Так сказал мой собеседник. Я спросил, зачем ему наши встречи; он ответил:
— Чем выше, тем холоднее. Такие, как я, одиноки. Не в том смысле, что вокруг никого нет. Наоборот, к нам многие хотят приблизиться. Только мы не очень этого хотим. И не в том смысле, что мы нелюдимы. Многие контактны, разговорчивы. Только открытости нет.
Поначалу было неприятно, что во мне видят носителя… вожжей или кошелька.
— Как вы проживали переход к такому состоянию?
— Поначалу было неприятно, что во мне видят носителя… вожжей или кошелька.
Он улыбнулся. Улыбка вышла кривоватой.
— А потом?
— Привык, конечно. С открытостью, сами понимаете, — закрываешься, когда холодает…
— Откуда холод?
— Сами посмотрите: с кем обсудить то, что мне важно? По бизнесу, по жизненным решениям. С топ-менеджерами — невозможно. С бизнес-партнерами — не вариант. С друзьями? Давние друзья или не в теме, или стали партнерами, а то и конкурентами. С женой нет смысла: она переживает, а по сути — мало что скажет, не хочется ее грузить. Людей вокруг много, поговорить не с кем. Реально говорю с вами. Забавно: оплаченные откровенные разговоры…
— Как вам такие разговоры?
— Работают. И что для меня неожиданно: говорю и лучше слышу самого себя. На встречах с вами я будто встречаюсь с собой.