретик — это тот, кто замыкает себя в самом себе, кто ограничивает себя рамками своего сознания, кто отторгает себя от опыта богообщения и начинает мыслить о Боге дискурсивно, теоретически, по-школьному. Если бы Филипп и Нафанаил, Андрей и Иоанн в своем следовании за Христом опирались только на свои рассуждения, то Спаситель остался бы без апостолов, а мир никогда не услышал бы их благовестия. Живой личный опыт богообщения, подкрепляемый знанием Священного Писания, — вот тот единственный путь, который приводит личность к торжеству православия, к тому убеждению, имеющему сокровенный характер, которое Нафанаил выразил в невольном восклицании: «Равви! Ты Сын Божий». Этим переживанием, этим исповеданием всегда жила, живет и будет жить истинная церковь Христова.